Воспитательные возможности искусства

В чем они? Искусство запечатлевает в себе дихжизни: высокое искусство - дух окрыленной жизни, низкое - дух жизни пошлой, злобной. Интонация искусства, главное его специфическое свойство, целостно вбирает в себя энергии, действующие в обществе и образующие атмосферу жизни: энергии веры или неверия и растерянности, святого вдохновения или безразличия, духовной бодренности или цинизма, великое упование или мировоззренческое уныние, любовь, либо ожесточение сердца. В душе человека энергии жизни рассвобождаются - и придают ей той или иной строй, духовный или антидуховный.

Сколь наглядна эта специфическая сила искусства!

Вот дух пророческой библейской поэзии, объемлющий тысячелетия:
Зачем мятутся народы,
и племена замышляют тщетное? (Пс. 2).

Вот глумливо-издевательская блатная интонации урки, закамуфлированная под революцию:
Ножичком на месте чик лютого помещика.

("Ужели любой враг может оказаться опаснее, чем сама ненависть, бушующая против этого врага?" - возражает Маяковскому блаж. Августин [37]. Интонацию погрома, пронизывающую, по Вл. Ходасевичу, все творчество Маяковского, внедряли в сердца школьников. И. А. Ильин в исследовании "Политика и уголовщина" обнажил процесс сращения этих сфер, после чего и вся страна принуждена была начать мыслить и говорить на блатном языке с вывернутыми наизнанку смыслами)

Вот торжественный порядок размеренной эллинской речи (Гесиод, Труды и дни - VIII в. до Р.Х.):

Целый город нередко за мужа единого страждет, Если тот злое творит и замысел дерзкий питает. Вот неповторимо пушкинская интонация, бесконечно искренняя и пронизанная ясным небесным тяготением: Жизни мышья беготня... Что тревожишь ты меня? (Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы, 1841).

Уроки искусства оказываются художеством над художеством: из светлых озарений искусства или из сгустков злобы, из соответствующих комментариев учитель лепит душу учащихся - по образу Божию, либо сатанинскому.

Такова данная учителю великая мера власти. Но также и ответственности! "Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему жерновный камень на шею и бросили его в море" (Мк. 9:42). И разве это только личное дело педагога?

Важнейшие предметы осмысления искусства (раскрываемые на разных этапах обучения в посильной мере и в соответствующей возрасту словесной форме).

Как и во всей культуре, в искусстве эпохи гуманизма выделились две его ветви: церковная и светская. Последняя, выйдя из церковной, содержит в себе отсветы небесной красоты, воскрыляет к истинной жизни действием призывающей благодати. Но в ней есть и элемент мечтательности, ибо, хотя "много званых", реальная спасительная сила духовного преображения осталась в Церкви.

В светском искусстве последних веков открывается пред нами духовный свет шедевров и общая линия потемнения языка культуры, как отпечатление апостасийной тенденции истории. Шедевры преодолевают апостасию действием призывающей благодати. Подобно Янушу Корчаку, серьезное искусство нисходит с обществом в огненную печь дьявольского Освенцима, - не для того чтобы усладиться гнусью. Не поет оно бессмысленную песенку: "и скачусь я по перилам в ночь, прочь" (к бесам в геенну). Напротив, из колодца тьмы оно возводит взгляд ввысь, с надеждой и силой, и не посрамляется в уповании. Наряду с такими мучительными проявлениями веры, есть в культуре и светозарные произведения.

Перечислим главнейшие предметы осмысления на уроках искусства:

а) основные (методологического уровня) понятия истории (ее смысл, направленность, фундаментальная двойственность, архитектоника); понятия традиции, культуры, представление о единстве культуры и ее двух сторонах;

б) важнейшие для понимания искусства ключевые вехи истории: рождение христианской культуры, гуманистическое Новое время с его заблуждением о двух солнцах культуры - церковном и светском, Новейшее время с выделением в рамках светской культуре новой двойственности - традиционной культуры и оккультной антикультуры; особое место России в истории искусства, определяющееся ее призванием, которое ясно чувствовали и о котором говорили все русские художники. "Это призвание есть восстановление Церкви в ее первобытной чистоте и святости, восстановление... великим примером чистой, самоотверженной, вселюбящей Веры" [38]. Свиридов запишет в записной книжке 80-х годов: "Русская культура неотделима от чувства совести. Совесть - вот что Россия принесла в мировое сознание". Вера, совесть, святость, целомудрие, самоотвержение, чистота, смысл - это все одно разными словами. Россия и в светской культуре явила миру близость Богу по заповеди: "Ищите же прежде Царства Божия и правды Его..." (Мф. 6:33). "Все страны граничат друг с другом, а Россия с Богом" (Рильке). Пронизанность России духом исходного вселенского православия сделала понятие русского не этническим, не национальным, а духовным понятием, выражением духовной ориентации в мире: в творчестве о. Серафима Роуза, ирландца по происхождению, американца по гражданству и языку, явственно слышится русское начало, в то время как в понятиях "русский кришнаит" или "новый русский" есть что-то противоестественно-извращенное;

в) сквозная тема - видение сущностных и исторических связей церковного и светского искусства в Новое и Новейшее время: светской музыке ничего не возможно выразить высокого и духовного без актуализации связей с музыкой церковной. И в искусстве публичного слова: гомилетика (учение о проповеди) преобразила светское слово, когда же риторика в XVIII веке отдалилась от нее, то тут же, выродившись в хвастливо-виртуозную, но духовно-пустую форму, потеряла глубину... - и стала бранным словом! Полезно видеть зарождение портрета и иных жанров живописи при разложении западной иконы, равно как и сохраняющиеся связи вплоть до искусства XX века;

г) эпохальные стили, каждый из которых имеет свою генеральную задачу: барокко с его принципом аффекта (чувства, содержащего в себе вечную идею), классицизм с его открытием развития, заключенного в "магический кристалл" ясно схватываемой формы, романтизм XIX века с его новой мировоззренческой основой - недовольством миром и противостоящей ему грезой, его родной брат - западный реализм (недовольство без великих дерзновении мечты, как бы сдувшийся романтизм), не имеющий ничего общего с духовным реализмом России, онтологично-совестливым в основании; шоковая интонация авангардизма, восставшего на традицию, замешанный на безверии постмодернизм последних десятилетий... Силы, противодействующие разлагающим тенденциям, - в шедеврах;

д) особенности национальный стилей,

е) индивидуальные стили - энтелехия, высота и красота своеобразия, открывающая душу стиля,

ж) жанры (силы, возводящие жанры и жанровые системы),

з) художественная форма, стороны формы,

и) исполнительское искусство, представление об интерпретации теоретической и исполнительской как сущностной стороне искусства. Понять - значит продолжить: ни один из гениев не приписывал красоты себе, но относил ее ко Всевышнему. А кто положит Ему предел? "Искусство не знает пределов - и кто же может достичь вершин мастерства?" - восклицал 46 веков назад египетский вельможа Птахотеп. Не тем более ли - искусство христианской эпохи?! Содержание шедевра неисчерпаемо, ибо в его сердцевине - неисчерпаемость мысли Божией;

к) деятельность слушателя (ученика, в частности): и он вместе с композитором и исполнителем (а также и интерпретатором-педагогом) устремлен в бесконечность красоты; его правильно воспитанный, не растленный слух есть орган поиска неземной красоты. Искомой и обретаемой красотой он осветляет свою душу.

Сердцевиной всей этой предметной сферы внимания являются сами шедевры искусства. Все перечисленные выше предметы внимания не помимо них, но через них - на ладони анализа.

ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫЕ ДИСЦИПЛИНЫ

Более двух тысячелетий учение о здоровье именовалось гигиеной. В греческом языке понятие здоровья относилось не только к телу, но и к душе, имело также значения неповрежденности, цельности, здравомыслия, разумности. И в иных индоевропейских языках поразительна этимологическая сдруженность высоких значений единого корня (например, в нем. языке: heilen целить, heilig святой, Heiland Спаситель, в англ. health здоровье, holy святой, в лат. salutaris целительный, salvator спаситель}. Если и у язычников здравие тела не отделялось от мужества, моральных качеств человека и не мыслилось как самоцель, то христианство открыло таинственно-великую предназначенность тела: "представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего" (Рим. 12:1). Пока мы в теле, нужно торопиться делать добро. Благодарно радуясь о дарованной мере здоровья и не расточая его, но оберегая, все же не делать из тела кумира, не трястись над ним трусливо и не надмеваться им спесиво. Разумные нагрузки телу на уроках физкультуры полезны школьникам, однако противоестественно и некрасиво, если силу свою они отвратят от помощи в семье или тем, кто в ней нуждается, не уступят места старику.

Богоустановленный закон связи нравственного и физического здоровья подтверждает наука. Крупнейший ученый Виктор Франкл, находясь в нацистских концлагерях, сделал важное для светской психологии открытие (для религиозной психологии это азбучная истина): в страшных условиях душевное равновесие сохраняли люди с религиозным стремлением к последним целям и смыслам жизни, открывая в себе несокрушимую силу духа. Напротив, подавление в себе мысли о Боге приводит к паталогии даже и в мирные времена. Человек сам лишает себя счастья. Из этих наблюдений родился его метод логотерапии - исцеления смыслом.

Замечено также: среди моряков, месяцами носившихся по морю, от цинги меньше страдали люди мужественные, заботившиеся о других, а не о себе.

Таков подход к проблеме тела и здоровья в великой традиции человечества.

Старшие школьники, тем более педагоги и работники системы управления образованием должны иметь верное суждение о трактовке проблемы здоровья на широком пути антитрадиции смерти.

"Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм - вы" (1 Кор. 3:16-17). Движении валеологии (valeo, valere - быть сильным}, с 1997 года атаковавшее Россию, принялось разорять храмы душ, проникая во все образовательные учреждения от детских садов до институтов. Оно неоднородно. В него, как в революцию или перестройку, включались разные люди, перемешивая добро и зло. Не о людях сейчас речь, а о наметившихся опасностях в смуте модных увлечений.

Учение имеет оккультные корни, впитывает в себя идеи различных сект от Порфирия Иванова, объявившего себя богом, до зловещего течения New Age.

Суть его - изменение антропологического идеала, искажающее и обессмысливающее бытие. Тело становится кумиром, а истинные цели жизни поступают в услужение ему. Акцент на самоценности моего тела - акцент на эгоистической самости. Если из науки о здоровье тела вытравить идею служения, мужество, подвиг, труд, усилие духа, совесть, стыд, - что останется? Вспоминается библейское определение: без Бога человек - животное (Еккл. 3:18). Через развитие страстей животное управляется бесами. Растлившееся тело, выйдя из подчинения духу, начинает диктовать угодную ему философию жизни. Связь еретичествующей мысли с распоясанностью плоти несомненна. "Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, [соблазны,] ереси, ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное" (Гал. 5:19-21). Вот и валеология оказывается удобной крышей для секспросвещения и провоцирования извращений.

С особенной яростью разрушительные тенденции обрушились на детей. В сокровищах дарованных им смирения, простоты, послушания - причина гениальности детского возраста, невероятной способности учиться. Эту-то дивную способность пытается разложить изнутри антитрадиция.

Но закон, вложенный в детей отвыше, не может быть отменен человеком - может лишь быть извращен. Дети, вопреки провоцирующим призывам к самостоятельности и независимости от взрослых, сохраняют послушливость им - только теперь не свету, истине, красоте, любви, а всему противоположному. По спланированному в 1968 году и отшлифованному затем образцу молодежной антикультуры создается ныне антикультура детская. Через послушание лжи и злу дети глупеют, сжигают в себе совесть и стыд. Как по команде принялись они курить, злобствовать, ругаться непотребно, наглеть, обсуждать смрадное, научать друг друга извращениям и наркотикам. Неотменимая природная зависимость детей от взрослых имеет только вид независимости. Разве это дети снимают ужастики, сочиняют демонические компьютерные игры? Даже если их и научат это делать, - то не направляющими ли указаниями старшего поколения?

Что случилось со взрослыми? Как покусились они на массовое растление малолетних, как не убоялись предупреждения: "кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской" (Мф. 18:6)? На что польстились?

В демонических глубинах "тайны беззакония" (2 Фее. 2:7) оккультизм слит с геополитикой. Цель потаенного центра управления миром очевидна, не оставляет сомнения в том, ради чего мировоззрение детей, зацикливаемых на интересах тела, на сексе, освобождается от совести, от этики, от духовно-нравственных основ, от потребности жертвенной любви и семейного счастья: население земли должно стать легко управляемым. Растлившись с детства, юноши и девушки вне совести как гласа Божьего в душе, принимавшие таблетки от стыда, который Господь даровал как защиту драгоценной цельности человека, эти животные становятся удобными объектами для манипулирования из-за рубежа. Распоясанные, посвятившие жизнь телу в его увеселениях, утерявшие жажду семейного счастья в духовной любви и мире, они не захотят иметь детей - обузу и угрозу их привычкам, ставшим второй природой. А средства защиты от детей вплоть до легализированного массового детоубийства (наша страна здесь - лидер мира) предоставляют широкие возможности замены любви сексом, разрушения семьи как основы общества. Не нужен будет им ни Шекспир, ни Пушкин, ни Моцарт или Рахманинов, ни наука, ни религия. Таков механизм осуществления идеи нового мирового порядка, уничтожения неугодных народов ради благоденствия избранного "золотого миллиарда". Большая это угроза для безопасности России, которую, как и другие славянские страны, никогда не примут в золотую когорту наций, но которой и во времена антихриста суждена великая миссия свидетельствовать миру истину.

Что же делать в условиях действительно пошатнувшегося здоровья человечества? - Смотреть в корень! Жизнь несет угрозу здоровью? Что создает ее? - Отступление от заповедей Божиих. По святым отцам, неисполнение заповедей рождает страсти. Завихрения страстей рождают трагизм непросветленного современного бытия. Вот корень! Приспосабливаться к злу - значит умножать его, значит подливать бензин в огонь.

Приведем примеры раскручивания порочных кругов, чему не препятствует и школа.

Ее бич - неврастения. Откуда она? Посмотрим на звуковую атмосферу. В экспериментах академика В.П.Морозова выявилось: дети перестали распознавать интонему гнева - она стала нормой общения. Что значит - впустить в себя злобность интонаций рок-музыки, речи (в боевиках, да и во всех фильмах, в семьях, в школе), дерганых агрессивных ритмов и свирепых звуковых ударов, громкости почти у болевого порога, безумных плясок света, ввергающих в состояние бесовского транса? "Самый главный неврастеник - дьявол. Можно ли представить себе неврастеником человека смиренного, доброго, терпеливого? И обратно - почему неврастения выражается непременно в злобе, раздражительности, осуждении всех, кроме себя, нетерпимости, ненависти к людям, крайней чувствительности ко всему личному?" (о. Александр Ельчанинов). "Мы готовим в рай или в ад каждую свою духовную клетку. Неврозы - вот вам адские мучения - отчего? От недостатка любви" (Святейший Патриарх Сербский Павел). "Наступает время прелести" ("прелесть", "прельщение" на церковном языке - состояние лести, неосознанной лжи себе - ВМ), - пророчествовала блаж. Матрона (1881-1952), - "Народ под гипнозом, не свой, страшная сила вступила в действие... теперь бесами заселяются и люди по неверию и отвержению от Бога". А, например, в Японии в общественных местах если и звучит музыка, то, как правило, русская, особенно Чайковского, с ее специфической интонацией - возвышенной совестливой добротой. Потому и спокойствия больше в людях.

У нас же забыта истина о том, что человек может возрастать лишь в тишине. И сколько неиспользованных возможностей - хоровое пение, народные игры...

Или еще: проблема питания. Всегда во все времена, у всех народов существовали пищевые ограничения. Мелочи жизни? Но если ограничения на физиологические нужды - универсалия человечества, если нет народа, у которого бы они отсутствовали, то ради чего они? Видимо, какая-то чрезвычайная причина вызывает их? Вот глубокий ответ Вл.Соловьева: человечество всегда приводила в содрогание мысль о порабощении свободного человеческого духа насилием плоти. Ужасом веет от страниц "Одиссеи" Гомера, где повествуется, как спутники Одиссея, прельстившись гастрономическим искусством волшебницы Цирцеи (Кирки), потеряли память о том, что они люди, превратившись в свиней. А как страшна повесть о манкуртах из романа Ч.Айтматова "И дольше века длится день"! - повесть о людях, у которых тоже, другим способом, убили память о высшем, оставив лишь способность физиологических отправлений.

Человечество всегда страшилось скотоподоби^. Древние греки, пившие сухое вино, наполовину разбавленное водой, в показательно-воспитательных целях напаивали рабов чистым вином, дабы дети убедились в омерзительности пьянства, превращающего людей в бессмысленных животных. Когда поймем великий смысл телесных ограничений, откроется и ужас их преступления. Демонстрируя патологическое безволие в рабстве низшему - низость, мы и других подбивам на рабство плоти, на низменную жизнь в плотоугождении. Слабость и безволие, невозможность совершить над собой ни малейшего усилия, и все это под видом агрессии, неврастении и истерики - самая характерная черта XX века.

Древние язычники были мудрее нас. Стороной гигиены была диета. Значение этого слова - образ жизни. Правильный образ жизни немыслим без ограничений, воспитывающих волю. Недаром (по мнению этимологического словаря Фасмера) "поститься" - в родстве с нем. fasten поститься - от др.-в.-н. festi, совр. fest крепкий. Другой момент: идущая с Запада пища, основанная на добавках и биотехнологиях, губительна для здоровья. Там эта угроза уже осознается. Вот бы обратить на это внимание и наших школьников, а не потакать "поколению, выбравшему пепси". Говорит ли школа подросткам о постыдности рабства табаку, свидетельствующего о глупости и безволии (Америке удалось внушить населению это верное отношение к курению, благодаря чему число курящих резко сократилось)? Страна послушлива рекламе, шокирующей пошлостью гостей из-за рубежа; как по команде выполняются все ее приказания. Ибо стал человек рабом ("Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха" - Ин. 8:34). Молчит совесть, спокойно наблюдает за переделкой Руси в Содом и Гоморру. Без совести, побуждающей к чистоте и совершенству, не на что опереться в воспитании. Может ли эта патология духа противиться страшной угрозе для страны - наступающей на нее наркотической смерти?

Во все времена взрослые совестливо заботились-о здоровье детей, а не перекидывали трусливо эту обязанность на их неокрепшие плечики. "Всему свое время" (Еккл. 3:1). Не отменить продуманной свыше и врожденной последовательности духовного развития младенца! Факт этот твердо доказан. Дитя вне человеческого общества, воспитанное зверями, старательно осваивает их опыт, но никогда уже не сможет вобрать в себя богатства человеческого языка, а через него - смысловые духовно-нравственные основания жизни (см. выше, раздел о языке), без которых не возрасти душе ребенка. В этот сенситивный для усвоения смысла жизни период должна быть принята в душу творческая установка жизни - на бесконечность. Но если взрослые внушают: не нужно тебе высшего, наслаждайся сиюминутными удовольствиями, - дитя в силу закона послушания старшему поколению входит в антитрадицию смерти, становится пленником потребительской антикультуры (и тогда только чрезвычайные беды, несчастья, войны, болезни способны вырвать душу из оков духовной смерти к истинной жизни с Богом). Вот сердцевина, в которую пытаются пробиться силы тьмы, дабы отвратив душу от жажды света, приуготовить ее к последующему приятию всех извращений жизни, подменив основу - союз духовно-нравственных понятий жизни, явленных в теплоте семейной любви, - холодными знаниями о своем теле, об органах и способах размножения и пр.

Мера, пропорции, направленность оздоровительных предметов с ясностью выводятся из общей мысли концепции. Не приспосабливаться к мерзости нужно на пути деструктивных новаций, а очищаться от нее. Если коренная причина болезней состоит в отходе от традиции, то спасение - не в ускорении отрыва, не в падении в пропасть, а в посильном возвращении к чистоте и к той силе, которая исходит из духовной сердцевины культуры.

9. СОДЕРЖАНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ: КАК ОПРЕДЕЛИТЬ "БАЗОВЫЙ КОМПОНЕНТ"?

Глубина умного и сердечно-духовного понимания мира и жизни является истинной базой образования. Но под "базовым компонентом" разумеют отобранный материал образования: факты гражданской и культурной истории, произведения литературы и искусства, области естественнонаучного и математического знания, научные теории и подходы, аспекты изучения данной предметной сферы.

Главным критерием отбора базовых знаний естественно полагать их онтологическую центральность, меру явленности в них истины, красоты и любви. Далее нужно иметь в виду системность знания как отблеск онтологической стройности бытия. Святые отцы признак истины видели в изумительном согласовании ее с собой: отражаемая в бесчисленных предметах мысли, она остается единой и неделимой, подобно голографическому изображению, цельно присутствующему как в целом, так и в частях, а не так, как в разорванных кусках обычной фотографии.

Зачем сведения, которые не пригодятся в жизни? - недоумевают школьники. Да, невостребованное испарится из памяти. Но верно замечено: культура есть то, что остается, когда все забыто. Останется от образования заложенное в него видение мира. После нынешнего образования останется апостасийная точка зрения, плевельное сознание. По слову Эйнштейна, факты, которые открывает исследователь, определяются теорией, которой он руководствуется. Серая теория Неверов определила нынешнее серое содержание образования. Далека она от мысли и чувства гениальных ученых и создателей культуры (которые были людьми верующими).

Под действием серой педагогики, холодной и циничной, распадается цельность сущего на обособленные циклы дисциплин, те - на свои части. Согласно разработанному в 1840 годах в России государственному Положению о школьных оценках, серенькое знание фактов - это только "удовлетворительно". А на "отлично" не тянут ныне не только школьники, но и академики, ибо здесь требуется видение смысла, живой связности бытия. Откуда ее взять? "Отлично" - это откровение христианства, всеединящей истины. А разорванность мысли свидетельствует о действии лжи.

Гениальные естествоиспытатели видели природу изнутри, как проявление сияющей и всеединящей мысли Божией. "Нет круга наук, есть круг веры, в который вписываются науки". Если же в представлении Неверов мир изначально глуп и мертв, то откуда и взяться сиянию живого смысла? Какой это контраст объективному содержанию современной науки, открывающей потрясающе тонкую и прекрасную настройку вселенной по критерию существования человека!

История тоже увидена мертвящим взглядом. Подобное познается подобным, потому и в истории привлекает ажиотаж переворотов, сплетни, коварства. И полностью отсутствует вышний покой истины, открывающей смысл и целое истории. В отечественной истории виделась одна линия - плевельная, апостасийная, западническая, история "неруси", по слову В. Васнецова. "Декабристы разбудили Герцена..." История же Руси скрылась из виду.

В высоком искусстве утаивается главное: его энтелехия, его цель, ставшая его сутью. Спросим художника: что он рисует? Вопрос удивит его. Как что? Разве не очевидно? - предметы действительности и мое видение. А высокую неотмирную суть и цель искусства - рисовать не надо? Красота искусства, по Ушинскому, есть "чувствительное, фактическое доказательство божественности души человеческой - и вот почему материализм так тяжело сталкивается с художеством и так злобно, хотя бессильно хочет объяснить его своими средствами" [39]. От него же нарастающее и в самом в искусстве уродство.

Итак, каков дух образования, отбирающий факты, - таков базовый компонент. То производящее, а это производное. То цель, это средство. Исправим дух - исправится и видение фактов, а с ним и результирующее действие образования.

Особо нужно сказать о биографическом факторе, как важнейшей стороне "базового компонента".

Роль биографий. Немецкие педагоги XIX века, подметив, что школьное образование приняло отвлеченно-аналитический характер, возместили потерю основы, введя в программы обязательный и главный предмет, посвященный выдающимся людям истории (в их числе был и святитель Иоанн Златоуст - какое в его житии видим великое мужество стояния в истине, какие повороты судьбы, какие дары Божий, какую достойную возвышенную смерть!). Тут же дух страны воспрянул, объединил ее, вывел ее на место ведущей державы Европы.

Мысль немецких педагогов верна. Отвлеченный от истины, силы и любви, ум мертвеет. Вдохновенно измысленные персонажи искусства, хотя и оказывают воздействие на людей, все же не заменяют потребности в реальных образцах жизни. Первостепенно важно для страны: кого она возводит на пьедестал сердца, - эстрадную певичку, пронырливого политика, или человека святой жизни. Жития святых в России всегда были основой воспитания духовной силы. Россия, как заметил Ключевский, держалась монастырями: тысячи паломников, бороздя просторы страны, ночуя в домах, несли всем людям удивительную радостную весть о великих людях святой жизни.

И биографии гениев культуры несут в себе великий заряд воспитания - при правильном взгляде на них.

Какой момент биографии самый значительный? Апостасийное сознание акцентирует годы юношеских метаний, никогда не смотрит в конец жизни, не желает видеть прозрений мудрости. Справедливо ли лишать детей завершительного взгляда зрелости? Так вся историческая картина опыта человеческой жизни искажается в слабом сознании детей.

За грехи отцов-растлителей исполняются пророческие слова Библии о распоясанности молодежной культуры: "И дам им отроков в начальники, и дети будут господствовать над ними <...> юноша будет нагло превозноситься над старцем <...> Выражение лиц их свидетельствует против них, и о грехе своем они рассказывают открыто, как Содомляне <...> Притеснители народа Моего - дети" (Ис. 3:4-12). О, если б знали они непреложность закона: "Смерть грешников люта" (Пс.33:22, слав.)! Мирабо перед смертью умолял: "дайте мне опиума, чтобы я не думал о вечности". Вечность - такое содержание ума, которое человек не может изъять из него, ибо это его основание! Материализм революционера оказался слишком слабым наркотиком, не способным заглушить в сознании умирающего вечную идею, вложенную в человека Его создателем. Душа, предчувствуя, в какие страшные места направляется, приходит в состояние неописуемого ужаса. Оттого визжал перед расстрелом Берия. И Вольтер метался на смертном одре. Как и в случае Толстого, вольнодумные друзья не допустили священника к умиравшему в душевных муках. И мятущаяся, и радостная смерть - печать прожитой жизни. По святым отцам, память о смерти - залог блаженства жизни. Она страшит того, кто на неправедном пути, и дает силу и радость жизни видящим великий ее смысл. По слову гениальной православной пианистки М.В. Юдиной, "кончина, смерть открывают как бы "вертикаль" ушедшего человека, его единое звучание, ибо все земное уже свершено".

Зачем же существует и мудрость, и воспитание, как не для того, чтобы предупредить о всем этом детей, дабы они не обрели привычки прятать свидетельств совести под легкомысленно-фальшивым оптимизмом, но могли бы наслаждаться чистотой радости жизни, познавая вечную мудрость, свидетельствующую о том, что "вера - это молодость без старости" (свт. Димитрий Ростовский).

МЕТОД ОБРАЗОВАНИЯ: ДУХОВНО- СОДЕРЖАТЕЛЬНЫМ ПРИНЦИПАМ ПОДЧИНЯЮТСЯ ФОРМАЛЬНЫЕ, А НЕ НАОБОРОТ.

Как небо от земли, далеко отстоят духовно-содержательные принципы воспитания и образования от формальных. Настоящая концепция ставит акцент на первых, но не отвергает и последних; не отказывается от всего того, что наработала педагогика от времен Яна Амоса Коменского до современности. Но только формальным принципам - дает духовно-нравственную и культуросозидательную направленность, оберегая от культурорастлительного поворота.

Вот, к примеру, метод проблемного обучения. Его проявление можно видеть в майевтическом методе Сократа - методе "повивального искусства мысли". Оно ныне двояко: служит и жизни, и смерти, чаще смерти... Современные дипломированные повивальные бабки, умерщвляя ребенка во чреве, изымают его по частям. Так и в умственной сфере существует коварная майевтика вытягивания по частям предварительно убитой в душе мысли. Первый пример подал дьявол майевтической ловушкой для прародителей: "подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?" (Быт. 3:1-3). В этой лже-познавательной "проблемной ситуации" заключены сразу две неправды - малая и большая. Внимание Евы устремилось на малую. Ее-то она отвергла! "Плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть". А коренную убийственную ложь - пропустила в сердце, не отвергла с гневом грязного навета, будто Истина может быть не Истиной, что чистейший любящий Бог мог сказать неправду. Так поступаем и мы. Сократ не поведал о главном: что мышления не бывает вне более широкой презумпции веры или зловерия сердца. Коренную-то ложь зловерия мы каждый раз и принимаем в сокровенность души, ибо потеряли навыки чистого мышления, виртуозно разработанные святоотеческой наукой. Человек сделал себя беспомощным против лжи.

На дьявольской майевтике зиждется современная технология рекламы и всей многовидной хитрости в империи лжи. Ум "пациента" привычным броском нападает на внешнее, грызет его с остервенением, забыв взглянуть на то, что позади мысли-приманки или мысли-провокации (каков внушаемый помысл - первомысль сердца). Святые отцы, напротив, заповедали сражаться не с палкой, подобно глупой собаке, а с тем, кто ею бьет: с отцом лжи. Позади лживых презумпций - внедряемые им в сердце помыслы подозрения, неприязни, корысти, зависти, бешеной жажды плотской жизни и вражды к жизни духовной. Широким потоком льется смердящая грязь в подвалы подсознания, которые расцерковленный человек разучился очищать силой Божией. Таковой страсти неведения с убиением стража совести и взрывом плотины чистоты, преграждавших путь злу в душе, мы и обучаем школьников - это основа расползающейся черноты антикультурной поп-культуры.

Абсолютный образ правильной реакции на любой искренний вопрос или лукавую провокацию и ловушку дает Господь: во всех случаях отвечал Он не на поверхность мысли, а на ее скрытый, часто и от самого вопрошающего, глубокий корень, - и тут же исправлял невысказанный помысл, прикрепляя умное чувство собеседника к основанию Божьей мысли, приобщая к чистоте Своей, возводя слабовидящий ум человеческий во всеобъемлющий разум Божий. И эту способность зреть глубины сердечные и онтологические даровал верующим. "Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные", - говорит апостол (Евр. 4:12). И еще: "Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может. Ибо кто познал ум Господень, чтобы мог судить его? А мы имеем ум Христов" (1 Кор. 2:14-16). Жуковский в письме к П. А. Вяземскому говорит о решительном перевороте в психологии человека: "Христианство открыло нам глубину нашей души" [40].

На последние смыслы бытия ориентирована и настоящая концепция воспитания в школе. В соответствии с коренным принципом онтологического единства всякая мысль возводится к свету великой традиции, а он-то и выявляет меру ее чистоты или грязи (ибо во тьме нечистота не видна).

Кто будет выступать, далее, против принципа постепенности, преемственности, непрерывности в обучении? И дьявол - за постепенность! Разве позволил бы он себе совершить скачок в методике совращения человечества, от веков веры прямо перейдя к проповеди оккультного мистицизма, готовящей приход антихриста? Нет, хитер искуснейший методист истории и любит постепенность: вирус лжи должен был предварительно в эпоху гуманизма пробраться внутрь христианской культуры, ослабить веру, расшатать ее ересями, исказить, оболгать, заменить произвольными фантазиями, довести до атеизма, - и только потом с театральной яркостью отбросить шелуху материализма, ошеломив воображение ложными (то есть не ведущими к Богу) чудесами, разнуздав стихию колдовства, - дабы одичавшее человечество с восторгом встретило зверя-антихриста. Таков путь растления. А стезя воспитания предполагает непрестанное возведение великой культуры и традиции к своему неотмирному началу. На пути веры бывает не только постепенность, но и внезапные скачки-озарения: так, малое дитя, бывшее самым плохим учеником, ничего не понимавшее в школьных науках и ничего не запоминавшее, молилось ночью; внезапно спала пелена с духовных очей, стал ребенок лучшим учеником, далее академиком, и ныне знаем мы его как св. Иоанна Кронштадтского. Коренной перелом от посредственности к ошеломляющей гениальности потряс Чайковского в творческой биографии Глинки: случился он при сочинении "Жизни за царя", когда композитор принял в сердце ту духовную силу, которая вывела и всю страну из страшного кризиса смуты. Дух любви к России, к ее народной и церковной музыке он передал Балакиреву, а через него всей русской школе.

О деятельностном подходе. Это односторонность. Античная философия различила созерцательную и деятельную жизнь (теорию и практику), святым же отцам обязаны мы мыслью о их нерасторжимости. Соизмеряются они в духе и истине, рождающих прекрасную духоносную теорию и вдохновенно-возвышенную светлую жизнь. Возношение плоти над духом плодит скверные лживые теории и скотоподобную жизнь, сквернящую ум, сердце, волю. Истина не откроется душе, грязно живущей. "Что есть истина?" - с удовольствием повторяет она слова Пилата, пряча за вопросом неприязнь к ней, полной красоты, любви и жизнетворящей силы. Живая истина открывается по чистоте жития, но и для правильной жизни требуется разумение. Об этой неразрывности забыла современная школа, изгнав из детского сознания даже и сами понятия смысла жизни, веры, совести - коренные понятия человечества. Но тогда не нужно удивляться опустошительной буре растления, сеемой в детях, а затем сметающей остатки порядка во всем строе стремительно глупеющей жизни. Человек рождается для бесконечности, детям врожд