Не станет ломать шапку, а вот у таких людей не хватает достоинства,

Патриотизма, понимания той роли, которую играет

Россия. У военных тоже было такое преклонение. Сейчас стало

Меньше. Теперь нет, теперь они и хвосты задрали.

Сталин остановился, усмехнулся и каким-то неуловимым

жестом показал, как задрали хвосты военные. Потом спросил:

— Почему мы хуже? В чем дело? В эту точку надо долбить

много лет, лет десять эту тему надо вдалбливать. Бывает так:

Человек делает великое дело и сам этого не понимает. — И он

Снова заговорил о профессоре, о котором уже упоминал: —

Вот взять такого человека, не последний человек, — еще раз

Подчеркнуто повторил Сталин, — а перед каким-то подлецом-

Иностранцем, перед ученым, который на три головы ниже его,

Преклоняется, теряет свое достоинство. Так мне кажется. Надо

Бороться с духом самоуничижения у многих наших интеллигентов

» 558. 770

Дневниковую запись об этой встрече Симонов сделал на

Следующий день, и в ее точности сомневаться не приходится.

Тогда же Сталин разрешил напечатать в журнале «Новый мир»

Рассказы опального Зощенко, что свидетельствовало о его

Сомнении в опасности писателя. Соответственно, можно сделать

Вывод, что убийственная критика сатирика в постановлении

ЦК была необходима всего лишь как удачно подходящий

к случаю пример.

И здесь Симонов рассказывает о своих впечатлениях от

Встречи с вождем: «Во время беседы он часто улыбался, но когда

Говорил о главной, занимавшей его теме — о патриотизме и

О самоуничижении, лицо его было суровым, и говорил он об

Этом с горечью в голосе, а два или три раза в его вообще-то спокойном

Голосе в каких-то интонациях прорывалось волнение» 559.

Волнение! Вот что остро почувствовал Симонов, человек

Тоже сталинского времени, прошедший войну и, безусловно,

Понимающий безличность, огосударствленность сталинских

Действий.

Глава семьдесят вторая

Маленков прощен. Экономический кризис Запада и новые надежды

Сталина. «План Маршалла». Противостояние американского

И советского патриотизма

Все последующие идеологические кампании вплоть до

«мингрельского дела» и «дела вредителей-врачей» носили характер

Борьбы за лидерство самого Сталина и его «наследников».

Третьего октября 1946 года по предложению Сталина получила

новое оформление правящая группировка. Согласно решению

Политбюро, Комиссия по внешнеполитическим вопросам

Политбюро стала заниматься и внутренними вопросами,

Пополнившись седьмым членом — Вознесенским. Теперь она

Выглядела так: Сталин, Молотов, Берия, Микоян, Маленков,

Жданов, Вознесенский. Кузнецов же находился в шаге от того,

Чтобы стать восьмым. 2 августа 1946 года Маленков был прощен

И восстановил свои полномочия, став заместителем председателя

Совета министров (с курированием министерств электропромышленности;

Промышленных средств связи; связи).

Баланс сил в ЦК обеспечивали второй секретарь ЦК Жданов,

Который соперничал с земляком-ленинградцем Кузнецовым,

А с ними, в свою очередь, — Маленков. Кузнецов был

Тесно связан с министром госбезопасности Абакумовым, а

Маленков — с Берией. Молотов и Микоян были наособицу, а 771

Амбициозный Вознесенский — выдвиженец Жданова — теперь

Замыкался прямо на Сталина.

Наиболее близкие отношение у Сталина сложились со

Ждановым. К группе Жданова относился и первый секретарь

МК и МГК партии, секретарь ЦК Г. М. Попов. Назвать всех

Дружным коллективом было бы большой натяжкой. Соратники

Понимали, что вождь стареет и рано или поздно кто-то из

Них займет его место.

Микоян очень тепло отзывался о Кузнецове, на дочери которого

Был женат его сын, и подчеркивал, что Жданов и Кузнецов

Хорошо относились друг к другу, «любили друг друга, как

Настоящие друзья».

«Кузнецов для Кремля был наивным человеком: он не понимал

Значения интриг в Политбюро и Секретариате ЦК — ведь

Кадры были раньше в руках у Маленкова. А МГБ традиционно