Тема 2. Психическая самоорганизация человека

Становление человека как вида Homo sapience связано, прежде всего, с тем, что в процессе совместного труда он превращается в человека общественного. Человек вступает в новые многочисленные отношения, которые с развитием общества становятся все более регламентированными. Таким образом, совокупность людей образуют надындивидуальную структуру, которая предъявляет к отдельному человеку отдельные требования к его поведению, деятельности и, в конечном счете, к его психике. Данные нормативные требования подкрепляются определенной системой «поощрений-наказаний», которые и вынуждают человека следовать им. Жизнь человека, таким образом, начинает нуждаться в регуляции.

Естественно, встает вопрос о сфере и возможностях регуляции поведения, психики, всей жизнедеятельности человека в целом.

Способы регуляции на заре человеческой цивилизации формировались, в основном, «стихийно», т.е. их появление диктовалось определенной необходимостью, связанной, прежде всего, с безопасностью, питанием и др. витальными потребностями.

Однако с ростом общественного и индивидуального сознания, с возникновением «духовных» потребностей у человека появилась необходимость и в «искусственной» регуляции, история которой уходит своими корнями в глубокую древность. Причем, что удивительно (а может быть и, наоборот, не удивительно) шаманизм — один из первых «искусственных» способов регуляции, связанный с использованием измененных состояний сознания, — насчитывает, согласно археологическим исследованиям наскальных рисунков и мест древних захоронений, около 40 000 лет. Системы медитации, хатха-, лайя-, раджа-йоги сформировались не позднее 10 тыс. лет до н.э.

Сознательное воздействие на человека без знания причин, механизмов и факторов, определяющих его психическую деятельность, будет по меньшей мере крайне неэффективным. В то же время рассмотрение проблемы регуляции психической деятельности будет недостаточно без анализа других, прежде всего, биологических (физиологических) концепций регуляции.

Говоря о биологической регуляции, прежде всего, подразумевается нейрогуморальная регуляция психической деятельности. Биологическое регулирование психической деятельности возможно, поскольку сама психика является функцией центральной нервной системы. Таким образом, естественно, что при изменении состояния головного мозга, а также химического состава крови изменяется психическая деятельность человека.

Громадный вклад в исследование проблемы биорегулирования внес Б.Г.Ананьев. Он считал, что любая биологическая система, в том числе головной мозг человека, представляет собой сложную организацию контуров регулирования с множественной цепью звеньев, включающих объекты регулирования, измерительные и исполнительные устройства, механизмы обратной связи, обеспечивающие постоянство регулируемой величины. Дублирование контуров регулирования в одной биологической системе — явление, в высшей степени характерное именно для мозговой деятельности. «Ступенчатость» механизмов регулирования следует понимать и в этом смысле, поскольку дублирование контуров регулирования происходит на различных уровнях центральной нервной системы, особенно на уровне мозгового ствола с его ретикулярной формацией, субкортикальных и кортикальных аппаратов. Поэтому не случайно в теории биорегулирования важнейшее значение приобрела идея «многоэтажной иерархической системы».Эта идея имеет параллель с концепцией физиологии активности Н.А.Бернштейна.

Н.А.Бернштейн выделил пять уровней построения движения.

Уровень А — самый низкий и филогенетически самый древний. У человека он не имеет самостоятельного значения, зато заведует очень важным аспектом любого движения — тонусом мышц. Он участвует в организации любого движения совместно с другими уровнями. На этот уровень поступают сигналы от мышечных проприорецепторов, которые сообщают о степени напряжения мышц, а также от органов равновесия.

Уровень В. Н.А.Бернштейн назвал его уровнем синергий. На этом уровне перерабатываются в основном сигналы от мышечно-суставных рецепторов, которые сообщают о взаимном положении и движении частей тела.

Уровень С. Н.А.Бернштейн называет его уровнем пространственного поля. На него поступают сигналы от зрения, слуха, осязания, т.е. вся информация о внешнем пространстве. На нем строятся движения, приспособленные к пространственным свойствам объектов — к их форме, положению, длине, весу и т.п.

Уровень D назван уровнем предметных действий. Это корковый уровень, который заведует организацией действий с предметами.

Уровень Е. Это уровень интеллектуальных двигательных актов, в первую очередь речевых движений, движений письма, а также движения символической, или кодированной, речи — жестов глухонемых, азбуки Морзе и др. Движения этого уровня определяются не предметным, а отвлеченным, вербальным смыслом.

Также Н.А.Бернштейн разработал схему рефлекторного кольца, в котором имеются моторные «выходы» (эффектор), сенсорные «входы»  рецептор), рабочая точка или объект, а также несколько центральных блоков — блок перешифровок, программа, задающий прибор и прибор сличения. (Рис. 1)

Рис. 1 Рефлекторное кольцо Н. А. Бернштейна

Кольцо функционирует следующим образом. В программе записаны последовательные этапы сложного движения. В каждый данный момент отрабатывается какой-то ее частный этап, или элемент, и соответствующая частная программа спускается в задающий прибор.

Представление о рефлекторном кольце легло в основу формирования функциональной системы (по П.К.Анохину). П.К.Анохин  предложил модель организации и регуляции поведенческого акта, в которой есть место для всех основных психических процессов и состояний, которая получила название функциональной системы Основное правило саморегуляции, сформулированное П.К.Анохиным, заключается в запуске системы корректировочных действий при выработке акцептором результата действия сигнала рассогласования между тем, что должно быть и тем, что получилось.

Бессознательная (непроизвольная) регуляция. Они представлены как типы саморегуляции по классификации. А. Крауклис установил, что любая ответная реакция включает в себя первичные и вторичные приспособительные эффекты. Первичные представляют собой непосредственный ответ на конкретное воздействие, вторичные же вызывают неспецифическую реакцию — изменение общего уровня бодрствования организма и являются основными механизмами, обеспечивающими условнорефлекторную саморегуляцию уровня общей активности бодрствующего организма.

Первый тип — отреагирование избыточной активности и нервной импульсации мозга на периферию нервной системы, пронизывающую мышечную ткань. Как отмечает Л.П.Еримак, при сильном и внезапном воздействии в головном мозгу развивается настолько высокая активность, что она не может быть срочно уравновешена в собственных системах мозга, и потому большая часть ее переключается на внешние двигательные и речевые реакции. Возбужденный человек не может найти себе место, судорожно и хаотично двигается, изливает душу первому встречному. Оскорбленный в ярости кричит, крушит все и вся на своем пути. Некоторые люди спонтанно, не ведая собственно о механизме отреагирования, снимают возбуждение через тяжелую работу, например, колют дрова, выбивают ковры. Иногда человек, в силу обстоятельств или же имея строгие правила поведения, вынужден тормозить двигательные и речевые движения, оставаться внешне спокойным, сдерживать крик и т.д. В этом случае избыток нервной импульсации из головного мозга направляется к внутренним органам, выдавая их сильное напряжение: резко повышается давление, учащается сердцебиение и дыхание. Центробежное отреагирование на внутренние органы сильнее «бьет» по слабым органам и системам, а они могут не выдержать.

Второй тип саморегуляции реализуется с привлечением дополнительного притока в мозг нервной импульсации. Сюда можно отнести такие распространенные средства тонизирования, как физическая нагрузка, воздействие на органы чувств, рецепторы кожи (музыка, холодный душ, массаж и т. п.). Таким образом, если в первом случае саморегуляции имеет место отвод избыточной нервной энергии от мозга, то во втором специально продуцируется дополнительная нервная импульсация, необходимая для тонизирования мозга.

Наконец, третий тип саморегуляции характеризуется использованием условных (привычных) сигналов, сочетавшихся ранее с определенным уровнем бодрствования и потому вызывающих его привычным образом. Так, высокая продуктивность работы связывается с дружественной обстановкой в коллективе и т. п.

Все три типа саморегуляции высшей нервной деятельности (ВНД) взаимосвязаны и взаимообусловлены, вызывают, поддерживают или ослабляют друг друга. Установлено также, что высокий уровень бодрствования мозга обеспечивает большую полноту анализа и синтеза воспринимаемой информации, лучшее использование накопленного опыта, а значит, и формирует более точные ответные реакции. В этих условиях текущая деятельность организма наиболее полно соответствует не только наличной ситуации, но и ее вероятным изменениям в ближайшем будущем. Следовательно, если человек может мобилизовать свои волевые усилия при встрече с трудностями и преодолевает их, имеются основания говорить о высоком уровне саморегуляции его ВНД. Наоборот, неспособность справиться с трудностями свидетельствует о низком уровне саморегуляции психики. Таким образом, задача саморегуляции состоит в том, чтобы обеспечивать адекватность и экономичность поведенческих реакций, т.е. высокую приспособительную эффективность психической деятельности в целом.

Четвертый тип регуляции имеет место тогда, когда не «срабатывают» первые три или они недостаточны. Происходит это в так называемых кризисных ситуациях (мощных стрессах, фрустрациях, конфликтах и др.), при крайних вариантах реализации внутренних необходимостей своей жизни (мотивов, стремлений, ценностей). Атрибутом кризисных ситуаций является переживание мощного психологического дискомфорта, сильных отрицательных эмоциональных состояний. Пути решения кризисных ситуаций зависят от индивидуального опыта их решения.

Это может быть обесценивание ситуации, вытеснение неприятных переживаний с установкой «Ничего страшного не случилось», это и стоическая терпеливость: «После черной полосы придет «белая», поиск каких-либо положительных моментов в ситуации: «Хорошо, что это случилось сейчас, а не вчера», это и поиск новых ориентиров, ценностей, возможностей и др.

Применительно к человеку, носителю высших форм психики, который сам принимает цели своих исполнительских действий, и сам же реализует их доступными и приемлемыми для него средствами, которые также в ряде случаев определяет сам, можно говорить об осознанной саморегуляции. Под осознанной саморегуляцией О.А.Конопкиным понимается системно-организованный процесс внутренней психической активности человека по инициации, построению, поддержанию и управлению разными видами и формами произвольной активности, непосредственно реализующей достижения принимаемых человеком целей.

Произвольная осознанная активность — одно из наиболее общих и существенных проявлений субъективности человека, которая обеспечивает достижение принимаемых человеком целей. В понятии «субъект» в данном случае акцентируется в первую очередь активное, деятельностное начало человека, реализуя которое, он осуществляет свои реальные отношения с действительностью. А.О.Конопкин считает, что системно-функциональный подход к анализу структуры регуляторных процессов является наиболее адекватным для построения общей концептуальной модели процесса осознанной саморегуляции. Это означает, что процесс осознанной саморегуляции должен быть отражен как целостная, замкнутая по структуре, информационно открытая система, реализуемая взаимодействием функциональных звеньев, основанием для выделения которых являются присущие им специфические регуляторные функции, системное «сотрудничество» которых реализует целостный процесс регуляции, обеспечивающий достижение принятой субъектом цели.

При всем разнообразии проявлений саморегуляция имеет следующую структуру (рис 2).

Рис. 2 Структура саморегуляции по А.О. Конопкину

Принятая субъектом цель деятельности. Это звено выполняет общую системообразующую функцию, весь процесс саморегуляции формируется для достижения принятой цели в том ее виде, как она осознается субъектом.

Субъективная модель значимых условий. Она отражает комплекс тех внешних и внутренних условий активности, учет которых сам субъект считает необходимым для успешной исполнительской деятельности. Такая модель несет функцию источника информации, на основании которой человек осуществляет программирование собственно исполнительских действий. Модель включает, естественно, и информацию о динамике в процессе деятельности.

Программа исполнительских действий. Реализуя это звено саморегуляции, субъект осуществляет регуляторную функцию построения, создания конкретной программы исполнительских действий. Такая программа является информационным образованием, определяющем характер, последовательность, способы и другие (в том числе динамические) характеристики действий, направленных на достижение цели в тех условиях, которые выделены самим субъектом в качестве значимых, в качестве основания для принимаемой программы действий.

Система субъективных критериев достижения цели является функциональным звеном, специфическим именно для психической регуляции. Оно несет функцию конкретизации и уточнения исходной формы и содержания цели. Общая формулировка цели, очень часто не достаточна для точного, «остро направленного» регулирования, и субъект преодолевает исходную информацию неопределенности цели, формируя критерии оценки результата, соответствующего своему субъективному пониманию принятой цели.

Контроль и оценка реальных результатов — это регуляторное звено, несущее функцию оценки текущих и конечных результатов относительно системы принятых субъектом критериев успеха. Оно обеспечивает информацию о степени соответствия «или рассогласования» между запрограммированным ходом деятельности, ее эталонными и конечными результатами и реальным ходом достижения.

Решения о коррекции системы саморегулирования. Функция этого звена обозначена в его названии. Специфика же реализации этой функции состоит в том, что если конечным (часто видимым) моментом такой коррекции является коррекция собственно исполнительских действий, то первичной причиной этого может служить изменение, внесенное субъектом по ходу деятельности в любое другое звено регуляторного процесса, например, коррекция модели значимых условий, уточнение критериев успешности и др.

Все звенья регуляторного процесса, будучи информационными образованиями, системно взаимосвязаны и получают свою содержательную и функциональную определенность лишь в структуре целостного процесса саморегуляции.

По мнению Б.В.Зейгарник и др., предложенная О.А.Конопкиным модель осознанной саморегуляции может быть отнесена к модели первого уровня саморегуляции — операционально-технической (связанной с сознательной организацией действия с помощью средств, направленных на его оптимизацию). Авторы предлагают выделить второй уровень саморегуляции — мотивационный, связанный с организацией общей направленности деятельности с помощью сознательного управления своей мотивационно-потребностной сферой. В него они включают две формы: саморегуляцию как волевое поведение и саморегуляцию как одну из составляющих переживания. Специфика второй формы саморегуляции, ее основное отличие от воли, также выполняющей функцию управления мотивационной сферой, заключается в направленности на гармонизацию последней, устранение конфликтов и противоречий на основе сознательной перестройки и порождения смыслов, в то время, как воля направлена, прежде всего, на преодоление препятствий на пути достижения цели. В состав этого уровня входят рефлексия и смысловое связывание. Рефлексия позволяет человеку занять внешнюю позицию по отношению к себе и своим действиям, а смысловое связывание приводит к формированию новой смысловой системы через установление связи между ценностной сферой личности и нейтральным содержанием определенных переживаний в эмоционально заряженный смысл. [4]