Микро-сброс (промышленность и бизнес)

 

 

На микроуровне, на уровне отраслей и компаний, Великая перезагрузка повлечет за собой долгую и сложную серию изменений и адаптации. Столкнувшись с этим, у некоторых лидеров отрасли и высшего руководства может возникнуть соблазн приравнять перезагрузку к перезагрузке, надеясь вернуться к старым нормам и восстановить то, что работало в прошлом: традиции, проверенные процедуры и знакомые способы работы - короче говоря, возвращение к работе в обычном режиме. Этого не произойдет, потому что этого не может быть. По большей части «обычный бизнес» умер от (или, по крайней мере, был заражен) COVID-19. Некоторые отрасли были опустошены экономической спячкой, вызванной изоляцией и мерами социального дистанцирования. Другим будет сложно восстановить упущенные доходы, прежде чем они пойдут по все более узкому пути к прибыльности, вызванному экономическим спадом, охватившим мир. Однако для большинства предприятий, вступающих в пост-коронавирусное будущее, ключевой проблемой будет найти подходящий баланс между тем, что функционировало раньше, и тем, что необходимо сейчас для процветания в условиях новой нормальной жизни. Для этих компаний пандемия - уникальная возможность переосмыслить свою организацию и добиться позитивных, устойчивых и долговременных изменений.

 

Что определит новую норму в бизнес-ландшафте после коронавируса? Как компании смогут найти наилучшее возможное равновесие между прошлым успехом и основными принципами, необходимыми сейчас для успеха в постпандемическую эпоху? Очевидно, что ответные меры зависят от каждой отрасли и от той серьезности, с которой она пострадала от пандемии. В эпоху после COVID-19, за исключением тех немногих секторов, в которых компании в среднем выиграют от сильного попутного ветра (в первую очередь, технологий, здоровья и благополучия), путь будет сложным, а иногда и опасным. Для некоторых, таких как развлечения, путешествия или гостеприимство, возвращение в среду, существовавшую до пандемии, является

 

 

131

невообразимое в обозримом будущем (а может и никогда в некоторых случаях…). Для других, а именно для производства или продуктов питания, это больше связано с поиском способов приспособиться к шоку и извлечь выгоду из некоторых новых тенденций (например, цифровых) для процветания в постпандемическую эпоху. Размер тоже имеет значение. Трудности, как правило, больше для малых предприятий, которые в среднем работают с меньшими денежными резервами и более низкой маржой прибыли, чем крупные компании. В дальнейшем большинство из них будет иметь дело с соотношением затрат и доходов, которое поставит их в невыгодное положение по сравнению с более крупными конкурентами. Но маленький размер может дать некоторые преимущества в современном мире, где гибкость и скорость могут иметь решающее значение с точки зрения адаптации. Быть проворным для небольшой конструкции легче, чем для промышленного гиганта.

 

Все это говорит о том, что независимо от отрасли и конкретной ситуации, в которой они находятся, почти каждая компания, принимающая решения, по всему миру столкнется с аналогичными проблемами и будет вынуждена отвечать на некоторые общие вопросы и проблемы. Наиболее очевидные из них:

 

1. Должен ли я поощрять удаленную работу для тех, кто может это сделать (около 30% от общей численности рабочей силы в США)?

 

2. Смогу ли я сократить количество авиаперелетов в моем бизнесе и сколько личных встреч я могу эффективно заменить виртуальными взаимодействиями?

 

3. Как я могу преобразовать бизнес и наш процесс принятия решений, чтобы стать более гибкими и действовать быстрее и решительнее?

 

4. Как я могу ускорить оцифровку и внедрение

 

цифровых решений?

 

Сброс макроса, описанный в главе 1, приведет к множеству микропоследствий на уровне отрасли и компании. Ниже мы рассмотрим некоторые из этих основных тенденций, прежде чем перейти к вопросу о том, кто является «победителями и проигравшими» от пандемии и ее последствий для конкретных отраслей.

 

 

132

 

Микротренды

 

Мы все еще находимся в начальной стадии постпандемической эры, но новые мощные или ускоряющиеся тенденции уже действуют. Для одних отраслей это окажется благом, для других - серьезной проблемой. Однако во всех секторах каждая компания должна будет извлечь максимальную пользу из этих новых тенденций, приспосабливаясь к ним быстро и решительно. Наиболее динамичными и гибкими окажутся те, которые станут сильнее.

 

Ускорение оцифровки

 

В предпандемическую эпоху шумиха о «цифровой трансформации» была лозунгом большинства советов директоров и исполнительных комитетов. Цифровые технологии были «ключом», их нужно было «решительно» внедрять, и они рассматривались как «предпосылка успеха»! С тех пор, всего за несколько месяцев, мантра стала обязательной - даже в случае некоторых компаний - вопросом жизни или смерти. Это объяснимо и понятно. Во время заключения мы полностью зависели от Интернета в большинстве вещей: от работы и образования до социализации. Именно онлайн-сервисы позволили нам сохранить подобие нормальности, и вполне естественно, что «онлайн» должен стать самым крупным бенефициаром пандемии, дав огромный импульс технологиям и процессам, которые позволяют нам делать что-то удаленно: универсальный широкополосный интернет, мобильные и удаленные платежи, и работоспособные услуги электронного правительства, среди прочего. Как прямое следствие, предприятия, которые уже работали в сети, непременно извлекут выгоду из длительного конкурентного преимущества. По мере того, как через наши мобильные устройства и компьютеры к нам будет поступать все больше разнообразных вещей и услуг, компании в столь разных секторах, как электронная коммерция, бесконтактные операции, цифровой контент, роботы и доставка дронов (и это лишь некоторые из них), будут процветать. Не случайно такие компании, как Alibaba, Amazon, Netflix или Zoom, вышли «победителями» из изоляции. поставки роботов и дронов (и это лишь некоторые из них) будут процветать. Не случайно такие компании, как Alibaba, Amazon, Netflix или Zoom, вышли «победителями» из изоляции. поставки роботов и дронов (и это лишь некоторые из них) будут процветать. Не случайно такие компании, как Alibaba, Amazon, Netflix или Zoom, вышли «победителями» из изоляции.

 

По большому счету, потребительский сектор продвигался вперед и быстрее всех. От необходимого бесконтактного опыта, навязанного многим пищевым и розничным компаниям во время изоляции, до виртуальных

 

 

133

демонстрационные залы в обрабатывающей промышленности, позволяющие клиентам просматривать и выбирать продукты, которые им больше всего нравятся, большинство компаний, работающих с потребителями, быстро осознали необходимость предложить своим клиентам «от начала до конца» цифровое путешествие.

 

Когда некоторые ограничения подошли к концу и некоторые экономики вернулись к жизни, аналогичные возможности возникли в приложениях для взаимодействия бизнес-бизнес, особенно в производстве, где правила физического дистанцирования приходилось вводить в короткие сроки, часто в сложных условиях (например, на сборочные линии). Как прямой результат, IoT добился впечатляющих успехов. Некоторые компании, которые в недавнем периоде, предшествовавшем блокировке, не спешили внедрять IoT, теперь массово внедряют его с конкретной целью - делать как можно больше удаленно. Техническое обслуживание оборудования, управление инвентаризацией, отношения с поставщиками или стратегии безопасности: все эти различные действия теперь могут выполняться (в значительной степени) с помощью компьютера. Интернет вещей предлагает компаниям не только средства для выполнения и соблюдения правил социального дистанцирования,

 

Во время пика пандемии O2O - от онлайн до офлайн - приобрел большую популярность, подчеркнув важность присутствия как онлайн, так и офлайн, и открыв дверь (или, возможно, даже шлюзы) к эверсии. Это явление размытия границ между онлайн и офлайн, как определил известный писатель-фантаст Уильям Гибсон, заявивший: «Наш мир постоянно меняется».^[130] с неуклонно расширяющимся киберпространством стало одной из самых мощных тенденций эпохи после COVID-19. Пандемический кризис ускорил это явление эверсии, потому что он одновременно и подтолкнул, и побудил нас к цифровому, «невесомому» миру быстрее, чем когда-либо, поскольку все больше и больше экономической деятельности не имело другого выбора, кроме как происходить в цифровом формате: образование, консалтинг, публикации и многое другое.. Мы могли бы пойти дальше и сказать, что на какое-то время телепортация вытеснила транспорт: большинство заседаний исполнительного комитета, заседаний совета директоров, встреч команд, мозговых штурмов и других форм личного или социального взаимодействия должны были проходить удаленно. Эта новая реальность отражена в рыночной капитализации Zoom (компании, занимающейся видеоконференцсвязью), которая резко выросла до 70 миллиардов долларов.

 

 

134

Июнь 2020 года, выше (на тот момент), чем у любой авиакомпании США. Одновременно с этим крупные онлайн-компании, такие как Amazon и Alibaba, решительно расширились в сфере O2O, особенно в сфере розничной торговли продуктами питания и логистики.

 

Такие тенденции, как телемедицина или удаленная работа, которые широко расширились во время заключения, вряд ли отступят - для них не будет возврата к статус-кво, который преобладал до пандемии. В частности, значительно выиграет телемедицина. По очевидным причинам здравоохранение является одной из самых жестко регулируемых отраслей в мире, что неизбежно замедляет темпы инноваций. Но необходимость бороться с пандемией любыми доступными средствами (плюс, во время вспышки, необходимость защищать медицинских работников, позволяя им работать удаленно) устранила некоторые нормативные и законодательные препятствия, связанные с внедрением телемедицины. Несомненно, что в будущем больше медицинских услуг будет оказываться удаленно. Это, в свою очередь, ускорит тенденцию к более портативной диагностике и диагностике в домашних условиях. например, умные туалеты, способные отслеживать данные о состоянии здоровья и выполнять анализ состояния здоровья. Точно так же пандемия может оказаться благом для онлайн-образования. В Азии переход к онлайн-обучению был особенно заметным: резко увеличилось число студентов, обучающихся в цифровом формате, значительно повысилась стоимость предприятий онлайн-образования и увеличился капитал для стартапов в сфере образовательных технологий. Обратной стороной медали будет усиление давления на учебные заведения, предлагающие более традиционные методы обучения, чтобы подтвердить свою ценность и оправдать плату за обучение (как мы подробнее остановимся на этом чуть позже). гораздо более высокая оценка для предприятий онлайн-образования и больше капитала, доступного для стартапов в сфере образовательных технологий. Обратной стороной медали будет усиление давления на учебные заведения, предлагающие более традиционные методы обучения, чтобы подтвердить свою ценность и оправдать плату за обучение (как мы подробнее остановимся на этом чуть позже). гораздо более высокая оценка для предприятий онлайн-образования и больше капитала, доступного для стартапов в сфере образовательных технологий. Обратной стороной медали будет усиление давления на учебные заведения, предлагающие более традиционные методы обучения, чтобы подтвердить свою ценность и оправдать плату за обучение (как мы подробнее остановимся на этом чуть позже).

 

Скорость расширения просто захватывала дух. «В Великобритании менее 1% первичных медицинских консультаций проходили по видеосвязи в 2019 году; в условиях блокировки 100 процентов происходят удаленно. В другом примере ведущий розничный торговец в США в 2019 году хотел запустить бизнес по доставке через границу; В планах - 18 месяцев. Во время блокировки он заработал менее чем за неделю, что позволило ему обслуживать своих клиентов, сохраняя при этом средства к существованию своей рабочей силы. Взаимодействие с онлайн-банкингом выросло до 90 процентов во время кризиса с 10 процентов, без снижения качества и повышения уровня соответствия

 

 

135

обеспечивая при этом обслуживание клиентов, которое касается не только онлайн-банкинга».^[131] Подобных примеров предостаточно.

 

Социальные меры по смягчению последствий пандемии и меры физического дистанцирования, введенные во время заключения, также приведут к тому, что электронная коммерция станет все более мощной отраслевой тенденцией. Потребителям нужны продукты, и, если они не могут делать покупки, они неизбежно прибегнут к покупке их в Интернете. По мере того, как эта привычка срабатывает, люди, которые никогда раньше не совершали покупки в Интернете, начнут это делать, в то время как люди, которые раньше были онлайн-покупателями неполный рабочий день, по-видимому, будут больше полагаться на нее. Это стало очевидным во время карантина. В США Amazon и Walmart наняли в общей сложности 250 000 сотрудников, чтобы не отставать от растущего спроса, и создали обширную инфраструктуру для работы в Интернете. Этот ускоряющийся рост электронной коммерции означает, что гиганты индустрии онлайн-торговли, вероятно, выйдут из кризиса даже сильнее, чем они были в предпандемическую эпоху. У истории всегда есть две стороны: по мере того, как привычка делать покупки в Интернете становится все более распространенной, она будет еще больше угнетать обычную розничную торговлю (центральные улицы и торговые центры) - явление, которое более подробно рассматривается в следующих разделах.

 

Устойчивые цепочки поставок

 

Сама природа глобальных цепочек поставок и их врожденная хрупкость означает, что споры о их сокращении назревали годами. Они, как правило, сложны в управлении. Их также трудно контролировать с точки зрения соблюдения экологических стандартов и трудового законодательства, что потенциально подвергает компании риску репутации и нанесению ущерба их брендам. В свете этого тревожного прошлого пандемия забила последний гвоздь в крышку гроба принципа, согласно которому компании должны оптимизировать цепочки поставок на основе затрат на отдельные компоненты и в зависимости от единого источника поставок критически важных материалов, что в итоге означает предпочтение эффективности над гибкостью. В постпандемическую эпоху преобладает «сквозная оптимизация стоимости», идея, которая включает в себя устойчивость и эффективность наряду с затратами.

 

 

136

Шоки для глобальных цепочек поставок, проанализированные в макро-разделе, в равной степени затронут как глобальные компании, так и небольшие компании. Но что на практике означает «на всякий случай»? Модель глобализации, разработанная в конце прошлого века, задуманная и построенная глобальными производственными компаниями, которые искали дешевую рабочую силу, продукты и компоненты, нашла свои пределы. Он раздробил международное производство на все более сложные элементы и привел к созданию системы, работающей точно в срок, которая оказалась чрезвычайно экономичной и эффективной, но при этом чрезвычайно сложной и, как таковая, очень уязвимой (сложность приносит хрупкость и часто приводит к нестабильности). Таким образом, упрощение - это противоядие, которое, в свою очередь, должно способствовать повышению устойчивости. Это означает, что «глобальные производственно-сбытовые цепочки», на которые приходится примерно три четверти всей мировой торговли, неизбежно придут в упадок. Это снижение будет усугубляться новой реальностью, когда компании, зависящие от сложных цепочек поставок точно в срок, больше не могут считать само собой разумеющимся, что тарифные обязательства, закрепленные Всемирной торговой организацией, защитят их от внезапного всплеска протекционизма где-то. В результате они будут вынуждены соответствующим образом подготовиться за счет сокращения или локализации своей цепочки поставок и разработки альтернативных планов производства или закупок для защиты от длительных сбоев. Каждому бизнесу, прибыльность которого зависит от принципа своевременной глобальной цепочки поставок, придется переосмыслить свою работу и, возможно, пожертвовать идеей максимизации эффективности и прибыли ради «безопасности поставок» и устойчивости. Таким образом, устойчивость станет основным критерием для любого бизнеса, серьезно относящегося к страхованию от сбоев - будь то сбой для конкретного поставщика, возможное изменение торговой политики или конкретной страны или региона. На практике это заставит компании диверсифицировать свою базу поставщиков, даже за счет хранения запасов и создания избыточности. Это также заставит эти компании гарантировать, что то же самое верно и в их собственной цепочке поставок: они будут оценивать устойчивость по всей своей цепочке поставок, вплоть до их конечного поставщика и, возможно, даже поставщики своих поставщиков. Затраты на производство неизбежно вырастут, но это будет цена, которую придется заплатить за повышение устойчивости. На первый взгляд, отрасли, которые будут

 

137

пострадают больше всего, потому что они первыми изменят структуру производства в автомобилестроении, электронике и промышленном оборудовании.

 

Правительства и бизнес

 

По всем причинам, изложенным в первой главе, COVID-19 переписал многие правила игры между государственным и частным секторами. В постпандемическую эпоху бизнес будет подвергаться гораздо большему вмешательству со стороны государства, чем в прошлом. Благожелательное (или иное) более широкое вмешательство правительств в жизнь компаний и ведение их бизнеса будет зависеть от страны и отрасли, поэтому принимает множество различных обличий. Ниже описаны три заметные формы воздействия, которые проявятся с силой в первые месяцы постпандемического периода: условная помощь, государственные закупки и регулирование рынка труда.

 

Для начала, все пакеты стимулов, составляемые в западных странах для поддержки слабых отраслей и отдельных компаний, будут иметь ковенанты, ограничивающие, в частности, возможность заемщиков увольнять сотрудников, выкупать акции и выплачивать премии руководству. В том же духе правительства (поощряемые, поддерживаемые, а иногда и «подталкиваемые» активистами и общественными настроениями) будут нацелены на подозрительно низкие корпоративные налоги и щедрые высокие вознаграждения руководителям. Они проявят мало терпения по отношению к руководителям высшего звена и инвесторам, которые подталкивают компании тратить больше на обратный выкуп, минимизировать налоговые платежи и выплачивать огромные дивиденды. Американские авиалинии, обвиняемые в обращении за государственной помощью, в последнее время постоянно использовали большие суммы денежных средств компании для выплаты дивидендов акционерам, являются ярким примером того, как это изменение общественного отношения будет осуществляться правительствами. Кроме того, в ближайшие месяцы и годы может произойти «смена режима», когда политики возьмут на себя значительную часть риска дефолта частного сектора. Когда это произойдет, правительства захотят что-то взамен. Предоставление Германией помощи Lufthansa олицетворяет такого рода ситуацию: правительство вливало ликвидность национальному перевозчику, но только на

 

 

138

условие о том, что компания ограничивает оплату труда руководителей (включая опционы на акции) и обязуется не выплачивать дивиденды.

 

Лучшее согласование между государственной политикой и корпоративным планированием будет в центре внимания с точки зрения большего государственного вмешательства. Борьба за аппараты ИВЛ во время пика пандемии демонстрирует, почему. В 2010 году в США по государственному контракту было заказано 40 000 аппаратов ИВЛ, но они так и не были доставлены, что в значительной степени объясняет дефицит в стране, который стал настолько очевидным в марте 2020 года. Что привело к этой ситуации дефицита? В 2012 году первоначальная компания, выигравшая тендер, была куплена (в несколько сомнительных и неясных обстоятельствах) гораздо более крупным производителем (публичная компания, также производящая вентиляторы): позже выяснилось, что покупающая компания хотела помешать первоначальному участнику торгов создание более дешевого вентилятора, который подорвал бы рентабельность собственного бизнеса. Эта компания затянулась, прежде чем в конечном итоге расторгла контракт и в конечном итоге была приобретена конкурентом. Ни один из 40 000 аппаратов ИВЛ так и не был доставлен правительству США.^[132] Маловероятно, что подобная ситуация повторится в постпандемическую эпоху, так как государственные органы дважды подумают о передаче проектов на аутсорсинг, которые имеют критические последствия для общественного здравоохранения (или, действительно, критические последствия для общества, безопасности и т. Итог: максимизация прибыли и краткосрочный подход, который часто сопровождается этим, редко или, по крайней мере, не всегда соответствуют общественной цели подготовки к будущему кризису.

 

Во всем мире будет усиливаться потребность в улучшении социальной защиты и уровня заработной платы низкооплачиваемых сотрудников. Скорее всего, в нашем постпандемическом мире повышение минимальной заработной платы станет центральным вопросом, который будет решаться посредством более строгого регулирования минимальных стандартов и более тщательного соблюдения уже существующих правил. Скорее всего, компаниям придется платить более высокие налоги и различные формы государственного финансирования (например, услуги по социальному обеспечению). Жилищная экономика ощутит влияние такой политики больше, чем любой другой сектор. До пандемии он уже находился под прицелом правительства. В постпандемическую эпоху по причинам

 

 

139

в связи с переопределением общественного договора эта проверка усилится. Компании, которые в своей работе полагаются на гигантов, также почувствуют эффект большего государственного вмешательства, возможно, даже до степени, способной подорвать их финансовую жизнеспособность. Поскольку пандемия радикально изменит социальное и политическое отношение к рабочим концертам, правительства будут заставлять те компании, которые нанимают их, предлагать соответствующие контракты с такими льготами, как социальное страхование и медицинское страхование. Проблема с рабочей силой станет для них серьезной, и, если им придется нанимать гигантов в качестве обычных сотрудников, они перестанут приносить прибыль. Их смысл существования может даже исчезнуть.