Дмитрия иоанновича кастальского. Много труда положено было д

 

Много труда положено было Д. И-чем на дело устройства женского епархиального училища, которое соединяется с именем приснопамятного владыки Филарета. До 1865 г. Московское духовенство не имело учебного заведения для образования своих дочерей; последния должны были довольствоваться образованием домашним, и в весьма редких случаях получали доступ в женские институты. В 1865 г. по мысли митрополита Филарета было открыто женское училище в доме, известном под именем Чудовского подворья. Училище имело в начале весьма скромные задачи и по недостатку средств не могло поставить учебное дело на надлежащую высоту; кроме того училище не давало своим воспитанницам никаких прав, а этот вопрос не мог быть последним для девиц, которым образование могло дать и средства к жизни. Дело преобразования училища для девиц-сирот духовного звания и о возвышении образовательного курса его стало на очередь в 1870 г., когда съезду духовенства предложен был вопрос

 

(стр.50)

об устройстве в Москве епархиального женского училища. Съезд поручил рассмотрение дела особой комиссии, составленной из протоиереев: П. И. Капустина, Г. И. Смирнова-Платонова, А. М. Иванцова-Платонова и священников Е. Лавровского и Е. Сокольского. В декабре 1972 г. по распоряжению высокопреосвященнейшего Иннокентия комиссия усиливается новыми членами: свящ. Д. И. Кастальским, которому поручается и председательствование, свящ. Р. Ржаницыным, свящ. В. И. Рождественским, С. С. Владимирским и свящ. А. И. Любимовым. За отказом из членов, прот. Иванцова и за смертию другого, В. Сокольского, комиссия осталась в составе 8 лиц. В ея работах принимал самое живое и горячее участие Д. И-ч. Главные занятия комиссии происходили в первой половине 1873 года. После долгих и всесторонних обсуждений решено было преобразовать дом воспитания сирот в епархиальное училище, что нисколько не противоречило и желаниям учредителя его, митрополита Филарета, который при первом устройстве его благословил вводить изменения в его училище, если только они будут вести к усовершенствованию его. … 28 октября 1873 г. съезд духовенства, выслушав подробный доклад Д. И-ча по делу устройства епархиального устройства, выразил ему, как председателю комиссии искреннюю благодарность, о чем владыка Иннокентий повелел занести в послужной список его. На этом съезде Д. И-ч был избран председателем совета епархиального Филаретовского училища (большинством 103 голосов) и с этого времени начинаются для него новые заботы и хлопоты по приведению выработанных им в сотрудничестве членов комиссии положений в действие. Еще летом 1875 года Д. И-чу пришлось много трудиться по приспособлению помещения дома девиц духовного звания для открытия в нем епархиального училища. Работы производились под наблюдением комитета, в состав которого, кроме Д. И-ча были о. прот. П. И. Капустин (ум. 1890), свящ. (ныне прот.) А. И. Любимов, свящ. Ф. А. Марков (умер), о диакон А. И. Голубев и архитектор Баев. … Благодаря разумной деятельности и умелой распорядительности строго аккуратных членов комитета, руководимых Д. И-чем, дело окончилось успешно и своевременно, и 1 декабря 1875 года в день Ангела владыки Филарета последовало торжественное открытие в Москве 1-го епархиального женского училища, названного Филаретовским. На торжественном собрании по случаю открытия училища, Д. И-ч, как председатель Совета училища, читал записку, содержащую изложение главных обстоятельств по ходу дела о преобразовании дом девиц духовного звания в епархиальное женское училище. Высказывая пожелания училищу, Д. И-ч прекрасно намечает главные задачи деятельности учащих и воспитанниц в преобразованном училище: «Пожелаем, говорил он, чтобы все, принявшие на себя обязанность воспитания и обучение девиц, поняли вполне всю сложность этой обязанности, чтобы исполняли ее не как более или менее выгодное занятие …, а скорее как бы принося собственную жертву в пользу будущего женского поколения, посвящая ему все лучшее, что они найдут в своих знаниях, правилах и силах. Пусть помнят они ту великую и несомненную истину, что истинная красота женщины, не увлекающая только, а заставляющая уважать ее состоит в строгой нравственности и истинной религиозности и, напротив, нет ничего жалче и неприятнее женщины, не имеющей строгих правил, или еще думающей отличится религиозным свободомыслием. Хотите воспитать прекрасную девицу? Сделайте ее нравственною и религиозною: она будет прекрасна и без наружной даже красоты… Мы должны желать, чтобы воспитанницы, утвердившись в добрых правилах и запасшись основательными знаниями, а в тоже время привыкши к рукоделию, сами проложили себе дорогу к жизни собственными достоинствами» *). На первых порах жизни новоустроенного училища Д. И-чу пришлось много потрудится, чтобы сообщить правильный ход учебно-воспитательному делу. Нужно было заботиться о привлечении к учебному делу опытных преподавателей и о надлежащем устройстве хозяйственного дела. И Д. И-ч с неустанною энергией входил во все мелочи училищной жизни с своим опытным словом и полезным указанием. Он являлся и экономом и казначеем, сам составлял советские протоколы, входил в сношения с начальством, словом являлся душою училища. Летом 1878 года Д. И-чу опять пришлось взять на себя тяжелое и ответственное дело наблюдения над работами по возведению 3-го этажа над главным корпусом училища. И благодаря его энергии, возблуждавшей к деятельности его сотрудников, училище скоро приняло со внешней стороны вполне благоустроенный вид. Но не остались тщетными и его заботы о внутреннем благоустройстве училища. Он руководил училищем в продолжении 16 лет и можно сказать успех училища с каждым годом

 

*) Записка Д. И-ч напечатана в «Моск. Епарх. Вед. за 1875 г. и в «Прав. Обозр.» 1876 г. № 1.

 

(стр.51)

делался заметнее. И архипастыри Москвы, следившие за ходом дела в нем, и ревизоры учебного комитета свидетельствовали об этом успехе. Хорошее мнение об училище составилось и в светское обществе, во многих случаях предпочитавшем его светским заведениям для образования своих дочерей. Число воспитанниц с каждым годом все возрастало и мало уменьшилось при устройстве заботами высокопреосвященнейшего Иоанникия 2-го епархиального женского училища, так что в последний при управлении Д. И-чем год достигло почтенной цифры 464 при шести классных отделениях (Моск. Церк. Вед. 1891 г. оф. ч. № 15). Всей душой предан был Д. И-ч делу училища, употреблял все усилия, чтобы поставить его на надлежащую высоту и он действительно многое для этого сделал.

Начало деятельности Д. И-ча по устройству и управлению Филаретовским училищем совпадает с переменою места его службы. В 1874 г. в сентября Д. И-ч переходит в приход к церкви свв. Петра и Павла, на Басманной. Только теперь осуществилась его давнишняя мечта быть приходским пастырем. Но долговременная служба при училище, образовавшиеся нравственные связи, внимание, оказываемое ему, как одному из старших преподавателей все это сделало то, что он не без скорби и туги сердечной расстался с местом своего долговременного служения: «Я должен благодарить Бога, говорил он, за эту дорогу, которая мне сначала не нравилась. И хорошо, что все мои попытки уйти в приход были неудачны. Слава Богу за эту дорогу». Внимание и добрые отношения к нему его сослуживцев выразились в поднесении ему наперсного с украшениями креста, на ношение которого последовало Высочайшее соизволение. 21 декабря 1875 г. в день годичного акта училища состоялось подношение креста Д. И-чу, в присутствии многих высоко-поставленных лиц. Преосвященный Леонид, возлагая крест на Д. И-ча, приветствовал его теплыми пожеланиями. И сам Д. И-ч, растроганный вниманием, ему оказанным, произнес трогательную сердечную речь, в которой вылилась как бы вся его любящая душа *). Не трудно было Д. И-чу приобрести к себе расположение и любовь и на новом приходском месте. Он и здесь оставил по себе добрый памятник заботами об устройстве приходского попечительства по почину старосты Петро-Павловской церкви С. Д. Ширяева, 20-летнюю службу которого Д. И-ч почтил юбилейным празднеством. Но не долго, 3 с небольшим года оставался Д. И-ч приходским пастырем. По воле владыки Иннокентия он был назначен настоятелем Казанского собора с возведением в сан протоиерея. Принял Д. И-ч волю начальства, хотя и сознавался, что приходская служба ему более по душе, что если бы его служба была в приходе, он приобрел бы много друзей и почитателей. И это совершенно справедливо, принимая во внимание его личные свойства, которые неудержимо привлекали к нему всех, сколько нибудь его знавших. На новом месте своей службы Д. И-ч не имел паствы, и это не могло не отразиться на его деятельности. Но не смотря на то, он пользовался вниманием начальства и уважением людей сторонних. Как настоятель Казанского собора, он приветствовал речами митрополитов Макария и Иоанникия, речами, свидетельствовавшими и о его находчивости и о силе ораторского таланта его **). Законоучительства Д. И-ч не оставляет и занимает несколько уроков по Закону Божию в Константиновском межевом институте и в частном реальном училище К. П. Воскресенского. Часы досуга он посвящает разборе бумаг после прот. А. И. Невоструева, бывшего настоятелем Казанского собора. Между прочим он много работал над приведением в порядок церковного, славяно-греческого словаря, составленного прот. Невоструевым, но не приведенного им в окончательный вид. Этот труд великой научной ценности доселе еще остается неизданным. …

В конце 1886 года Д. И-ч получает новое назначение быть членом дух. консистории, на место скончавшегося в окт. 1886 г. прот. С. И. Зернова, школьного товарища и друга Д. И-ча. Около же этого времени он становится членом комитета по устройству в Москве храма в память освобождения крестьян. Эти новые и нелегкие обязанности должны были отнимать у него много времени и труда. Начальство на оставляло его без поощрения и он получил все возможные в его положении знаки отличия и последнюю объявленной ему в 1891 г. наградою было Высочайшее благоволение. Нужно впрочем заметить, что значительная часть всех наград получена им во второй половине служебной деятельности, по выходе их технического училища. В конце 80-х годов здоровье Д. И-ча и всегда не особенно цветущее, начало сильно расстраиваться, так что он стал часто думать о том, как бы сложить с себя часть трудов. Не раз намеревался он оставить службу в Филаретовском училище, но не легко было ему решиться на это после стольких трудов, положенных на него. Оно сделалось ему родным, и, не смотря на свои с каждым годом слабеющие силы, Д. И-ч все откладывал исполнение этого намерения. Тяжелая, надолго уложившая его в постель болезнь зимою 1887 года сильно состарила его. Во время этой болезни сказалась любовь к нему молодежи, которую он сам всегда любил. Несколько врачей и студентов, родственников его буквально не отходили от его постели, установив даже дежурство. Д. И-ч поправился, после такого тщательного ухода, получил возможность вернуться к своим обычным занятиям. Но его здоровье при преклонном возрасте, не могло восстановиться, не смотря на строгую аккуратность, всегда отличавшую его в жизни. Летом 1891 г. он опять почувствовал себя нездоровым, хотя дачный воздух еще поддерживал его падающие силы. С наступлением осени он почувствовал себя хуже и окончательно слег. В болезненном своем состоянии он предвидел близость рокового исхода, но всегда казался бодрым и спокойным. Врачи старались вселить в него надежду на благополучный исход болезни, но он недоверчиво отзывался на их

 

*) Речь его напечатал в «Моск. Вед. 1875 г.

**) Речи напечатаны в «М. Ц. Вед.» 1879 и 1882 г.

 

(стр.52)

утешения, говоря: «Напрасно! Я и сам знаю, что скоро умру». В сентябре м. он, чувствуя себя не в силах заниматься делами, добровольно отказался от председательства в Филаретовском училище. Понятно, что эта весть со скорбию принята была его ближайшими сотрудниками, из которых многие трудились вместе с ним неизменно в продолжении 16 лет. Свое сочувствие к нему они выразили поднесением ему иконы Спасителя и адресе. Принимая знаки преданности к себе, Д. И-ч был глубоко растроган и благодарил за память, заметив между прочим: «Вы заставили меня плакать». И это было последнее слово признательности, которое он слышал при жизни. С каждым днем положение его ухудшалось и утром 26 ноября его не стало. Весть о его кончине, хотя и предвиденной, встречена была с непритворною скорбию его многочисленными родственниками, сослуживцами, почитателями и знакомыми. Все спешили помолиться при его гробе и в продолжении 5 дней квартира его беспрестанно наполнялась желавшими отдать ему последний долг. Служение панихид происходило с незначительными перерывами. Преосвященные Виссарион и Александр почтили его память служением панихид, а преосв. Виссарион, кроме того, изъявил желание служить литургию в день погребения и совершить отпевание его. Сослужители и почитатели его спешили выразить свое глубокое уважение к нему. Императорское техническое училище, училище К. П. Воскресенского, бывшие его ученики – техники, Константиновский межевой институт, Филаретовское училище и воспитанники технического училища возложили на его гроб венки. Между прочим ученики покойного – техники, собрали по подписке сумму на венок, значительную часть ея около 250 руб. обратили в капитал имени покойного и внесли его в общество вспомоществования нуждающимся воспитанникам технического училища. Капитал этот увеличится путем подписки между бывшими техниками, живущими вне Москвы.

Погребение Д. И-ча происходило 1-го декабря в домовой церкви Императорского технического училища. Пред началом литургии гроб его был вынесен в церковь. В половине 10-го ч. прибыл преосвящ. Виссарион, епископ Дмитровский, который и совершил литургию в сослужении протоиереев: М. Д. Глаголева, К. И. Богоявленского, В. С. Богословского и священников: Казанского собора Д. Ф. Тихомирова, племянника покойного и законоучителя училища Н. Виноградова. Надгробным словом почтил покойного проф. Петровский академии священник Н. А. Елеонский. На отпевании к служившим литургию присоединились еще до 20 протоиереев и священников, а также архимандрит Петровского монастыря, о. Никифор. Пред чтением разрешительной молитвы священником Н. Виноградовым была произнесена речь. Церковь была полна желающими помолиться о новопреставленном и поклониться его праху. В числе присутствовавших были: директор Межевого института генерал Лялин, частного реального училища К. П. Воскресенский, директор и некоторые из профессоров технического училища; из последних многие были учениками покойного. В исходе 2-го часа пополудни окончился печальный обряд отпевания, и гроб на руках ближайших родственников покойного был вынесен из церкви. Преосвященный Виссарион совершил литию, и погребальная процессия в предшествии хоругвей и икон, сопровождаемая священнослужителями с о. архимандритом Никифором во главе направилась к Миусскому кладбищу – месту последнего упокоения почившего. По дороге к кладбищу была встреча у Константиновского межевого института, начальством, служащими и воспитанниками … Только в начале 5-го часа тело Д. И-ча было опущено в могилу, рядом с могилами его близких родственников и маленьких детей. Во время поминовенной трапезы сказано было несколько речей в память почившего: А. И. Пермяковым, учеником Д. И-ча по техническому училищу, а ныне служащим в нем главным инженер-механиком, С. И. Каринским, А. А. Кротковым, родственниками покойного и священником Н. Виноградовым. Трапеза окончилась возглашением почившего вечной памяти и добрым делом – сбором на голодающих. Собранная сумма в количестве 75 р. была отправлена в Казанский комитет.

 

------------------------

 

При изображении общественной деятельности досточтимого пастыря, Д. И-ча, нельзя было в достаточной степени остановится на выдающихся особенностях и отличительных чертах его симпатичной личности. Эти черты выдвигали его из ряда других, приобретали ему всеобщую любовь и уважение, делали его лицом, сотрудничество которого было желательно и дорого для начальства. Нет, кажется, ни одного из многочисленных его знакомых и сослуживцев, кто бы решился сказать о нем что либо недоброе или отозваться о нем непочтительно. И в искренности таких отношений к нему нельзя сомневаться. От природы он был одарен далеко незаурядными способностями, обладал мягкою и доброю душою, отзывчивым сердцем. Не легко было сохранить эти свойства в той образовательной школе, которую он прошел и о которой современное поколение знает только по наслышке, по преданию отцов и дедов. Тяжели и сурова была низшая и средняя школа времен Д. И-ча. Но и при этих особенностях она не лишена была многих добрых сторон, которые удерживают от безусловного порицания и осуждения ея. Как на особенность этой старой школы можно указать на то, что она приучала своих воспитанников к упорному, самостоятельному труду, терпению и выносливости. Для них не страшен был последующий напор случайностей и житейских невзгод; в них не было преждевременного разочарования или недовольства жизнию, что не редкость в таком или другом виде встретить ныне. Подготовленные с детства ко всякой нужде, они боролись с нею прежде всего упорным, неустанным трудом. Их не смущала ни скромность их положения, ни неизвестность их труженической жизни. И где бы судьба ни поставляла их – в скромной ли доле сельского священника, на высокой ли чреде архипастырского служения, в ответственном ли звании государственного деятеля, они добросовестным и настойчивым трудом пролагали свою дорогу. Правда прежняя школа не могла похвалиться богатством и разнообразием знаний. Один из здравствующих современников Д. И-ча по школьному периоду, сравнивая образование своего времени с образованием нынешних поколений, выразился так: «Мы знали на школьной скамье меньше, чем знают теперь, но за то знания наши были основательны; теперешние воспитанники знают больше, чем знали в их пору мы, но за то знания их поверхностей. И это нельзя не признавать справедливым. Далее. Школа времени образования

 

(стр.53)

Д. И-ча, воспитывая в своих учениках трудолюбие, развивала в них скромное отношение к своим дарованиям и была требовательна к их работам, почему они и не спешили выступать публично, в печати со своими работами. Если воспитанники современных поколений еще на школьной скамье начинают иногда свою учено-литературную деятельность, как бы спеша опередить других в составлении себе ученого имени и известности, от чего случается, что в печать проникает много незрелого или невыработанного; то в прежнее время не было такого стремления к печатной известности и многие даровитые люди, даже из среды московского духовенства не оставили после себя учено-литературных произведений, но за то оставили в современниках память о себе, как высоко авторитетные мыслители. … Мы не ошибемся, если скажем, что Д. И-ч при своей природной талантливости, взял от школы то, что она могла дать лучшего, откинув все неприклекательное и несимпатичное. Школьное образование развило природную талантливость его, но не положила своего сурового отпечатка на его душу. Поражала в нем его простота, соединенная со скромностию. Но его простота, выражавшаяся в любезной обходительности со всеми, отражавшаяся во всех произведениях его пера, была высокого достоинства и не носила в себе ничего обидного или оскорбительного как для него самого, так и для чести окружающих его. Напротив, она была исполнена высокого благородства и самой тонкой деликатности. Она была такого рода, что заставляла забывать собеседника его о разности положения и лет и соединялась с необыкновенною терпимостию к мнениям и суждениям младших его по возрасту и положению. Словом, эта была та типичная простота, которая отличала академических наставников его, приснопамятных Ф. А. Голубинского, П. С. Делицына, А. В. Горского. Своею исполнительностию и трудолюбием Д. И-ч достиг авторитетного среди других положения, но эту авторитетность он умер прикрывать своею сердечностию и не давал чувствовать другим своих властных распоряжений. Там, где он мог приказать, он только просил; там, где он мог высказаться по-начальнически, прямо и решительно, он считал за правило выслушать мнение последнего из своих сотрудников. Разноречия он искусно примирял; в случаях справедливой настойчивости не считал для себя унизительным уступать. Он мог показаться одним слабохарактерным, другим недостаточно авторитетным, но в действительности это свойство его можно справедливо назвать кротостию в лучшем, истинно христианском смысле слова, которая иногда может более сделать, чем справедливая строгость и свидетельствует об особенной силе духа, способного возвышаться над мелочным и извинять недостатки в других. Но в том величие характера, чтобы не допускать никакой уступчивости и строго проводить свои права, а в уменьи оказывать снисхождение к немощам других по чувству любви в миру. «Дар прощать, заметил однажды митрополит Филарет, выше дара исправлять наказанием». В собственной своей душе переживал Д. И-ч сладость и горечь чужих чувств и снисходя к слабостям других, он умер быть к ним и благожелательным. Снисходительный к другим, он был строг к себе. Любовь в точности и аккуратности всегда отличала его. И на закате дней своих он трудился так же, как и в раннюю пору молодости. Если тогда он трудился на поприще образования молодых поколений, то теперь он является исполнителем многих важных ответственных поручений начальства. Но в его исполнительности не было холодного и мертвого формализма. В его деле чувствовалась тепля сердечность, иногда не укладывавшаяся в тесные рамки формы, но законно вызываемая пользою дела. Он умер быть близким к жизни и в его действиях сказывалась всегда строгая сообразованность с ея потребностями. В преклонном возрасте деятельность его не сокращается, а расширяется. Но и при немощах старости он не тяготился возлагаемым на него трудом, любил его, как бы находя в нем отраду для себя и не считал себя вправке сложить с себя хотя бы часть трудов. Эта всегдашняя любовь к труду и деятельности – черта, отличавшая Д. И-ча, выдавалась во многих его современниках. И пуст бы труд их приносил с собою какие либо заметные материальные выгоды для них. По большей части возложение на них особых поручений трудов и забот было своего рода честию для них, свидетельством доверия к их способностям и усердию. При всех своих ответственных занятиях Д. И-ч не умел жаловаться на обременение и, трудясь бескорыстно, в тоже время строго и безукоризненно исполнял лежащие на нем обязанности.

Нельзя сказать, чтобы жизнь представляла ему обилие материального благосостояния. А между тем семья его была не маленькая. Но никогда не жаловался он на скудость своих средств, всегда высказывал совершенное довольство тем, что имел. Это редкое благодушие замечалось в нем и при огорчениях, которые приходилось испытывать ему в жизни. Каких либо упреков или жалоб на свой жребий он не имел обыкновение высказывать. Любитель правильного порядка в служебных делах, он был душою своей семьи, где всякому был радушный привет, где время проводилось всеми свободно и непринужденно. В беседе с ним можно было отдохнуть душой, в суждениях, зрелых и законченных можно было почерпнуть много поучительного. Не было в нем сановитой важности или напускной строгости; он держал себя как добрый друг, которому всегда можно было открыться без боязни услыхать жесткое или насмешливое слово. Время и житейския отношения ни мало не изменили привлекательность свойств его характера. И в последнюю пору его жизни, когда он пользовался заслуженным авторитетом и вниманием начальства он остался скромным и кротким. Простым и добросердечным. Он был слишком далек от искательности или лицемерия и всегда казался тем, чем и был в действительности. На нем как бы исполнилось слово Псалмопевца: «кто любит жизнь свою и желает видеть дни благи, тот да удержит язык свой от зла и свои уста, чтобы не говорить лести (Пс. 33, 13).» И ему как честному и незлобивому, чуждому всякого лукавства, шедшему, всегда прямым путем добра, правды и любви Господь даровал кончину уже в преклонном возрасте, кончину непостыдную, христианскую. Да упокоит же Господь душу верного служителя Своего в райских селениях! Да не отъидет память его от нас и имя его поживет в роды родов. Сирах. 39, 12.

 

                                                               Священник Н. Виноградов.

1891 г., декабря 20.

(МЦВ-3-1892, стр.49-56).

 

ПРИМЕЧАНИЕ:

1) Статья дается в сокращении и без прилагаемых к ней речей.

2) Высочайшее благоволение – благоволение от Государя Императора (ММ).

_________________________________________________________

 

В 1874 г. (ММ) на священническое место к Мариемагдалининской церкви в Технической училище определен наставник Вифанской семинарии Василий Славский (МЕВ-29-1874-оф., стр.129).

____________________________________________________

 

(резолюция Епископа,-ММ) «Мая 4. Св. Антиминс ветхий принять, а новый освященный выдать. Леонид Е. Дмитровский.»

 

ЕГО ПРЕОСВЯЩЕНСТВУ ПРЕОСВЯЩЕННЕЙШЕМУ

ЛЕОНИДУ ЕПИСКОПУ ДМИТРОВСКОМУ

ВИКАРИЮ МОСКОВСКОМУ И РАЗНЫХ

ОРДЕНОВ КАВАЛЕРУ

 

                                                  Священника Мариинской, что при

                                                  Техническом училище, церкви

                                                  Василия Славского

 

ПОКОРНЕЙШЕЕ ПРОШЕНИЕ.

 

Антиминс Мариинской при Техническом училище церкви от долговременного употребления на складках пресекся, - посему покорнейше прошу ВАШЕ ПРЕОСВЯЩЕНСТВО приказать кому следует выдать в означенную церковь новый освященный антиминс.

 

К сему прошению священник Мариинской церкви

Василий Славский руку приложил

 

4-го мая 1875 года.

(РГАДА, ф.1207, оп.1, д.1395, л.32).

____________________________________________________

 

(резолюция Епископа,-ММ)

«Мая 4. Св. Антиминс ветхий принять, а новый освященный выдать. Леонид Е. Дмитровский.»

 

ЕГО ПРЕОСВЯЩЕНСТВУ ПРЕОСВЯЩЕННЕЙШЕМУ

ЛЕОНИДУ ЕПИСКОПУ ДМИТРОВСКОМУ

ВИКАРИЮ МОСКОВСКОМУ И РАЗНЫХ

ОРДЕНОВ КАВАЛЕРУ

 

                                                 Священника Мариинской, что при

                                                 Техническом училище, церкви

                                                 Василия Славского

 

ПОКОРНЕЙШЕЕ ПРОШЕНИЕ.

 

Антиминс Мариинской при Техническом училище церкви от долговременного употребления на складках пресекся, - посему покорнейше прошу ВАШЕ ПРЕОСВЯЩЕНСТВО приказать кому следует выдать в означенную церковь новый освященный антиминс.

 

К сему прошению священник Мариинской церкви

Василий Славский руку приложил

 

4-го мая 1875 года.

(РГАДА, ф.1207, оп.1, д.1395, л.32).

____________________________________________________

 

В 1876 г. (ММ) причетник Московского Технического училища Матвей Румянцев переведен на псаломщическое место к Московской Сергиевской церкви, что в Пушкарях (МЕВ-19-1876-оф., стр.64).

 

Епархиальная хроника. 3-го апреля (1877 г.,-ММ) преосвященным Никодимом, епископом Дмитровским, викарием Московским, в церкви Саввинского подворья, возложен набедренник на священника Технического училища Василия Славского (МЕВ-15-1877, стр.122).

______________________________________________________

 

ВЫСОЧАЙШИЕ НАГРАДЫ.

 

Список духовным лицам Московской епархии, Всемилостивейше удостоенным в 15 день апреля 1878 года за заслуги по духовному ведомству награждения:

Скуфьями: Мариемагдалининской, в техническом училище, церкви священник Василий Славский.

(МЕВ-13-1878-оф., стр.61).

 

ПРИМЕЧАНИЕ: Высочайшие награды – награды от Государя Императора (ММ).

______________________________________________________

 

В 1880 г. (ММ) к Московской Воскресенской церкви, что в Монетчиках, на место умершего диакона определен псаломщик Технического училища Сергей Фивейский; а на его место определен окончивший курс в Калужской семинарии Яков Соколов (МЦВ-22-1880-оф., стр.62).

____________________________________________________

 

1881 г. - метрическая книга Константино-Еленинской церкви в Константиновском межевом институте Ивановского сорока г. Москвы:

1 июля бракосочетались – жених преподаватель ИМПЕРАТОРСКОГО Технического училища коллежский советник Виктор Дмитриев Мешаев 37 лет вторым браком, и невеста дочь губернского секретаря Наталия Васильева Пожарская 19 лет, первым браком. Кто были поручители: по жениху: мать его вдова штабс капитана Александра Николаева Мешаева, статский советник Александр Феодоров Афо и коллежский асессор Александр Циммерман; по невесте: мать ее вдова губернского секретаря Анна Александрова Пожарская, коллежский советник Семен Николаева Кацауров и статский советник Феодор Орлов.

(ЦИАМ, ф.203, оп.771, д.20, ч.2, л.103, 112об.-113).

____________________________________________________

 

(лист 185)

МЕТРИЧЕСКАЯ КНИГА

Данная из Московской Духовной Консистории, Ивановского сорока, в Марие Магдалининскую церковь, что при ИМПЕРАТОРСКОМ Техническом Училище, для записи родившихся, браком сочетавшихся и умерших на 1881 год.

Часть первая, о родившихся.

 

8 января у служащего в ИМПЕРАТОРСКОМ Техническом Училище, учёного мастера Герасима Ларионова Ларионова и его жены Анны Алексеевой родился сын Михаил, крещен 11 января.

26 августа у учёного мастера Семена Васильева Бурова и его жены Надежды Михайловой родилась дочь Наталия, крещена 30 августа.

10 сентября у воспитателя ИМПЕРАТОРСКОГО Технического Училища Федора Григорьева Подоба и его жена Марии Мартиновой родилась дочь Елена, крещена 22 ноября. Восприемниками были действительный статский советник Венцеслав Симорорианович Кохманский и жена статского советника Екатерина Константинова Летникова.

 

Итого родившихся мужеска 5, женска 8, обоего пола 13 человек.