Последние потомки Ярослава (1263–1277)

 

Александр оставил непростое наследство. К моменту его смерти Новгород едва оправился от насильно проведенной Александром переписи, а северные города Суздальской земли еще хранили память о том страдании и унижении, в которое их повергли сборщики дани. Если бы он прожил дольше и успел изменить систему наследования так, чтобы право на великокняжеский престол надежно оставалось в руках его сыновей и не перешло к его братьям, тогда он по крайней мере мог бы укрепить власть правителя Владимира. Но Александр умер молодым, 43 лет от роду. Не исключено, что он был отравлен, как его отец (по крайней мере так утверждали) и как, возможно, его брат Ярослав, — все трое умерли, «ида из Татар». В момент смерти Александра его старший сын Василий, опозоривший себя зимой 1259/60 года во время волнений в Новгороде в связи с переписью, пребывал, можно сказать, в состоянии политического забвения, из которого так никогда и не вышел. Второму сыну Александра, Дмитрию, которого великий князь готовил на смену Василию, не могло быть многим больше десяти лет (это в лучшем случае), когда он был посажен «на столе» в Новгороде в 1260 году[113]. Единственная надежда для Суздальской земли заключалась в том, чтобы разрушить традицию горизонтального наследования и создать сильное семейное гнездо, в котором власть передавалась бы от отца к старшему сыну, но этого Александр добиться не смог. Мало того, что он оставил страну в хаосе, обреченной подчиняться слабому правителю до тех пор, пока сохранялась система горизонтального наследования, — после его смерти Северная Русь оказалась в состоянии большей зависимости от Золотой Орды по сравнению с тем, что было, когда Александр наследовал престол в 1252 году.

Когда Александр умер, Северной Русью управляла слабо связанная федерация князей. В старом княжестве Константина Всеволодовича, включавшем Ростов, Ярославль, Белоозеро и Углич, правила наиболее однородная группа князей, а именно внуки Константина и Федор Ярославич из Можайска, который в результате брачного союза получил Ярославль около 1260 года (см. выше, гл. 5, прим. 2). Район Переславля Залесского был семейным владением детей Александра Невского, а сам город являлся центром княжения и основным местом пребывания Дмитрия Александровича который к моменту смерти Александра продолжал оставаться также и новгородским князем. Где (если вообще где-либо) правили другие дети Александра, неизвестно. Василия по-прежнему было не видно, не слышно (возможно даже, что он находился в заключении) вплоть до его смерти в 1271 году. Что касается Андрея, которому было не больше восьми лет в то время, и двухлетнего Даниила, будущего правителя Москвы, то вряд ли отец обеспечил их чем-то перед тем, как умереть[114]. Вторая по величине вотчина в Суздальской земле, расположенный в восточном течении Волги район Суздаля, Городца и Нижнего Новгорода, находилась к этому времени во владении брата Александра Андрея и его сына Юрия. В самом западном княжестве, в Твери, правил второй брат Александра, Ярослав. В оставшихся мелких районах Стародуба, Юрьева Польского, Северного Галича и Костромы правили соответственно семьи двух дядьев Александра (Святослава и Ивана Всеволодовичей), его племянник (Давид Константинович) и его младший брат Василий.

Эта семья явно не отличалась сплоченностью, поэтому неудивительно, что, как только Александр умер, титул великого князя стал предметом раздоров между старшими пережившими его братьями. Ни Андрей Суздальский, ни Ярослав Тверской не были, по-видимому, названы Александром в качестве наследников великокняжеского престола. Оба отправили своих послов в Золотую Орду с просьбой к хану Берке решить этот вопрос. Андрей как подстрекатель к сопротивлению татарам в 1252 году был потенциально опасен для завоевателей, и выбор Берке, естественно, пал на более молодого Ярослава, который получил право на великокняжеский престол должным порядком. Во время своего короткого правления (1264–1271)[115] Ярослав испытывал неодолимые трудности, когда ему нужно было собирать своих родичей и их дружины. Ни разу никто из правителей Ростова, Ярославля, Белоозера и Углича не собрался под его знамена — с начала правления Ярослава и до его смерти в 1271 году в летописях практически нет упоминаний о совместных выступлениях князей. В крупном походе войск Суздальской земли, предпринятом в начале 1268 года с целью захватить город Раковор (Раквере) в Северной Эстонии, теми немногими князьями, которых Ярослав и новгородцы сумели убедить принять участие в походе со своими дружинами, были Дмитрий Переславский, два сына Ярослава — Святослав и Михаил Тверской, Юрий Суздальский (его отец Андрей умер в 1264 году), Константин Ростиславич (младший смоленский князь) и Довмонт Псковский. Заметно было отсутствие Василия Костромского, и, действительно, два года спустя, в 1270 году, он открыто выступил против своего брата Ярослава в великом «мятеже» в Новгороде. Тот же недостаток единства преследовал и Василия во время его правления (1272–1277), особенно в ходе жестокой войны за Новгород в 1273 году между Дмитрием Александровичем, Василием и сыном Ярослава, с одной стороны, и Святославом — с другой.

Недостаток сплоченности нельзя назвать неожиданным в этот странный сумеречный период беспомощности власти, можно даже сказать, безвластия. Ни Ярослав, ни Василий не обладали достаточно сильными характерами, чтобы установить твердый контроль над своими племянниками и двоюродными братьями, а заодно и над Новгородом и Псковом То же самое относится и к двум сыновьям Александра Невского, Дмитрию и Андрею, правление которых пришлось на последние два десятилетия XIII века. Кроме того, никто из них не прожил достаточно долго, чтобы хоть приблизиться к цели, которую они, очевидно, себе ставили, — объединению Суздальской земли. Но главную причину слабого правления удаленными от Владимира районами следует искать не только в далеко не ничтожных целях великих князей, не в краткости их пребывания на великокняжеском престоле, даже не в последствиях пагубной политики Александра Невского, но скорее в том, что ни один из наследников Александра в XIII столетии не имел у себя в тылу достаточно крепкой и надежной вотчины, чтобы опереться на нее в проведении своей политики. Во-первых, они не были ограничены узкоместными интересами. Ярослав и Василий не могли осуществлять великокняжеское правление, сидя в Твери и Костроме, точно так же как позднее Дмитрий и Андрей во время своего пребывания на великокняжеском престоле не могли править Суздальской землей из Переславля и Городца. Это означало, что они не имели возможности подолгу оставаться в своих городах, с тем чтобы развивать и расширять собственные провинциальные районы, создавать крупные могущественные центры влияния, которые в конце концов смогли бы (как Москва в XIV веке) разделить великокняжеский престол с Владимиром и правление которыми могло бы передаваться исключительно в рамках одной княжеской семьи. Во-вторых, их княжества могут быть охарактеризованы лишь как отсталые — и в экономическом, и в военном отношениях — по сравнению со многими другими вотчинами в 60-х и 70-х годах XIII века

Ранняя история города и района Твери нам толком неизвестна Основанная только в конце XII века в месте слияния реки Тверцы (основной речной путь из Новгорода к Волге) и самой Волги, Тверь была поначалу самым западным городом района Переславля За первую половину XIII века о Твери сообщается только, что в 1209 году здесь был опорный пункт объединенного похода сил Суздальской земли против Мстислава Мстиславича в Новгороде К 1215 году Тверь уже была частью княжества Северный Переславль, оставленная, по-видимому, Всеволодом III своему сыну Ярославу в 1212 году[116]. Наиболее вероятной датой выделения Твери в отдельное княжество можно считать 1247 год, когда великий князь Святослав «сыновци (племянники) свои посади по городом»[117], согласно завещанию Ярослава Всеволодовича: очевидно, Ярослав Ярославич получил крупную западную часть Переславской вотчины своего отца. О размерах Тверского княжества в то время мы ничего не знаем, но, поскольку за всю историю Твери как независимого княжества источники не сообщают ни о каких тер-

риториальных приобретениях ее правителей, то границы этого княжества в XIII веке, по всей вероятности, совпадали с его границами в XIV и XV веках. Оно простиралось по обе стороны верхнего течения Волги от Кашина на востоке до Зубцова на западе. На юге целиком на его территории протекала река Шоша, южный приток Волги, и важный приток Шоши река Лама, берущая свое начало от новгородской заставы Волока Ламского. На востоке Тверь была связана с Северным Переславлем по реке Западная Нерль, которая сливалась с Волгой у Кснятина. Нам ничего не известно о каких-либо важных событиях, происшедших в этом княжестве во время правления Ярослава Ярославича или его сына Святослава, умершего в первой половине 80-х годов XIII века, если не считать основания тверского епископства незадолго до смерти Ярослава в 1271 году[118].

О Костроме нам известно еще меньше. Расположенная к востоку от районов Белоозера и Ярославля, к юго-западу от Северного Галича и к северу от Суздаля, удаленная Костромская земля никогда, повидимому, не считалась собственной вотчиной ни одной из ветвей рода. Правда, Василия Ярославича именовали «князь костромской», и после его смерти это княжество держал некоторое время, наверное, Андрей Александрович Городецкий, а потом его племянник Иван Дмитриевич, но вполне может быть, что Кострома считалась просто придатком к великому княжеству владимирскому, как это было с Переславлем в конце XIII столетия. В любом случае Василий Ярославич никогда не развивал Кострому в качестве своего военного опорного пункта. Слишком удаленная от бассейнов Клязьмы и Оки и от Новгородской земли, Кострома оставалась на политических задворках в течение последних десятилетий XIII века.

По нашему твердому убеждению, между великим князем владимирским и его родичами в Суздальской земле должно было существовать что-то вроде соглашения, хотя и не записанного в XIII веке: договоренность обязывала последних оказывать великому князю военную помощь при необходимости, а его в ответ — защищать их интересы, например оборонять границы от внешней агрессии и от нападений соседей. Но если не считать систему военной взаимопомощи, то отношения между членами княжеской семьи вовсе не были сплоченными. И речи не могло быть о том, чтобы великий князь вмешивался во внутренние дела на территориях его родичей; власть великого князя распространялась только на его собственное княжество и (в случае, если он был "признан «князем новгородским») на Новгородскую землю. Более того, любые соглашения, которые могли существовать между князьями, никоим образом не гарантировали подчинение старшему члену рода, который был в конце концов не более чем первым среди равных (primus inter pares), номинальным главой разобщенной федерации княжеств.

Беспомощность правления двух последовавших за Александром Невским великих князей владимирских становится особенно заметной на фоне той роли, которую играли татары Золотой Орды в 60-х и 70-х годах XIII века. Даже описание поставления Ярослава в Сарае на великое княжение (содержащееся, правда, только у В. Н. Татищева, но от этого не менее правдоподобное) не только указывает на то, что право на великое княжение выдавалось исключительно Золотой Ордой, но также свидетельствует о том, что хан к этому времени уже разработал что-то вроде церемонии этого акта. «Егда прииде Ярослав во Орду, и хан прият его с честию, даде ему доспех и повеле обвестити его по чину на великое княжение. Коня же его повеле вести Володимеру Резанскому да Ивану Стародубскому, бывшим тогда во Орде. И августа месяца [1264 года] отпусти его с послом своим Жанибеком и с ярлыком на великое княжение»[119].

Но гораздо более важным, чем театрализация церемонии возведения в великие князья (если таковая действительно была), является тот факт, что татары в это время начали участвовать в военных делах русских. В 1269 году источники впервые упоминают о татарском чиновнике, принявшем участие в русском зарубежном походе. Новгородская Первая летопись описывает, как Ярослав и новгородцы затевали большой поход против Ревеля (Таллина) в Датской Эстонии. Святослав, старший сын Ярослава, был послан в «Низовьскую землю» (т. е. в Суздальскую землю) «полков копить»[120]. «Совкупи всех князии и полку бещисла и приде в Новъгород; и бяше ту баскак велик володимирьскыи, именемь Амраган». Каковы были функции баскаков на ранней стадии татарского господства, доподлинно неизвестно: вероятно, баскаки, как и в более поздние времена, были старшими татарскими чиновниками, размещенными в различных центрах стратегического значения, и в их задачи входило поддержание порядка, пресечение волнений и общий надзор за сбором податей. Для этих целей они, вероятно, имели под своим началом татарские отряды или смешанные русско-татарские силы. Очевидно, «великий баскак владимирский» был главным представителем татар в Суздальской земле. Это первый баскак, упоминаемый в русских источниках, если не считать Кутлу Бега, энергично действовавшего в 1262 году в Ярославле. Вероятно, Амраган находился в составе войска Святослава в качестве ханского сторожевого пса, а может быть, и в качестве советника главнокомандующего; его присутствие означало, что этот и, несомненно, другие зарубежные походы предпринимались с одобрения татар и фактически под их контролем.

Однако простое присутствие баскака в русском войске в 1269 году и близко не может сравниваться по значимости с двумя инцидентами, когда русские фактически призвали татарские отряды в помощь для решения своих политических споров. В 1270 году, в начале великого мятежа в Новгороде, Ярослав, обиженный упорным нежеланием новгородцев пригласить его своим правителем, послал в Орду тысяцкого Ратибора Клуксовича с перечнем жалоб на новгородцев и с просьбой прислать военную помощь. Согласно «лживому слову» Ратибора, как выразился небеспристрастный летописец, новгородцы проявляли неповиновение хану, а именно отказывались участвовать в уплате дани, которую Ярослав

171 и его люди якобы пытались собрать. Ратибору удалось убедить хана в злодеяниях новгородцев — вряд ли он мог подобрать более убедительный аргумент для татарских властей в Сарае, — и в помощь Ярославу было послано войско. Оно повернуло обратно на полдороге благодаря действиям Василия Ярославича, брата Ярослава, который отправился в Орду в сопровождении двух новгородских бояр. «Новгородци прави, — сказал он хану, — а Ярослав виноват». Хан поверил Василию и приказал войску возвращаться в Сарай. Новгородский кризис был вскоре разрешен вмешательством митрополита, и татарские войска не применялись для того, чтобы убедить новгородцев подчиниться Ярославу. И все же была сделана первая запись о том, что русский князь обратился в Орду за военной помощью[121] Ярослава на новгородский престол. — См.: ГВНП, с. 11.

 

 

       

[1] Карамзин Н. М. История государства Российского, 5-е изд. СПб., 1842, т. I, с. X.

 

[2] Carr Е. Н. What is History? L, 1964, p. 44.

 

[3] См.: Ротштейн А. Преподавание и изучение истории СССР в британских университетах. — Вопросы истории, 1957, № 5, с. 207–213; Smith R. E. Russian History and the Soviet Union. — Comparative Studies in Society and History. An International Quaterly. Hague, 1962, vol. IV, p. 375–387; Некрасов Г. А. Основные тенденции новейшей английской науки в изучении истории СССР эпохи феодализма. — В кн.: Критика буржуазных концепций истории России периода феодализма. М., 1962, с. 7—36; Синицына Н. В. Изучение в Англии истории феодальной России. — Вопросы истории, 1968, № 4, с. 183–195.

 

[4] У нас в стране рецензировались лишь двенадцать томов первой серии «Оксфорд ских славянских записок»: т. I–VI (История СССР, 1958, № 1, с. 202–213), т. VII–IX (там же, 1961, № 4, с. 30) и т. VIII–XII (Вопросы истории, 1968, № 4, с. 190–191); История СССР, 1960, № 5, с. 214–218.

 

[5] Щапов Я.Н. «Средневековая Русь». — Вопросы истории, 1979, № 8, с. 161–164 (рецензия на I–III тома «Russia Mediaevalis» — далее RM);

Бегунов Ю. К. «Древняя Русь» — новый сборник зарубежных исследований по истории и литературе, т. I. — История СССР, 1975, № I, с. 226–228.

 

[6] Им написаны рецензии на книги советских ученых: Истоки русской беллетристики. Под. ред. Я. С. Лурье. Л., 1970 (RM, 1973, t. 1, р. 108–110); Казакова Н. А. Очерки по истории русской общественной мысли. Первая треть XVI века. Л., 1970 (там же, р. 111–113); Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV–XV вв. Л., 1976 (RM, 1979, IV, р. 71–78); 3имин А. А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV–XVI в.). М., 1977 (там же, р. 79–81); Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI–XVII веков. М., 1980 (RM, 1984, t. V, I, p. 184–186) и др.

 

[7] Fennеll J. L. The Attitude of the Josephians and Trans-Volga Elders to the Heresy of the Judaizers. — The Slavonic and East European Review. Oxford, 1951, vol. 29, № 73, p. 486–509; Idem. The Dinastic crisis 1497–1502.— Slavonic and east-european review, 1960, v. 39, N 92, p. 1—23.

 

[8] Архангельский А. С. Нил Сорский и Вассиан Патрикеев. СПб., 1882, ч. I, с. 278–281.

 

[9] Отчет профессорского стипендиата Георгия Левицкого о занятиях в 1889–1890 году. — Журналы Совета С.-Петербургской духовной академии за 1889–1890 учебный год. СПб., 1895, с. 287–345; Древности. Труды Славянской комиссии Московского археологического общества. М., 1911, т. V, протоколы, с. 32–34; Лурье Я. С.

Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV — начала XVI века. М. — Л.,1960, с. 325–331. Li lien f eld F. von. Nil Sorskij und seine Schriften. Berlin,1963, S. 159–164.

 

[10] Плигузов А. И. Вступление Вассиана Патрикеева в полемику о монастырских землях и творческая история «Собрания некоего старца». — В кн.: Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1987, с. 27–42; ср.: Белякова Е. В. Источники Кормчей Ивана Волка Курицына. — В кн.: Древнерусская литература. Источниковедение. Л., 1984, с. 75–83; Плигузов А. И.

 

[11] Кормчая Вассиана Патрикеева. — В кн.: Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1988.

 

[12] Hоw1e11 J. R. The Heresy of the Judaizers and the Problem of the Russian Reformat/on. Oxford, 1976 (машинопись докторской диссертации).

 

[13] Сочинения князя Курбского, т. I. Сочинения оригинальные. — Русская историческая библиотека. СПб., 1914, т. 31.

 

[14] Послания Ивана Грозного. Подгот. текста Д. С. Лихачева и Я- С. Лурье. М.—Л., 1951.

 

[15] The correspondence between prince A. M. Kurbsky and Tsar Ivan IV of Russia 1564–1579. Ed. J. L.I. Fennell. Cambridge, 1955 (second edition: 1963).

 

[16] Некрасов Г. А. Основные тенденции новейшей английской науки, с. 15 и ил.;The Cambridge Modern History, vol. II. Cambridge, 1958, p. 534–561.

 

[17] Fennell J. L. I. Ivan the Great of Moscow. L., 1961. Лурье Я. С— История СССР 1962, № 4, с. 208–210. Ср.: Grey H. — History Today. L., 1962, vol. 12, fe 2, p. 142–143; Agt G. — Slavic review, 1963, vol. 23, p. 139–140; Jahrbucher fur rpschichte der Ud. SSR. 1963, Bd. 7, S. 627–632. Обзор английских рецензий на книгу см.: История СССР, 1962, № 6, с. 201–203.

 

[18] Ср.: Лурье Я.С. Елена Ивановна, королева польская и великая княгиня литовская как писатель-публицист. — Canadian — American Studies, 1979, vol. 13, № 1–2, p. 111–120.

 

[19] Fennell J. L. I. Ivan the Great of Moscow, p. 354.

 

[20] Pushkin. Selected verse. Introd. and ed. by J. Fennell with plain prose translations of each poem. Baltimore, 1964.

 

[21] См.: Чуковский К. Онегин на чужбине. — Дружба народов, 1988, № 4, с. 246–256.

 

[22] Fennеll J. Pushkin. — Nineteenth Century Russian Literature. Studies of Ten Russian Writers. L., 1973, p. 13–66.

 

[23] Prince Kurbsky's History of Ivan IV. Ed. by J. L. I. Fennell. Cambridge, 1965.

 

[24] Зимин A. A., Xорошкевич А. Л. Новые зарубежные издания источни-ков по истории феодальной России до XVIII в. — История СССР, 1965,№ 5,с.202–213. Дискуссию о датировке «Истории» см.: Auerbach J. Gedanken zur Enstehung von A. M. Kurbskys Istorija о velikom knijaze Moskovskom — Canadian-American Studies, 1979, vol. 13, № 1–2, p. 166–171.

 

[25] Mazоn A. Le Slovo d'Igor. Paris, 1940.

 

[26] Эта работа до сих пор не опубликована; отдельные ее положения составили темы статей: Зимин А. А. Две редакции Задонщины. — Труды Московского гос. Историко-архивного ин-та. М., 1966, т. 24, с. 17–54; его же: Спорные вопросы текстологии «Задонщины». — Русская литература, 1967, № 1, с. 84—104; его же. Ипатьевская летопись и «Слово о полку Игореве». — История СССР, 1968, № 6,с. 43–64.

 

[27] Jakobson R. The Puzzles of the Igor' — Tale on the 150th Anniversary of the First Edition. — Speculum, 1952, vol. 27, p. 59–60.

 

[28] Лиxачев Д. С. Изучение «Слова о полку Игореве» и вопрос о его подлинности. — В кн.: «Слово о полку Игореве» — памятник XII века. М.—Л.,1962,с.66–69; е г о же: Когда было написано «Слово о полку Игореве»? — Вопросы литературы, 1964, № 8, с. 142–144; его же: The Authenticity of the Slovo о Polku Igoreve: A Brief Survey of the Arguments. — Oxford Slavonic Papers, 1967, vol. 13, p. 36–37.

 

[29] Fennell J.L.I. The Slovo о Polku Igoreve: The Textological Triangle. — Oxford Slavonic Papers, 1968, New Series, vol. 1, p. 126–137.

 

[30] Fennell J., Stokes A. Early Russian Literature. L… 1974.

 

[31] Статья Д.С. Лихачева была опубликована по-английски в «Оксфордских славянских записках» (1969,т. II); дополненный русский перевод см.: Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени. Л., 1978, с. 296–309.

 

[32] Vernadsky G. The Mongols and Russia. New Haven, 1953.

 

[33] Fennell J. L. I. The Emergence of Moscow. 1304–1359. L., 1968, p. 8.

 

[34] Тихомиров М. Н. Древнерусские города. М., 1956; его же: Крестьянские и городские восстания на Руси XI–XIII вв. М., 1955; Черепнин Л. В. Образование Русского централизованного государства в XIV–XV веках. М., 1960; Очерки русской культуры XIV–XV веков, М.(1969, ч. I; 1970, ч. II.

 

[35] Саrr Е.Н. What is History, p. 84.

 

[36] Очерки Истории СССР. Период феодализма. IX–XV вв. М., 1953, с. 879–881.

 

[37] Keenan E. L. The Kurbskii — Groznyi Apocrypha. Cambridge, Mass., 1971

 

[38] Скрынников Р. Г. Переписка Грозного и Курбского. Парадоксы Эдварда Кинана. Л., 1973.

 

[39] RM, 1975, t. II, р. 188–198.

 

[40] См.: Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Подгот. Я. С. Лурье и Ю. Д. Рыков. Л., 1979, с. 253.

 

[41] Морозов Б. Н. Первое послание Курбского Ивану Грозному в сборнике конца XVI — начала XVII в. — АЕ за 1986 г. М., 1987, с. 277–288.

 

[42] Fennell J. Pushkin, p. 66. 44

 

[43] Fennell J. and Stokes A. Early Russian Literature. L., 1974.

 

[44] См., например: Плигузов А. И. Памятники раннего «нестяжательства» первой трети XVI века. Автореф. канд. дис. М., 1986.

 

[45] Handbuch der Geschichte Russlands. Wiesbaden, 1979–1981. Bd. I; Об этой книге см.: Назаренко А. В. Новые тенденции изучения истории Древней Руси в историографии ФРГ. — В кн. Культура и общество Древней Руси (X–XVII вв.). (Зарубежная историография). М., 1988, ч. I, с. 118–152.

 

[46] В оценке стиля книги можно присоединиться к ее английскому рецензенту (S h e p a r d J. — English Historicall Review. L, Oct. 1984, v. 99, № 393, p. 821). См. также: Матузова В. И. Феннел Д. Кризис средневековой Руси. — Культура и общество Древней Руси. с. 186–196; Howlett J. R. On the Writing of Russian History — Slavic Review, 1989, № 2.

 

[47] Nitsсhe P. Rec: Jabrbiicher fur Geschichte Osteuropas, 1984, Bd. 34, Hf. 3, S. 428.

 

[48] Пресняков А. Княжое право в Древней Руси. Очерки по истории X–XII столетий. Спб., 1909.

 

[49] Аггignоn J. P. Usage et valeur du titre de Grand-Prince (Velikij kniaz) dans la Russie du nord-est aux ХШ-e et XIV-е siecles. Bordeaux, 1979.

 

[50] Rauсh von, G. Russland: Staatliche Einheit und nationale Vielfalt. Foderalistische Krafte und Ideen in der russischen eseschichte. Miinchen, 1953, S. 11.

 

[51] Назаренко А. В. Родовой сюзеренитет Рюриковичей над Русью (X–XII вв.) — Древнерусские государства, 1985, М., 1987, с. 150. Вопрос о роли родовых кланов применительно ко всей Европе рассмотрен в кн.: Heers J. Family Clans in the Middle Ages. A Study of political and social structures in urban areas. Amsterdam, 1977 (особ. р. 18–22).

 

[52] Назаренко А. В. Родовой сюзеренитет, с. 151.

 

[53] Новгородская феодальная вотчина: историко-генеалогическое исследование. М., 1981, с. 241–256; Кобрин В. Б. Власть и собственность в средневековой России (XV–XVI вв.). М., 1985, с. 32–47.

 

[54] Ср.: Рапов О. М. К вопросу о боярском землевладении на Руси в XII–XIII вв. — В кн.: Польша и Русь. М., 1974, с. 195–202.

 

[55] Пашуто В. Т. Черты политического строя Древней Руси. — В кн.: Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965, с. 16–20.

 

[56] Убедительную параллель представляет аналогичный процесс в Мазовии (Руссоцкий С. Мазовецкая государственность в период феодальной раздробленности (XIII–XIV вв.). — В кн.: Польша и Русь. О механизмах разрешения феодальных конфликтов в феодально-раздробленной Франции см.: Geary P. Vivreen conflict dans une France sans etat. Typologie des mecanismes de reglement des conflicts (1050–1200). — Annales: Economies, societe, civilisations, 1986, A. 41, № 5. p. 1107–1133.

 

[57] Toynbee A. A Study of History. L., 1937, vol. 3, 145.—См.: Гольдбеpг А. Л. История России в кругу «локальных цивилизаций» (концепция русской истории в трудах А. Тойнби). — В кн.: Критика новейшей буржуазной историографии. Л., 1967, с. 184—185

 

[58] К изучению истории. М., 1937, с. 22.

 

[59] Всесоюзная коммунистическая партия (б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК- М., 1936, ч. II, с. 324; ср. с. 322.

 

[60] Там же, с. 326–327: «Тов. Бухарин думает, что если партия выдвинула его на пост ответственного редактора «Правды» и секретаря ИККИ и т. Томского на пост председателя ВЦСПС, то это значит, что партия передала им «Правду», ИККИ и ВЦСПС на правах мандатного управления, отказавшись от права всякой проверки их повседневной работы… Если бы это было верно, то у нас не было бы тогда единой централизованной партии, а был бы бесформенный конгломерат, состоящий из феодальных княжеств, в числе которых мы имели бы княжество «Правда», княжество ВЦСПС, княжество секретариат' ИККИ, княжество НКПС, княжество ВСНХ и т. д. и т. п. Это означало бы распад единой партии и торжество «партийного феодализма»».

 

[61] Пашуто В. Т. Историческое значение периода феодальной раздробленности на Руси. — В кн.: Польша и Русь, с. 16.

 

[62] Данилова Л. В. Изучение истории средневековой России. — В кн.: Очерки истории исторической науки в СССР. М., 1985, т. V, с. 148–149. и Sayles G. О. The Medieval Foundations of England. L., 1950, p. 313–314, 322–323; Cronne H. The Reign of Stephan 1135–1154. Anarchy in England. L, 1970. Ср.: Якуб А. В. Проблема феодальной анархии 30—50-х годов XII в. в Англии в англо-американской историографии. — В кн.: Проблемы идейно-политической борьбы в странах Западной Европы в новое и новейшее время. Омск, 1986, с. 62–79.

 

[63] ПСРЛ, т. 2, стб. 688.

 

[64] В аналогичном значении, казалось бы, употреблены слова «наделити» и «наделенье» в Московском своде конца XV в. в рассказе о распре между Святославом Всеволодовичем и Олегом, сыном Святослава Владимировича, из-за Вщижа, принадлежавшего последнему из указанных князей (ПСРЛ, т. 25, с. 73). Однако в данном случае речь идет о традиционных отношениях наследства, и именно это значение имеют термины «наделити» и «наделенье».

 

[65] НПЛ, с. 71.

 

[66] 3имин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV— первой трети XVI в. М, 1988, с. 122–153.

 

[67] Медынцева А. А. О «досках» русских летописей и юридических актов. — СА 1985, № 4, с. 173–177.

 

[68] НПЛ, с. 248. Shepard J. Op. cit., p. 822., Пашуто В. Т. Черты политического строя, с. 83–92.

 

[69] Handbuch der Geschichte Russlands, Bd. I, S. 499.

 

[70] Сведения об упоминаниях сел по преимуществу в Ипатьевской летописи см.: Шарапов О. М. К вопросу о боярском землевладении, с. 195–202.

 

[71] Вряд ли можно однозначно говорить о Новгородской земле как наиболее экономически развитой.

 

[72] Каргер М. К. Древний Киев. М.—Л., 1958, т. I–II.

 

[73] Рыбина Е. А. Археологическое изучение Новгорода. М., 1978.

 

[74] Древнерусские княжеские уставы XI–XV вв. М., 1976, с. 160–165.

 

[75] Янин В. Л. Новгородские посадники., М., 1962, с. 118, прим. 75.

 

[76] Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955, т. I, с. 553.

 

[77] Янин В. Л. Княжеский домен в Новгородской земле. — В кн.: Феодализм в России. М., 1987, с. 119–134.

 

[78] Fennel I J. L. I. The Tale of Baty's Invasion of North-East Rus and its Reflexion in the Chronicles of the Thirteenth — Fifteenth Centuries. — RM, t. Ill, p.41–78; I d e m. The Tale of the Death of Vasil'ko Konstantinovic: A Study of the Sources. — Osteuropa in Geschichte und Gegenwart. Koln — Wien, 1977, S. 34–46; Idem.The Tatar Invasion of 1223: Source Problem. — Forshungen zur Osteuropaischen Geschichte. Berlin, 1980, Bd. 27, S. 18–31.

 

[79] Лихачев Д. С. Литературная судьба Повести о разорении Рязани Батыем в первой четверти XV в. — В кн.: Исследования и материалы по древнерусской литературе. М., 1961, с. 9—22; его ж е. К истории сложения Повести о разорении Рязани Батыем, — АЕ за 1962 год. М., 1963, с. 48–51.

 

[80] Комарович В. Л. К литературной истории Повести о Николе Зарайском. — Труды Отдела древнерусской литературы. М.—Л., 1947, т. 5, с. 57–72.

 

[81] См.: Кононов А. Н. История изучения тюркских языков в России. 2-еизд. Л., 1982; Григорьев А. П. Официальный язык Золотой Орды в XIII–XIV вв. — Тюркологический сборник. 1977. М., 1981, с. 81–89; Благова Г.Ф.Тюркское склонение в ареально-историческом освещении. М., 1982 и др.

 

[82] Heisterbach С. Dialogue miraculorum X. 47. Ed. J. Stange. Koln, 1851, t- П, p. 250; Germano R. S. Chronica (zu 1223). Ed. С A. Garufi. Bolonag, 1936–1938, p. 209 (Muratori J. A. Rerum Italicarum scriptores. 2nd ed, vol. VII, 2); Roger aus Apulien. Carmen miserabile. С 14. Ed. L. Juhasz. Budapest, 1938. Ср.: Куник А. А. О походе татар в 1223 г. по Нейбургской хронике. — Уч. записки АН по 2-му и 3-му отд. СПб., 1854, т. 2, с. 760.

 

[83] Прямо противоположную точку зрения изложил М. Маловист (Ма1оwist M. Z zagadnien wzrostu i upadku miast Imperium Mongolskiego od XIII do XV wieku. — Przeglad historyczny, t. 67, z. 4, 1976, s. 541–544).

 

[84] Очерки по истории русской деревни X–XIII вв. М., 1956 (Труды Гос. Исторического музея, вып. 32), с. 151 и ил.

 

[85] Очерки по истории русской деревни X–XIII вв. М., 1956 (Труды Гос. Исторического музея, вып. 32), с. 151 и ил.

 

[86] Vernadsky G. The Mongols and Russia.

 

[87] Гумилев Л. Н. Поиски вымышленного царства. М., 1970, с. 328–329; ср. ег°дж е. Апокрифический диалог. — Нева, 1988, № 3, с. 201–207; № 4, с. 195–201.

 

[88] Эта точка зрения Дж. Феннела не нашла поддержки у его рецензентов (Shерагd J. Op. cit., p. 822; Nitsсhe P. Op. cit., S. 429). Дж. Шепард пишет об ударах, подобных нокауту, которые монголы наносили русским городам, и подробно характеризует археологические материалы по теме.

 

[89] И. Р. [Трубецкой Н. С] Наследие Чингис-хана. Берлин, 1925; Вернадский Г. Монгольское иго в русской истории. — В кн.: Евразийский временник, 1927, т. V, с, 153–164; его же. The Mongols and Russia; Ha Iper in С. J. Russia and the Golden Horde. Bloomington, 1985; cp. S p u 1 e r B. Rec: Halperin Ch. J. Russia and the Golden Horde. The Mongol Impact on Medieval Russian History. Bloomington, 1985.—Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas, 1986, Bd. 34, Hf. 3, S. 427; Idem. Die Religionspolitik der Mongolen. — Festschrift fur Bernhard Stasiewski. Koln — Wien, 1975, S. 1 —12. Sr.; Акимова О. А. Гальперин Ч. Дж. Россия и степь: Джордж Вернадский и евразийство. — В кн.: Культура и общество Древней Руси, ч. I, с. 31–51.

 

[90] Гумилев Л.Н. Поиски, с. 379. Ср.: Москвитина О. Н. Александр Невский в зеркале новейшей английской историографии. — В кн.: Критика концепций современной буржуазной историографии. Л., 1987, с. 127–134.

 

[91] Наряду с угоном горожан имели место, вероятно, и добровольные переселения в Сарай и другие города Орды, поскольку там существовали более спокойные и стабильные условия для производства и сбыта ремесленной продукции. — См.: МаIоwist M. Op. cit., s. 557–560.

 

[92] Шаскольский И. П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII–XIII вв. Л., 1978.

 

[93] НПЛ, с. 57, 257. Biskup M., Labuda G. Dzieje Zakonu Krzyzackiego w Prusach. Gdan'sk, 1986, S. 179–180.

 

[94] Ср.: Серебрянский Н. И. Древнерусские княжеские жития. М., 1915; Lammich M. Fiirstenbiographien des 13. Jahrhunderts in den Russischen Chroniken. Koln, 1973.

 

[95] Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. М., 1914, с. 545.

 

[96] Ср.: Handbuch der Geschichte Russlands, Bd. I, S. 560–561.

 

[97] Ваггоw G. W. C. Feudal Britain. The Complection of Medieval Kingdom. 1066–1314. L., 1956, p. 114–122; Davis R. King Stephen. L., 1967, p. 123.

 

[98] Янин В. Л. Новгородские посадники.

 

[99] Чаадаев П. Я. Сочинения и письма. М., 1914, т. II, с. 143.

 

[100] На1регin С h. Russia and the Golden Horde. Ср.: Kedourie E. The Destruction of the Ottoman Empire. L., 1956; Burns R. I. Islam and the Crusaders. Princeton, 1973; Vryonis S. Jr. The Byzantine Legacy and Ottoman Forms. — Dumbarton Oaks Papers, 1969–1970, vol. 23–24, p. 253–308; P r a w e r J. The Latin Kingdom of Jerusalem. L., 1972.

 

[101] Насонов А. Н. Монголы и Русь (История татарской политики на Руси).

 

[102] Тржештик Д. Среднеевропейская модель государства периода раннего средневековья. — В кн.: Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных славянских государств и народностей. М., 1987, с. 124–133. ср.: Флоря Б. Н. «Служебная организация» у восточных славян. — Там же, с. 142–151.

 

[103] Кучкин В. А. Ростово-Суздальская земля в X — первой трети XIII в. (центры и границы). — «История СССР», 1969, № 2, с. 62–94; его же. Нижний Новгород и Нижегородское княжество в XIII–XIV вв. — В кн.: Польша и Русь. / Под ред. Б. А. Рыбакова. М., 1974, с. 234–260; его же. Роль Москвы в политическом развитии Северо-Восточной Руси конца XIII в. — В кн.: Новое о прошлом нашей страны. Памяти М. Н. Тихомирова. М., 1967, с. 54–64; его же. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв. М., 1984.

 

[104] Монгайт АЛ. Рязанская земля (Источники истории Рязанской земли и историографии). АН СССР, 1961; его же. Старая Рязань (Материалы и исследования по археологии СССР, т. 49). М., 1955.

 

[105] Сахаров А. М. Города Северо-Восточной Руси. М, 1959; Тихомиров М. Н. Древнерусские города. М., 1956.

 

[106] Ср., однако, точку зрения А Н Насонова (Насонов. Монголы и Русь, гл. 2, с. 50 и далее).

 

[107] См.: Vernadsky. The Mongols and Russia, p. 71 et seq.; Насонов Монголы и Русь; S p u 1 е г Die Qoldene Horde, p 39 et seq

 

[108] ПСРЛ, т. 5, с. 190. Второе предложение повторено в «Житии» Александра — См.: П2Л, с. 15; Бегунов. Памятник, с. 177, 193.

 

[109] Там же.

 

[110] ТЛ, с. 328; НПЛ, с. 83, 312; ПСРЛ, т 1, стб. 524; т 5, с. 191; П2Л, с 15, Бегунов. Памятник, с. 177—178, 193—194.

 

[111] См.: Пашуто Очерки, с. 246.

 

[112] Полная канонизация состоялась только в 1547 г — См.: Клепинин Александр Невский, с. 179 и далее; Голубинский. История канонизации, с. 65, 100.

 

[113] Дата рождения Дмитрия в источниках не упоминается. Согласно русскому генеалогу XVIII в. Т. С. Мальгину, Дмитрий родился в 1250 г. (Мальгин, с. 292), но, когда он в 1260 г. был оставлен княжить в Новгороде, ему было, по нашему мнению, больше 10 лет.

 

[114] «Степенная книга» XVI в. сообщает, что Даниил получил Москву от Александра (ПСРЛ, т. 21, с. 296); согласно западнорусской Супрасльской летописи, к 1303 г. Даниил правил в Москве только одиннадцать лет (ПСРЛ, т. 17, с. 27); HI, однако, упоминает Даниила как независимого князя московского в 1283 г.: «Данило. с москвици» (НПЛ, с. 325). Согласно Те. сб., под 1408 годом, тиуны Ярослава Яро-славича правили в Москве семь лет, а Даниила «воскормил» Ярослав (ПСРЛ, т. 15, стб. 474); другими словами, Москва была частью великого княжества Владимирского с 1264 по 1271 г. — См.: Кучкин. Роль Москвы.

 

[115] В. Н. Татищев сообщает, что в августе 1264 г. он отбыл из Орды, а в сентябре был возведен на престол во Владимире (Татищев, т. 5, с. 44). Андрей умер приблизительно в 1264 г. (ТЛ, с. 328).

 

[116] В 1212 г. Ярослав схватил в Твери двух новгородцев (НПЛ, с. 53, 252). Согласно второй редакции татищевской «Истории», Ярослав получил «Переславль, Тверь и Волок» (Татищев, т. 3, с. 186). В первой редакции, однако, упоминается только Переславль (там же, т. 4, с. 342).

 

[117] ПСРЛ, т. 1, стб. 471. «Ярослав князь тферьскыи» (там же, стб. 473).

 

[118] Первым епископом был Симеон. Он похоронил Ярослава в Твери (ТЛ, с. 331).

 

[119] Татищев, т. 5, с. 44. Кто такой Владимир Рязанский, неизвестно. Иван Стародубский был, вероятно, единственным оставшимся в живых дядей Ярослава.

 

[120] Слово полк у летописцев обычно обозначает воинское подразделение, реже — поход.

 

[121] НПЛ, с. 88–89. В 1270 г. два татарских посла снова исполнили церемонию возведения (посаженая