Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Конец сказания о битве с якшами
Сказание об удаве
Глава 174
Вайшампаяна сказал: С грустью покидали быки среди бхаратов свое счастливое пристанище – прекраснейшую из гор с ее потоками, слонами всех сторон света[261], киннарами и птицами. Но вскоре тем быкам среди бхаратов вновь суждено было испытать великую радость: они увидели Кайласу, любимую гору Куберы, напоминавшую собой тучу. Герои-лучники, лучшие среди мужей, вооруженные мечами, с удовольствием осматривали по пути горные отроги, теснины, пастбища, цепи горных мостов, бесчисленные водопады, места возвышенные и низины, повсюду видели огромные леса, населенные разными зверями и птицами, прекрасные рощи, озера, реки, горные впадины и пещеры, в которых из ночи в ночь эти быки среди мужей находили себе надежный приют. Ночуя большей частью в столь неприступных местах, они миновали удивительно прекрасную Кайласу и добрались до чудесной, пленяющей сердце славной обители Вришапарвана. Представ перед царем Вришапарваном, ответившим на их приветствия, они, не зная заблуждений, правдиво и обстоятельно рассказали ему о своей счастливой жизни (у Куберы). Мирно проведя ночь в святой обители, посещаемой богами и великими святыми мудрецами, герои благополучно двинулись дальше и снова остановились в Вишала-Бадари[262]. Живя в этом месте, богатыри, лучшие среди мужей, посетили обитель Нараяны. Они забыли о своих печалях, когда увидели любимое лотосовое озеро Куберы, к которому являются боги и сиддхи. Не ведая тревог, сыновья Панду, доблестнейшие из мужей, наслаждались видом этого озера, словно не знающие страха мудрецы-дваждырожденные, идущие на поселение в Нандану. Проведя месяц в Бадари, счастливые герои тем же путем, которым они шли прежде, отправились во владения царя киратов Субаху. Миновав поселения чинов[263] и тукхаров[264], дарадов[265] и дарвов[266], а также богатую сокровищами Кунинду, мужи-герои пересекли неприступные отроги Химавана и увидели столицу Субаху. Прослышав, что в его владения явились царские сыновья и внуки, царь Субаху радостно поспешил им навстречу. Быки среди куру приветствовали его. Встретившись с царем Субаху и со всеми своими колесничими во главе с Вишокой, а также с Индрасеной, своими слугами, наблюдателями за царской кухней и поварами, (Пандавы) спокойно провели там ночь. Приняв (от царя) колесницы вместе с возничими, они распрощались с Гхатоткачей и его спутниками и направились к Ямуне, царице гор. По изрезанной потоками горе с коричнево-белыми от снежной пелены вершинами доблестные мужи дошли до Вишакхаюпы и здесь остановились. Бесстрашно бродя по огромному, похожему на Чайтраратху лесу, кишевшему вепрями, разными зверями и птицами, они прожили здесь целый год, занимаясь преимущественно охотой. Там, в горной пещере, Врикодара встретился с могучим, страшным, как сама Смерть, голодным змеем.
Ужас и смятение объяли душу (Бхимы). Там, в укрытии, Юдхиштхира, вернейший из блюстителей дхармы, спас Врикодару. Тот, чья мощь беспредельна, освободил (своего брата), все тело которого обвил кольцами (змей). Двенадцатый год скитались они по лесам. Сверкающие красотой потомки Куру, носящие в себе подвижнический пыл, покинули тот лес, напоминавший Чайтраратху, и, занимаясь постоянно своим любимым делом – стрельбой из лука, обогнули пустыню и вышли к Сарасвати. В поисках пристанища они добрались до озера Двайтаваны. Увидев (Пандавов), явившихся к Двайтаване, (к озеру) собрались обитатели здешних мест, посвятившие себя покаянию, самообузданию, благочестию и возвышенному созерцанию. Они (пришли) со своими циновками, кувшинами для воды, принеся с собой (пищу), растертую меж камнями. Финиковые деревья, акша и раухитака, тростник, снуха, ююба, кхадира, шириша, билва, ингуда и пилу, шами и карира росли по берегам Сарасвати. Дойдя до Сарасвати, излюбленной (реки) якшей, гандхарвов и великих святых мудрецов, словно полученной в жертвенный дар от самих богов, счастливо зажили там сыновья владыки людей.
Так гласит глава сто семьдесят четвертая в Араньякапарве великой Махабхараты.
Глава 175
Джанамеджая сказал: Почему, о мудрец, богатырь Бхимасена, могучий, как десять тысяч слонов, так сильно испугался того удава? Ведь ты рассказывал, как (Бхима), гордый своим могуществом, вызвал на бой Пауластью, Дарителя богатств, и у лотосового озера перебил лучших из якшей и ракшасов. А тут губитель недругов дрогнул, оказавшись в беде. Я хочу услышать об этом, мне это крайне любопытно.
Вайшампаяна сказал: Много чудес, о царь, было в лесу, где жили меткие стрелки из лука, на обратном пути из обители мудреца – царя Вришапарвана, Врикодара, опоясав себя мечом, держа в руке лук, (бродил по лесу). Случилось ему увидеть прекрасную рощу, которую посещают гандхарвы и боги. Он любовался (склонами) Химавана – благодатными краями, где находят себе пристанище мудрецы-боги и сиддхи, куда являются сонмы апсар, где повсюду кричат птицы – куропатки, утки, фазаны, кукушки и вилохвостки, где растут тенистые, радующие сердце и взор, вечно цветущие и плодоносящие деревья, чуткие к прикосновению снега. Видел он (прохладные), как снег, горные реки, воды которых, усеянные (утками) карандава и гусями, цветом своим напоминали драгоценный камень вайдурья. Заросли девадару, лестницы, (ведущие) к облакам, перемежались желтым сандалом, кокосовыми пальмами и калиякой. Богатырь, охотясь на пустынных равнинах, разил антилоп неотравленными стрелами и однажды увидел огромного, наводящего ужас змея, который заполз в горное ущелье, закрыв собой всю расселину. Его пятнистое, пестрое, отливающее сандалом тело, свитое в кольца, сияло лунным блеском и походило на гору. Глаза его горели, он то и дело касался жалом углов своей похожей на пещеру, сверкающей яркой медью пасти с четырьмя клыками, вселяя ужас во все живое, словно Яма, Несущий смерть. Его свистящее шипение звучало как угроза. Голодный змей-душитель внезапно бросился на Бхиму, настиг его и крепко обвил обе его руки. Благодаря (особой силе), которой обладал удав, едва он прикоснулся к Бхимасене, в тот же миг рассудок (Пандавы) помутился. Против рук Бхимасены, сила которых – это (мощь) десяти тысяч слонов, никто устоять не в силах, но тут, схваченный змеем, могучий Бхима только тихо дрожал и не мог шевельнуться. Обладая могучими руками и львиными плечами, сильный, как десять тысяч слонов, он оцепенел и лишился сил, схваченный (змеем), – такой дар был дан тому (удаву). Герой отчаянно пытался вырваться, но никак не мог осилить его.
Так гласит глава сто семьдесят пятая в Араньякапарве великой Махабхараты.
Глава 176
Вайшампаяна сказал: Могучий Бхимасена, оказавшись в плену у змея, подумал: «Чудовищно велика его мощь» – и сказал тому великому змею: «Поведай мне милостиво, о змей, первый среди змеев, кто ты такой и что собираешься сделать со мною? Я – Бхимасена, сын Панду, младший брат Царя справедливости, силою равный десяти тысячам слонов. Как же ты одолел меня? Не раз я встречался с гривастыми львами, быками, тиграми и слонами и убивал их в борьбе. Ни данавы, ни пишачи, ни грозные ракшасы не могли противостоять силе моих рук, о первый из змеев! Что это – сила знания или данный тебе дар, что ты поборол меня, несмотря на все мои старания? Я теперь убежден, что доблесть людская – ничто, если ты, змей, сломил мою грозную силу». Пока Бхима говорил это, змей огромным кольцом обвился вокруг героя, неутомимого в подвигах. Плотно стиснув (Пандаву), наделенного мощными руками, оставив свободными только его могучие руки, змей произнес такие слова: «Это судьба, что за долгое время голода боги (послали) тебя мне в пищу, о (герой, славный) мощью своих рук, – ведь жизнь дорога имеющим тело. Но я непременно должен поведать тебе о том, как я стал змеем, о губитель врагов! Слушай, достойнейший!
Гнев мудрецов навлек на меня эту беду. Я жду, когда кончится срок проклятия, и сейчас расскажу тебе, (как превратился) в змея. Ты, верно, слышал о мудреце-царе по имени Нахуша, сыне Аю[267], первом из первых основателей твоего рода. Так это я. Проклял меня Агастья за пренебрежение к брахманам, и вот что сталось со мной. Видишь, какова моя судьба! Ты так прекрасен, что не стоило бы тебя убивать, но все же я тебя съем. Так суждено. Никто, даже слон или буйвол, не может освободиться из моего плена в шестое время (приема пищи)[268], о достойнейший из людей! Тебя, о лучший из кауравов, схватил не просто змей, рожденный в зверином лоне, – это было дано мне в дар. Когда я стремительно падал с ложа Шакры – небесной колесницы, я воззвал к властелину (Агастье), величайшему из отшельников: "Положи предел проклятию!" Могущественный (мудрец), исполнившись сострадания ко мне, ответил: "Через некоторое время ты будешь свободен, о царь!" Потом я упал на землю, но память меня не покинула. И хотя это было давно, я помню то, что узнал тогда. Мудрец мне сказал: "Лишь умудренный опытом человек, который ответит тебе на твои вопросы, избавит тебя от проклятия. Любое существо, пусть оно даже сильнее и больше тебя, о царь, сразу же обессилеет, попав к тебе в плен". Такие слова услышал я также от милосердных (брахманов), проникшихся состраданием ко мне, и затем дваждырожденные скрылись. Так и живу я, великий грешник, в этом мрачном ущелье. Приняв облик змея, я жду своего часа, о лучезарный!» Бхимасена, наделенный мощными руками, ответил змею: «Я не гневаюсь на тебя, о могучий змей, и себя не виню. Человек не властен ни над своим счастьем, ни над своей бедой: они приходят и уходят помимо его воли. Поэтому не стоит терзать душу отчаянием. Какой смертный может противостоять судьбе собственными усилиями? Судьбу я считаю всесильной, а попытки людей (отвратить ее) – тщетными. Видишь – это поистине удар судьбы; я, который (постоянно) опирался на мощь своих рук, безо всякой вины попал в такую беду. Но я горюю не столько из-за себя, хотя (меня ожидает) смерть, сколько из-за братьев своих, изгнанных из царства и живущих в лесу. Суровый Химаван полон якшей и ракшасов. (Братья) встревожатся, станут меня искать. А узнав о моей гибели, они совсем падут духом, потому что именно я, горя желанием (вернуть наше) царство, поддерживал (дух) этих праведников. Или нет: мудрый Арджуна, которому известно любое оружие, тот, с которым не справиться ни богам, ни гандхарвам, ни ракшасам, не поддастся отчаянию. Этот богатырь с могучими руками способен мощью своей в один день сбросить с трона самого Царя богов, не говоря о лживом и алчном сыне Дхритараштры, бесчестном игроке, которого ненавидит весь мир. Я печалюсь о нашей несчастной матери, горячо любящей своих сыновей. Она всегда мечтает о том, чтобы мы были сильней врагов. Если, о змей, я погибну, то не сбудутся те надежды, которые она, беззащитная, на меня возлагает. И верные (мне) как своему наставнику доблестные близнецы Накула и Сахадева, которым всегда служит опорой мощь моих рук, опустят крылья, (когда узнают) о моей смерти, и мужество, стойкость покинут их, убитых горем. Вот о чем я беспокоюсь!» И Врикодара, стиснутый змеиным кольцом, долго рыдал, не в силах пошевелиться.
Меж тем неспокойно стало на душе у сына Кунти Юдхиштхиры – обдумывал он появившиеся тревожные знамения. К югу от обители жутко, дико завыл шакал, пугаясь зарева на горизонте. Солнце заслонил ужасный своим видом и криком однокрылый, одноглазый, одноногий, изрыгающий кровь перепел. Подул, вздымая песок, резкий горячий ветер, в правой стороне закричали звери и птицы. «Иди! Иди!» – звала позади черная ворона. У (Юдхиштхиры) мелко задрожала правая рука, (дрогнуло) сердце, (дернулась) левая нога и непроизвольно смежился левый глаз. Предчувствуя великую беду, о бхарата, мудрый Царь справедливости спросил Драупади: «Где же Бхима?» Панчали отвечала ему, что Врикодара ушел уже давно. «Береги Драупади!» – сказал тогда могучий царь Завоевателю богатств и, поручив Накулу и Сахадеву дваждырожденным, ушел вместе с Дхаумьей (на поиски Бхимы). От самой обители отважный (Юдхиштхира) шел по его следам и видел на земле оставленные Бхимой знаки: путь преграждали деревья, сломленные вихрем бедер героя, когда тот, быстрый, как ветер, преследовал антилопу. По этим приметам добрался (Юдхиштхира) до горного ущелья, а (в нем) увидал своего младшего брата, намертво стиснутого владыкой змеев.
Так гласит глава сто семьдесят шестая в Араньякапарве великой Махабхараты.
Глава 177
Вайшампаяна сказал: Приблизившись к любимому брату-герою, сжатому змеиным кольцом, Юдхиштхира произнес: «Как же, сын Кунти, ты попал в такую беду и что это за величайший из змеев, тело которого – как гора?» Увидел (Бхима) своего старшего брата, Царя справедливости, и рассказал ему обо всем, что (случилось), начиная с того, как угодил в плен.
Юдхиштхира сказал: Ты бог или демон? А может, действительно змей? Скажи правду, о змей, – Юдхиштхира спрашивает тебя. Что тебе нужно получить или узнать, о змей, чтобы быть удовлетворенным? Какую еду принести тебе, чтобы ты отпустил его?
Змей сказал: Был я царем, (одним из) твоих предков, о безупречный! Имя мое – Нахуша. Я сын Аю, пятый после Сомы[269], о владыка людей! Принесением жертв и подвижничеством, изучением Вед, самообузданием и отвагой я достиг безраздельной власти над всеми тремя мирами. И когда я добился такого величия, меня обуяла гордыня, поэтому я заставил тысячу дваждырожденных носить мой паланкин. Я был опьянен своей властью, и за пренебрежение к дваждырожденным Агастья низвел меня до такого положения, о владыка земли! Но милостью того же Агастьи, великого духом, разум до сей поры не покинул меня, о царь Пандава! Твой младший брат достался мне в пищу в шестую стражу дня, и я не отпущу его. Я не хочу ничего другого. Но если ты ответишь на те вопросы, которые я задам тебе, я освобожу твоего брата Врикодару.
Юдхиштхира сказал: Спрашивай, змей, что хочешь, и, если смогу, я отвечу, чтобы сделать тебе приятное. Ты, конечно же, знаешь без исключения все, что должен знать брахман. Я тебя слушаю, о царь змеев, и готов тебе отвечать.
Змей сказал: Скажи, царь Юдхиштхира, кто такой брахман и к познанию чего следует стремиться? Судя по твоим речам, ты весьма мудр.
Юдхиштхира сказал: Тот, кому свойственны правдивость и щедрость, смирение, праведность и незлобивость, сдержанность и сострадание, считается брахманом, о Индра змеев! А то, к познанию чего следует стремиться, о змей, есть высочайший Брахман[270], исключающий и горе, и радость. С постижением его наступает конец страданиям. О чем ты еще спросишь?
Змей сказал: Четыре варны[271] – вот основа (всего), вот истина и сам Брахман. Ведь и шудрам, Юдхиштхира, может быть свойственна правдивость и щедрость, незлобивость и милосердие, непричинение вреда живому и снисходительность. По твоим словам, о владыка людей, то, к познанию чего следует стремиться, исключает и горе, и радость. А я считаю, что нет ничего, что не имело бы связи либо с одним, либо с другим.
Юдхиштхира сказал: Что свойственно шудре, того нет в дваждырожденном, иначе шудра не был бы шудрой, а брахман – брахманом. Кому присущи эти (черты, о которых шла речь), тот и ведет себя как брахман, а в ком их нет, того, о змей, следует считать шудрой. И далее – ты говоришь, что, поскольку нет ничего, что не было бы связано либо со (счастьем), либо (с горем), значит, того, к познанию чего следует стремиться, не существует. Да, есть, и такое мнение, змей: не существует ничего, лишенного этих (свойств), так же как между холодом и теплом нет (ничего), что не было бы или холодом, или теплом. Но все же есть нечто, не связанное ни с радостью, ни с горем. Так я считаю, о змей, а что думаешь ты?
Змей сказал: Если ты, о царь, которому суждена долгая жизнь, выделяешь брахмана только по образу действий, то говорить о происхождении бессмысленно, если поведение не проявлено.
Юдхиштхира сказал: Мне кажется, о многомудрый великий змей, что у людей трудно установить происхождение – настолько перемешались все варны. Раз мужи производят потомство от женщин различных варн, то речь, брачные отношения, рождение и смерть равны для людей. И святые мудрецы подтверждают это: «(Каковы бы мы ни были), мы совершаем жертвоприношение...» Поэтому те, что проникли в суть вещей, считают образ действий главным и определяющим. Перед тем как обрезать пуповину, над новорожденным совершают обряд. Тогда его матерью называют савитри, а отцом – наставника. (Родившийся) по природе – все равно что шудра, пока он не приобщился к Ведам. По этому поводу, о Индра змеев, ввиду расхождения мнений Ману, сын Самосущего, сказал: «Варны (различаются) отношением к долгу. Если образ жизни не самоочевиден, то налицо глубокое смешение варн». И, следовательно, тот, кто ведет достойный, праведный образ жизни, и есть брахман[272], как я сказал прежде, о могучий, величайший из змеев!
Змей сказал: Я выслушал твою речь, о Юдхиштхира! Ты знаешь (все), что следует знать. Разве могу я съесть твоего брата Врикодару?
Так гласит глава сто семьдесят седьмая в Араньякапарве великой Махабхараты.
Конец сказания об удаве.
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-04-12; просмотров: 46; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.138.174.95 (0.048 с.) |