Правила, относящиеся только к гражданским делам

 

13. Одна из самых существенных разниц между уголовным и гражданским процессом заключается в том, что гражданское дело может быть начато без предшествующего или предварительного дознания о том, основательны ли обвинения, на которых оно базируется. Говоря в общей форме, всякий человек может начать гражданское дело против другого лица, причем нет никакой надобности удостовериться в том, что выдвинутые им основания иска не являются в высшей степени легкомысленными и необоснованными. Эта особенность гражданского процесса отчасти объясняется тем совершенно очевидным обстоятельством, что в нем обвинитель или истец не пользуется мощным механизмом, которым располагает корона, но выступает и действует от собственного имени и на собственный риск. Кроме того, она вытекает из того еще более существенного условия, что, как бы ни были скандальны некоторые виды гражданских исков, одиозность их для лиц, которым они предъявлены, не может, за исключением редких случаев, сравниться с одиозностью привлечения к суду по серьезному уголовному делу. С другой стороны, чрезвычайно важное значение того факта, что всякий человек, считающий себя обиженным, имеет возможность искать удовлетворения своей обиды в суде, а не прибегать к насильственной расправе, заставляет преодолевать все изложенные соображения.

Тем не менее, в некоторых немногочисленных случаях закон учитывает, что предъявление необоснованных притязаний в гражданских делах сопровождается большими тяготами для ответчика. Поэтому, например, когда средства общества с ограниченной ответственностью его членов недостаточны для возмещения ответчику судебных издержек, в случае, если общество будет присуждено к их уплате, то исковое заявление этого общества приостанавливается до тех пор, пока оно не внесет обеспечения в их уплате; точно так же истцы, обычно проживающие за пределами юрисдикции суда (т. е. вне Англии), могут быть принуждены к внесению такого обеспечения. Слабоумные и несовершеннолетние могут предъявлять иски в суде только именем своих опекунов или заступников, при этом опекуны и заступники отвечают за уплату судебных издержек ответчика в случае, если истец будет присужден к их уплате. Требование, по которому вынесено решение в случае оспоренного иска, не может быть снова возбуждено последующим иском между теми же сторонами. В этом случае налицо res judicata. Наконец, при иске и всякой процедуре, явно легкомысленной или сутяжнической, суд может по своему усмотрению прекратить эту процедуру, как необоснованную.

14. Из совершенно частного характера гражданских дел следует также, что они могут быть в любой момент прекращены сторонами или закончены их примирением. Для этого не требуется разрешения суда, если только стороны не хотят, чтобы суд утвердил условия соглашения, т. е. придал им силу судебного решения. К таким просьбам судья обычно относится не только не безразлично, но даже благожелательно; порой он принимает деятельное участие в примирении, уговаривая стороны разрешить свои разногласия путем соглашения. Единственное серьезное исключение из этого правила составляет тот случай, когда судья подозревает, что гражданский процесс служит лишь (как это иногда бывает) прикрытием для шантажа или преследует другие неправомерные цели. В этом случае он не только не содействует примирению, но дает распоряжение переслать документы королевскому проктору, или директору уголовных преследований для того, чтобы эти должностные лица удостоверились в том, нет ли в данном случае оснований для уголовного преследования или для других мер со стороны короны. Это случается особенно часто при бракоразводных делах, которые хотя формально и принадлежат к гражданским делам, но отличаются некоторыми особенностями, свойственными уголовному процессу. Об этом будет сказано в соответствующем месте.

Здесь, однако, надлежит упомянуть об одном вопросе, имеющем некоторое практическое и теоретическое значение в связи с проблемой различия между уголовным и гражданским процессами.

Предположим, что какое‑нибудь действие в одно и то же время представляет уголовное правонарушение и причиняет гражданский вред. Например А встретил Б темной ночью на безлюдной дороге, напал на него и попытался ограбить. Ясно, что А виновен как в уголовном правонарушении, так и в причинении гражданского вреда. Может ли Б предъявить иск по причиненному ему вреду, прежде чем корона осудит А за уголовное преступление, именно за фелонию. Легко понять, почему возник этот вопрос. Оба эти процесса представляют собой как бы отпрыски старого «преследования за фелонию» (appeal of felony), как это раньше называлось; в течение столетий обе эти процедуры совершались одновременно, причем между ними не было проведено никаких определенных границ. Сверх того, вопрос осложнился еще тремя обстоятельствами, именно тем, что 1) до 1870 г. существовал такой порядок, что если А был обвинен в уголовном преступлении («застигнут» – attained, как тогда говорили), то его движимость конфисковалась в пользу короны, а вся недвижимость отписывалась его лорду; что 2) было невозможно позволить А обосновывать свои возражения против гражданского иска Б свойственными ему А преступными наклонностями и что 3) в английском уголовном процессе нет места представителю гражданского иска, как в некоторых континентальных системах уголовного права. По изложенным, а также и по другим причинам, вопрос оставался неясным вплоть до недавнего времени. Теперь закон позволяет стороне, потерпевшей вред, предъявлять гражданский иск и запрещает ответчику ссылаться на свое преступление как на возражение против него; но судья, слушающий гражданское дело, узнав об его обстоятельствах, обязан отложить это дело до тех пор, пока корона не рассмотрит дело об уголовном преступлении. Этот принцип не применяется к мелким правонарушениям, известным под названием мисдиминор.

15. Точно так же имеется большое различие между нормами уголовного и гражданского права в отношении утраты прав вследствие истечения давности. Мы видели, что, вообще говоря, серьезное преступление может (за немногими исключениями) преследоваться независимо от того, сколько времени истекло с момента его совершения. В гражданских делах действует как раз обратный порядок. В отношении них существует правило, что по истечении сравнительно небольшого промежутка времени истец, не осуществивший своих прав, лишается права на предъявление иска, а в некоторых случаях – и самого материального права.

Так, например, если лицо, управомоченное требовать владения недвижимостью, либо в качестве собственника, либо кредитора по ипотеке, пропускает двенадцать лет, не предъявляя иска по своим претензиям, то оно не только лишается права искать, но даже, если по каким‑нибудь обстоятельствам спорная недвижимость попадает в его руки, то его первоначальные права собственности не будут этим восстановлены. Более того, если он продаст свои права или если он умрет и права перейдут к распорядителю его наследством, то срок давности продолжает течь. Покупатель или распорядитель наследством не получает дополнительных двенадцати лет, но располагает только таким сроком, который остался от первоначальных двенадцати лет.

В случаях претензий на движимость срок давности довольно разнообразен. Нормально он равен шести годам, считая с того момента, когда претензия могла быть впервые предъявлена. Но претензии из вреда, причиненного нападением (assault) должны быть предъявлены в течение четырех лет, претензии на наследование по завещанию или по закону – в течение двенадцати лет, претензии из устной клеветы (slander), когда сказанные слова представляют сами по себе достаточное основание для иска – в течение двух лет, претензии из вреди, причиненного bona fide при исполнении общественных обязанностей – в течение шести месяцев. Старое суеверное благоговение перед печатью удлиняет давность по претензиям из обязательств (но не по претензиям, имеющим своим предметом право собственности), если эти претензии основаны на документе за печатью – до двадцати лет, причем давность начинает конечно течь не от даты составления документа, но с момента наступления срока исполнения.

Этот последний момент очень важен и порой трудно установим. Он, как уже указывалось, может быть формулирован следующим образом: в какой момент у лица, предъявляющего претензию, возникает впервые право на предъявление иска? При договорах этот момент наступает тогда, когда ответчик впервые не исполнил какого‑либо обязательства по договору. Например, если я обязался уплатить А 100 ф. ст. 1 января по истечении двух лет, то А не может предъявить иска на эту сумму до истечения указанного срока, и поэтому против него давность не начнет течь до этого момента. Затем, если по наступлении этого срока А примет от меня проценты в виде компенсации за просрочку платежа или если я послал ему подписанное мною письмо, в котором недвусмысленно признавал свой долг, но просил дальнейшей отсрочки платежа, то было бы несправедливо в отношении А использовать его снисходительность против него же; он поэтому будет иметь право иска в течение шести лет, считая с момента последнего платежа или признания долга.

Пока больших затруднений с исчислением давности нет. Но если мы оставим гражданские претензии, вытекающие из нарушения договоров, и обратимся к другой группе гражданских дел, известных под названием гражданских правонарушений (torts), то нам придется для разрешения стоящей перед нами задачи разделить последние снова на две группы. Некоторые действия являются правонарушением per se, и в тот самый момент, когда они были совершены, у лица, против которого они направлены, возникает основание иска, течение давности в этих случаях начинается с момента совершения деяния. Так, например нарушение владения, нарушение патентных и авторских прав, препятствование праву проезда, клевета в виде писанных слов или знаков, все это является правонарушением per se. Давность по этим правоиарушениям исчисляется, начиная с момента их совершения; но, конечно, в случае их повторения, каждый раз снова совершается правонарушение и возникает основание нового иска. Однако существуют другого рода действия, которые являются правонарушениями, если и когда возникают реальные убытки при их повторении. Например, если у меня есть рудник на земле, которая принадлежит А, то я могу разрабатывать его сколько мне угодно, до тех пор, пока участок А не начнет оседать. Но в тот момент, когда земля А начнет вследствие разработки оседать, я буду обязан компенсировать его; основание для предъявления им иска возникает лишь в этот момент, почему с него ведется и исчисление давности. Так же обстоит дело с обыкновенным слендер или клеветой в устной форме. Она не создает правонарушения per se, но если она влечет убыток для потерпевшего, то у последнего возникает право на иск с момента возникновения убытка.

В связи с вопросом об истечении сроков давности, надо упомянуть еще, что право признает некоторые случаи так называемой недееспособности, которые мешают воспользоваться правом на иск и вследствие того приостанавливают течение давности до тех пор, пока дееспособность не наступит. Например, если какое‑нибудь лицо окажется сумасшедшим или является несовершеннолетним в тот момент, когда у него возникает право на иск, то давность против него начнет течь лишь с того момента, когда у него восстановятся умственные способности или когда оно достигнет совершеннолетия; однако, если давность начала течь до того, как это лицо стало душевнобольным, то она не будет продлена вследствие последовавшего затем сумасшедствия. Прежде заключение в тюрьму, пребывание за морями и нахождение женщин под властью мужа (т. е. правовой статус замужней женщины) считались основанием для признания «недееспособности», но теперь эти основания отпали, хотя в законе это изменение прямо не отражено.

Для гражданских претензий короны и для гражданских претензий, направленных против короны, установлены особые сроки давности.

16. Когда мы приступим к важному вопросу о доказательствах, то увидим, что обязанность представлять доказательства в гражданских делах носит гораздо более широкий характер, чем в уголовных. Как истец, так и ответчик считаются одинаково способными и обязанными давать показания; в этих делах не действует общий принцип, который бы оправдывал отказ жены свидетельствовать наперекор желанию мужа или собственному желанию. Тем не менее (в добавление к общему правилу, что никто не может быть принужден давать ответы на вопросы, которые клонятся к уличению его в преступлении или к обнаружению связи, в которую вступил его супруг во время брака) существуют еще правила, что в процессах, возникших вследствие прелюбодеяния, свидетелям нельзя задавать вопросы, которые клонились бы к изобличению свидетеля или свидетельницы в прелюбодеянии. Точно так же в брачных делах сторонам не разрешается давать показания, которые клонились бы к утверждению, что между сторонами не существовало во время брака супружеских отношений, если целью этих показаний является признание незаконнорожденности ребенка, родившегося во время брака или в пределах известного периода после его расторжения.

17. Наконец, правила относительно правовой помощи несостоятельным сторонам и относительно судебных издержек весьма различны в уголовных и гражданских делах. В гражданских делах давно действует общее правило, что «оплата судебных издержек зависит от исхода дела», т. е. что проигравшая сторона обязана оплатить судебные издержки выигравшей стороны (как, конечно, и свои собственные); однако при некоторых обстоятельствах суду предоставляется лишать выигравшую сторону права на возмещение ее судебных издержек. Когда дело решается вердиктом присяжных, то обычно применяют общее правило; по присяжные могут, конечно, решить некоторые вопросы в пользу истца, а некоторые в пользу ответчика; тогда бремя судебных издержек распределяется соответствующим образом. Но и в этом случае судья может по «основательным причинам» лишить выигравшую сторону права на возмещение ее судебных издержек. Это правило было недавно распространено в гражданских делах даже на корону.

Если дело слушается судьей или судьями без присяжных, то усмотрению суда предоставляется больший простор. В таких случаях несерьезность иска, расточительность или небрежность при ведении процесса, поведение сторон в деле, которое вызвало процесс, затягивание начала процесса, способ ведения счетов и ряд других обстоятельств может побудить суд лишить даже выигравшего процесс ответчика (и тем более выигравшего истца) права на возмещение всех его судебных издержек или части их. В вопросе о судебных издержках положение доверительных собственников, кредиторов по ипотекам, администраторов или душеприказчиков оказывается самым благоприятным, так как при выигрыше ими дела им обычно дают право на возмещение судебных издержек за счет стороны, проигравшей дело. Но даже если они проигрывают дело, они имеют право покрыть свои издержки за счет имущества своих бенефициантов, должников или наследства. Однако и в этом случае, если эти лица, затевая процесс или возражая против предъявленного им иска, действовали неразумно, то суд может лишить их такого возмещения.

Никакие судебные издержки по гражданским делам не могут покрываться за счет государственных средств, за исключением тех случаев, когда дело велось должностными лицами и публичными организациями.

Недавно вопрос о правовой помощи несостоятельным истцам по гражданским делам был урегулирован в целом. Всякий человек, имущество которого не достигает 50 ф. ст. (исключая отсюда орудия ремесла, носильные вещи и т. п.) или зарабатывающий не более 2 ф. ст. в неделю, должен представить удостоверение о своем имущественном положении и доказать, что у него есть серьезные основания начать гражданский процесс или возражать против предъявленного ему иска, после чего он может получить от Юридического общества или любого провинциального юридического общества соответствующее свидетельство, на основании которого ему будет дан защитник и солиситор, который не может возлагать на своего клиента никаких расходов за исключением мелких «карманных» (out‑pocket expenses), но обязан вести дело от его имени. Подавляющее количество всех процессов, при которых были использованы эти правила, относится к брачным делам; эти правила содержат также специальные предписания о том, как помочь женам, ищущим судебного удовлетворения, преодолеть те трудности, которые возникают для них из того факта, что они не имеют личных заработков. Однако в настоящее время все эти правила применяются только при процессах в высших судах.

 

 

Глава VII