О ссоре между императором и герцогом

 

Около этого времени император находился в Италии, увязнув в многочисленных битвах[1845]. Ибо ломбардцы все разом восстали против него, и положение государства в тех землях было сильно поколеблено, возможно, по причине раскола, который уже долгие годы имел место, и многие пытались войти в овчарню не через двери для овец, но как-то иначе[1846], тревожа церковь губительным расколом. Итак, цезарь, напрасно истратив силы в ряде сражений, в сильной тревоге ушёл из этих земель и, перейдя через Альпы, прибыл в немецкие земли. Созвав князей, он рассказал им о постигших империю неудачах и призвал идти вместе с ним в итальянский поход, чтобы наказать мятежников. Он с величайшей настойчивостью пытался привлечь к этому делу и герцога Генриха; зная, что ломбардцы дрожат перед ним, он говорил, что ничего не сможет сделать против них без его участия. Но герцог, напротив, уверял, что уже состарился в многочисленных трудах и походах как итальянских, так и многих других; он заявлял, что со всей преданностью готов служить его императорскому величеству и предоставить ему золото, серебро и всё, что потребуется для сбора войска, но наотрез отказывался явиться лично. На это император ответил: «Владыка небесный возвысил тебя среди князей и более прочих наделил богатствами и почестями; на тебе держится вся сила империи, а потому справедливо, чтобы ты во имя укрепления сил всей знати принял самое деятельное участие в этом деле, дабы государство, которое начало слабеть, вновь окрепло благодаря тебе, ибо нет сомнений, что только благодаря тебе оно и держалось до сих пор. Мы хотим, чтобы ты помнил, что мы никогда и ни в чём тебе не отказывали и, будучи постоянно готовы содействовать увеличению твоих почестей, всегда были врагами твоих врагов и никому не давали им одержать над тобой верх. Опуская клятву верности, которую ты принёс императорской власти, мы желаем лишь напомнить тебе о родстве, которое связывает тебя с нами более всех прочих, чтобы ты со всей верностью пришёл нам, своему племяннику, государю и другу, на помощь в настоящей нужде и впредь располагал нашим благоволением во всём, чего бы ты ни пожелал». Но, поскольку герцог по-прежнему отказывался, заявляя, что готов ко всякой службе, но не желает являться лично, император, поднявшись со своего трона, пал ему в ноги, ибо находился в чрезвычайно стеснительных обстоятельствах. А герцог, сильно встревоженный столь неслыханным делом, а именно тем, что на земле смиренно лежит тот, перед кем склоняется весь мир, поспешно поднял его с земли, но так и не согласился с его просьбой.

 

О ЗАГОВОРЕ ПРОТИВ ГЕРЦОГА

 

А император, на время скрыв гнев, который проистекал от глубины испытанного им унижения, вернулся в Италию с войском, какое только смог тогда собрать; его со всей энергией поддерживал Христиан[1847] Майнцский, который до самого конца своей жизни разорял Ломбардию, подчиняя её империи; желая угодить скорее земному владыке, нежели небесному, он, пренебрегая вверенной ему паствой, собрал гораздо больше дани цезарю, нежели сокровищ Христу. Итак, император имел успех. Он одержал победу и по своему произволу наполнил эту землю пожарами и грабежами, разоряя всякий укреплённый город. И поник рог его противников, и замолчали они перед ним[1848]. Итак, видя, что установилось спокойствие, он, пользуясь случаем, созвал князей и начал обвинять герцога Генриха во многих грехах. Так, он говорил, что тот из-за своей чрезмерной гордыни выказал такое презрение к императорской власти, что не соизволил прийти к нему на помощь в столь тяжких обстоятельствах даже тогда, когда он смиренно лежал у его ног, и, презрев государство и власть его императорского величества, наотрез отказал ему в поддержке. Услышав это, князья, которые и без того ненавидели герцога, пользуясь случаем, начали жаловаться на него и, одобрив слова императора, присудили лишить его всякой чести, провозгласив виновным в оскорблении императорского величества не только потому, что он игнорировал приказы и распоряжения императора, но и потому, что он оскорбил всех князей, отказав императору в смиренной просьбе. То одни, то другие вставали, жалуясь на те или иные обиды, причинённые им герцогом, и требовали от императора восстановления справедливости. Епископы громче всех кричали об угнетении церквей, говоря, что нет, пожалуй, ни одной церкви, которая не подверглась бы разграблению с его стороны. Итак, против герцога был составлен внушительный заговор. А император, видя, что князья желают герцогу зла, с величайшей мудростью и энергией взялся за его устранение. Сознавая, что сокрушить герцога будет нелегко, он с невероятной хитростью использовал для этого всякое средство и, не надеясь одолеть его силой, решил одолеть хитростью. При посредничестве Филиппа[1849] Кёльнского он примирился тогда с папой Александром[1850], чтобы, заключив мир с тем, с кем долго враждовал, укрепить повсюду свою власть и легко добиться всего, чего он хотел.

 

ОБ ОКОНЧАНИИ РАСКОЛА

 

В 1177 году от воплощения Господа нашего Иисуса Господь с вершины своего престола обратил свой взор на сынов человеческих, и настал в церкви Божьей день радости и ликования, ибо прекратился наконец раскол, который в течение 20 лет раздирал церковь. И настал мир между светской и духовной властью, и утвердилось единство на апостольском престоле; и соединилась церковь под властью Александра, и сделалось одно стадо и один пастырь[1851]. Торговцы были изгнаны, а истинные пастыри возвращены к своим овцам. Среди них апостольской властью был возвращён на свой престол Ульрих[1852] Хальберштадтский. Но и рука императора была вместе с ним, поддерживая его во всём. Итак, вскоре после прибытия Ульриха страна пришла в движение, ибо он при поддержке восточных князей начал затевать против герцога Генриха многочисленные козни. Был изгнан Геро[1853] и ликвидировано всё, что он в течение многих лет совершил в этой церкви. Так, все рукоположенные Геро священники были лишены Ульрихом сана, церкви, которые тот не освятил, но скорее проклял, закрыты, а тело блаженного епископа Бурхарда[1854], которое Геро перенёс, вновь предано земле.