Субъективный и объективный подход

 

В понимании сферы коммунальности преобладает субъективный подход. Это и понятно: в этой сфере сознательный и волевой характер поведения людей особенно отчетливо выражен и даже преувеличен. Субъективность подхода проявляется, в частности, в том, что источники дефектов государственности видят в личных качествах должностных лиц, возлагают надежды на то, что новые правители радикально улучшат положение, и выдвигают планы улучшения этой сферы, не считаясь с ее объективными законами. Лишь немногие авторы стремятся следовать объективному подходу и рассматривать коммунальность такой, какой она вынуждается быть в силу закономерностей ее структурирования и функционирования, а также такой, какой ей позволяют стать обстоятельства в качестве совокупности людей, имеющих свои эгоистические интересы.[82]

Само собой разумеется, теории, выдвигаемые с целью улучшения сферы коммунальности, и действия по их реализации оказывают влияние на положение в обществе. Но не стоит преувеличивать это влияние. Оно касается внешних форм, а не сущности коммунальности. И, как правило, оно лишь закрепляет то, что уже делается фактически.

Деятельность людей в сфере коммунальности есть особого рода профессиональная деятельность, имеющая в качестве основы специфические закономерности этой сферы. Когда западные политики и идеологи (особенно американские и немецкие) утверждают, будто в политике нужно руководствоваться правилами морали, они говорят просто чушь, рассчитанную на оболваненных обывателей. Правила поведения людей как профессионалов в сфере коммунальности не имеют ничего общего с правилами морали. И одно из этих правил как раз заключается в том, чтобы придавать своему неморальному поведению видимость моральности.

В активную деятельность в сфере коммунальности вовлекаются и дилетанты, а время от времени — широкие слои населения. Дилетанты обычно играют роли второстепенные или марионеточные, а массы манипулируются профессионалами.

 

КОММУНАЛЬНЫЕ КЛЕТОЧКИ

 

Коммунальная сфера, как и деловая, в основной ее части имеет клеточную структуру. Коммунальные клеточки создаются решениями властей, то есть сверху. Их функции строго определены. Они не обладают автономией и суверенитетом. Они существуют за счет тех средств, которые им выделяются государством. Они не производят ничего для продажи. Это учреждения власти всех уровней, полиция, армия и другие учреждения, выполняющие общественные (коммунальные) функции. Я называю их коммунальными клеточками.

Коммунальные клеточки не являются частной собственностью. Но они и не собственность государства и общин. Ими кто-то распоряжается, но это есть отношение иного рода, чем собственность. В них все сотрудники суть наемные. Сейчас, как правило, они нанимаются на постоянную работу. Какая-то часть нанимается на ограниченный срок по контракту.

В деловых клеточках сотрудники обычно нанимаются по контракту на определенный срок. Найм на постоянную работу является исключением. Однако, как утверждают некоторые специалисты, практически не так-то просто уволить уже работающих людей (в обычных условиях, конечно, а не в условиях сокращения производства и массовых увольнений). Согласно П. Драккеру в США зачастую практически невозможно уволить работающего человека, поскольку суды, как правило, принимают решение в пользу нанимаемых, а не нанимателей. Не берусь судить о том, насколько это верно. Но о тенденции закреплять рабочее место за работающим человеком мне приходилось читать в сочинениях и других специалистов.

П. Драккер утверждает даже, что можно говорить о собственности на рабочее место. Слово «собственность» здесь, конечно, неуместно, поскольку человек, занимающий рабочее место, не может по своему произволу передать его другому или продать. Тут имеет место явление иного рода. Оно, кстати сказать, характерно для общества коммунистического, в котором все граждане принимаются на работу в принципе бессрочно. Такое право на рабочее место имеет обратную сторону — прикрепление людей к каким-то первичным коллективам, то есть к местам работы.

В коммунальных клеточках есть возможности увольнять людей в случае надобности, несмотря на то, что они нанимаются бессрочно. Так что разница в отношениях нанимателей и нанимаемых в деловых и коммунальных клеточках не абсолютна. Сейчас трудно предсказать, как будут эволюционировать эти отношения. Не исключено, что в коммунальных клеточках все более серьезную роль будет играть система контрактов на определенный срок. Но не исключено также и то, что в деловых клеточках система найма будет эволюционировать в сторону постоянной должности, как это было до последнего времени в Японии. Во всяком случае, люди стремятся к этому. Если они добьются того, что это станет нормой для всех, то западное общество сделает самый решительный шаг в сторону осмеянного реального коммунизма. Природе западнизма соответствует такая система отношения нанимателей и нанимаемых, в которой первые зависят от вторых в минимальной степени, а вторые от первых — в максимальной.

 

ДЕМОКРАТИЯ

 

Прежде чем приступить к рассмотрению конкретных элементов коммунальности западнизма, я должен отделаться от идеологического наваждения, навязываемого со словом «демократия». Согласно К. Попперу[83] демократия есть открытое и плюралистическое общество, в котором можно выражать несовместимые взгляды и бороться за достижение конфликтующих целей. Здесь каждый свободен исследовать проблемную ситуацию и предлагать свое решение. Каждый свободен критиковать предложения других. Политика правительства меняется под влиянием критики. Возможно смещать людей у власти в течение разумного времени и без насилия заменять их другими. Возможно альтернативное правительство, причем путем свободных выборов. Имеется возможность повышать жизненный уровень населения, минимизировать страдания и недостатки, максимализировать счастье.

Вместе с таким явно апологетическим и чрезмерно широким пониманием демократии как целого общественного устройства у Поппера можно найти и понимание ее как средства помешать кому-либо приобрести слишком большую власть — как ограничения власти. Замечу кстати, что благодаря демократии к власти в Германии пришел Гитлер, а слово «слишком» явно не есть критерий оценки типа власти.

Аналогично в работах Ф. Хайека[84] можно найти самые разнообразные суждения о демократии. Последняя рассматривается в них и как защита от тирании, и как мирная передача власти, и как средство поддержания социального мира, и как средство защиты свободы личности, и как особая процедура принятия правительственных решений. Утверждается, что демократия возможна только в рамках капитализма. Вместе с тем у Хайека можно найти и критику демократии, причем тоже весьма характерную для западного способа социального мышления (я к ней вернусь ниже).

Невозможно перечислить явные определения демократии и суждения, играющие роль неявных определений. Ограничусь лишь примерами. В одном из справочных пособий[85], например, демократия определяется как власть, осуществляемая населением страны (народом) как целым. Представительная демократия заключается в том, что граждане выбирают своих представителей, которые правят в их пользу и ответственны перед ними. Другие авторы[86] называют демократией политическую систему, в которой обычные граждане контролируют правящую элиту и оказывают на нее влияние посредством выборов, политических партий, неформальных и формальных групп, прессы, демонстраций, петиций и т. п. Макс Вебер характеризует демократию как средство защиты общества от произвола политических лидеров и от засилия бюрократии. И. Шумпетер считает демократию средством образования эффективного и ответственного правительства. По его мнению, демократия дает возможность заместить данного политического лидера или правящую партию другими.

По мнению С.Е. Финера[87], либеральная демократия есть английское изобретение. В ней правительство ограничено в своих решениях и действиях. Общество признается плюралистическим. Правительство правит в интересах всех, а не отдельных групп. Меньшинство имеет шансы стать большинством. Имеется избираемый представительный орган власти. Имеется социальная и экономическая оппозиция власти, включая частные фирмы и их объединения, рыночный механизм, профессиональные ассоциации, политические партии. Имеет место разделение власти на законодательную, исполнительную и юридическую, разделение в рамках законодательной власти и разделение на федеральную и локальные власти.

В плюралистических теориях демократии роль последней видят в урегулировании отношений между различными группами с различными интересами.

Целый набор различных употреблений слова «демократия» привел Я. Жолковский.[88] Вот некоторые из них. Демократия есть возможность для граждан свободно участвовать в принятии политических решений, влияющих на их жизнь. Демократия есть политическая система, в которой власть исполняется с согласия управляемых. Демократия есть управление в рамках правил, установленных с согласия управляемых, в рамках правосудия и справедливости. Демократия есть социально-политическая система, в которой каждый индивид или группа может полностью и свободно выразить свое мнение по обсуждаемым проблемам. Демократия есть политическая система с выборной представительной властью, многопартийностью, плюрализмом, оппозицией, публичностью действий власти.

Одним словом, термин «демократия» не является термином научным в силу аморфности его смысла и многосмысленности даже в рамках сочинений одних и тех же авторов. Он является характерным термином идеологии. Употребляя его, различные люди вроде бы имеют в виду один и тот же объект, но при этом видят его с различных сторон, понимают его различно, испытывают к нему различные чувства и имеют различные цели при его описании. Кроме того, все определения и суждения такого рода так или иначе высказаны под влиянием сравнения политической системы западнизма с коммунистической и с диктаторскими режимами иного рода.

На мой взгляд, демократия не есть некий эмпирически данный предмет, заключенный в более или менее определенные пространственные границы. Ее нельзя показать таким же образом, как можно показать полицию, учреждение власти, предприятие и т. п. В реальности имеется множество отдельных свойств и сторон различных явлений западнизма. Различные люди осуществляют выбор и группировку каких-то из этих свойств и сторон, причем делают они это различно и дают им различное истолкование. Так что бессмысленно искать какое-то одно значение слова «демократия» как единственно правильное, — его просто не может быть по самому способу оперирования словом. Это слово употребляется как обозначение некоторой совокупности признаков коммунальности западнизма, тенденциозно отобранных с определенной идеологической целью. Я ни разу не встретил такого определения демократии, в котором в числе ее признаков указывались бы тюрьмы, коррупция, закулисные сговоры, заведомый обман избирателей, насилие и другие признаки западной системы власти, не менее органично присущие ей, чем обычно называемые. В число признаков демократии включают лишь такие, которые выгодно характеризуют западную систему коммунальности в сравнении с другими ее типами.