Путешествие вокруг луны Техаса

ДЛЯ ТРАНСОКЕАНСКИХ ПЕРЕЛЕТОВ…

SR/45, воздушный корабль дальнего радиуса действия

ДЛЯ ЗАЩИТЫ НА МОРЕ…

SR/А1, воздушный истребитель

Воздушные корабли SR/45, рассчитанные на 80–120 пассажиров и ныне находящиеся в стадии разработки, предназначены для того, чтобы увести мир в безопасное, комфортабельное и экономичное дальнее путешествие.

SR/A1, первое в мире реактивное воздушное судно, обладает всеми функциями истребителя наземного базирования и к тому же имеет такие преимущества, как возможность действия с легко маскируемых баз и взлетных полос, которые не могут быть выведены из строя вследствие акций противника.

Во всех областях мира сама Природа обеспечивает оба эти типа воздушных судов подходящими для них оперативными базами.

САНДЕРС-РОУ

Объявление, «Лондонский журнал тайн», № 1, январь 1950 г.

Название «Прайс вестерн лезер», возможно, не так уж известно в американских семьях, но во многих горячих точках мира кобуры ПВЛ высоко ценятся как амуниция, на которую можно положиться. Сегодня американцы могут приобрести эти высококачественные принадлежности, поскольку представительство ПВЛ-США открылось в Джорджии. Торговый представитель компании в США Рон Банч недавно прислал мне образцы предоставляемой ПВЛ экипировки, и я нашел их превосходными.

МОДЕЛЬ 20TS

Перед вами оригинальная модель скрытой кобуры ПВЛ; она находится в постоянном производстве с 1976 года.

Дейв Сполдинг, «Пистолеты и оружие для стражей правопорядка», апрель 2002 г.

Конец чистого империализма

Момент истины в Абадане настал. Правительство Великобритании, вместо того чтобы высылать войска для силовой поддержки наших коммерческих интересов, обратилось к Совету Безопасности, приняв во внимание заявление доктора Мосаддыка ^[94] о необходимости уйти из страны. На сегодняшний день последние британские нефтяники покинули Персию. Никакое правительство не может рассчитывать на отсутствие критики в подобной ситуации, когда оно принимает взвешенное решение подчиниться закону, а не прибегать к скоропалительным действиям, продиктованным жаждой протеста или мщения… недостойными и, возможно, быстропреходящими эмоциями.

«Нью стейтсмен энд нейшн», 6 октября 1951 г.

Блюз Свиной Аллеи

Посреди песни двое юных хамов встали, скрипя стульями, и вышли. Я не мог сдержать гнева. Большой Билл отвел меня в сторону.

— За что обвинять этих пацанов? Что они знают о мулах? Они не знают, что значит, если мул умирает, лежа на тебе… Когда я приехал в Европу после Второй мировой войны, я увидел, куда падали бомбы и где они уничтожали людей. А что я знаю о бомбах? На меня никогда не падала бомба. Бомбу я видел только в кино. Вот так и с этими пацанами в отношении мула.

— Билл, ты хочешь сказать, что мы должны испытать ужасы войны, чтобы понять их?

Билл кивнул:

— Боюсь, это будет так, пока мы не научимся чему-то из опыта прошлого.

Штудс Теркель, внештатная корреспонденция для издания «Большой Билл Брунзи, или Волнения ума», ноябрь 1999 г.

— Я и забыла, что такое множественные оргазмы.

Миссис Перссон перекатилась на кровати и открыла щелку под жалюзи. Джерри зажег две сигареты «Шерман». Их специфический запах снова опьянил его, все его тело целиком. Он провел ладонью по мягкой внутренней стороне ее бедра. Как же хорошо выбраться из этих удушливых болот Нью-Мексико! И еще лучше — оказаться вдали от того, во что превратился теперь Техас. Ливневые дожди и приливы стали катализаторами для обширных территорий, заполненных химическими, ядерными и людскими отходами, то есть одним из главных денежных источников Техаса в добрые старые времена. Не похоже, чтобы что-нибудь рождалось там теперь. Он просвистел несколько тактов из песенки «Может, потому что я из Лондона», думая о том, каким же он был дураком, прежде всего потому, что вообще поехал. Он протянул миссис Перссон сигарету. Та глубоко вдохнула богатый, ничем не испорченный дым.

Где-то вдалеке, в северной части Лэдброук-гроув, заухала пушка Анафемы. Джерри как-то задумался над тем, когда же Новый Альянс возродит Анафему, запрещенную согласно Женевской конвенции. Знаменательная ирония: первым большим городом, который потрясла Анафема, стала Женева.

Непрекращающаяся вибрация, вызванная звуками Анафемы, была столь знакома, что расслабляла обоих, словно шум морского прибоя. Басы и барабаны. Было слышно, как через регулярные промежутки времени рушатся дома. Времени достаточно. Скоро Анафема прекратится, и те, кому положено, приберутся, пока оружие будет перезаряжаться. Не очень-то экономичное оружие.

Джерри сверил часы.

— И куда теперь?

На испачканных пятнами, отслаивающихся обоях он видел знакомые лица. Сейчас они лежат на кровати, на которой умерла его мать. И от этого ему уютно.

Уна прошла в ванную и попробовала включить душ. Душ еще функционировал. Она проверила воду на наличие опасных загрязнений.

— Я думаю, — сказала она, вставая под душ.

Джерри натянул на себя рабочую одежду. Он тосковал по передышке, по какому-то мирному отрезку времени; тогда он смог бы снова одеться во что-нибудь элегантное. И тут ему пришло в голову, что он забыл ознакомиться с содержанием автоответчика.

Первое сообщение. Война бесконечна. Самое большее, на что мы можем надеяться, — это случайная пауза в ходе конфликта. Вы понимаете, что можете остаться серьезно недовооруженными?

Это было записанное заранее требование, и оно показалось знакомым. Но Джерри не мог сообразить, что именно предлагалось на продажу. Кроме того, было еще только одно сообщение, и в нем тоже послышалось что-то знакомое. И оно тоже могло быть намеком на торговую сделку. Еще один неясный намек, сделанный таким похоронным голосом, что Джерри подумалось: уж не комплекты ли для самоубийц ему предлагается купить?

Молюсь сегодня часто,

В особенности — днем,

И если вижу тень,

Взываю: «Азриэль!»

Ты говоришь о смерти, — слышу,

И тьма твоя дает мне

Решимости подобье.

Так будь ты — Азриэль.

А если Азриэль ты,

То ужас мой исходит

Отнюдь не от тебя.

Ну, Азриэль, смогу смотреть я

В твои глаза, а после

Прочесть в грядущем завтра

И послезавтра — Азриэль?

Доколе не умру?

— Кто-то из твоих друзей? — Уна хорошо понимала, что в душе не следует проводить много времени. Сейчас она с шумом вытиралась. — А может, какой-нибудь чокнутый проситель?

Джерри подумал, что вспомнил этот голос. Но это же не Таффи Синклер? Нет, кто-то постарше.

— Меня не называли Ангелом Смерти по меньшей мере четверть века. Лестно немного. Тебе не кажется, что тут какое-то разоблачение? Или просто ошиблись номером?

— Это циркуляр. — Она потянулась было к кнопке перемотки, но передумала. — Возможно, это угроза. — Джерри показалось, что в ее голосе прозвучали нотки ревности. — Я не имею в виду что-то личное. Коммерция, и все тут.

Джерри не знал. Тем временем Анафема закончилась.

— Будет лучше, если мы останемся вместе, — сказал он. — Ты еще не забыла, какую боль вызывают подобные штуки? Они выворачивают тебя наизнанку. Некоторое время с этим даже можно жить, но твое лицо занимает место разума, а внутренности вываливаются на ковер. Так ты ли это?

Морщась, как обычно, от его грубости, Уна застегнула свои походные ботинки.

— Я была в Мекке и в Сиэтле.

Она надела защитный шлем и закрепила его под подбородком. Теперь она ничего не услышит, пока не включит наушники. Затем она опустила респиратор на грудь и встала на пустую картонную коробку, чтобы ласково поцеловать Джерри.

— Никогда не думала, что все закончится так хорошо, — сказала она.

Он уже начинал испытывать возбуждение.

— Что там? — Он тряхнул головой.

Она фыркнула и прошла к стеклянной двери, находившейся в дальней от входа части оставленной квартиры.

— В последний раз это было здесь? — Оба выглянули во двор, чтобы увидеть знакомые деревья и игровые площадки. — Они там веселятся. Сжигают чучело. Слышно, как трещит огонь, только и всего. Похоже на человеческий крик, согласись?

Она вглядывалась сквозь утреннюю дымку, наблюдая за толпой местных дикарей. Они окружили манекен, который подпрыгивал, содрогался и корчился в пламени. По мере крушения их убеждений все более примитивными и отчаянными становились их ритуалы и лексикон.

Уна подключила обеспечивающую сообщение аппаратуру. Джерри с наглым видом опустил на нос темные очки.

Они спустились в цокольный этаж, поднялись по наружной лестнице, прислушались, не доносится ли какого-либо шума с Элгинширской дуги, а затем побежали к автобусной остановке, от которой как раз отходил пятнадцатый номер. Они спешили навстречу стрельбе.

Никогда еще жизнь не была слаще. Джерри вновь обрел свое прежнее «я».

Я пристрелил шерифа

План для пожизненных пэров:

Фунтов ежегодно

Мы можем обрести сотню новых баронов

Нельзя с полной уверенностью утверждать, что результатом опубликования официальной информации о ходе переговоров по реформированию Палаты Лордов будет возникновения нового класса пэров ^[95]. Они будут избираться в качестве пожизненных пэров; их число достигнет от 100 до 150 человек. Создание данной группировки объясняется насущной необходимостью ввести в состав нижней палаты представителей прослойки общества, которые в ином случае не имели бы ни возможностей, ни родословной для подтверждения своих прав на пэрство. Переговоры проходили на самом высоком уровне, и нет никаких сомнений в том, что король находился в курсе хода переговорного процесса.

Был поднят вопрос о денежном содержании пожизненных пэров. Я слышал, что поддержку получила цифра в 1000 фунтов стерлингов в год — сумма, которую получает член Палаты Общин.

«Мировые новости», 14 марта 1948 г.

Что нас ждет в Корее?

Массовая демонстрация американцев, уставших от войны в Корее, стала значительным фактором в президентской гонке. Это ясно как из сплочения народа вокруг самого Эйзенхауэра, так и из относительной неудачи представляемой им Республиканской партии.

«Дейли миррор», 7 ноября 1952 г.

Слабый аргумент

Премьер-министр с каждой неделей набирает политический вес. Отчего? Оттого что он честен, умен и начисто лишен корыстных амбиций личного характера. Эти качества высоко ценятся британцами. Тем более грустно было бы отметить, что мистер Эттли скрывался за дымовой завесой, за принимаемым им мрачноватым обликом, когда отвечал на вопрос мистера Кроссмена о том, остается ли в силе наше сотрудничество с США в военной области.

«Лидер мэгэзин», 7 декабря 1946 г.

Mo Кольер пребывал в подавленном состоянии духа. Ему потребовалось несколько дней на то, чтобы добраться до Лондона, а когда он оказался там, большая часть южного берега Темзы уже находилась под водой. Ему было обещано участие в разрушении, и он разработал план уничтожения Зала Королевы Елизаветы при помощи четырех грамотно расположенных зарядов. В его представлении это место не было правильным игровым полем.

— Анафемы — это же не кровавый спорт, — жаловался он. — Иначе не было бы причин предавать их анафеме.

При Анафеме, первоначально получившей свое название по имени калифорнийского городка, где она была изобретена, здания рассыпались в пыль. Не осталось даже миниатюрного Лондонского Колеса.

— Мне говорили, что в этом секторе действует семидесятипятилетний цикл. Я был уверен, что у меня еще есть пять лет. Буду с вами откровенным, мистер К., это было трудно принять. А раз так, вам придется искать расширенную помощь для поддержания линейного времени, и все ваши планы полетят коту под хвост, так?

— У меня нет планов, — возразил Джерри. — Пока.

Mo взмахнул винтовкой с пустым магазином.

— Ак-ак-ак-фрам-фрам-фрам…

— Господи, не могли бы вы проявить капельку уважения?

Джиллиан Бернс, романистка и транссексуал, со строгим достоинством поправила свой парик «Дасти Спрингфилд». Она жалела, что приняла приглашение Mo. Это — уже не трущобы. Невидящим взглядом она обводила немногие сохранившиеся развалины.

— Конечно, с этим невозможно иметь дело. Вообще. Даже в сфере вымысла. Я не впитала в себя все, что это для меня означает. Понимаете, я не смогла пропустить это через себя. Может быть, я могла бы отправить одного из моих персонажей на эти улицы, он бы бродил и смотрел… Трудное искусство, вы согласны?

— Да нет, Джилл, дружище, если у тебя подходящая экипировка. — Mo подмигнул и тут же обратил внимание на ее жемчуг. — Настоящее?

— Разумеется, — ответила она. — Это от костюма настоящей Саламбо ^[96], мистер Кольер, а не какие-то там южноафриканские поделки. Меня бесят ваши подковырки.

Джерри не мог не признать, что в своем наряде из шелка и перьев Джилл выглядит великолепно. Она могла бы сойти с экрана из фильма, снятого по какой-нибудь ранней повести Мелвина Брэгга ^[97].

— У тебя на груди завелся попугай, или тебе просто приятно меня видеть?

Джиллиан машинально оглядела себя; у нее сохранилась щепетильность в подобных вещах.

— Я попросту не думаю, что они были вправе совершать такое. — Казалось, что Мици Бисли вот-вот расплачется. — Я люблю эти места. Я здесь выросла. Когда я была студенткой, у меня был абонемент в Национальном кинотеатре.

— Ты же согласишься, это было не более чем трепом, — сказала Джиллиан. — Пустой треп, ведь так? Эта архитектура гроша ломаного не стоила. Все идеи заимствованы у Баухауза ^[98]. Или я ошибаюсь? — Она как-то видела другой его клип и всеми силами старалась соответствовать образу. — У нас прямой эфир?

— Вырезать я ничего не намерен, если ты это имеешь в виду. — Mo пнул носком кучу пыли. — Весь бетон импортировался. В ином случае я бы переживал больше. Ты хочешь проявления уважения к предкам, верно? Или я ошибаюсь?

— Я так не думаю, — сказала Джиллиан. Она сердилась на себя за слабость к низкорослым мужчинам. — Что за песню вы напевали?

— Это очень старая песня. — Он понимал, что происходит, и уже начал красоваться перед ней. — Ей не одна сотня лет. «У меня гангрена, веселая и милая гангрена. И жизнь мою съест гангрена. У меня гангрена черная, гангрена зеленая, а еще белесая, смешная». Моего папу ей научил его дед, который услышал ее в Крыму от какого-то человека, а тот ее услышал от какого-то русского чудака, чей дед якобы был французом. Так что теперь дарю ее вам.

Mo говорил осторожно, тщательно произнося все гласные и согласные на манер, который представлялся ему шикарным. Джиллиан отвечала ему с выговором, отчасти напоминавший акцент кокни ^[99]. Когда он отвернулся к реке, она принялась оправлять манишку на груди.

— Чтоб мне сдохнуть! Малость устарело, пожалуй.

Mo медленно кивнул.

— Ну да. Это настоящая старина. Лично я предпочитаю старину современности, всегда и во всем. А вы?

Таким способом Mo поддерживал легкую светскую беседу.

Он смотрел на все еще стоявшую часовую башню здания Палаты Общин; ее в последний момент спасла группа борцов за сохранение культурного наследия. Они подлетели к башне на массивных военных дирижаблях, чтобы создать электронную сеть, что сделало Анафему еще более опасной для тех, кто ее применяет.

Выйдя из задумчивости, Mo протянул руку Джиллиан Бернс.

— Если вы достаточно насмотрелись, позвольте проводить вас к машине.

Микропроповедь

ХАЙФА

«Женщины Хайфы в черном» в:

«Шедерот Бен-Гурион» и «Хагефен»

Пятница, с 13.00 до 14.00

Агент: Далия Сакс

Приглашаем мужчин

ИЕРУСАЛИМ

«Женщины в черном»

Площадь Хагар (Парижская) и на станции «Кинг-Джордж»,

Газа, Рамбан, Керен Хейесод и Агрон

Пятница, с 13.00 до 14.00

Агент: Джуди Блан

Воззрения Никсона на мир

В самое неподходящее время особенно ярко проявились надежды Ричарда Никсона на мир. Продолжаются беспорядки на Ближнем Востоке, Вьетнам остается кровоточащей раной, а в кулуарах Белого Дома и Государственного департамента все больше говорят о близящейся эпохе переговоров. Упорное представление Никсона о том, что ему суждено возвестить о наступлении века мира во всем мире, скрашивает его нередко черные дни в Вашингтоне и позволяет ему призывать членов своей администрации избегать малозначительных политических и бюрократических склок. Однажды, обращаясь к аудитории, он заявил: «Вам нужно смотреть поверх мелочей. Существует более широкая картина».

«Лайф мэгэзин», 26 сентября 1970 г.

Дух Америки

11 сентября наша жизнь и вся наша нация изменились бесповоротно. Ныне мы оказались вовлечены в борьбу за цивилизацию как таковую. Мы не искали этого противостояния. Но мы выйдем из него победителями. И выйдем победителями путем, согласующимся с нашими ценностями. Более всего прочего Америка ценит свою свободу — свободу вероисповедания, свободу собраний и свободу осуществлять наши мечты. Эти свободы сделали Америку великой державой, несущей добро.

Джордж У. Буш, «100 лет „Попьюлар микэникс“», март 2002 г.

— На хрен маленького попа! — Президент Эвелл проверил свое местонахождение. — Мы выиграли почти милю. Недурно, правда?

Джерри оглядел поврежденные экраны.

— Если тут все правильно, то вы отодвинули границы США в глубь территории почти до Род-Айленда.

— Это только начало. — Президент Эвелл не выглядел молодо. Его лицо покрылось пятнами и приобрело особый сероватый оттенок, как будто покрылось тонким слоем кофе. Джерри подумал, что это, возможно, какая-то форма проказы. Число больных в Южном Нью-Йорке неимоверно возросло. В короткий период, когда у власти стоял один из полководцев, были предприняты попытки мобилизовать врачей, но лекарства оказались поддельными. — Вашингтон сделал такое не в один день.

Джерри вдруг пришло в голову, что Старик покрывает свою кожу известью. Лично он в данный момент не видел в этом смысла. В конце концов сейчас существуют семнадцать черных самопровозглашенных президентов Соединенных Штатов, не считая приблизительно сорока латинов, европейцев и азиатов, большинство из которых контролируют маленькие островные территории размером примерно с остров Уайт ^[100]. Он поднял голову, когда князь Лобковитц откинул край палатки и вошел в Портапент.

— Мы почти готовы снова захватить Нью-Джерси. — На глазах у Джерри кожа президента Эвелла медленно меняла цвет. С таким явлением Джерри не сталкивался с начала семидесятых. — Если двигаться такими темпами, то к Пасхе будем в Питсбурге. А в День Благодарения мы сядем за столы с индейкой в Балтиморе.

— Может быть, ваш оптимизм немного преувеличен?

— Отнюдь нет, если у вас есть Анафема. — Эвелл осветил чистый бланк.

— А у вас есть Анафема?

— Она в пути. — Эвелл взглянул на Джерри и подмигнул. — Если ваш разумный брат прибудет благополучно, а, монсиньор Джерри?

Князь Лобковитц поджал губы. Джерри видел, что его старинный друг теряет самообладание.

— Президент рассказывал мне, как Альфред Великий начинал с таких же неудач, когда у него подгорали лепешки и все такое ^[101], а закончил он созданием Британской империи.

— Можно вспомнить много историй о том, как люди поднимаются с самого дна, — согласился Лобковитц.

Джерри ухмыльнулся.

Негромкий взрыв, сравнительно недалеко.

Когда президент отыскал свою трость, все вышли наружу. В лагуну попал артиллерийский снаряд, взрыв покрыл новым слоем грязи сборные дома и прикрытые холстом развалины президентских укреплений.

— Черт! — Эвелл осторожно достал сигару. — Кто бы это мог быть, дьявол его раздери?

Джерри указал на пенящееся водное пространство. Вначале он подумал, что над поверхностью торчит шпиль храма, но эта штука приближалась к ним и делалась все выше. А потом, с шумом и ревом атомных аварийных устройств, субмарина начала подниматься, расшвыривая пластиковые бутылки, картонные пакеты из-под молока, обломки компьютеров и прочие отбросы, обычно беспечно покачивающиеся на поверхностях водоемов Америки.

Президент Эвелл заулыбался. Он увидел две Анафемы, установленные на крыше боевой рубки. Их не нужно было прятать. Они действуют не так.

— Вижу, Джерри, ваш брат справился!

Джерри не ответил. Он дожидался остановки субмарины. Когда крышка люка стала с шипением открываться, он вздохнул. Запах лаванды он узнал сразу.

Майор Най с трудом выбрался из люка и встал на палубе. Он крепко держался за поручень и махал белым платком.

— Прошу прощения за взрыв. Старушка весьма прихотлива. Мы считали, что мы просто останавливаем двигатели. Руководство упало за борт, когда я захотел посмотреть, как выдвигать перископ. Надеюсь, никто не пострадал?

Князь Лобковитц пересек пляж и остановился у кромки воды.

— Хотелось бы верить, что ее величество пребывает в добром здравии.

— Между нами говоря, старичок, она всегда была никудышным моряком. — За спиной Ная начал рывками подниматься электронный флагшток. Послышался глуховатый щелчок, и появился защищенный от ржавчины «Юнион Джек» ^[102], подобный сувенирному чайному подносу.

— Надо полагать, вы здесь в качестве дипломатических представителей? Добрый день, монсиньор Корнелиус. Добрый день, президент-генерал. Без сомнения, вы понимаете, что я требую возвращения этой территории от имени ее полноправной правительницы, нашей доброй королевы Глорианы Второй. Я обязан просить вас воздержаться от оскорбительных выражений, использования оружия и не чинить препятствий. — Он поморщился, заставляя себя остановиться. — Полагаю, это все. Вас здесь только трое?

— Трое здесь — и еще десять тысяч идут на нагруженных Анафемами до планширов ^[103] судах из Джорджии. Семнадцати макинтошей будет достаточно, чтобы сдуть вас с нашей воды, Джонни Красный Мундир ^[104]. — Эвелл принялся сверяться со своими записями. — Полагаю, так они и поступят, сэр.

Джерри никогда не переставал восхищаться трезвомыслием американцев. Они в самом деле верят, что, если будут говорить достаточно жестко и проявят достаточную силу воли, произойдет то, чего они желают. Даже и сейчас он почувствовал, что готов поддаться самоуверенности Эвелла.

— А пока я хотел бы поинтересоваться, — произнес майор Най почти извиняющимся тоном, — не соблаговолите ли вы подняться на борт. Нам нужно, чтобы Анафема немного поработала над этими руинами. Нет смысла что-либо строить, если ты не заложил добрый фундамент.

— Давно я не слышал речи, в которой было бы так много здравого смысла. — Президент Эвелл отвесил изысканный поклон. Он также осознал смертоносную реальность того, что было ему предложено. — Мой народ всегда помнил о том, что Великобритания объявила рабство вне закона на пятьдесят лет раньше, чем Соединенные Штаты.

Стараясь уберечь руки от влаги, президент-генерал вошел в воду и направился к лодке. Джерри был заинтригован. Корпус лодки был выкрашен в защитный цвет, но бесформенные пятна на нем имели тот же оттенок, что и пятна на коже бывшего президента.

Эвелл не прекращал ораторствовать:

— Мне думается, я пребывал бы в куда большем согласии с самим собой, если бы был, скажем, просто правителем небольшой колонии. Территории, с которой можно было бы справиться. Как вам известно, у меня имеются некоторые британские награды. Осмелюсь предположить, что они чего-то стоят.

— О, не сомневайтесь, старичок. — Майор Най любезно подбадривал его. — Вы же не мятежник.

Джерри, довольный, что фарс разрешился так счастливо, не мог отвести взгляда от горизонта.

Еще остается шанс, что Фрэнк перехитрит их всех и сдержит слово.

Теперь президент Эвелл, энергично работая руками, приближался к лодке вплавь. Майор Най бросил ему канат и посмотрел на остальных.

— Не желаете подняться на борт, джентльмены? Здесь может стать шумновато.

Джерри покачал головой.

— На мне последняя добротная пара сапог. А за нитками в наши дни приходится следить, вы согласны?

Князь Лобковитц пожал плечами и побрел обратно, к противоположному берегу небольшого острова.

— Возможно, мы сумеем засечь макинтоши на достаточном расстоянии.

Когда Джерри присоединился к нему, на крыше боевой рубки появилась Трикси Браннер.

— Ты не идешь к нам, Джерри?

Старый террорист покачал головой. Власть как таковая никогда не привлекала его. А в эти дни нет ничего интересного — такого, чем можно было бы заняться.

Князь Лобковитц уже запустил мотор, когда Джерри добрался до пляжа.

— Если повезет, мы можем пересечь Атлантику за пару дней. Боюсь, нам понадобятся сандвичи. Микроволновка на последнем издыхании. — Когда они уселись, Лобковитц закрыл серебряно-платиновый кожух. — Эти штучки дороговаты, но сделаны на совесть. Французская работа?

— Изначально да, — ответил Джерри, включая ротор. — Но наша машина китайская. К делу, князь! Чем скорее она разогревается, тем быстрее остывает. — Он потянулся и зевнул. — Хорошо опять оказаться в старой гондоле. Дом там, где наше сердце.

Князь Лобковитц нажал на кнопку «Хайдеггера».

— Вы всегда оставались романтиком, монсиньор.

Снова в пути

Пора дать отпор!

Эпидемия преступлений захлестнула город, и мы даем нам шанс для отпора…

Сегодня мы начинаем кампанию «Не нужно!». Она даст вам, читатели, возможность нанести ответный удар угонщикам автомобилей, которые ежегодно причиняют тысячам из нас заметный ущерб. Каждую неделю мы наблюдаем на экранах многочисленные истории и советы относительно того, как убедиться, что вы не стали жертвами. Эти меры также позволяют вам оказать помощь в том, чтобы отдать преступников в руки правосудия.

Обозрение «Гастингс и Сент-Леонард», 25 января 2002 г.

Где мулл поблизости нет, там

Можно обнаружить рай. А где муллы,

Безумный гнев и исступленный фанатизм

Присутствуют, там земля, что принадлежит небесам.

Ярость муллы и рвение муллы могут

Освободить весь мир, чтобы уже никто

Не взирал на фетвы ^[105] и безумные повеления мулл!

Дара Шикух из Хасрата, «Дара Шикух», 139

Дху аль-Нуна спросили: «Что делает праведного достойным войти в рай?»

Он ответил: «Пять вещей позволяют человеку заслужить доступ в рай: непоколебимое постоянство, неослабевающие усилия, медитативное общение с Богом в уединении и среди людей, предвидение смерти и подготовка к потустороннему, готовность к отчету в преддверии призыва на суд».

Аттар, «Тадхкират», 156

— Вопреки мирским превратностям, мы не должны более страшиться соскользнуть в омут разрушений. — Епископ Бисли опустил усеянные тяжелыми перстнями пальцы в сумочку. — Чтобы поддерживать нашу экономику на плаву, нам необходимо быть богатыми. Почти все, кто выжил, богаты. Нас очень мало. И потому наши потребности невелики. Но у нас пока имеются страны-сателлиты, которым нам есть что предложить. Свободные средства. Наш образ жизни — нас, тех, кому удалось выжить — опасен лишь непредсказуемостью. Обеды, миссис Перссон, возможно, не будут полностью бесплатными. Но нам по крайней мере не придется платить по счетам.

— Пока что, — согласилась Уна Перссон. — Пока я не охладею к моему другу.

Бисли захихикал. Когда его лицо вновь стало серьезным, он сказал:

— Значит, никогда, будем надеяться.

Британский ледниковый период еще не завершился; щеки Катрин Корнелиус оставались синеватыми. То и дело ее зубы выстукивали мелодию, которая напомнила Уне «Мать тысячи мертвых», но она никогда не была безоговорочной поклонницей Крэсса. Жестким движением Кэти убрала назад тусклые волосы.

— Можно включить обогреватель? Или нельзя? Это место чем-то похоже на Озерный край ^[106]. А что это за стеклянные купола? — Она сжала в ладонях кружку с чаем, предложенную Уной. — Джерри еще здесь? Хотя это, в сущности, не так важно.

— Напротив, очень важно. Ты здесь благодаря ему.

Вдохновленная возможностью снова оказаться рядом со своей растерянной подругой, Уна сняла шинель и набросила ее на плечи Катрин. На ней было то, что оставалось от старого военного мундира. Она извинилась за свой внешний вид.

— По-моему, это выглядит романтично. Особенно следы огня.

Мици с профессиональной улыбкой выскользнула из небольшой круглой комнаты, чем-то напоминающей грот Санта Клауса, с надписью «Канцелярия» на двери. Она работала на лодочной станции Бисли в Грэсмире с той поры, как вернулась в Вестморленд. Купол Уильяма Вордсворта ^[107] с его искусственным микроклиматом все еще привлекал многочисленных посетителей, особенно во время туристического сезона. Она носила костюм в стиле Клауса Пепельника ^[108]. Девочка-эльф в обдуманно разорванной юбке, которая подошла бы лидеру клуба спортивных болельщиков.

Катрин почувствовала тепло в еще одной артерии. Правая нога. Ток крови усиливался. Катрин перевела дыхание. Она испытала некоторое облегчение, когда услышала тонкий мелодичный свист. В ее левой ноге запульсировала жилка. Она знала, кто стал насвистывать «Верните Ирландию ирландцам» Пола Маккартни. Какой-то отдых от «Армии Оливера», которую ей приходилось слушать снова и снова с той минуты, как они покинули зону ледникового периода. Даже собаки — и те начинали жаловаться.

Уна с надеждой взглянула на подошедшего. Это был, как Кэти уже догадалась, Джерри. Он проник сюда, воспользовавшись картой универсального доступа, которую выиграл в телевикторине, и теперь с изяществом приближался к женщинам по небольшому деревянному мостику. Стены купола были тонированы таким образом, что их отражение создавало в широкой водной полосе ослепительный блеск. Сейчас епископ Бисли пытался внести коррективы при помощи пульта дистанционного управления. Он был уверен, что установил фильтр у входа.

— Как вы нас нашли?

Джерри подмигнул Кэти. Атмосфера уже улучшалась.

— Надеюсь, вы не возражаете. Собак я оставил снаружи. У вас предусмотрена какая-нибудь электронная ограда? — Он расстегнул свою тяжелую парку. — Вам тут достаточно тепло? — Большим пальцем он указал на кучку людей в респираторах и защитных очках, собравшуюся на противоположном конце мостика. Они нерешительно стали всходить на мост. — Надеюсь, вы не возражаете.

Мици бросилась навстречу гостям, чтобы раздать брошюры.

Епископ Бисли был обеспокоен таким поворотом событий, но он должен был исполнять свои обязанности.

— Я не возражал, когда вы спросили, может ли ваша сестра познакомиться с нашей системой обогрева, — сказал он, разворачивая шоколадку «Майти Марс», — но доступ для обычных посетителей закрывается в три.

Мици распространяла вокруг себя запах одеколона и бальзама для волос.

— Поздравляю, — щебетала она. — Смельчаки в поисках свободы. Позвольте мне прежде всего выразить восхищение вашим мужеством, которое дало вам силы отдаться во власть несомненных ужасов нашей непостоянной погоды. Но раз уж вы оказались здесь, вы об этом не пожалеете, я вам обещаю. Выбор климата — одна из грандиозных свобод. — Мици расплылась в невероятной улыбке. — Любой купол к вашим услугам. Частный отдых. Безопасность. Морской берег. Поле для гольфа. Мы работаем напрямую с производителями и можем дать личную гарантию качества всех видов работ, от водопровода до тонирования стен. Потому у нас такие конкурентоспособные цепы. Кстати, здесь абсолютно безопасно, вы можете снять защитные приспособления для дыхательных путей и глаз. В наших первоклассных павильонах всякая возможность утечки абсолютно исключена. Это мы тоже гарантируем вам лично.

Епископ поперхнулся «Марсом» и закашлялся. Мици тем временем вела гостей дальше.

— А сейчас могу предложить вам насладиться нашим гидропоническим садом ^[109], чтобы обрести соответствующее настроение. Я уверена, всем вам известно о том, что в деле строительства куполов у нас были великие предшественники. После собора Святого Павла и Купола Открытия были Купол Миллениума, сыгравший в конечном счете такую большую роль для Лондона и Энвирокупол в Корнуолле, который до самого разрушения составлял значимую часть нашего внестоличного архитектурного наследия. — Она провела гостей вдоль ряда плетней и хижин, где те при желании могли остановиться. — Мы в шутку называем эти штуки «шалашами», но все они, естественно, полностью оборудованы модемными системами.

— Азриэль! — весело воскликнула Уна, вскидывая голову. — Азриэль!

— Не стоит вести непатриотические речи, юная леди.

Бисли огладил бороду. Красный, белый и синий цвета плохо сочетались с цветом его кожи.

— Давайте не забывать, где мы находимся, ладно? Бог одарил нас благами многими. Он подарил нам этот изумительный комфорт, это лоно, эти самоцветы. Эту безопасность, эту полусферу, эту державную сферу в сферическом море. Нам больше не нужно бояться неуправляемых стихий. Будущее уже не явится для нас непостижимым. Что было плоским, то стало круглым. Из влаги исходит сила. Из хаоса приходит Рай. — Епископ поднял покрытую шляпой голову и притопнул ногой; сегодня на нем были краги. — Купол вечен. Нам не нужно больше опасаться, что во время парада пойдет дождь, или наводнение накроет наше празднество. Глобальное потепление? Глобальное похолодание? Все это не имеет значения, когда вы находитесь внутри вашей сферы небесной, где солнце светит или тучи сгущаются по вашему требованию. Сегодня в нашем природном климате, дорогие единоверцы, социальные условия отражаются в экономических. И мы должны быть уверены в том, что табличка с надписью «Отражение» находится в наших руках. И тогда мы полностью окажемся в спокойных водах, окружающих наши дома, лучше чего мы не можем и ждать.

Епископ бросил несколько обеспокоенный взгляд на обширное озеро. Было заметно, что и он, и его дочь не вполне удовлетворены.

Мици увеличила громкость звука своего громкоговорителя. А Бисли с улыбкой смотрел в сторону демонстрационной площадки.

Девушка была остроумной, дружелюбной, приветливой.

— Персональный купол — последнее слово в отношении свободы и охраны частной жизни. Эти купола оставляют в прошлом долгие и тернистые пути. Домашний праздник. Снег в Рождество, яркое солнце на Четвертое июля. Самым общительным из вас мы также предлагаем метро-купол, достаточно большой для защиты большинства малых городов. Но если честно, друзья, времена крупных городов прошли. Сегодня — день самоопределения купола. Это славный день. День, в который мы вспоминаем всех жертв террора и выражаем нашу убежденность, что такое никогда больше не повторится. Грязью и глупостью спасен наш мир ^[110]. Так опуститесь на колени и возблагодарите Господа. Пусть грохочут громы и бушуют ливни, вам всегда будет тепло и светло, как крысам в канализации.

— Ужас какой-то, — заметила Катрин.

— Это гимн, — виновато пояснила Мици. — Вам бы следовало послушать музыку. Орган придает словам достойное звучание. Они делаются более звучными.

— Все зависит от органа, — протянул Джерри. Он обнимал Кэти, щеки которой постепенно приобретали нормальный цвет. — Когда я сотрудничал с «Дип Фикс», то пользовался «Хэмптонс», но так и не запал на них по-настоящему. На мой взгляд, слишком много утех. Вы же знаете, мне нравится, чтобы все было просто.

— Вот потому-то они вечно стремятся к осложнениям, — заметила Катрин и взмахнула руками. Из ее рта вырвался последний клуб пара и какое-то время висел в воздухе, как в комиксах. — От века вы пытаетесь свести все происходящее к тому, что способны понять. В детстве ты был помешан на религии. Ты это помнишь? Папа говорил нам, что набожность хороша сегодня, может быть, она будет хороша завтра, но у этой набожности нет серьезного будущего. И ты доказал ему, что он был не прав. И до сих пор продолжаешь в том же духе. Квадратура круга, не иначе. Но только, Джерри, прав ли ты в силу этой причины?

— Правота меня не интересует. Меня интересует, что с нами происходит. Это как с зачатием в пробирке.

— У медали две стороны. Ты взорвал две плиты из моего к