Португальская администрация.

 

Португальское правительство Ланки подчинялось вице-королю в Гоа. Находившийся во главе португальской администрации капитан-генерал с резиденцией в Мальване рассматривался местными жителями как "король Мальваны", с титулом высочества. Его помощниками были "виадор да фазенда" - чиновник, ответственный за сбор налогов, и "оидор", или судья. Город Сан-Лоренцо, или Коломбо, управлялся Палатой, или муниципальным советом.

Стран была разделена на четыре "дисавани", или провинции; во главе каждой из них находился "дисава", т.е. губернатор, который обладал значительно большей властью, чем даже местные короли. Этими провинциями были: Матара, включавшая в свой состав всю современную Южную Провинцию и Колонна Корале, округ Калутара и Сальпити Корале; Четыре коралес, включавшие северную часть округа Кегалла с коралес Сийяне и Хапитигам; Семь коралес, или Алуткуру Корале, включавшая всю Северо-Западную провинцию, и в теории значительную часть Северной Центральной; и Сабарагамува, в состав которой входили Три коралес и Булатгама из округа Кегалла, Ховагам корале и округ Ратнапура за исключением Колонна Корале. "Дисава" (губернатор) Негомбо появляется в 1640 г. Во главе каждого корале или части дисавани находился адигар, впоследствии называемый также "видана корале" или "корала", во главе каждого патту, или более мелкой административной единицы, стоял "атукорала". На самом нижнем уровне иерархии в каждой деревне находились старосты или "карийякаранно", за которыми осуществляли надзор "видане", если эти деревни располагались на королевских землях, а они уже обеспечивали всем необходимым португальцев. Все или почти все земельные владения носили условный характер, их владельцы должны были оказывать определённые услуги, часто военного типа; поступал также небольшой доход в наличных средствах. Корона сохраняла за собой монополию на:

- всю корицу, впервые собранную населением Балагамы при Раджасинхе I. За её сбором надзирал капитан Махабадда;

- ареку и перец, владельцы которых обязаны были продавать их правительству по фиксированной цене;

- добычу драгоценных камней в Сабарагамуве;

- слонов, которых продавали в Индию;

- и, наконец, ловлю жемчуга.

"Дисавас" обладали гражданской, включая судебную, а также военной юрисдикцией над местным населением. Далее, в рассмотрении определённых дел трибуналу капитан-генерала ("банакас", от "баннека" или "баснайяка") помогали секретари. Каждый год страну объезжала выездная сессия суда присяжных, которую можно сравнить с английскими ассизами; основной целью был сбор "маралы", или налога на наследство, для чего в состав выездной сессии включался один "маральеро" на каждый дисавани, назначенный "бандигералой", первоначально, возможно, должностным лицом казначейства; этот маральеро посещал свою провинцию, в сопровождении двух толкователей законов, шерифа и секретаря. При местных королях, при отсутствии наследника мужского пола у владельца земельного участка, земля в качестве выморочного имущества целиком отходила короне; в противном случае она передавалась по наследству при уплате налога в размере 1/3 стоимости движимого имущества скончавшегося владельца. Аналогичный налог на наследство взимали также португальцы, хотя христиане были освобождены от этого налога. Выездная сессия суда присяжных имела дело не только с имуществом скончавшихся лиц, но также и с гражданскими и уголовными преступлениями, такими, как долг, кража и убийство. Если убийца был арестован в течение 60 дней, генерал или дисавани сразу приговаривал его к смерти, но по истечении этого срока не имели таких полномочий, и преступник мог добровольно сознаться на выездной сессии и быть отпущенным за материальное вознаграждение. Но в том случае, если убийца принадлежал к низшей касте, а убитый - к высшей, эти привилегии теряли силу. Кастовые проблемы, такие, как, например, неравные браки, также предшествовали ассизе, и применялись ордалии, заключавшиеся в испытании кипящим маслом, раскалённым железом и т.п. Храм в Галле по-прежнему пользовался правом убежища для всех преступников, кроме тех, кто обвинялся в измене, чеканке фальшивой монеты и убийстве шерифа или судьи. Систему уголовного делопроизводства следует сопоставить с той, что преобладала на острове в Х в.

В военной сфере главным португальским офицером под началом капитан-генерала был капитан-майор; его штаб-квартира находилась в Мениккадаваре. Главным крепостями были: Коломбо, Галле и Джафна. Португальские войска состояли из "касадос", или женатых мужчин, которых призывали на службу только в критической ситуации, и из "солдадос", т.е. регулярных частей, чья дисциплина катастрофически падала в мирное время и которые по сути мало чем отличались от простых разбойников. Это не удивительно, учитывая, что служба на Ланке практически всегда была альтернативой тюремному заключению. Местные наёмники, или ласкары, находились под командованием "дисавы", и под высшим началом "викрамасинхи", "сеневирада" прежних времён. Ему единственному из подданных королей Котте, за исключением членов королевского семейства, разрешалось передвигаться в паланкине. Ласкары, единовременный срок службы которых составлял 15 дней, были вооружены саблями, луками и стрелами, копьями и мушкетами. У туземных войск была и своя артиллерия, представленная т.наз. "гингалами"; это были лёгкие переносные полевые пушки, внешне отчасти напоминавшие огромный пистолет, опиравшийся спереди на две подставки и стрелявший ядрами весом от 4 до 12 унций; артиллеристы поджигали запал в сидячем положении. Португальцы, похоже, не применяли слонов в военных действиях, хотя Раджасинха использовал этих животных при осаде Коломбо, и когда сингальская армия находилась на марше, слонов, с привязанными к бивням саблями и длинными косами, обычно ставили в авангард походного строя.

В Джафне была отельная администрация, подчинявшаяся, правда, капитан-генералу, главными должностными лицами которой были капитан-майор королевства, фактор и овидор. Остров Маннар управлялся капитаном, который потерял бСльшую часть своих полномочий после завоевания Джафны.

В церковном отношении Ланка входила в состав епархии Кочина, и представителем епископа на острове являлся генеральный викарий. Первыми миссионерами были францисканцы, но вскоре после 1600 г. на острове, в дополнение к белому духовенству, появились ещё иезуиты, доминиканцы и августинцы. Король Дхармапала пожаловал францисканцам в 1591 г. храмовые деревни, но затем их отняли светские власти, чьё безразличие и плохо скрытое противодействие по отношению к предприятиям духовенства стали предметом всеобщего недовольства. В трёх францисканских колледжах, основанных при монастырях, обучали основам христианской религии, хорошим манерам (viores), чтению, письму, арифметике, пению и латыни. Были также приходские школы; в Джафне их было 25 у францисканцев и 12 у иезуитов. Система высшего образования была представлена колледжами, которые последний орден основал в Джафне и Коломбо. Всё образование было бесплатным.

Имеется так много сообщений о беззакониях португальцев, что к этому мало что можно добавить. Коррупция и растраты преобладали во всех сферах администрации. Как упоминалось выше, сингалы решили соблюдать свои собственные законы на всеобщем собрании в Мальване в 1597г. Но эти законы никогда не были кодифицированы, что открывало дорогу для произвола португальских администраторов, которые под влиянием жажды наживы довели сложившуюся систему права до своего логического завершения, не считаясь со сдерживающим влиянием местных обычаев. Отсюда проистекала немалая часть тирании и насилий, от которых страдало население. Например, насаждение арековых пальм, несомненно, было монополией последних королей Канди, но, как мы видели, в Х в. фруктовые деревья можно было сажать и в деревнях; оба этих права были упразднены новыми правителями, что привело к массовому обнищанию населения. При старом правительстве население ограждал от своеволия вождей их страх перед гневом монарха, который, если он был сильным правителем, не допускал проявления в своих владениях других тиранов, кроме себя самого; но при португальском правлении каждый владелец деревни, нет, даже каждый мелкий староста присвоил себе власть, которой не обладал раньше. Следует напомнить, что наихудшими врагами деревенских жителей часто бывали их собственные земляки и соотечественники; люди так же страдали от насилий и вымогательств "видане", как и от португальских землевладельцев, и в 1636 г. ласкары действительно взывали к португальцам вместо сингальских "мудалийяров" и "араггисов", - просьбы, до крайности напоминающие аналогичные просьбы населения Канди в 1815 г.

В армии общий упадок дисциплины в мирное время и растраты начальством жалования своих подчинённых приводили к тому, что солдаты превращались в вооружённые шайки, занимавшиеся разбоем на больших дорогах. Постоянные войны, помимо ложившейся тяжёлым бременем на плечи населения бессрочной воинской повинности, привели к тому, что значительная часть страны обезлюдела, и в конце португальского правления дисавани Матара мог выставить только 1500 ласкаров вместо 4000 при Азеведо. Тлеющее в народной среде недовольство не могло быть ослаблено уничтожением храмов, - неблагоразумное действие при неспокойном состоянии страны, - хотя в определённых случаях следует честно признать, что храмы были разрушены в отместку за сожжение церквей.

Но есть и другая сторона медали. Следует противопоставить деятельность де Са поступкам де Азеведо. Духовенство, хотя и проявляло рвение к службе Его Величеству, а также к служению Богу, обычно принимало сторону местного населения против их угнетателей. То, что католическая вера удержалась на почве Ланки, как и в Японии, несмотря на нехватку духовенства и гонения со стороны голландских властей, во многом свидетельствует в пользу миссионеров, и такой результат едва ли мог быть достигнут среди народа, обладавшего целиком испорченными нравами. В других отраслях португальцам принадлежит заслуга ввоза на Ланку стручкового перца, табака и различных видов заморских фруктовых деревьев. И, наконец, трудно удержаться от восхищения той смелостью и выносливостью, с которой несколько сот мужчин, ведущих постоянные войны в условиях неблагоприятного тропического климата, сумели держать в повиновении такую значительную территорию. Интересно было бы поразмышлять, какой оборот приняла бы история Ланки, если бы португальцы не прибыли в Индию. Вероятно, почти нет сомнений, что королевство Виджаянагар в таком случае пало бы раньше, чем это произошло на самом деле, и что юг Индии, а вместе с ним и Ланка, скорее всего, подпали бы под власть мусульман.

Португальские авторы много повествуют о "вероломстве" сингальцев. Их жалобы, однако, по-видимому, берут своё начало со времён захвата португальцами района низменностей после смерти Раджасинхи I, когда жители, чьи симпатии, естественно, принадлежали местной династии, подвергались постоянным набегам со стороны Канди, если они хранили верность Португалии, и со стороны португальцев, если они были сторонниками Канди. Обвинение является значительно более истинным по отношению к правителям Канди, чьё двуличие стало общепризнанным фактом; можно даже предположить, что предательство было для них своего рода спасительным средством, к которому прибегал слабейший. Эта характеристика остаётся справедливой и во взаимоотношениях королевства Канди с голландцами, которые столь часто нарушали мирные договоры, и в наихудшей форме проявилась в резне британских войск в 1803 г.

Согласно Де Кверозу, королевство Канди включало княжества Ува, Матале, Гампола, Баттикалоа, Панама, Коттияр и, одно время, Тринкомали, последние четыре из которых находились поду правлением ваннияров; "дисавани" Тисриспатту, Пансияпатту или Думбара, Удунувара и Ятинувара, все около столицы; и территории Бинтенна, Велласса и Матурата, управляемые "виданами".

 

ИСТОЧНИКИ ДЛЯ ГЛАВЫ VIII

 

Об истории в целом смотри Raj., Be Q., и письма Раджасинхи, опубликованные в J.R.A.S., C.B. xviii. No. 55; также Baldaeus, Beschryvinj van het Machtige Eyland Ceylon; `Beknopte Historic' (J.R.A.S., C.B. xi. No. 38); De Opkomst van het Nederlandesh Gezag over Gelion, W. van Geer, Leiden, 1895.

Дата смерти Сенарата варьирует в различных сингальских источниках; приводятся различные месяцы, но все сходятся на том, что она произошла в 1557 году эры Сака. Jornada do Reino de Huua указывает, что ему было к моменту смерти в 1635 году 58 лет. Согласно этой работе, Сенарат "поистине был лучшим военачальником, лучшим королём, и лучшим человеком из всех, кого знали сингалы"; он был образованным и либеральным монархом и покровителем бедных, и самым храбрым. О письме Виджаяпалы к губернатору Пуликата, полученному последним 22 января 1643 г., смотри Dag Register, 1643, 1644 (Department van Kolonien). Договор от 9 марта 1645 г. был заключён для взаимной защиты против горцев, которые совершали набеги и опустошали земли, где произрастала корица, и угоняли в плен жителей из их деревень; все сношения с королём Канди были запрещены (Opkomst).

О городе Св.Лаврентия смотри "Дар Дхармапалы" (Orientalist, iii. p. 196). Подробности о провинциях Матара, Семь и Четыре коралес, и Сабарагамува содержатся у De Q. pp. 25-36; он также приводит много информации о королевстве Канди и различных княжествах, pp. 45-56. Дисава Негомбо упомянут De Q.. p. 705. Административная система описана у Рибейро и у De Q. book vi., также значительный свет проливает на неё петиция 1636 г. (De Q. pp. 834 if.). Кандийская монополия на ареку описана в "Корреспонденции Палаты уполномоченных" том 521, 9 июня и 24 июля 1816 г., 7 и 8 января 1821 г.; в связи с возможностью установления мусульманского господства на Ланке смотри Documentos Rernettidos, i. 57.

 

ГЛАВА IX

ГОЛЛАНДСКАЯ ОККУПАЦИЯ

1656-1796

 

Условия капитуляции Коломбо немедленно привели к разрыву между Раджасинхой и голландцами. Король утверждал, что, в соответствии с обещанием Хулфта, Коломбо должен был быть отдан ему и разрушен. Голландцы, со своей стороны, не имели намерений уступать ему обладавший столь важным значением город, тем более что Раджасинха так и не возместил им военные издержки, и предполагается, что Хулфт узнал о желании короля разрушить существующие стены и оставить укреплённой лишь меньшую часть города, что действительно и было позже сделано. Раджасинха в этот период на непродолжительное время стал подлинным повелителем всей Ланки, за исключением севера и крепостей с некоторыми деревнями на побережье, и продолжал морить голодом голландцев, разграбив равнинную часть острова и принудительно переселив оттуда население. Отношения между обеими сторонами продолжали ухудшаться, и наконец в ноябре 1656 г., голландцы, будучи уже не в состоянии терпеть дольше такое положение дел, изгнали короля из окрестностей Коломбо. Зона низменностей настолько обезлюдела, что несколько лет спустя Компания решила заселить территорию между Ханвеллой, Ангаруватотой и берегом при посредстве завезённых из Танджура рабов и граждан Коломбо, выделив им землю для обработки и ведения сельского хозяйства.

1657 год прошёл в блокаде Гоа, и только в 1658 г. Тутикорин и Маннар попали в руки голландцев. Эти захваты увенчались сдачей Джафны 24 июня 1658 г., после трёхмесячной осады, и последующим всеобщим изгнанием с острова португальцев. Завоевание Джафны было отмечено рядом неоправданных жестокостей со стороны голландцев по отношению к их пленникам.

Ван дер Мейдена сменил на посту губернатора Риклоф ван Гоенс Старший, который занимал эту должность за исключением кратких промежутков с 1660 по 1675. Отношения с королём Канди продолжали оставаться напряжёнными, но в 1664 г. вспыхнуло восстание против Раджасинхи, который бежал в Хангуранкету и обратился за помощью к голландцам. Их помощь вылилась в форму захвата пятнадцати округов в 1665 г., после чего граница владений Компании стала практически совпадать с прежними владениями португальцев в Четырех Коралес и Сабарагамува, хотя Семь Коралес остались за сингалами: в то же самое время также были оккупированы Тринкомали и Баттикалоа, Kальпитийя в 1667, и Koттияр в 1668. Раджасинха, однако, и в дальнейшем продолжал совершать периодические вторжения на голландскую территорию, и голландцы, не сумев добиться от короля должного удовлетворения, закрыли порты Коттияр, Баттикалоа и Кальпитийя, тем самым парализовав торговлю Канди. В 1671 г. королю снова пришлось подавлять волнения среди его собственных подданных.

Приблизительно в это время в переговоры с Раджасинхой вступили французы и заняли Тринкомали. Они были изгнаны в 1672 г. голландцами, а их посол, который нанёс обиду королю, содержался в качестве пленника в глубине страны вплоть до его смерти. Мир соблюдался до 1675, когда произошёл общий мятеж, и в то же самое время крупные силы кандийской армии вторглись в голландские владения. В этом году губернатора сменил его сын Риклоф ван Гоенс Младший (1675-1679), и в 1677 г. власти Батавии приказали вернуть Раджасинхе округа, захваченные голландцами двенадцать лет назад. Король, однако, не прилагал никаких усилий, чтобы восстановить свою власть над этими округами, и нерегулярные военные действия продолжались до тех пор, пока губернатором не стал Ларенс Пил (1679-1692), который произвёл хорошее впечатление при дворе Канди. Но Раджасинха всё ещё гневался на голландцев из-за закрытия портов, и в 1684 г. вернул под свою власть обширные территории, а также бесценные соляные выработки в Хамбантоте, - впрочем, все эти земли входили в состав округов, которые должны были быть ему возвращены. Компания предпринимала попытки заключить постоянный мирный договор, но они оставались бесплодными, когда старый король умер 25 ноября 1687 г.

Раджасинха хорошо нам известен благодаря его переписке с голландцами, изданной впоследствии м-ром Дональдом Фергюссоном, и по описанию королевства Канди, сделанному англичанином Робертом Ноксом, находившимся в плену у Раджасинхи вместе с его спутниками с 1659 на 1679. Он был сильным правителем и объединил свои владения, и устранил последствия катастрофического раздела, сделанного его отцом, отравив одного сводного брата и изгнав другого. Деспот и тиран, подозрительный и склонный к лицемерию, он держал своих вождей при дворе в качестве заложников, и без всякого раскаяния или сожаления разорял и опустошал земли своих подданных, когда это представлялось ему политически выгодной мерой. Он был искушён в уловках и коварстве, но встретил в лице голландцев достойных соперников по части дипломатии, которые пришли к выводу, что невозможно иначе действовать с таким изменчивым союзником. Он хорошо изучил португальцев, и вероятно, обладал более широким кругозором, чем его преемники, искренне верившие, что они были величайшими монархами на земле, а их небольшое королевство представляло собой центр мира. Раджасинха не считался с международным правом, принудительно задерживая и даже бросая в тюрьму послов, очевидно, относясь к таким попавшим в его руки неудачливым европейцам как к неким диковинкам, подобно льву и другим животным, присланным ему в подарок голландцами. В военной области он был менее сведущим, чем его тезка из Ситаваки (т.е. Раджасинха I. - Aspar), которому он хотел подражать; его войска, незаменимые в партизанской войне, плохо подходили для полевых сражений или для ведения осад, и их присутствие под стенами Коломбо скорее служило голландцам помехой, чем помощью. Сингальская пословица: "Я отдал перец и получил имбирь", аллегория неудачной сделки, с полным основанием применима к изгнанию Раджасинхой португальцев посредством голландских "союзников", и призыв на остров войск могучей колониальной державы привёл лишь к изоляции его королевства и изгнанию из его пределов всех прогрессивных внешних влияний.

Новый король, сын Раджасинхи, Вимала Дхарма Сурья II (1687-1707), потребовал в обмен на заключение мира открыть порты для свободной торговли и уступить округа, захваченные в 1665; они действительно были оставлены в 1688, и граница владений Компании таким образом совпала с существующими внутренними границами Западной и Южной Провинций. Положение голландцев в роли защитников морского берега для короля было аномальным, и Раджасинха к 1658 зашёл настолько далеко, что отклонил их предложение заключить договор на любых условиях. Голландцы столкнулись с немалыми трудностями при управлении населением занятых ими округов; кроме того, поскольку основные плантации корицы находились на территории, принадлежавшей королю, голландцы почти всегда испытывали зависимость от доброй воли двора Канди. Почти в это же время, по-видимому, стал широко известен "Дар Дхармапалы", в связи с чем власти Компании приняли решение обосновать свои притязания на приморские провинции, в отличие от португальцев, не на договоре, а на праве завоевания, и гипотетически рассматривали их эксплуатацию как законное возмещение затрат. Голландцы дали понять двору Канди, что готовы уступить все их старые территории и порты в обмен на погашение задолженности короля перед Компанией, но их предложение было отвергнуто. Несмотря на это, отношения между двумя сторонами оставались более или менее гармоничными в течение последних лет губернаторства Пила и в правление Ван Рее (1692-1697).

В 1701 при Геррите де Хеере (1697-1702) кандийцы закрыли границы с целью стимулирования своей торговли с Путталамом и Коттияром, единственными оставшимися у них портами. Этот шаг был таким успешным, что Путталам стал главным центром торговли плодами арековой пальмы, которая таким образом ускользнула из рук Компании, и границы были открыты вновь в 1703. Компания начала оказывать давление, чтобы вынудить короля возобновить торговлю; в 1703 г. были разосланы инструкции представителям Компании на Коромандельском побережье, в Малабаре и на побережье Мадуры, запрещавшие выпускать из портов торговые корабли, за исключением тех, которые направлялись в Коломбо, Галле и Джафну (т.е. порты, находившиеся под властью голландцев), и в ноябре 1707 г. порты были окончательно закрыты. Эта мера привела к значительному обострению отношений с двором Канди, который периодически платил голландцам той же монетой, запрещая торговлю Компании с внутренними частями острова. При губернаторе Симонсе (1702-1706) была составлена компиляция "Тесаваламаи" или обычного права Джафны.

Тем временем в королевстве Канди буддийское духовенство призвало к неотложной реформе; храмовые земли приобрели наследственный характер, и в 2240 г. от смерти Будды (1697/8 н.э.) король отправил посольство в Аракан с целью доставить оттуда на Ланку священников. Он также построил овеянный легендами храм для хранения Зуба Будды в Канди. Смерть Вимала Дхарма Сурья наступила 4 июня 1707 г. Ему наследовал сын, Нарендра Синха (1707-1739), последний из сингальской династии. В его правлении в 1731 г. был основан Канди Маха Девале.

Во время управления губернатора Румпфа (1716-1723) жившие на побережье мавры попытались основать свой порт к северу от Путталама, устье которого было заблокировано властями города Кальпитийя при поддержке голландцев; этот план, однако, сорвался. В 1723 г., сборщики корицы подняли массовое восстание против своих старост, но оно было подавлено, а его участники в наказание лишены многих привилегий. Губернатор Вуйст (1726-1729) прославился своим тираническим правлением. Он прибегал к пытке и к бесчеловечным наказаниям, установив режим всеобщего террора. Но когда новости об этом достигли Батавии, он был арестован, подвергнут пыткам и казнён. При Пьелате (1732-1734), который был отправлен для исследования причин недовольства населения, вновь произошло восстание, которое в правление Ван Домбурга (1734-1736) приобрело особенно массовый характер, охватив много округов; сборщики корицы также подняли открытый мятеж.

Причин для недовольства населения было довольно много. Этому служили и штрафы, налагаемые на людей, чьи дети не посещали школу; возделывание "чена" или участков низменностей, периодически расчищаемых от джунглей и засевавшихся, было несправедливо монополизировано старостами, за исключением тех земель, что препятствовали развитию насаждений коричного дерева; доля садов, принадлежавших Компании, установленная с согласием, что плантатор мог выкупить её по текущей цене, была увеличена с 1/3 до половины; и, вдобавок ко всему, был введён "ватубадда", налог на определённые сады. Сборщики корицы жаловались на несправедливое отношение к себе со стороны своих старост и тяжёлое налоговое бремя. Отмена "ватубадды", а также дополнительных налогов со сборщиков, вместе с разрешением расчищать земли "чена" и напрямую заниматься их обработкой, слишком запоздали, и на голландской территории вспыхнуло очередное широко распространившееся восстание, чему немало способствовали власти Канди. Наконец кандийцы открыто примкнули к мятежникам, захватив корале Сийяне, Хапитигам и Алуткилру, и в 1736 г. была объявлена формальная война. В лице прибывшего на остров губернатора Ван Имхоффа (1736-1739) кандийцы обнаружили сильного противника, и страна была замирена, но спорные вопросы так и не были полностью улажены, и внутренний мир удалось восстановить только к концу 1737 г.. Новый губернатор усматривал причину разногласий в закрытии портов, имевшем место в 1707 г., и решил восстановить дружественные отношения с властями Канди.

Король Нарендра Синха умер 13 мая 1739 г., и ему наследовал брат жены, из династии Найяккаров Мадуры, который взошёл на трон под именем Шри Виджая Раджасинха (1739-1747). Враждебность кандийцев, особенно дравидского населения, не утихала. В 1740 г., несмотря на то, что голландцы ответили согласием на просьбу короля предоставить яхту, чтобы отправить послов в Сиам, Пегу, Tенассерим и другие места с целью доставки на Ланку ортодоксальных буддийских священников, противодействие было настолько велико, что в том году голландцам не удалось отправить на родину ни одного корабля с корицей; впрочем, причиной тому могла стать и неудача посольства. В следующем году кандийцы совершили несколько вторжений на голландскую территорию, причём зашли настолько далеко, что помешали строительству церкви и школы, - первый признак антихристианских предубеждений новой династии, которые вскоре переросли в открытое преследование христиан во владениях короля Канди. Компания не поддавалась на все эти провокации, подчиняясь приказаниям властей Батавии избегать открытого разрыва отношений с двором Канди; но чем больше терпимости проявляли голландцы, тем более возрастала дерзость кандийцев. Новое посольство было отправлено в Сиам в 1741, а в 1742 король потребовал, чтобы Компания переслала его письма через своих собственных служащих в Aракан и Сиам и доставила ему ответные послания. Требование частично было удовлетворено, но в 1743 г. провокации возобновились - кандийцы аннексировали девять деревень в корале Сийяне. Протест голландцев возымел некоторое действие, пока в 1745 г. кандийцы снова не захватили голландскую территорию и не потребовали, чтобы судно Компании доставило их посольство в Пегу. Голландцы в конце концов решили оказать сопротивление и отвергли просьбу, что послужило лишь поводом к новой агрессии, - кандийский двор предъявил претензии на семь крупных деревень в корале Сийяне. Эта тактика грубого нажима оказалась безуспешной, и вымогательства прекратились. Губернатор Ван Стейн (1743-1751), построивший церковь в Вольвендаале, удовлетворил новую просьбу о предоставлении судна. Посольство оставалось в Сиаме на протяжении всего 1746 года и добилось успеха в получении священников; оно уже собиралось отплыть на Ланку, когда 11 августа 1747 г. (по новому стилю) пришли новости о смерти короля.

Последнему королю наследовал его зять Кирти Шри (1747-1782). Он был ревностным буддистом, и в 1750 г., продолжая политику своего предшественника, отправил посольство в Сиам. Священники прибыли на Ланку в 1753 г., и восстановили преемственность духовенства, которая с тех пор уже не прерывалась; сиамская секта, основанная таким образом, завладела большей частью старых храмов и их владений. Веливита Сарананкара, который сыграл решающую роль в возрождении буддийской религии во времена Нарендра Синхи, был возведён в ранг "Сангхараджи" или главы общины-"сангхи"; он умер в 1778 г. Это возрождение сопровождалось гонениями. Католики, преследуемые голландцами, запретившими исповедание католицизма, нашли убежище в стране Канди, где сингальские короли оказывали им покровительство или, по крайней мере, терпели их присутствие, и христианство получило значительный стимул благодаря трудам достопочтенного отца Жозе Ваза, брахмана из окрестностей Гоа, который прибыл на остров в 1687 и умер в 1711. Но новый дух характеризовал королей Мадурской династии, и в 1743 Шри Виджая Раджасинха уничтожил церкви и развязал преследование, которое продолжалось в правление Кирти Шри. Оно прекратилось лишь потому, что король посчитал, что некоторые бедствия, обрушившиеся на страну, явились следствием его действий. Кирти Шри создал существующий внутренний храм Зуба Будды, и приказал продолжить хронику Махавамса со времён Паракрама Баху IV вплоть до его собственного правления.

Кандийский двор все ещё время от времени намеренно обострял отношения, и в 1753 выдвинул притязания на участие в торговле слонами. Попытки такого рода неоднократно предпринимались и в дальнейшем, но всякий раз встречали твёрдый отказ со стороны Компании на том основании, что монопольная торговля слонами составляла одну из её старинных привилегий.

В 1760 г. во всех принадлежавших Компании сингальских провинциях разразился крупный и ожесточённый мятеж, вызванный прежде всего аграрными вопросами и недовольством, разжигаемым правителями Канди. Население были доведено до отчаяния методами, применявшимися арендаторами при сборе правительственных налогов с рисовых полей, но главной причиной восстания была проводимая губернатором Шрейдером (1757-1762) политика отчуждения Компанией обрабатываемых земель в тех областях, где произрастала корица. В течение некоторого времени расчищенные в джунглях участки земли и плантации кокосового ореха находились в общественном пользовании, и правительство, чья монополия оказалась вследствие этого подорвана, в 1758 г. решило отнять землю у ее владельцев. В виде компенсации владельцам участков земли, в которых нуждалась Компания, выделялись земельные участки где-либо в другом месте за счёт субсидии от губернатора или того, кто приобретал этот участок, даже без согласия Компании; но лица, которые не уплатили за земли - независимо, приобретали они их с согласия или без него, - оставались ни с чем. Экспроприация не должна была производиться немедленно; старые участки земли должны были быть отобраны, а растущие на них деревья - вырублены лишь после истечения четырёхлетнего срока, за время которого, как ожидалось, плантации на вновь пожалованных землях станут плодоносить. Сборщики корицы, как обычно, воспользовались случаем, чтобы доставить проблем голландским властям. Голландцы получили краткую передышку благодаря заговору против жизни короля; заговор оказался неудачным, и в 1761 кандийцы захватили зону низменностей и почти без затруднений овладели Mатарой и фортами Ханвеллы, в то же самое время заняв все приграничные округа. Голландцы в отместку совершили вторжение на территорию Канди, но были вынуждены отступить. Понимая, что в одиночку противостоять голландцам будет нелегко, король решил заручиться поддержкой какой-либо иностранной державы, и его переговоры с английской Ост-Индской Компанией в Мадрасе привели к бесплодной миссии Пибуса в 1762. Позже в том же самом году на остров прибыл в качестве нового губернатора Ван Эск (1762-1765) и сразу вдохнул энергию в голландцев. Ему принадлежит постройка Звездного Форта в Maтаре. Чилау и Путталам были захвачены, и в 1763 вглубь страны была направлена экспедиция; она оказалась, однако, неудачной благодаря партизанской тактике кандийцев. Но в начале 1765 г. голландцы предприняли новое вторжение во владения короля Канди силами двух армий: одна из них, находившаяся под началом лично Ван Эска, двигалась из Коломбо через Семь коралес и проход Галагедара, в то время как другая шла из Путталама. 16 февраля голландцы достигли Катугастоты. Перед лицом такой угрозы король был готов пойти на значительные уступки, и предложил передать Компании Сабарагамуву, Три, Четыре и Семь коралес, а также суверенитет над всем побережьем острова. Ван Эск, тем не менее, по внушению Ван Ангелбека, впоследствии последнего голландского губернатора, потребовал, чтобы король стал вассалом Компании. Кирти Шри отверг столь дерзкое требование и покинул столицу, которую голландцы заняли 19 февраля. Бесплодные атаки на Хангуранкету и Кундасале, а также партизанская война с сингалами подорвали силы голландцев. Ван Эск оставил Канди 4 марта, и, прибыв в Коломбо шесть дней спустя, умер 1 апреля того же года. Гарнизон, оставленный в Kанди, был слабо снабжён провиантом; он пал жертвой болезней и был осаждён разъярёнными кандийцами, но всё же сумел пробиться и уйти без потерь. В августе в качестве преемника Ван Эска на остров прибыл Фальк; он сразу же вступил в переговоры с королём Канди. Кандийцы, которые из-за военных действий не смогли засеять свои поля, оказались на грани голода, и новый губернатор продолжал оказывать на них давление, разорив Три, Четыре, и Семь коралес, и направив экспедиции в Бинтенну и Матале. Небольшая дипломатия со стороны Фалька принесла успех, и 14 февраля 1766 г. наконец был подписан мирный договор, в соответствии с которым король уступал Компании не только территории, которыми она уже фактически владела, отказываясь от всяких прав на них, но и остальные округа, граничившие с побережьем. Теперь королевство Канди было полностью отрезано от внешнего мира, и король в 1772 г. начал новую серию притязаний на участие в ловле жемчуга, вслед за чем последовала в 1776 г. и другая - о возврате части побережья.

Война между Великобританией и восставшими американскими колониями в конце концов втянула в свою орбиту Голландию, и закончилась падением Негапатама в 1781. Именно в этот период монетный двор Компании в Тутикорине был переведён в Коломбо. В начале января 1782 Тринкомали был захвачен британским адмиралом сэром Эдуардом Хьюджесом, отправившим Бойда в качестве посла в Канди. Но Кирти Шри скончался 2 января от травм, полученных за два месяца до того в результате падения с лошади, и его брат Раджадхираджасинха (1782-1798) отказался общаться с английским представителем на том основании, что у Бойда не было соответствующих полномочий от короля Георга III. Тем временем адмирал Хьюджес, который оставил гарнизон в Тринкомали, дважды вступал в морское сражение с французами под командованием адмирала Сюффрена - 17 февраля, и снова у Тринкомали 12 апреля, - но без решительного результата. Последняя битва произошла 4 июля, после чего оба флота отошли в гавани для ремонта. 25 августа Сюффрен снова появился перед Тринкомали, и после непродолжительной осады форт капитулировал, всего лишь несколько дней не дождавшись прибытия Хьюджеса. Согласно условиям Парижского мирного трактата в 1784 г. французы вернули Тринкомали голландской Компании.