Я верю, что «динозавры», которые сегодня терзают Природу, обречены на вымирание.

 

Клетки сталкивались с аналогичной трудностью на первых стадиях своей эволюции – мы уже говорили об этом в первой главе, но нелишне будет и повториться. Вскоре после формирования планеты на ней стали быстро развиваться одноклеточные организмы. В течение следующих трех с половиной миллиардов лет тысячи разновидностей бактерий, водорослей, дрожжей и простейших принялись безудержно заселять и перенаселять окружающее пространство. Сталкиваясь друг с другом, они наверняка задавались вопросом: «А хватит ли нам места под Солнцем?» Надо думать, он их изрядно волновал. Такая вынужденная близость и вызванные ею изменения окружающей среды заставили их искать эффективный ответ на возникшие трудности. И наступила новая, выдающаяся эволюционная эпоха, когда отдельные клетки объединились друг с другом в альтруистические многоклеточные сообщества. Конечным результатом этого объединения явился человек, занявший место если не на вершине эволюционной лестницы, то поблизости от нее.

Поэтому я верю, что трудности в связи с растущей численностью человечества заставят нас подняться еще на одну ступеньку этой лестницы. Мы станем ближе друг другу и образуем глобальное сообщество. Каждый член этого просвещенного сообщества будет отдавать себе отчет, что мы созданы по образу и подобию окружающего мира, что наша природа – божественна и что нам необходимо вести себя, ориентируясь не на выживание сильнейшего, а на поддержку всего и вся на этой планете.

 

Выживание любящих

 

Вы наверняка согласитесь с тем, что слова Руми о силе любви прекрасны, но они не очень‑то уместны в наше тревожное время, когда приходится говорить именно что о выживании сильнейших. Разве не прав Дарвин, утверждая, что насилие лежит в самой основе жизни? Разве не верно, что в природе все построено на насилии? Вспомним хотя бы все эти документальные фильмы, где один зверь выслеживает другого, поджидает его в засаде, убивает… А человек – разве он от природы не склонен к насилию? Простая логика: животные склонны к насилию, человек – это животное, значит, он склонен к насилию.

Нет! Природа человека «обрекает» его на безжалостную конкуренцию не в большей степени, чем гены – на болезненность или жестокость. Насилие вовсе не является неотъемлемой составляющей нашей биологии, об этом говорит пример шимпанзе – наиболее генетически близких нам существ. Бонобо, представители одного из видов шимпанзе, образуют миролюбивые сообщества, возглавляемые самками наряду с самцами. В отличие от других шимпанзе, этика бонобо основывается не на насилии – для ее описания лучше всего подходит известный девиз «make love, not war»[22]. Разгоряченные бонобо не устраивают кровавых драк – они снимают напряжение с помощью секса.

Ученые из Стэнфордского университета Роберт Сапольски и Лайза Шер провели исследование и обнаружили, что даже у диких павианов, одних из наиболее агрессивных существ на планете, жестокость не является генетически предопределенной. В стае павианов, за которой исследователи наблюдали в течение многих лет, агрессивные самцы отравились испорченным мясом из мусорки для туристов. Вследствие этого социальная структура стаи кардинально переменилась. Согласно выводам ученых, самки сумели склонить оставшихся, менее агрессивных самцов к поведению в духе сотрудничества, благодаря чему стая превратилась в уникальное в своем роде миролюбивое сообщество. В редакционной статье в журнале Public Library of Science Biology, где были опубликованы исследования стэнфордцев, специалист по шимпанзе Франс де Ваал из Университета Эмори пишет: «…даже самые свирепые из приматов вовсе не обязательно остаются такими всю жизнь».

Ну и наконец – сколько ни смотри канал National Geographic, а человек человеку вовсе не обязательно должен быть волком. Мы находимся в конце пищевой цепи «хищник – жертва». Для своего выживания нам приходится съедать организмы, стоящие ниже в этой иерархии, но мы не обречены на поедание вышестоящими. Не имея над собой естественных хищников, человек избавлен от участи жертвы и от всего того насилия, которое предполагает этот термин.

Сказанное не означает, что человек не подчинен законам природы. Безусловно, мы тоже обречены на съедение. Мы смертны, и после кончины (каковая увенчает, будем надеяться, долгую и мирную жизнь) наши бренные останки будут употреблены в пищу и возвращены в природную среду. Ситуация подобна змее, свернувшейся в кольцо: человек, стоящий на вершине цепи питания, служит пищей организмам, находящимся в самом ее низу – бактериям.

Но если говорить о том промежутке времени, когда змея еще не успела замкнуть свое кольцо, то он вовсе не обязательно бывает таким уж мирным. Несмотря на свое высокое положение в пищевой цепи, мы – наши собственные злейшие враги. Мы воюем сами с собой, как никакой другой вид животного царства. Животным, стоящим ниже по эволюционной лестнице, тоже случается идти против своих собратьев, но даже наиболее агрессивные из них по большей части ограничиваются угрожающими позами, звуками и запахами – до убийства дело не доходит. И обусловлено внутривидовое насилие в природных сообществах прежде всего борьбой за необходимые для выживания ресурсы (воздух, воду, пищу) или же выбором партнера для продолжения рода.

А среди людей насилие, непосредственно связанное с обеспечением себя средствами к существованию или выбором брачного партнера, составляет лишь малую долю. Человеческое насилие чаще всего определяется стремлением присвоить себе материальные блага, далеко выходящие за пределы необходимого, или с распространением и приобретением веществ, помогающих убежать от созданного нами же кошмарного мира, или же с тянущимся из поколения в поколение унижением жен и детей. Но наиболее частая и подлая разновидность человеческого насилия – это идеологический контроль. Во все времена служители культа и послушные им правители толкали своих приверженцев на агрессивные действия против раскольников и инакомыслящих.

Насилие человека над человеком не является ни необходимым, ни врожденным, генетически обусловленным, «животным» навыком выживания. Мы способны – более того, я верю, что именно этого требует от нас эволюция, – остановить насилие. В последней главе своей книги я уже говорил, что лучший способ сделать это – осознать себя духовными существами, нуждающимися в любви ничуть не менее, чем в пище. Но чтобы подняться на новую эволюционную ступень, мало просто думать об этом. Как и для того, чтобы изменить свою жизнь и жизнь своих детей, мало только лишь читать книжки. Нужно объединяться с людьми, которые думают так же, как вы, которые способствуют прогрессу человеческой цивилизации, памятуя о том, что Выживание любящих – единственная этика, способная обеспечить не только личное здоровье, но и здоровье всей планеты.

Помните тех недоученных, недооцененных карибских студентов, которые объединились, как изучаемые ими клетки, и сумели сообща добиться успеха? Поступая так же, вы приблизите голливудский хэппи‑энд не только для погрязших в саморазрушительных убеждениях индивидуумов, но и для всей планеты. Пусть мудрость клеток поднимет человечество на новую ступень эволюционной лестницы, где наиболее любящим будет обеспечено не просто выживание, а процветание.

 

* * *

 

Более десяти лет назад, готовя рукопись для первого издания книги, я столкнулся с проблемой. Хотя в уме я твердо решил, что с точки зрения науки важно заявить о существенной роли эпигенетики и клеточной мембраны в управлении поведением и здоровьем, я хотел представить все шире, включив понятие вечной души или сознания. Меня беспокоило, что добавление духовного содержания может подорвать или девальвировать материал, изложенный в книге о клеточной биологии в научных терминах. По большому счету, традиционная наука до сих пор с недоверием относится к использованию термина «разум», а упоминание «духа» и вовсе вызывает раздражение.

 

Ученым‑эволюционистом Стивеном Гулдом в книге «Рок веков» была высказана мысль, что наука и религия не должны пересекаться. Он поддержал идею под названием NOMA, являющуюся аббревиатурой от Non‑Overlapping Magisteria («непересекающиеся магистерии» – англ.). Да, мне тоже пришлось полезть в словарь, чтобы узнать значение этого слова. Магистерия означает «владение, наделенное большой властью». Гулд имеет в виду религию и науку.

 

Не в пример множеству ученых, которые осуждают «иррациональную» духовность и самих верующих и которые не одобряют слишком «рациональных» ученых, Гулд утверждал, что индивидуумы и культуры должны культивировать как духовную жизнь, так и практические исследования, чтобы испытать полноту человеческого бытия. Но при этом он был сторонником того, чтобы наука и религия оставались отдельными культурами, каждая из которых занималась бы своим делом и шла своим собственным путем по собственным правилами, хотя их и объединяет общая цель – создание ясного понимания жизни. Я решил проигнорировать совет Гулда и обратиться к царству Духа еще в первом издании, потому что и сам изменился и больше не был исключительно сверхрациональным ученым, на дух не переносящим религию.

 

И сейчас, в очередном переиздании «Биологии веры», будет не лишним спросить, влияет ли вера в загробную жизнь на нашу биологию и поведение. В конце концов, представления о нефизической загробной жизни существовали еще 50 тысяч лет назад: неандертальцы хоронили своих мертвецов в могилах, где рядом с телами были обнаружены разные инструменты и другие артефакты. Вера, что с окончанием физической жизни «жизнь» не заканчивается, к тому времени явно уже зародилась. И ответ на вопрос о том, влияет ли вера в загробную жизнь на нашу биологию и поведение, будет звучать – ДА.

 

С момента первого издания книги были получены научные данные, что религиозная вера людей или духовность оказывает значительное влияние на их здоровье и жизнедеятельность. В 2005 г., когда книга только вышла в свет, ежегодно публиковалось около 800 статей о влиянии религии или духовности на наше здоровье. Спустя десять лет на эту тему ежегодно пишутся 5 тысяч статей, и все они о том, что пациенты медицинских учреждений и психиатрических клиник часто прибегают к религиозным и духовным верованиям, помогающим справляться с болезнью и другими стрессовыми изменениями в жизни.

 

Профессор медицины Университета Дьюка доктор Гарольд Г. Кениг рассмотрел более 600 таких исследований и пришел к выводу, что люди, отличающиеся большей духовностью, психически намного более устойчивы и быстрее адаптируются к проблемам со здоровьем, чем менее религиозные пациенты. Духовность, идущая на пользу психическому здоровью и благополучию, имеет физиологические последствия, укрепляющие здоровье, уменьшающие риск заболеваний и способствующие успешному исцелению после лечения. Духовные убеждения оказывают прямое положительное влияние на деятельность иммунной и эндокринной систем, имеющих ключевое значение для профилактики заболеваний. Указанные люди демонстрируют значительно лучшие показатели иммунных функций, например более высокие уровни лейкоцитов и антител, а также существенно более низкий уровень инфекций. У них также ниже уровни гормонов надпочечников кортизола и адреналина (секреции, которые напрямую подавляют активность иммунной системы), чем у недуховных пациентов.

 

Оздоровительное воздействие духовного сознания, хотя бы частично, связано с тем, что дает надежду и является альтернативой нашему врожденному страху смерти. Большинство детей впервые видят смерть, будучи очень юными, – когда погибает их золотая рыбка, попугай, кошка или собака. Мы уже в детском возрасте узнаем, что наши друзья ушли навсегда. Но это не так ужасно, чем когда мы понимаем, что нашим родителям уготовано такое же будущее. А более всего нас ужасает смерть, когда мы начинаем понимать, что и сами смертны.

 

Причина тут в том, что в каждый организм, начиная от бактерий, встроен фундаментальный механизм, известный как биологический императив – система запрограммированного «желания выжить». Этот императив автоматически задействует поведение для поддержания жизни организма, для которого необходимы дыхание, питьевая вода, поиск пищи и защита от угроз. Животные, не осознающие свою смертность, включают этот механизм только перед лицом неизбежного, опасного для жизни опыта, например появления этого отвратительного, старого саблезубого тигра. Но после того как человек однажды осознал собственную смертность, императивный механизм работает на постоянной основе, анализируя потенциал угрозы каждого движения и намерения.

 

Биологический императив «желание выжить» управляется подсознанием. В результате нам не приходится сознательно обременять себя хроническими страхами возможных последствий наших действий. По сути, когда сознательный ум индивидуума становится озабоченным постоянными страхами смерти, это может привести к тревожности – поведенческой дисфункции, при которой люди поддаются хроническому чувству страха по поводу прекращения своего «бытия».

 

Разумный ум может пребывать в блаженном неведении о сверхбдительной активности подсознательного ума, но на клетки, ткани и органы организма влияет постоянное высвобождение гормонов стресса. Однако человек (будь то мужчина или женщина), реально осознающий свою духовную природу, больше не обременен страхом смерти – знанием, которое непомерно тяготит нас в течение всей жизни. Лично я узнал об этой ноше, когда ощутил мгновенную и необычайную легкость в момент соединения разумом рецепторов моих клеток с моим духовным источником. С тех пор я слышу одно и то же описание физического освобождения многих других людей, чей жизненный опыт ускорил «мгновенную» духовную трансформацию. В каждом случае исчезновение страха смерти ведет к проявлению до сих пор непризнанного значения личности, росту энергии и расширению ее прав и возможностей.

 

Важно отметить, что польза для здоровья и облегчение жизни, сопутствующие вере в духовное загробное существование, действуют независимо от того, есть ли для этого осознания некие реалии или нет. Влияние духовного сознания на здоровье – еще один пример силы веры.

 

Прежде чем мы рассмотрим свидетельства о реальности загробной жизни, нужно упомянуть, что современная физика не рассматривает вопрос о смерти. Фундаментальной характеристикой квантовой механики является принцип неопределенности Гейзенберга, из которого следует, что некоторые измерения невозможны. Вместо этого описывается ряд ситуаций, каждая из которых существует с определенной вероятностью. Обычный вариант обсуждения таких результатов – толкование о «множестве миров», где каждое из наблюдений связывается с другой вселенной. Другими словами, одновременно существует множество миров, называемых «мультивселенной».