Тенденция к интеграции запада

 

"Холодная война" способствовала интеграции Запада. Она не породила тенденцию к интеграции — последняя возникла до войны и имела другие стимулы, — а усилила ее. Но усилила настолько, что появилось новое качество. "Холодная война" была первой совместной операцией Запада глобального масштаба. О Западе как о чем-то едином стало правомерно говорить именно в этот период. Процесс интеграции Запада сложен и противоречив. Он есть часть мирового процесса структурирования человечества. Он еще только начинается. Как он будет проходить дальше и чем кончится, об этом трудно судить. Но некоторые его черты видны уже сейчас.

 

"ЕВРОПЕЙСКИЙ ДОМ"

 

Принято датировать возникновение идеи объединенной Европы ("Европейского дома", "Соединенных Штатов Европы" — СШЕ) речью Уинстона Черчилля в 1946 году. В этой речи он говорил об образовании Федерации европейских стран с общим парламентом, общеевропейскими партиями, единым законодательством, едиными судебными органами, единой армией и полицией, единой финансовой системой. Почему-то никто не хочет вспоминать о том, что то же самое высказал Л. Троцкий еще до Первой мировой войны, а Черчилль не прибавил к его идеям ни одного оригинального слова. А В. Ленин в 1915 году расценил идею СШЕ как антиамериканскую и антияпонскую.

Почему именно теперь стала актуальной идея "Европейского дома", в которой некоторые энтузиасты включают даже Сибирь до Владивостока? К этому вынуждает общая ситуация в мире. Идет жестокая борьба за источники сырья и энергии, за рынки сбыта товаров, за сферы приложения капиталов, за жизненное пространство, за дешевую рабочую силу. Западная Европа имеет дело при этом с такими экономическими гигантами, как США и Япония. Идея СШЕ выражает стремление к переделу мира. Так что тенденция к интеграции Запада противоречива. Она одновременно есть и тенденция к расколу мира.

Само собой разумеется, за годы после того, как Троцкий и Ленин дискутировали по поводу идеи СШЕ, в мире многое изменилось. Возник фактор, который был неизвестен Троцкому и Ленину, так как его тогда еще не было. В странах Западной Европы уже сформулировались силы, для которых границы "национальных государств" стали узки.[170] Начало складываться сверхобщество по отношению к "национальным государствам". Это предприятия и учреждения, сферой действия которых уже является вся Европа и которые во внешнем для Европы мире выступают как явления наднациональные, общеевропейские. Их число и число вовлеченных в их активность людей огромно. Их влияние на жизнь отдельных западноевропейских стран тоже огромно. Именно этот фактор предопределяет процесс интеграции Европы, хотя он во многом идет вразрез с интересами широких слоев населения.[171]

"Европейский дом" возможен. Он уже создается. Однако нелепо рассчитывать на полную гармонию его участников. Их положение и интересы исключают ее. Наиболее вероятной мне представляется такая его структура. Во главе «дома» стоит объединенная Германия. Рангом ниже располагаются Франция, Италия и Англия. Еще ниже располагаются Австрия, Бельгия, Голландия и другие. На еще более низком уровне пристраиваются такие страны, как Испания, Португалия, Греция и другие. На самом низу этой иерархии расположатся бывшие коммунистические страны, то есть третьесортные члены «семьи», кормящиеся подачками со стола, за которым пируют более важные члены "семьи".[172]

Возникает вопрос, как быть с миллионами людей из Восточной Европы, стремящихся в Западную Европу в поисках лучших условий жизни, готовых работать за гроши и пополняющих и без того огромную армию безработных и преступников? Почему страны Западной Европы принимают меры с целью защиты от такого нашествия, фактически означающие сохранение границ "национальных государств" для большинства граждан ряда членов "Европейского дома"? И как быть с миллионами неевропейцев по происхождению, которые уже стали неотъемлемым элементом европейской жизни и наплыв которых в Европу остановить не так-то просто, если вообще возможно?

Нужно принимать во внимание также характер народов, населяющих Европу. Может ли сознание принадлежности к европейскому единству народов стать сильнее сознания принадлежности к данному народу? Возможно ли такое, что некий европейский характер станет такой же реальностью, как характер французов, итальянцев, немцев и других европейских народов? И не станет ли интеграция европейских народов началом дезинтеграции самого худшего сорта, какую можно видеть в бывшем Советском Союзе?

Наконец, процесс интеграции Европы не изолирован от другого, еще более грандиозного процесса, — от процесса мировой интеграции. Европейский рынок уже потерял свою самостоятельность, не успев сложиться. Он уже подвержен влиянию рынка мирового. Нечто аналогичное имеет место в прочих сферах жизни Европы. Процесс интеграции Европы, будучи частью глобальной интеграции, вступает в конфликт с последней.

Интеграция происходит и будет пока усиливаться. Но она не есть абсолютное благо. Она есть объективный исторический процесс, обладающий явными и в большей мере пока еще скрытыми дефектами.

 

СИСТЕМА ВЛАСТИ И УПРАВЛЕНИЯ

 

Объединение западных стран в более сложные блоки, союзы, сообщества и даже целостные общества выдвигает на первый план проблему создания системы власти и управления новыми, более сложными, чем "национальные государства", социальными феноменами. Та система, которая сложилась на уровне "национальных государств" (западная демократия), не может быть механически распространена на сообщество из многих стран такого рода.

Европейский парламент вряд ли можно считать парламентом в том же смысле, в каком таковыми являются парламенты Англии, Франции, Германии и других западных стран. Власть его ничтожна и в основном иллюзорна. Он играет роль не столько органа власти, сколько органа идеологии и пропаганды. Конечно, благодаря соглашениям в Маастрихте его значение несколько усилится. Но не настолько, чтобы он взял на себя функции парламентов "национальных государств". Я сомневаюсь в том, что тут получится нечто подобное федеральному правительству США.

Наиболее естественным в данном случае, на мой взгляд, является образование органов власти и управления из представителей органов власти и управления "национальных государств", причем недемократическим путем. Так это и происходит на самом деле. А это имеет неизбежным следствием усиление недемократического аспекта системы власти западнизма вообще. Если в рамках европейского сообщества еще можно сделать видимость демократии, то в более широкой сфере Запада в целом (включая США и Канаду) и в мировом сообществе тем более недемократическая тенденция проявляется очевидным образом.