Правобережье в международно-правовых актах 1711-1714 гг.

Система международных договоров 1711 - 1714 гг. окончательно определила правовой статус украинского Правобережья. После неудачного Прутского похода Петр I от «тогобочной» Украины отказался и одновременно в 1711 г. издал указ, разрешавший свободный переход населения с правого на левый берег Днепра. Турецкий султан в 1712 г. отдал, было, Правобережье под власть Ф.Орлика. Однако власть гетмана-изгоя из-за неуступчивости Польши была призрачной. В апреле 1714 г. Турция, озабоченная балканскими проблемами, отказалась от создания на Правобережной Украине марионеточного казацкого государства и подтвердила Варшаве свое согласие с условиями Карловицкого трактата 1699 г.

Новая волна польской колонизации.

С 1714 г. вся Правобережная Украина вновь оказалась под властью Польши. Началась усиленная польская колонизация. Потомки шляхты, которая несколько десятков лет назад покинула свои имения, спасаясь от Хмельнитчины, возвращались на Украину. Они разыскивали в архивах старинные документы, подтверждающие их владельческие права. Но если границы огромных владений можно было еще восстановить, то найти остатки мелких имений среди пустырей и пожарищ было невозможно.

За время, прошедшее после восстания Б.Хмельницкого, отдельные магнатские роды (Конецпольские, Вишневецкие) повымирали. Их земли достались другим собственникам, в первую очередь представителям породненных с ними фамилий. Наиболее крупными землевладельцами Правобережной Украины стали Любомирские, Потоцкие, Яблоновские, Чарторыйские, Браницкие. Пользуясь слабостью королевской власти, они захватывали даже государственные владения – староства: Потоцкие присвоили Каневское староство, Яблоновские – Чигиринское и Корсунское. В границах своих владений местные «королевята» были полновластными хозяевами. Значительная часть шляхты довольствовалась тем, что получала землю от магнатов в форме аренды, становилась их управителями. Образовывалась целая пирамида собственников, которая возвышалась над крестьянами.

Польские магнаты прекрасно понимали, что условием их обогащения является возрождение и хозяйственное процветание занятых ими земель. Для привлечения рабочих рук они завлекали переселенцев на слободы, гарантируя им на довольно значительный срок освобождение от всех повинностей. При этом, охотно принимая крестьян, землевладельцы не спрашивали их о прошлом и о том, откуда они пришли. Такие льготные условия жизни и хозяйствования вызвали массовое крестьянское переселение из Галичины, Волыни и Полесья. Возвращались на старые места и многие крестьяне с Левобережья.

Надворные казаки.

Численность коронного войска, базировавшегося в воеводствах Правобережной Украины, не превышала 4 - 6 тыс. человек, что не могло гарантировать эффективность управления краем. Внутренняя нестабильность усугублялась постоянной опасностью турецких и татарских вторжений, нападениями запорожцев. В этой связи магнаты Правобережья стали самостоятельно определять политику в отношении населения края, формировать отряды надворного казачества из своих крестьян, освобождая их от работ и организуя на казачий лад. Надворные казаки имели ограниченное самоуправление, выбирали сотников, есаулов, но полковники назначались магнатами из шляхты. За несение военной службы бывшие крестьяне получали денежное жалованье, а иногда и земельные наделы. Обеспеченность вместе с ореолом привилегированности и даже некоторая надежда, пусть призрачная, на получение шляхетства – все это, казалось бы, гарантировало преданность надворных казаков своим магнатам. В действительности же в периоды волнений часть надворных казаков переходила на сторону восставшего народа, как это уже бывало с конца XVI в., и даже возглавляла вооруженную борьбу против польского господства.

Крестьянский вопрос.

Положение крестьянства в разных регионах Правобережья было неодинаковым. Наиболее тяжелым оно было там, где панский гнет не был до конца уничтожен в годы Освободительной войны - на Волыни, Западном Подолье, в северо-западной части Брацлавщины. Так, на Волыни барщина в XVIII в. достигла 240 дней в год. Кроме того, крестьянин выполнял множество дополнительных повинностей, рост числа которых чаще всего инициировался временными пользователями панских владений – арендаторами.

Иная картина наблюдалась в Приднепровье, бывшем эпицентре Руины. Тут за все оставшееся время польского господства преобладало относительно свободное крестьянство, чиншевики, отстаивавшие свою личную свободу и самостоятельность хозяйствования. Помимо обитателей магнатских слобод в этой части Правобережной Украины существовала довольно многочисленная группа крестьянства, создававшая хутора в лесах и не желавшая ничего платить возвращавшимся польским панам. Такие очаги крестьянского землепользования и собственности объективно способствовали распространению духа неповиновения феодалам. Шляхетские сеймики Брацлавщины, Киевщины и Подолья неоднократно поднимали вопросы о ликвидации крестьянских хуторов с помощью военной силы, и предоставлении собственникам «священного» права возвращать беглых, даже не дожидаясь решения суда.

Требования средней и мелкопоместной шляхты, у которой крупные землевладельцы переманивали крестьян, уничтожить слободы магнаты попросту игнорировали. Конечно же, введение денежной ренты и увеличение крестьянских наделов было всего лишь тактическим маневром правобережных «королевят», рассчитанным в перспективе на распространение фольварочно-барщинного хозяйства. По мере того, как проходили льготные годы пребывания на слободах, положение крестьян катастрофически менялось. Как и до Хмельнитчины, крестьянство стало ощущать отношение к себе панов-поляков, как к "быдлу", к "холопам". Особенно тяжелым было положение крестьян тех сел, которые были отданы в аренду мелкой шляхте. Стремясь получить наибольшие прибыли, арендаторы доводили крестьян до полного разорения. Познав, пусть на короткое время, свободу от внеэкономического принуждения, крестьяне упорно сопротивлялись новому закрепощению.