Противостояние в северных и западных районах страны

 

Как видно из предыдущего, наиболее напряженные военные действия происходили в районах Кабула, Джелалабада, Хоста, вдоль магистрали Кабул — Джелалабад, Кабул — Хайротон и, особенно, на подступах к перевалу Саланг и аэродрому Баграм. В частности, борьба за удержание коммуникаций носила острый характер. Отряды Ахмад-Шаха и Хекматьяра постоянно нападали на опорные пункты и посты, охранявшие дорогу, и им не раз удавалось на несколько дней или даже недель перехватить ее, закрыть движение автоколонн. Это ставило снабжение Кабула в весьма трудное положение и тем более если учесть, что через Кабул снабжались Хост, Джелалабад и другие города. Однажды в апреле 1989 г. моджахедам удалось переманить на свою сторону несколько подразделений, оборонявших перевал Саланг, и приблизиться к туннельным сооружениям. Но и эта вылазка была отбита. В целом в течение 1989–1990 гг. Саланг держался и моджахедам ни разу не удавалось им овладеть. Как и в других районах, дело нередко спасала авиация. Афганское командование стремилось следить за перемещением группировок моджахедов и наносить по ним упреждающие удары.

Наиболее прочно и на длительное время (в течение 15–18 суток) отрядам Ахмад-Шаха удалось перерезать и удерживать участок дороги севернее Джабаль-Уссорадж. По просьбе президента я вместе с командиром корпуса генералом Биги выехал в этот район и побывал во всех частях 2-й пехотной дивизии, вытянутых вдоль дороги от Джабаль-Уссорадж до южных подступов Саланга. Генерал Биги по национальности был узбеком и большинство офицеров и солдат этой дивизии тоже были из северных районов страны и знали узбекский язык. Это облегчало мою задачу, поскольку без переводчика легче разговаривать и меньше уходит времени.

Наша задача состояла в том, чтобы организовать бой с целью разблокирования дороги. В начале мы попытались уточнить, где расположены огневые средства противника. У генерала Биги и его командиров точных данных об этом не было. Да и очень непросто было получить эти данные.

Моджахеды умело использовали местность. Они располагались в глубоких укрытиях, оборудованных в отвесных скатах гор и вели огонь, постоянно меняя свои позиции. Во 2-й пехотной дивизии, как и в других соединениях, по существу не было средств инструментальной разведки. Командиры и разведчики не умели по результатам наблюдения точно наносить на карту обнаруженные цели. Удары авиации и огонь артиллерии были неэффективными и не достигали цели. Больше того, еще не доезжая 1,5–2 км до переднего края, мы попадали под бомбежку своей авиации. Вот какая была неточность бомбометания, а кое-кто говорил, что эти бомбы для нас и предназначались. Все наши старания поточнее осуществить огневое поражение противника прежде чем его атаковать не дали должных результатов. Атаки с фронта против неподавленного противника были бессмысленными, а попытки обходными путями выйти на фланги и тыл моджахедам никак не удавались. Ибо все обходные пути они тоже держали под обстрелом. Иногда моджахеды пропускали вперед атакующие пехоту и танки, а затем огнем с флангов отсекали их. Несколько суток шли по существу бесплодные бои.

Я порекомендовал генералу Биги приостановить атаки. В течение 2–3 суток более тщательно разведать противника и подготовить более точное и надежное поражение огневых средств противника. Одновременно провести в тылу расположения своих войск тренировки с пехотными, танковыми и саперными подразделениями и подготовить их для проведения более организованной и стремительной атаки.

Но пока это происходило, в районе Саланга, севернее и южнее перекрытого моджахедами участка дороги, скапливались сотни и тысячи машин с идущими на север в Хайротон и возвращающимися с грузами в Кабул. Именно в такие периоды больше всего разграблялись, расхищались и без того скудные материальные запасы.

На заседании Ставки ВГК, где рассматривался вопрос о восстановлении сообщения по дороге Кабул — Хайротон, мнения разделились. Мы вместе с президентом выступали за то, чтобы переключить для разблокирования дороги более крупные силы авиации, подтянуть туда дополнительное количество артиллерии, направить более подготовленные подразделения пехоты и через несколько суток продолжать боевые действия до восстановления занятого моджахедами участка дороги. Министр обороны и его главный военный советник предлагали вообще прекратить боевые действия в этом районе и заняться более длительной подготовкой к боевым действиям в районе севернее Джабаль-Уссорадж.

Некоторые политические деятели, участвовавшие в работе Ставки, говорили даже, что афганской армии все равно не удастся удержать дорогу Кабул — Хайротон. Поэтому не надо бесцельно тратить силы, средства, а лучше обратиться к Советскому Союзу об увеличении поставок продовольствия, горючего и боеприпасов по воздушному мосту. Поднимался и вопрос о том, чтобы добровольцы, нанятые в Советском Союзе, занимались сопровождением автоколонн. Получилось, что в этом случае и пробивать себе дорогу должны были советские добровольцы.

Мной последние предложения были решительно отведены, как попытки уйти от решения вопроса, а потом обвинить Советский Союз в том, что он не хочет помогать. Верховный Главнокомандующий Наджибулла занял в целом правильную позицию, решив предпринять более настойчивые усилия по деблокированию дороги. Хотя в конце добавил, что одновременно можно бы попросить Советский Союз об оказании помощи в доставке грузов. Было решено выделить для решения задачи деблокирования дороги дополнительные средства огневой поддержки и направить несколько подразделений гвардии во главе с командующим гвардии генералом С. Азамом. Через 2 суток подразделениями гвардии была предпринята атака и моджахеды были выбиты с занимаемых позиций, а участок дороги освобожден.

В других случаях, внезапно занятые моджахедами участки дороги сравнительно быстро и без больших усилий восстанавливались. Мы, конечно, не все знали, что делалось в Афганистане, особенно относительно взаимоотношений должностных лиц Республики Афганистан с лидерами и полевыми командирами моджахедов. Говорили о том, что в одних случаях моджахеды, набрав необходимое количество материальных средств, не считали нужным продолжать бои и нести потери и по своей инициативе освобождали занятые участки дороги; в других случаях — якобы выплачивали полевым командирам оппозиции крупные суммы денег за их согласие покинуть занятые ими участки дороги. Мы видели: что-то похожее на все это действительно происходит. Но афганские лидеры в эти щепетильные дела нас не посвящали, а мы и не особенно стремились проникнуть в эти тайны.

Важную роль в охране и обороне участка дороги от Саланга до Ташкургана играла дивизия исмаилитов. Лидер исмаилитов Сайд Мансур, получив определенную автономию и льготы от афганского правительства, поддерживал Наджибуллу. Часто приезжал к нему в Кабул. Сын Сайд Мансура командовал дивизией, охранявшей дорогу. Частям этой дивизии не приходилось вести каких-либо крупных боев, связанных с охраной и обороной дороги. Сайд Мансур каким-то непостижимым для нас образом умел улаживать дела с полевыми командирами моджахедов, действовавших в контролируемой им территории. В целом, решение задачи по удержанию дорог и обеспечению их функционирования была одной из самых трудных и требовала постоянных больших усилий.

На северо-востоке страны больше всего боевых столкновений происходило в районе Файзабада, гарнизон которого, находясь в полном окружении сил Ахмад-Шаха, успешно удерживал город; Ишкашима, где моджахеды пытались взять под контроль участок афгано-таджикской границы в целях контрабанды и подготовки подрывных действий в Таджикистане; Кундуза, Баглана и Талакана, который несколько раз переходил то к одной, то к другой стороне. На боевые действия в этих районах существенный отпечаток накладывала ожесточенная борьба между отрядами Ахмад-Шаха и Хекматьяра. В ряде случаев им было не до правительственных войск, которые сидели в своих гарнизонах и никого не беспокоили. В то время как каждый из этих лидеров оппозиции активно стремился расширить зону своего влияния, создавая друг другу острые ситуации.

Северные провинции Мазари-Шариф, Балх, Джаузджан, Фарьяб жили сравнительно спокойно и в этих районах не было крупных боевых действий. Противостояние осуществлялось путем диверсий, периодических обстрелов Мазари-Шариф и других городов, мелких стычек между различными группами и отрядами, которые не всегда имели и определенную принадлежность к тем или иным оппозиционным группировкам.

Особой нашей заботой в этом регионе было обеспечение безопасности, надежной охраны и обороны перевалочных баз в Хайротоне (южнее Термеза) и Турагунди (южнее Кушки), расположенные у самой границы с Советским Союзом. Скопившиеся боеприпасы и горючие материалы в Хайротоне (в случае взрыва) представляли серьезную опасность и для советского города Термез. Я несколько раз вместе с нашими и афганскими генералами и офицерами выезжал на эти базы хранения материально-технических средств и каждый раз приходил в ужас и крайне расстроенное состояние от неорганизованности, безответственности и беспорядка, которые там творились.

Прежде всего никто не мог точно сказать, сколько и каких материально-технических средств хранится на складах. Данные, которые нам давали соответствующие должностные лица в Кабуле, начальники баз и складов, совершенно не сходились с тем, что имелось в самом деле.

Например, в Кабуле министры военных ведомств нам каждый день твердили об отсутствии 152 мм и 122 мм артиллерийских снарядов или гранат к гранатометам, о необходимости срочно запросить в Советском Союзе, но они лежали на складах в Хайротоне и Турагунди. На складах было много неисправного вооружения, разукомплектованных автомобилей специального назначения, хранилось огромное количество сахара и других продуктов. Отсутствие строгого учета создавало условия для распродажи некоторых материальных средств и других злоупотреблений. Каких-либо серьезных противопожарных мер не было организовано. Весьма формально были решены вопросы охраны и обороны столь важных объектов. Пропускной режим по существу отсутствовал и кто угодно мог заезжать на территорию складов. Когда я через старшего афганского начальника дал учебную вводную о нападении противника большинство отделений базы и личного состава не были оповещены, не приведены в боевую готовность.

Некоторые военнослужащие не имели оружия и не знали в каких местах и с какими задачами занимать оборону.

С разрешения президента в Хайротон были вызваны министры военных ведомств с их заместителями по вооружению и тылу. В результате некоторые вопросы по наведению порядка частично были решены. Заменены некоторые крайне нерадивые лица на складах. Но и этот вопрос не удалось до конца уладить. Президент не соглашался с назначениями министра обороны, а последний с кандидатурами президентского окружения. Вообще моджахеды имели все возможности захватить и уничтожить эти базы. И, видимо, только близость советских пограничников и дивизий, дислоцированных в Термезе и Кушке, удерживало оппозиционные силы от таких акций. При приезде в Хайротон и Турагунди с генералами Рафи, Танаем, Ватанджаром мы, как правило, посещали Термез и Кушку, где нас местные власти и командования советских дивизий очень хорошо принимали.

В целом в перечисленных выше провинциях и уездах шла упорная борьба между различными лидерами с целью установления контроля над определенными районами. Нередко они устанавливали этот контроль, опираясь на правительственную поддержку оружием и денежными средствами. Все это обеспечивало относительную стабильность в северных районах страны.

Более сложным было положение в Провинции Герат. В 1989 году в эту провинцию мы приезжали с генералом Танаем, а в 1990 году с генералом Ватанджаром, ставшим к этому времени министром обороны. Работали мы в различных частях, в том числе залетали в некоторые племенные полки, расположенные в глубинных районах провинции. В одном из таких полков генерала Таная встречали восторженно, называя его своим вождем. Чувствовалось, что он имел немало верных людей не только в Кабуле. Больше всего времени потребовалось для работы на авиабазе Шиндант, где накопилось много вопросов, связанных с обеспечением технической готовности авиации, жизнью и бытом летчиков. Да и с организацией охраны и обороны аэродрома было далеко не все в порядке.

Когда-то я несколько раз бывал в Шинданте и видел как были обустроены части советской 5-й мотострелковой дивизии. Был оборудован хороший учебный центр для боевой подготовки. Не прошло еще года как ушли советские части, а казармы, учебные и другие сооружения были разграблены и находились в полуразрушенном состоянии. Генерал Танай по этому поводу не без горечи сказал: «Да, мы афганцы». Делать с нашей стороны еще какие-то упреки было бесполезно.

В результате встреч с местными властями, командирами соединений и частей, личного изучения сложившейся ситуации напрашивались следующие выводы, которые были доложены в Москву и президенту Афганистана.

Если говорить в целом, то обстановка в западных районах Афганистана оставалась сложной, внутренне крайне запутанной и противоречивой, но с тенденцией к дальнейшей ее стабилизации. Оппозиция в принципе не отказалась от своих целей по захвату власти в Кандагаре, Герате и других районах запада страны. Однако в верхних эшелонах «альянсов семи и восьми» оставались серьезные разногласия, хотя те и другие заявляли о своей решимости до конца бороться против режима Республики Афганистан. Проиранские группировки мятежников несколько снизили активность боевых действий. Не было единства действий между вооруженными формированиями ИПА и ИОА. Но каждая из этих группировок, особенно на уровне отрядов, продолжала наращивать силы, накапливать оружие, ставя своей первоочередной целью вывод из строя или овладение Гератским и Шиндантским аэродромами, блокирование коммуникаций, соединяющих Турагунди, Герат, Кандагар. Летом 1989 г. они вели боевые действия по расширению зон своего влияния, совершали нападения на колонны на этих коммуникациях, систематически обстреливали г. Герат, Шиндантский аэродром и другие населенные пункты. Ими были полностью блокированы дорога от Шинданта до Кандагара и все дороги, ведущие к иранской границе.

В своих действиях по овладению Гератом, Кандагаром и другими районами оппозиция основную ставку делала на внедрение своих сторонников в регулярные и особенно в племенные части, на подкуп и перетягивание на свою сторону личного состава наиболее важных постов, осуществляло другие подрывные действия. Большие надежды возлагались на переход на сторону мятежников некоторых племенных частей. В дни нашей работы в Шиндантском гарнизоне органами МГБ была арестована часть личного состава двух постов 21 пд, которые намеревались перейти на сторону мятежников вместе с танками и другим оружием.

Руководство оппозиции прилагало больше усилия для объединения сил различных группировок. Можно было предполагать, что с началом крупного наступления на Кандагар или Герат могут быть значительно активизированы боевые действия и в других районах и прежде всего в районе Шиндант.

Со стороны правительственных властей западных районов и командования войск 4-го армейского корпуса дислоцированного в Герате, наиболее гибко и последовательно проводилась на практике политика национального примирения. Войска Гератского и Шиндантского гарнизонов в основном надежно удерживали занимаемые позиции. Проводилась работа среди населения, мятежников и племенных частей. Мятежникам в Герате и Кандагаре было решено посещать свои семьи и родственников, проживающих в этих городах, оставляя оружие на контрольно-пропускном пункте. Отдельные отряды отказывались воевать за пределами своих кишлаков. В Герате, Кандагаре и других населенных пунктах активизировалась торговля, работали основные правительственные учреждения и предприятия, из некоторых прилегающих сельских районов осуществлялся подвоз продовольствия. Большим влиянием среди различных слоев населения пользовался губернатор Герата Халекьяр (беспартийный). Руководство Герата и Кандагара проявляло определенную самостоятельность, полностью обеспечивало свои войска продовольствием.

Вместе с тем реализация политики национального примирения, оказывая благоприятное влияние на развитие обстановки в целом, на практике осуществлялась в ряде случаев без учета допустимых пределов, за которыми обстановка могла оказаться недостаточно контролируемой правительственными властями и командирами соединений. Прежде всего вызывала беспокойство недооценка возможностей и коварных планов противника. Командиры и штабы соединений очень плохо знали противника. Агентурные данные носили слишком общий и недостаточно достоверный характер. Систематическая войсковая разведка не велись. Поэтому планы командиров строились в отрыве от возможных действий противника.

Более 3/4 войск, обороняющих Герат и Шиндант, составляли племенные и территориальные части. В 17-й пехотной дивизии (Герат) 3400 чел. регулярных войск и 14 тыс. человек оперативно подчиненных им племенных частей; в 21 пехотной дивизии (Шиндант) всего 1645 чел. регулярных и 14 тыс. чел. племенных. Причем в той и другой дивизии было 500–700 чел. офицеров, 20–40 сержантов и от 1 до 2 тыс. солдат. Причем шло постепенное сокращение удельного веса регулярных войск. Ни один командир или начальник штаба не могли доложить сколько в действительности имеется личного состава и боевой техники. Интересно отметить, что в племенных частях постоянно жаловались на недостаток оружия, ввиду чего не все солдаты были вооружены.

Мы обнаружили на базе Хайротон 58 тыс. карабинов и наши специалисты предложили вооружить ими племенные части. Но это вызвало негодование командиров племенных частей. Даже президент считал, что это будет оскорблением. Так не бедно за счет Советского Союза начинали афганцы жить. Вокруг Герата формально было создано три пояса обороны, но в промежутках между этими поясами располагались многочисленные группы моджахедов, которые активно сотрудничали с племенными и регулярными частями правительственных войск.

В племенных частях систематически работали направляемые моджахедами медперсонал, священнослужители, торговцы. Они вели пропагандистскую и другую подрывную работу и ухитрялись собирать налоги с населения и дуканщиков не только на окраинах, но и внутри г. Герат. Командиры некоторых племенных частей получали деньги как от правительственных органов, так и от оппозиции. Правительственные войска вели себя пассивно, отвечая артиллерийским огнем лишь на обстрелы противника. Разведывательно-диверсионные и засадные действия осуществлялись редко. Разгром или вытеснение отдельных группировок противника даже в тылу своих войск не предусматривался. Причем многих командиров устраивала такая тактика взаимного сосуществования.

Таким образом обстановка в западных районах Афганистана, хотя и оставалась в основном устойчивой, но она была чревата самыми неожиданными изменениями, особенно если оппозиции удалось бы в решающий момент перетянуть на свою сторону племенные части. Было ясно, что в конечном счете развитие обстановки в военном отношении будет определяться именно степенью надежности племенных и территориальных войск. Последние больше всего считались с тем, на чьей стороне сила и были весьма чувствительны к любым успешным или неудачным действиям правительственных войск, даже когда это происходило под Джелалабадом, Хостом или других удаленных от них районах. Поэтому можно было предполагать, что при устойчивом положении в основных районах Республики Афганистан будет сохраняться стабильность и на Западе. При серьезных неудачах племенные части могли изменить свою позицию и обстановка на Гератско-Кандагарском направлении могла в короткие сроки обостриться. Так, собственно, это и произошло не только в западных, но и северных районах страны, когда зашатался режим Наджибуллы.

Но тогда с учетом увиденного афганскому руководству нами было рекомендовано в дальнейшем не увеличивать количество племенных частей и более активно и предметно работать с ними. На направлениях обороны племенных частей иметь хотя бы небольшие резервы регулярных войск, чтобы не допустить открытия для противника целых участков фронта. Принять срочные меры для улучшения призыва и пополнения частей регулярных войск, в том числе и за счет населения племен. Было предложено также улучшить разведку и активизировать действия правительственных войск.

Своеобразной формой выполнения боевых задач была проводка колонн в блокированные города. Решение этой задачи было связано не только с охраной колонн, но и ведением активных действий с целью разгрома противостоящих сил оппозиции, блокирующих дороги и обеспечения прохода колонн.

Проводка колонны из Турагунди в Кандагар. Одной из таких задач была проводка колонны с боевой техникой, боеприпасами и другими материальными средствами из Турагунди в Кандагар. Обеспечение боеприпасами, горючим и другими техническими средствами гарнизонов Шиндант, Фарах, Гиришк, Лашкаргах, Кандагар и другие осуществлялось в основном по воздуху. Это требовало большого расхода транспортной авиации, авиационного горючего и главное — перевозки по воздуху обеспечивали лишь минимальные потребности войск в боеприпасах. Поэтому войска в этих гарнизонах постоянно испытывали голод в боеприпасах и некоторых материальных средствах.

С учетом этого летом 1989 г. руководством Республики Афганистан было принято решение о формировании колонны и проводки ее для обеспечения этого региона материальными средствами наземным транспортом из Турагунди до Кандагара.

Для вызова материальных запасов (в первую очередь боеприпасов горюче-смазочных материалов), кроме войскового автотранспорта, были использованы машины транспортных управлений Герата, Шинданта, Лашкаргаха, Кандагара, а также управлений МГБ, МВД этих провинций.

Для проводки бронетанковой техники привлекались экипажи, переброшенные из Кандагара. С определенным риском часть членов экипажей пришлось взять из танков и боевых машин пехоты, находящихся на постах вокруг Кандагара.

В целом (с учетом частей привлекавшихся для охраны, тылового и технического обеспечения) колонна составила 1367 единиц техники, в том числе свыше 100 единиц бронетанковой техники, 3250 тонн боеприпасов, 750 тонн горючего, 600 тонн других материальных средств.

Проводка колонны осуществлялась в два этапа.

На первом этапе (с 28.08 по 06.09.89 г.) были осуществлены формирование колонны, загрузка материальных средств, разбивка на подразделения, боевое слаживание и совершение марша от Турагунди до Шинданта. Руководство на этом этапе осуществлялось Министром обороны в период нашего совместного с ним выезда в Турагунди, Герат и Шиндант в августе 1989 г. Перед началом и в ходе марша по основным группировкам противника наносились бомбо-штурмовые удары. Поэтому совершение марша на участке Турагунди — Шиндант прошло без серьезного сопротивления со стороны противника.

На втором этапе (до 15.09.89 г.) от Шинданта до Кандагара. Общее руководство на этом этапе осуществлял начальник Генерального штаба генерал-полковник Делавар. Ответственность за организацию боевых действий и безопасность проводки колонны от Шинданта до Гиришка возлагалась на командира 4-го армейского корпуса генерал-лейтенанта Дауда, от Гиришка до Кандагара на командира 2-го армейского корпуса генерал-полковника Олюми. От нашей оператавной группы работала группа офицеров под руководством генерал-майора Ю. М. Никитина.

На втором этапе противник предпринимал наиболее решительные и активные меры к уничтожению колонны. С этой целью моджахеды сосредоточили крупные силы общей численностью 4,5 тыс. человек с тяжелым оружием и противотанковыми средствами. В шести районах были организованы засады. С целью психологического давления в оппозиционной, пакистанской и западной печати распространялись материалы о том, что за последние годы ни одна колонна в Кандагар не проходила и не пройдет.

Были неоднократные сообщения в печати о полном уничтожении колонны. Мятежники широко применяли минирование дорог и обходных маршрутов. Может быть здесь не все было точно, но так писала пресса. Афганским командованием были приняты необходимые меры по обеспечению безопасности проводки колонны. Перед прохождением колонной очередного суточного участка маршрута (50–60 км) выставлялись усиленные посты, которые приходилось занимать в ряде случаев после ожесточенных боевых действий. По группировкам противника наносились удары авиации. Осуществлялись непрерывная поддержка и прикрытие боевых подразделений и колонн машин, вертолетами. Для решения этих задач использовалась авиация с аэродромов Шиндант и Кандагар. Часть авиации была перебазирована с аэродрома Мазари-Шариф на Шиндант. С помощью авиации осуществлялись также воздушная разведка, доставка боеприпасов, горючего, воды, эвакуация раненых и убитых.

Основные усилия (до 3,5 тыс. человек) противник сосредоточил вдоль основной дороги на Кандагар, окруженной зеленой зоной, рассчитывая, что в обход города с севера и юга колонна не сможет пройти, так как по этим маршрутам колонны никогда не ходили.

В ходе переговоров с душманами (за соответствующую оплату и выделение продуктов) удалось 247 гражданских машин с продовольствием доставить по основной дороге на Кандагар. Остальную колонну было решено повернуть на юг и повести по пустынной полевой дороге. Несмотря на труднопроходимость этого маршрута, движение по нему давало определенные выгоды, ибо местность в зоне этой дороги, будучи открытой, затрудняла действия противника и создавала благоприятные условия для нашей авиации. Этот участок маршрута (100 км) был пройден за 7 суток. Колонный путь прокладывал отряд обеспечения движения (инженерные машины под прикрытием боевого охранения). Всего к 15.09.89 г. в Кандагар прибыло 647 единиц техники, доставлено около 1000 тонн боеприпасов и других материальных средств.

В целом на втором этапе, марш протяженностью 540 км, сопровождавшийся напряженными боевыми действиями, был совершен за 17 суток. Марш и боевые действия осуществлялись в основном организованно. Президент Наджибулла назвал это предприятие «настоящей наступательной операцией». С точки зрения военной прибытие в Кандагар свыше 100 единиц бронетанковой техники, доставка боеприпасов и других грузов существенно повысила боеспособность войск Кандагарского гарнизона.

Прорыв колонны в Кандагар, срыв отчаянных усилий моджахедов по ее уничтожению имело, безусловно, и большое политическое значение. Население встретило головную часть колонны с ликованием. По указанию Президента республики прибытие колонны в Кандагар широко освещалось в печати, по телевидению и других средствах массовой информации.

Таким образом только на фоне активных крупномасштабных боевых действий вокруг Кабула, Джелалабада, Хоста, вдоль магистрали Кабул — Хайротон остальные районы страны выглядели относительно спокойными. В действительности же острое противоборство правительственных сил и вооруженной оппозиции происходило по всей стране. Но формы его проявления, способы борьбы были различными.

 

Глава VI

Афганцы и мы