Как женились простые люди и как они закладывали дом

 

Будет правильно, если мы коснемся того, как женились во всех королевствах и провинциях, подвластных инке. Необходимо знать, что каждый год или через два года в такое‑то время инка приказывал собрать всех юношей и девушек брачного возраста, которые имелись в городе Коско [и принадлежали] к его роду. Девушки должны были быть от восемнадцати до двадцати лет, а юноши двадцати четырех и более, и им не разрешалось жениться раньше, потому что они говорили, что для этого необходимо иметь [подходящий] возраст и здравый смысл, чтобы управлять домом и хозяйством, ибо, при женитьбе в более раннем возрасте, все это превратилось бы в ребячество.

Инка занимал место посреди сговорившихся [о женитьбе], стоявших рядом друг с другом, и, глядя на них, он подзывал его и ее, и каждого из них он брал за руку, и соединял их, словно объединяя их супружескими узами, и передавал их родителям, которые направлялись в дом родителя жениха, и в кругу самых близких родных праздновалась свадьба ‑два, или четыре, иди шесть дней, или еще больше, в зависимости от желания. Эти [девушки] становились законными женами, и для большего блага и чести их называли у себя на родине врученные рукою инки. Когда король [завершал] бракосочетание тех, кто принадлежал к его роду, министры, которые были [специально] для этого избраны, на следующий же день в том же порядке женили детей других жителей города, соблюдая его деление на две группы, называвшиеся Верхнее Коско и Нижнее Коско, о которых мы подробно рассказывали в начале этой истории.

Дома для жилья жениха и невесты, которые являлись инками [и] о которых мы [сейчас] рассказываем, строили индейцы тех провинций, в обязанности которых входило их строительство, в соответствии с распределением, которое имелось в отношении каждого дела. Приданое, каковым являлись предметы домашней утвари, собирали родственники, каждый из которых приносил свою вещь, и не было других церемоний или жертвоприношений. А если испанские историки говорят, что они при своих бракосочетаниях совершали иные дела, то происходит это из‑за неумения отличать провинции, в которых совершались такие‑то и такие‑то дела. Отсюда возникло приписывание инкам варварских обычаев, которые имели место во многих провинциях до того, как они стали там господствовать и которые сами инки не только не практиковали, но скорее запретили их индейцам, у которых имелись таковые, применяя к ним строжайшие наказания, если они практиковали их.

У инков не было другой формы бракосочетания, кроме той, которая была указана, и в соответствии с ней по всем королевствам распространялся его приказ, чтобы каждый губернатор [инка] в своем округе вместе с куракой провинции бракосочетал бы юношей и девушек, которые были намерены жениться, и кураки должны были присутствовать при бракосочетаниях или осуществлять их сами, как хозяева и отцы родины; ибо никогда и ни в чем инка не ущемлял права курак, а инка‑губернатор присутствовал на бракосочетаниях, которые осуществлял курака, не для того, чтобы что‑то узурпировать или привнести в них что‑либо [свое], а для того, чтобы от имени короля утвердить то, что совершил курака со своими вассалами.

При бракосочетаниях простых людей советы каждого селения были обязаны построить дома для своих молодоженов, а приданым их обеспечивала родня. Им не был дозволен брак между одной и другой провинциями, ни одного селения с другим; все они [женились] в своих селениях и внутри своей родни (как племена израильтян), чтобы не смешивать род и не перемешать бы народы одни с другими. Исключение составляли [только] сестры, а все [жители] одного селения и даже одной провинции считались родственниками (наподобие пчел из одного улья), поскольку они принадлежали к одному народу (nacion) и [говорили на] одном языке. Им было также запрещено переходить жить из одной провинции в другую, или из одного селения в другое, или из одного [городского] квартала в другой, дабы декурии, которые составлялись из жителей каждого селения и квартала, не перепутались бы, а также потому, что дома строились советами, и они не должны были строить их более одного раза, и делалось это в том же квартале или по соседству (colacion) со своими родственниками.

 

Глава IX

ПРИНЦА‑НАСЛЕДНИКА ЖЕНИЛИ НА ЕГО РОДНОЙ СЕСТРЕ, И АРГУМЕНТЫ, КОТОРЫМИ ОНИ ОБЪЯСНЯЛИ ЭТО

 

Поскольку мы уже сказали о том, как женились простые индейцы, будет правильно рассказать, как, в частности, бракосочетался наследный принц королевства. Для этого следует знать, что короли инки, начиная от первого из них, считали своим законом и обычаем, строго соблюдавшимся, что наследник королевства должен был жениться на своей старшей сестре, законнорожденной по отцу и матери, и именно она является его законной женой; они называют ее койа, что означает то же, что королева или императрица. Перворожденный [сын] этих двух брата в сестры являлся законным наследником королевства.

Они соблюдали этот закон и обычай, начиная от первого инки Манко Капака и его жены Мама Окльо Вако, которые, как только пришли к ним, сразу заявили, что они были братом и сестрой, детьми Солнца и Луны, и именно в это поверили индейцы – их вассалы и невассалы. Они брали другой древний пример, дабы возвеличить этот второй, и заключался он в том, что в своем язычестве, как мы говорили, они считали Луну сестрой и женой Солнца, происхождением от которых чванились инки. Отсюда родилось, что ради подражания во всем Солнцу и первым инкам, его детям, они установили закон, по которому перворожденный [сын] инки в подражание этим двум примерам женился на своей собственной сестре по отцу и по матери. Если [у него] не было законнорожденной сестры, он женился на своей ближайшей родственнице королевского дерева – на двоюродной сестре, или племяннице, или тетке, – которая при отсутствии мужчин [в роду], согласно законам Испании, должна была бы унаследовать королевство. Если у принца не было сыновей от первой сестры, он женился на второй и на третьей, пока у него не родился бы сын, и эту строгость закона и обычая они обосновали уже указанными нами примерами. Они говорили, что раз Солнце женилось на своей сестре и совершило то бракосочетание своих первых сына и дочери, было справедливо соблюдать этот же самый порядок для первенцев короля. Они поступали так и ради сохранения чистоты крови Солнца, ибо говорили, что было недозвoлено смешивать ее с человеческой кровью: они называли человеческой кровью ту, что не была [кровью] инков. Они также говорили, что принцы женились на своих сестрах, чтобы королевство принадлежало бы им как по [линии] отца, так и матери; ибо если бы было иначе, утверждали они, то в унаследовании [престола] принц не имел бы на него права по своей материнской линии. Такая вот строгость имелась у них в деле наследования и в праве унаследовать королевство.

К этим аргументам они добавляли другие и говорили, что не следовало допускать, чтобы величие быть королевой доставалось бы какой‑либо женщине, которая не имела бы на него своего собственного [и] законного права, а [обретала бы его] в силу своего соединения (роr conjunta) с королем; было бы несправедливо, чтобы ей, поскольку она сама как таковая не могла царствовать, поклонялись бы и служили другие [женщины], которые в случае такой же удачи были бы лучшими (королевами], нежели она.

Кроме законной жены, те короли имели много наложниц: одни из них были его родственницами до и сверх четвертого колена (grado); другие не принадлежали к его роду (alienigenas). Дети от родственниц считались чистокровными, ибо у них не было примеси чужой крови; такая чистота высоко ценилась среди инков и не только королей, но также всех [лиц] королевской крови. Дети от чужеродных (estranjeras) наложниц были бастардами, и хотя к ним проявляли уважение как к сыновьям и дочерям короля, оно не имело такого внутреннего и внешнего почтения и поклонения, как к законнорожденным по крови, ибо этим они поклонялись как богам, а тем – как людям. Таким образом, детей короля инки ожидали три судьбы: законных наследников от его жены; чистокровных [инков] от [других] его родственниц и бастардов – детей чужеземок.

 

Глава Х