Беловодское восстание, декабрь 1918 года

1917 год и Беловодское восстание 1918 года.... часть 3-ья. http://belovodskoe-muh.ucoz.ru/publ/moi_ocherki/belovodskoe_vosstanie_1918_goda_chast_3_ja/2-1-0-161

В планах контрреволюции Беловодское восстание составляло одно из звеньев в цепи антисоветских выступлений в Советском Туркестане. Во главе восстания стояли левые эсеры, выражавшие интересы крестьянства и различных слоев мелкой буржуазии. Беловодское восстание было наиболее мощным антисоветским восстанием на юге бывшей Семиреченской области (ныне Киргизии). Последовавшие в 1919 году Тюпское и в 1920 году Нарынское выступления были уже последними попытками контрреволюции свергнуть Советскую власть в этих краях.

Первоначально вооруженное выступление против Советской власти намечалось начать весной 1919 года одновременно в Ташкенте, Самарканде, Фергане, Семиречье и других местах с таким расчетом, чтобы мятежи совпали с наступлением Колчака на Восточном фронте и туркестанских фронтах. Однако ход событий, в особенности начавшееся выявление нитей контрреволюционного заговора, аресты некоторых его участников, а также устранение эсеров в Пишпекском уезде из органов власти, привели к тому, что антисоветские мятежи начались раньше намеченного срока. 7-го декабря 1918 года в селе Беловодском вспыхнуло крестьянское восстание, которое охватило западную часть Пишпекского и некоторые сёла Аулие-Атинского уездов.

После роспуска организации эсеров, они начали непосредственную подготовку к восстанию. Для установления связи с Сибирским правительством и Антантой, а также для разработки совместных действий всех антисоветских сил Семиречья на Балхаше, у крупного рыболовецкого промысловика Яловенко было проведено совещание. На нем присутствовали: прибывшие из Китая английские офицеры Севенард и Уорд, имевшие связь с царским консулом в Кульдже Г.Ф. Любой; от Сибирского правительства капитан Соколовский; из Беловодской волости Агафонцев, бывший военный комиссар Пишпекского уезда Пётр Благодаренко, богач села Александровки Мумуза Молодо, беловодский священник Ткачев и беловодчанин Лимарев. (Сведения Л. В. Катющенко).

На совещании было принято решение о ликвидации Советской власти в Беловодской волости и Пишпеке. Капитан Соколовский должен был снабдить мятежников оружием. Одновременно при каждом населенном пункте, из надежных людей, должны были создаваться штабы и карательные отряды. Мятеж начать повсеместно 13 декабря 1918 года. Священнику Ткачеву предлагалось проводить работу среди верующих, направленную против Советской власти и большевиков. Эсеры, руководствуясь решениями этого совещания, активизировали свою деятельность.

По селам Пишпекского уезда стали проводиться крестьянские сходы, на которых выносились решения: «пощупать большевистскую кровь, какая она есть». Избранные делегаты направлялись в село Беловодское, ставшее центром подготовки восстания. На призыв откликнулись крестьяне ряда сел соседнего Аулие-Атинского уезда. Была установлена связь и с Верненским уездом, доставлено большое количество винтовок и боеприпасов. Житель села Романовки Иван Сибиряткин, привлеченный в качестве свидетеля по делу о восстании, показывал следствию, что за неделю или полторы до выступления Андрей Кирячков говорил ему: «Скоро мы узнаем, какие есть большевики и сколько их». В другом селе, Чернореченском, кулаки, угрожая активисту Никите Абакумову, говорили: «Мы вас всех перебьем, у нас есть своя партия». Распространялись листовки под левоэсеровским девизом «В борьбе обретешь ты право свое», которые призывали «явиться в Беловодское всем, кто не большевик».

Один из примеров подготовки восстания – попытка получить оружие, используя мобилизацию. Учитывая активизацию антисоветских сил и малочисленность уездного гарнизона, Пишпекский Совдеп в начале сентября 1918 года по распоряжению Семиреченского областного комиссара провел частичную мобилизацию. Одними из первых на призывной пункт явилась молодёжь селений Беловодского и Курдайского. Беловодские призывники сразу же потребовали вооружить их. Эти требования «мобилизованных» показались властям подозрительными. Опасаясь нежелательных эксцессов и посоветовавшись с большевистской фракцией Советов, уездный военком большевик П.Г. Нагибин приказал отправить эту партию призывников по домам. Все разъехались, кроме беловодчан, которые заявили: «Мы не разойдемся, пока нас не вооружат». Пришлось применить силу. При разгоне оказалось, что часть этих «волонтеров» была уже вооружена 45-ю трехлинейными винтовками, спрятанными в подводах под сеном.

В советских исследованиях Беловодское восстание зачастую квалифицировали как мятеж и при этом упрекали в его подготовке. А как же иначе? Любое серьёзное дело должно быть хорошо обдумано, тщательно спланировано и основательно подготовлено. Но поскольку подготовка велась, то значит, выступление не было стихийным, случайным или вызванным каким-либо одиночным фактором, а имело более серьёзные основания. В таком случае, подобные специалисты противоречили сами себе, ибо в «Словаре русского языка» С.И. Ожегова написано четко: «Мятеж – стихийное восстание».

Беловодские коммунисты узнали о готовившемся восстании. Основанием тому были тайные собрания и листовки, обнаруженные в окрестных селах. Председатель следственной комиссии (ВЧК) Беловодского участка В.П. Мортиков 1-го декабря сообщил об этом в Пишпек Иваницину. Для проверки фактов в Беловодское выехали уполномоченные Пишпекского Совета Игнатенко и Н.Ф. Краснов. Было дано указание: крестьян, замеченных в подготовке к восстанию, арестовать, оружие изъять, эсеровские сходки разгонять. Мортиков и Дзюба 3-го декабря с 11-ью милиционерами выехали в село Петровку и в доме Романенко во время очередного совещания арестовали 12 его участников. При обыске было найдено 12 винтовок.

Весть об аресте петровских активистов вызвала тревогу у руководителей восстания. 4-го декабря ночью в селе Садовом, где председателем сельского Совета был Галюта Ф.Ф., впоследствии один из руководителей восстания, заговорщики провели совещание с участием Благодаренко, на котором восстание было решено начать 13-го декабря. Садовские коммунисты, узнав про такое решение, сообщили об этом Мортикову. Тот срочно созвал большевиков. Беловодские коммунисты на своем заседании решили: опередить, инициаторов восстания арестовать, для чего создать 4 отряда по 7 человек из милиционеров и активистов, операцию закончить 8 декабря.

Старшими групп назначили Мортикова, начальника милиции Беловодского участка Савелия Архиповича Дзюбу, большевиков Г.А. Рябова и Степана Улиско. Мортиков с отрядом должен был провести аресты и обыски в селах Садовом и Сокулук. Дзюбе намечались села Сретенка и Предтеченка, а по пути обследовать заимки Губанова и Мальцева. Кроме этого ему поручалось арестовать Соловьева Е.П., который организовал в Сретенке «мастерскую» по производству пороха. Рябову отводился участок на запад от Беловодского – села Петровка и Полтавка.

Улиско Степан оставался в Беловодском. Было намечено после ареста главарей 9-го декабря собрать активистов партийных ячеек волости и из них подготовить группы, которые должны были завершить аресты контрреволюционеров в своих сёлах. Неизвестно, по какой причине (или неточная информация о дате начала выступления, или организаторы восстания встревожились начавшимися арестами в уезде и в самом Беловодском, или это связано с прибытием представителей казачества), но, не закончив проводившихся ими подготовительных мероприятий, эсеры подняли восстание.

События разворачивались следующим образом. 7-го декабря 1918 года в Беловодском состоялось собрание представителей от сел Пишпекского и Аулие-Атинского уездов. В работе этого собрания приняли участие лидеры левых эсеров: города Пишпека – Н. Волков и Аулие-Атинского уезда – А. Ерофеев, также два урядника-казака, прибывшие от атамана Анненкова для связи с белогвардейцами Семиреченского фронта. На собрании был создан, так называемый, «Военно-народный совет» и провозглашены выработанные эсерами план и программа восстания.

В состав Совета вошли: Благодаренко Павел – бывший заместитель председателя уездного исполкома, левый эсер (председатель); Шестопал – эсер, учитель села Сокулук; Коржов – эсер, крестьянин села Беловодского; Галюта – эсер, крестьянин села Садового, бывший фельдфебель (главнокомандующий «Народной армией»); Ткачев – священник (ответственный за пропаганду); Молода – эсер, сын крупного дунганского торговца, офицер, бывший член контрреволюционного дунганского комитета; братья Краснобородкины – Трофим, Моисей и Алексей – крупные кулаки-торговцы села Беловодского, один из них – Алексей – офицер; Агофонцев – бывший лидер фракции левых эсеров уездного Совета. Как видим, этот «народный» совет состоял из эсеров, бывших царских офицеров и кулаков.

Организацию одновременных выступлений селений, расположенных по реке Чу, поручили представителям этих сёл Свечникову, Воронцову и Куренцову. Своей основной задачей заговорщики ставили устранение большевиков из Советов и признание Сибирского правительства. В качестве тактических лозунгов они ставили: отмену продовольственной разверстки, возрождение свободной торговли, признание эсеров правящей партией; прекращение борьбы с белоказаками на Семиреченском фронте. Автором этой программы был офицер-колчаковец Воронов.

Узнав об этом собрании, Мортиков отложил свой выезд и отправил председателю Совдепа Пишпекского уезда Швец-Базарному телеграмму: «Срочно. В Беловодском тайные собрания левых эсеров. Власти грозит опасность, силы наши слабы. Дайте скорее помощь». Швец-Базарный в тот же час дал распоряжение военному комиссару Нагибину послать помощь в Беловодское. Сразу же туда был отправлен отряд из 40-ка красноармейцев под командой Сухомясова. Подъезжая к Александровке, конники увидели на улице толпу.

Это зажиточные александровцы вышли встречать отряд по русскому обычаю с хлебом-солью. Но как только красноармейцы отъехали, чтобы продолжить свой путь, «хлебосолы» открыли им в спину стрельбу. Оказалось, что часть жителей Александровки уже была сагитирована эсерами и примкнула к восставшим. При помощи коварной уловки они намеревались уничтожить отряд, но просчитались. Быстро спешившийся отряд открыл по «хлебосолам» ответный огонь, заставил их разбежаться и затем двинулся дальше в Беловодское.

После своего собрания эсеры явились в Совет и предложили большевикам работать совместно. Большевики отказались. На площади в это время начали собираться восставшие. Они были вооружены винтовками, охотничьими ружьями, холодным оружием. А. Куцев отправил в Пишпек вторую телеграмму: «Открыто собралась партия левых эсеров. На мой вопрос: «На каком основании?» был ответ: «На основании, что ворота большевикам закрыты». Просим указать меры, ибо опасность угрожает”. Вечером 7 декабря в Беловодском остановилась на ночлег делегация Семиреченской области, направляющаяся в Ташкент на II съезд КПТ. Немного позже, после получения телеграммы Куцева, Швец-Базарного вызвали к прямому проводу, где член этой делегации Снегирев сообщил о начавшихся волнениях в Беловодском, что в толпе собравшихся раздаются крики: «Долой большевиков! Смерь большевикам!».

(Примечание. 7-го декабря из Беловодского в Пишпек было отправлено две телеграммы. Первую подписал Мортиков, а вторую - Куцев. Некоторые авторы объединяют их в одну и указывают время получения второй – 5 часов вечера. Тогда про отряд Сухомясова или не сообщают, или получается несоответствие. Не мог отряд, выехав из Пишпека после 5-ти часов вечера, провести короткую перестрелку в селе Александровка, прибыть в Беловодское и произвести там аресты. И всё это за один вечер, тем более, что события происходили в декабре месяце, когда световой день самый короткий в году. Следовательно, отряд Сухомясова выехал из Пишпека в первой половине дня, после получения телеграммы Мортикова.)

Позднее участковый комиссар Левченко сообщил, что порядок восстановлен, зачинщики арестованы, но отряд красноармейцев просил не возвращать. В полночь председатель уездного исполкома опять был вызван к прямому проводу. Переговоры в Пишпеке вел председатель Ревтрибунала Шитун. Из Беловодского ему сообщили, что восставшие предъявляли ультиматум, требуя освобождения арестованных, и что следственные органы были вынуждены выполнить эти требования. Просили прибыть в Беловодское кому-нибудь из членов уездного Совета. Всю ночь, как представители власти, так и большевики провели в тревоге и на ногах.

Нужно отметить, что, хотя восстание началось раньше намеченного срока, обстановка благоприятствовала восставшим. Туркестан в это время находился в кольце фронтов и был отрезан от центра России второй «Оренбургской пробкой». Вкратце военная обстановка в Туркестане в момент начала Беловодского восстания была такова. С осени 1918 по март 1920 года на северо-востоке Туркестана существовал Семиреченский фронт. С лета 1918 года на юго-востоке края разгорелось движение басмачей – образовался Ферганский фронт, ликвидированный в 1920 году. С июля 1918 года по февраль 1920 существовал Закаспийский фронт. Отсюда, с юго-запада, Советскому Туркестану угрожали английские интервенты. Наконец на северо-западе Туркестана против белоказачьих войск атамана Дутова действовал Оренбургский фронт. На этом участке трижды замыкалось кольцо окружения вокруг Туркестана. Как раз с июля 1918 года по январь 1919 года существовала вторая «Оренбургская пробка».

В Пишпекском уезде вооруженных сил почти не было, за исключением небольшого гарнизона красногвардейцев, размещенного в Пишпеке и вооруженного 60-тью берданками. Основная вооруженная сила – 1-й Пишпекский Советский полк, имевший на вооружении артиллерию и пулеметы – еще в сентябре 1918 года был отправлен на Семиреченский фронт. В самом Беловодском 7-го декабря утром две группы большевиков выехали в окрестные села для ареста активистов восстания и изъятия оружия. Группе под командованием С.А. Дзюбы с помощью сретенских большевиков удалось прорваться в Александровку и соединиться с пишпекским красноармейским отрядом. Отряд Рябова встретился с вооруженным отрядом восставших из селений Кара-Балта и Чалдовар. В неравной схватке весь отряд погиб. Группа Степана Улиско была схвачена восставшими в самом Беловодском.

(Примечание. Существует версия, по которой Мортиков, узнав о готовящемся восстании, утром 6-го декабря выехал в сторону Сокулука для ареста заговорщиков. На восточной околице села на отряд Мортикова внезапно напали повстанцы, едущие на митинг в Беловодское. В этом бою Мортиков погиб. Поиздевавшись над трупом, мятежники бросили его в пойму реки Аксу. Предположим, что в этой версии перепутаны даты, и описываемые события происходили не 6-го, а 7-го декабря. Но даже в этом случае эта версия вызывает сомнения. Первое сомнение. В первой половине дня 7-го декабря Мортиков отправил телеграмму в Пишпек, о состоявшемся собрании восставших.

Следовательно, в первой половине дня Мортиков, безусловно, был в Беловодском. Но вторую телеграмму, полученную в Пишпеке в 17 часов, подписал Куцев. Возможно, Мортиков выехал днём. Тогда второе сомнение. Бой произошёл на восточной окраине села, а изуродованный труп Мортикова оказался в Аксу. Почему? Ведь рядом Стаканив Ерок (лог, идущий вдоль улицы Кирова). Зачем восставшим везти труп через всё село? Показательный процесс? Но показательные казни и расстрелы начнутся потом. А сейчас, в первые часы восстания, повстанцам было не до того. Нужно было захватить власть, убивать представителей советской власти, громить советские учреждения. С трупом Карпова, мировым судьёй, они поступили даже наоборот – сначала прятали на задворках усадьбы Краснобородкина, а потом спустили под лёд Лопатинского пруда. (По воспоминаниям А. Бортникова, труп изрубили на части).

Третье. Один из первых большевиков Беловодского А. Семененко в своих записках, предоставленных мне в 1954 году, говорит, что Мортиков был расстрелян. Сообщая о преступлениях активистов восстания, Семененко показывает: "Соловьёв Лаврентий - палач, арестовал Мортикова". Это сообщение в сочетании с телеграммой Мортикова ставят всё на свои места. Мортиков во время начавшегося восстания никуда не уезжал. Узнав о собрании заговорщиков, он отложил свой выезд и принимал меры для подавления восстания. Был схвачен повстанцами, убит вместе с Карповым, как представитель советской власти, и брошен в Аксу.)

Утром 8 декабря в Беловодское на автомобиле выехал Меркун – председатель Совнархоза, Шитун – председатель Ревтрибунала и Никитенко – председатель следственной комиссии. Проезжая через села Сокулук, Александровка, они обратили внимание на многочисленных верховых и пеших, направляющихся в сторону Беловодского. При въезде в село Садовое комиссия узнала о начавшемся восстании и была предупреждена, что в Садовом ее поджидает засада. После получения этих сведений комиссия возвратилась в Пишпек. Считая положение опасным, делегация на обратном пути предупредила военно-антоновских большевиков, чтобы они вооружились и ждали распоряжений из Пишпека.

(Примечание. Некоторые авторы сообщают, что комиссия проехала через Беловодское в Петровку, где хотела с помощью петровских большевиков отбить телеграф у мятежников, но убедившись, что сил для этого недостаточно, вернулась в Пишпек. Это сообщение, безусловно, неточно. Не могла делегация на автомобиле, в то время большая редкость, проехать дважды, в Петровку и обратно, по улице Астраханской, ныне улица Фрунзе, мимо митинга, не привлекая внимание восставших. Ведь базарная площадь, на которой происходил митинг, непосредственно примыкала к улице Астраханской.)

На этом митинге был оглашен состав «Военно-народного совета» и провозглашена программа восстания .После официальной части был отслужен молебен, и поп Ткачев произнес напутственную речь. Прямо с митинга был направлен отряд для захвата телеграфа. Захватив телеграф, восставшие прервали связь Пишпека с Ташкентом. В момент выступления Благодаренко на импровизированную трибуну неожиданно вскочил мировой судья Беловодского участка, большевик С.М. Карпов и попытался призвать крестьян не поддерживать эсеров. Ему не дали закончить речь, он был схвачен, избит и доставлен в дом купца Краснобородкина. Ночью Карпов был убит, а труп наспех засыпан в конце усадьбы за садом. Утром собаки разрыли убитого. Тогда убийцы отвезли труп к Лопатинскому пруду и спустили его под лед.

О происходящих событиях восставшие проинформировали Туркестанский краевой и Семиреченский областной центры левых эсеров. Для связи с ними повстанцы выделили делегатов. 8 декабря 1918 года ЦК левых эсеров Туркестана получил из Беловодского телеграмму, в которой говорилось: «Срочно. Исполком ЦК партии левых эсеров, надвигаются красноармейцы. Протестуем. Митинг сегодня еще больше, чем вчера. Озлобление растет. Просим распоряжения Пишпека не вмешиваться в совет беловодского митинга». Сразу же после митинга в Беловодском начались погромы.

Местная милиция и прибывший из Пишпека отряд красноармейцев подверглись вооруженному нападению, во время которого погибло 20 красноармейцев. Преследуемые восставшими красноармейцы стали отходить в Пишпек. В это время, подошедший случайно отряд Дзюбы вместе со сретенскими большевиками ударил преследователям во фланг, чем вызвал у них панику. Преследование прекратилось. Во время погромов советских учреждений были убиты советские работники и большевики: председатель следственной комиссии Беловодского участка В.П. Мортиков, мировой судья С.М. Карпов и другие. Над ними была учинена жестокая расправа.

(В литературе о Беловодском восстании много разночтений о первых днях выступления. Происходит это по двум причинам. Во-первых, начало восстания отмечено двумя митингами 7-го и 8-го декабря. Об этом сообщает газета «Пишпекский листок» от 22.12.1918 года, а также подтверждается телеграммами Куцева Пишпекскому Совдепу 7-го декабря («Открыто собралась партия левых эсеров») и Благодаренко Туркестанскому ЦК партии левых эсеров 8-го декабря («Митинг сегодня больше, чем вчера»). 7-го декабря была неудачная попытка занять Беловодский Совет и освобождены арестованные накануне активисты восстания. После митинга 8-го декабря, более многочисленного, чем 7-го, был занят телеграф, начались убийства большевиков, красноармейцев и погромы советских учреждений. Некоторые авторы все события, известные о митингах, связывают с митингом 7-го декабря и ошибочно называют дату начала восстания 6-ое декабря. Тогда как начало 7-го декабря подтверждается тремя телеграммами и сообщением газеты "Пишпекский листок".)

Об убийстве судьи Карпова уже рассказывалось. Труп Мортикова, брошенный в пойму реки Аксу, был исколот штыками, изрублен шашками, рот разорван и набит камнями. Были конфискованы средства Беловодской сберегательной кассы. 8-го декабря был захвачен обоз, двигавшийся из Ташкента в Пишпек, который вёз 40 тысяч рублей для Пишпекского Совета. Из 12-ти красноармейцев, охранявших обоз, 11 были убиты, и лишь одному, беловодчанину, удалось скрыться. Многие большевики и активисты были арестованы. Количество арестованных составило свыше 200 человек. Подвал дома купцов Краснобородкиных (бывшая районная библиотека), школа (бывшее здание районного отдела социального обеспечения), сельсовет (бывшее здание народного суда напротив музыкальной школы) были забиты арестованными.

Положение арестованных было тяжёлым: их кормили только передачами, принесёнными родственникам, знакомыми и сочувствующими, избитым и раненым никакой медицинской помощи не оказывалось. В окрестных сёлах озлобленные крестьяне также начали погромы. Были уничтожены все органы Советской власти, коммунисты разоружены, советско-партийный актив арестован. В Чуйском участке были застрелены и брошены в реку Чу красноармейцы, охранявшие переправы.

Восставшие были уверены в успехе и наметили цель занять всю Семиреченскую область. Ближайшей задачей ставился захват Пишпека, превращение его в свою основную базу, опираясь на которую можно было развернуть военные действия по всей Северной Киргизии. Началось формирование военных отрядов. Из тайников извлекались спрятанные винтовки, карабины, обрезы, револьверы, охотничьи ружья, в мастерских набивались патроны. При создании отрядов не ограничивались только добровольцами, применялась и насильственная мобилизация. На следствии по делу восстания житель села Новотроицкого (Сокулук) М. Журавлев рассказал: «Родион и Леонтий Сидоренко с палками в руках ходили по улицам села, сгоняли оставшихся людей и ругали матерными словами, чтобы шли на помощь беловодчанам».

«Военный совет» обратился к населению волости с воззванием вступать в ряды восставших и бороться с большевиками. Но особой активности на призыв не было. Последовал ряд приказов о насильственной мобилизации. Например, Сосновскому старосте было приказано: «Объявить вашему селению, что село на военном положении, мобилизовать всех мужчин от 18-и до 60-и лет, из которых от 18-и до 40-а лет пойдут в строй, от 40-а до 60-и поступают в распоряжение коменданта селения Сокулук».14-го декабря повторный приказ: «Призвать молодежь 17 - 20 лет и подготовить из них молодых солдат, обучив их пешему и конному строю и стрельбе. Из лиц же от 40-а до 50-летнего возраста образовать дружины нестроевых постов».

От приказов переходили к угрозам такого характера: «если ваше селение не придет, то мы через 4 дня высылаем отряд в количестве 400–500 человек и разобьем вас». Для насильственной мобилизации крестьянской бедноты направлялись специальные отряды. Одним из них командовал сын председателя контрреволюционного трибунала М. Белоусов. Он уничтожил у села Кум-Арык красноармейский пост, в селе Полтавка жестоко расправился с большевиками и силой оружия заставил крестьян села Чалдовар ехать на фронт.Даже активисты восстания признавали наличие насилия против тех, кто не хотел идти на фронт. «Гнали народ насильно», – показывал после подавления восстания Иван Капустин. Цель восставших заключалась в том, чтобы «скорее разбить красноармейцев и большевиков».

Для проведения мобилизации местным старостам и активистам восстания предписывалось: «В селениях провести самую тщательную проверку всех лиц, которые должны быть на фронте. Всех обнаруженных, под стражей доставить в Беловодск». В результате проведённой мобилизации численность армии восставших доходила до 10 тыс. человек. Мобилизованные формировались в пехотные и кавалерийские подразделения по образцу казачьих частей. Руководили этим бывшие чины царской армии офицер Молода и фельдфебель Галюта, последний был главнокомандующим силами восставших.

Кроме мобилизации проводилась конфискация лошадей, скота, подвод, продовольствия и тёплых вещей у крестьян. Все изъятия проводились принудительно и нередко с применением оружия. В одном из приказов указывалось: «принять самые экстренные и срочные меры по сбору имеющихся у населения боевых патронов, гильз годных и негодных, железа для подков, свинца, пороха и тому подобное, которое доставить в Совет».Проводился сбор всевозможного металлолома, который отправлялся в Садовое для изготовления пушек и пуль.В селе Беловодском на Губановой заимке (на берегу реки Аксу около БЧК) варили селитру. У восставших кроме стрелкового оружия имелось 4 самодельные пушки и самодельные бомбы. Все эти приказы и мероприятия еще раз подтверждают, что восстание готовилось заранее и по разработанному плану.

При подготовке восстания организаторы сделали попытку привлечь на свою сторону киргизское население. Влиятельным манапам Беловодской волости Сатаркулу Джангарачеву и Абдукериму Сыдыкову были направлены послания. Однако они заняли выжидательную позицию, ответив организаторам восстания: «Киргизы в вашем благородном деле принять участие пока не могут, а если вы нуждаетесь в юртах, кошмах, лошадях, то на это мы согласны и поможем с удовольствием». 4-го декабря на подготовительном заседании один из организаторов восстания Лимарев доложил о результатах переговоров с манапами. Выслушав их ответ, заседание штаба решило: «Ни Сусамыр, ни Кыз-Моло киргизам не видать. Все будет наше! С волостными начальниками не стоит разговор заводить, там больше половины большевиков».

Как только началось восстание, дунганские богачи Пишпека послали в Александровку своего представителя Дазу Ихия с сообщением, что дунгане города помогут восстанию. Влиятельные лица Александровки Хижя Месиза и Хабазы Афла и прапорщик царской армии Ясязя Сабаза в свою очередь заверили лидеров восстания, что дунгане поддержат их. Руководители восстания, заигрывая с ними, включили, как уже говорилось, в состав «Военно-народного совета» офицера царской армии, бывшего комиссара Временного правительства в селе Александровка М. Молоду («главнокомандующим» все же был назначен фельдфебель Галюта). Но основная масса дунган так же, как и киргизы, не проявила активности в восстании.

По возвращении в Пишпек из Беловодского делегации Меркуна для борьбы с повстанцами был создан Военно-политический штаб в составе председателя Семиреченского облисполкома Быкова, председателя уездного комитета партии Иваницина, председателя уездного Совета Швец-Базарного, уездного военкома Нагибина, командира Пишпекского отряда Денисюка и других. Были подняты все имеющиеся в городе военные силы: милиция, коммунисты, члены «Союза рабочих и ремесленников» и «Букары». Срочно созданный отряд в 50 человек под командованием военкома Нагибина и его помощника Денисюка вышел в Беловодское. Утром 9-го декабря этот отряд прибыл в Александровку, но дальше следовать не решился, так как получил сообщение, что в Садовом его ожидает засада. Александровский Совет выделил отряду дома для постоя в западной части села, а жители села оказали помощь, отпустив отряду одного быка на мясо, пять пудов риса, масло, дрова, а также фураж для лошадей красногвардейцев.

По призыву Военно-политического штаба из ближайших сел и аилов в Пишпек пришла русская и киргизская беднота. 484 добровольца были отправлены в качестве пополнения отряду Денисюка, действующего против мятежников. Прибывший из Токмака отряд под командованием Дубовицкого тоже выступил против мятежников. Отряд из 250-и человек под командованием Дрыгина был оставлен для охраны города. Были сформированы несколько добровольческих отрядов в селах Георгиевке (под командованием П.И. Илюшенко), Успеновке (П.Ф. Терещенко), Черной речке (Г, Пашкова), Покровке (Снегирев). По поручению Военно-политического штаба они обеспечивали охрану Верненского тракта, Чуйского моста и телеграфной линии Пишпек – Верный, препятствовали распространению восстания восточную часть уезда. Свою задачу они выполнили. Связь с Верным не прерывалась, угроза окружения Пишпека была предотвращена.

9-го декабря Пишпекским исполкомом была получена телеграмма, подписанная Благодаренко, в которой спрашивалось, признает ли Пишпекский Совет партию социал-революционеров как одну из доминирующих. На эту телеграмму после обсуждения в исполкоме с фракцией большевиков, чтобы избежать кровопролития и выиграть время, был дан ответ: «Идейных социал-революционеров левых признаем и к организации их препятствий не имеем. Для переговоров с вами высылаем делегацию». На эту телеграмму был получен ответ Благодаренко следующего содержания: «Поскольку вы признаете социал-революционеров левых, мы признаем Советскую власть и вышлем наших представителей для переговоров».

Делегация Пишпекского Совета в составе Меркуна, Шитуна и Никитенко во второй половине дня выехала с белым флагом на автомобиле к окраине села Садового для переговоров, о чем руководители восстания были заранее предупреждены с указанием места и времени встречи обеих делегаций. По приезду делегации Пишпекского Совета выяснилось, что обещанная делегация из Беловодского для переговоров еще не прибыла. Была послана записка, но и на нее ответа не последовало. Собравшимся крестьянам делегаты объяснили серьезность последствий выступления, попросили образумить других крестьян и предотвратить кровопролитие.

С приближением темноты делегаты Пишпекского Совета сказали крестьянам, что если из Беловодского приедут делегаты, то пусть идут с фонарем, но не более 5 человек. Сами же делегаты возвратились в село Александровку, где и присоединились к красноармейскому отряду. Через некоторое время по дороге от Садового с фонарем появилась беловодская делегация, а за ней показалась развернутая цепь вооруженных повстанцев. Заметив наступающую цепь, отряд красных занял боевые позиции по линии старого заброшенного арыка и дал несколько предупредительных выстрелов. Но повстанцы без стрельбы продолжали приближаться к Александровке по обе стороны тракта.

Подпустив цепь противника, красноармейцы дали оружейный залп. Наступающие залегли и провели ответный огонь. После непродолжительной перестрелки повстанцы, подобрав убитых, отступили в Садовое. Таким образом, назначенные переговоры делегаций были сорваны. Не желая кровопролития и новых жертв, 10 декабря в 8 часов утра новая делегация Пишпекского Совета вместе с прибывшим представителем Семиреченского Совета, военным комиссаром Токмакского участка Дубовицким, пешком направились к ранее условленному месту встречи. Чтобы обратить на себя внимание, делегация подняла белый флаг. В ответ конный отряд повстанцев повел наступление с юга, стараясь отрезать делегации путь отхода. Делегация была вынуждена под огнем противника вернуться к своему отряду.

Было совершенно ясно, что восставшие серьезного значения переговорам не придают и жаждут вооруженного столкновения. Действительно, вскоре они повели наступление многочисленной пехотой и конницей. Подпустив повстанцев поближе, красноармейцы залпами нанесли противнику большие потери. Наступающие отступили. Воспользовавшись этим, красноармейцы начали отход из Александровки. Жители села открыли по отступающим огонь. Во время этого нападения был ранен Дубовицкий. Командование отрядом принял Денисюк. Имея на своем пути враждебно настроенное селение Сокулук и опасаясь нового нападения с тыла, отряд вынужден был отступать по насыпи строящейся железной дороги, обходя с юга почтовый тракт и прилегающие к нему селения, население которых могло выступить на стороне восставших.

Оправившись от первой неудачи, повстанцы снова пошли в наступление, стараясь окружить красноармейцев. Около Сокулука произошел ожесточенный бой, из которого красноармейцы снова вышли победителями. Пройдя с боем около 20 км, все время отбиваясь от наседающего противника, отряд закрепился в Военно-Антоновке. Вот как описывает эти события красноармеец Ефим Прядко: «Уставший голодный отряд красноармейцев по глубокому снегу добрался до Военно-Антоновки, где в степи находился глубокий овраг. В этом овраге наши красные бойцы сделали последнюю и решительную попытку оказать сопротивление наступающей по пятам белогвардейской контрреволюции.

«Военные силы защитников Пишпека были распределены так: пешие красноармейцы были рассыпаны цепью по оврагу, а конные части – по флангам. Когда наступающие банды беловодчан подошли на близкое расстояние к засевшим в овраге красным бойцам, последние открыли по наступающим сильный ружейный огонь, и оба фланга наших конных групп бросились на фланги противника. Смелым ударом мы навели панику на противника. Вообразив, что прибыли свежие части из Пишпека, противник спешно отступил в село Сокулук». Активное участие в обороне своего села приняли жители Военно-Антоновки. Партийная организация Пишпека и уездный Совдеп провели мобилизационную работу и приняли меры по подавлению мятежа и защите Советской власти.

10 декабря состоялось экстренное заседание Пишпекского исполкома, на котором для руководства борьбой с повстанцами был создан Военно-политический штаб. Сообщили обстановку в Верный, Пржевальск и Токмак и во все партийные ячейки уезда. В Ташкент были отправлены нарочные на лошадях, так как телеграфная линия Пишпек – Ташкент были прервана восставшими. Город Пишпек и весь уезд были объявлены на военном положении, а пишпекские коммунисты призваны для несения военной службы.От мобилизации освобождались только пекари для обеспечения хлебом фронта и горожан. В Пишпеке было мобилизовано 517 коммунистов, организовали отряд Красного Креста под руководством доктора Я.П. Яковлева. На командира батальона П. Джуру была возложена оборона города и формирование подразделений из добровольцев, пробывших из сел.

В селе Военно-Антоновка был создан опорный пункт защиты Пишпека. Военно-политический штаб послал членов исполкома и коммунистов в волости уезда для организации сил на борьбу с восстанием, рассылал распоряжения о подготовке к активным действиям против повстанцев. В одном из них, направленном в село Лебединовку, говорилось: «Всем вооруженным товарищам быть наготове, назначьте сборный пункт, по первому требованию все должны собраться с оружием. Усилить патрули, строго следить за сборищами, за прибывающими и выбывающими. Постоянно держать связь со штабом». Многие члены уездного Совета также были направлены в аилы для организации помощи Пишпеку, для сбора теплой одежды, лошадей, амуниции. С целью разъяснения населению сложившегос