Почему в поэме так часто говорится, что Тёркин родом со Смоленщины?

Твардовский делает Тёркина своим земляком. Его семья остаётся под немецкой оккупацией — то же произошло с семьёй Твардовского. Поэтому слова о немцах, которые хозяйничают на Смоленщине, полны неподдельной личной горечи:

И в твоей родимой речке
Мылся немец тыловой.
На твоём сидел крылечке
С непокрытой головой.

И кругом его порядки,
И немецкий, привозной
На смоленской узкой грядке
Зеленел салат весной.

«Редко у какого поэта тема «отчего угла», «малой родины» занимает так много места, как именно у Твардовского», — пишет исследователь Андрей Гришунин ¹⁴ ⁠. Тёркин гордится своим происхождением («Ты тамбовский? Будь любезен. / А смоленский — вот он я»), соглашается принять прозвище «рожок», которым дразнили смолян, объясняет, откуда это прозвище взялось («Кто в рожки тебе сыграет / Так, как наш смоленский дед»), и вспоминает исполняемую на рожке смоленскую песню — одно из самых интересных ритмически мест в поэме:

Заведёт, задует сивая
Лихая борода:
Ты куда, моя красивая,
Куда идёшь, куда…

И ведёт, поёт, заяривает —
Ладно, что без слов,
Со слезою выговаривает
Радость и любовь.

Детство поэта прошло в Смоленской губернии, на хуторе его отца Загорье вблизи деревни Сельцо (настоящая глухомань, откуда было невозможно выбраться по весеннему или осеннему бездорожью). С 18 лет Твардовский жил в Смоленске — и мыслями постоянно возвращался к детским впечатлениям, притом что биографические обстоятельства придавали им двусмысленность: семья Твардовского, певца коллективизации, подверглась раскулачиванию. Но в «Тёркине», в главе «О себе», детские воспоминания приходятся кстати, становятся залогом праведной ярости по отношению к врагу:

Угол отчий, мир мой прежний
Я в душе моей берёг.

Да и не было помехи
Взять и вспомнить наугад
Старый лес, куда в орехи
Я ходил с толпой ребят.

<…>

Не корчёванный фугасом,
Не поваленный огнём,
Хламом гильз, жестянок, касок
Не заваленный кругом;

<…>

Милый лес, где я мальчонкой
Плёл из веток шалаши,
Где однажды я телёнка,
Сбившись с ног, искал в глуши...

Во время войны хутор Загорье сровняли с землёй немцы. Твардовский побывал там летом 1943 года: «Я не узнал даже пепелище отцовского дома. Ни деревца, ни сада, ни кирпичика или столбика от построек…» ¹⁵ ⁠ «Угол отчий, мир мой прежний» и впрямь остаётся только в душе.

Сантименты автора разделяет герой: возвращение на малую родину для него — личная цель. Когда генерал награждает его медалью за молодецкий подвиг (Тёркин, напомним, сбил из винтовки вражеский самолёт) и решает, кроме того, дать солдату отпуск домой, Тёркин объясняет, что это невозможно, и показывает генералу свою деревню на карте — на оккупированной территории. Генерал обещает освободить деревню — в конце поэмы это обещание выполнено, и Тёркин, не сдерживая слёз, возвращается победителем.

 

Оккупированный Смоленск. Около 1941 года. И Твардовский, и его персонаж Тёркин родом из Смоленска

Немецкие указатели на площади Смирнова. Смоленск, 1941 год