Родительское программирование: сила подсознания

 

Что же заставило меня, человека, считавшего для себя невозможным обзаводиться детьми, пересмотреть свои укоренившиеся представления о роли родителей? Ну конечно, этот процесс начался на Карибах – там же, где со мной произошел поворот в сторону Новой Биологии. Собственно говоря, толчком к такому пересмотру послужил довольно‑таки неприятный случай, дорожно‑транспортное происшествие. Я ехал на мотоцикле читать лекцию и на большой скорости наехал передним колесом на камень. Мотоцикл перевернулся. К счастью, на мне был шлем – в противном случае удар головой о землю мог бы стать для меня роковым. Полчаса я был без сознания – кажется, мои студенты и коллеги успели меня похоронить. Когда я пришел в себя, то чувствовал себя так, будто у меня нет ни одной целой кости.

В следующие несколько дней я с трудом мог передвигаться, а когда это удавалось, то больше всего я напоминал этакого хнычущего Квазимодо. Каждый шаг становился для меня болезненным напоминанием, что «скорость убивает». Но однажды один из моих студентов предложил мне обратиться к его товарищу по комнате, который помимо учебы в медицинской школе занимался мануальной терапией. Как я уже говорил в предыдущей главе, я никогда не обращался к мануальным терапевтам – в аллопатической среде было принято сторониться их и считать шарлатанами. Но если у вас все болит и при этом вы находитесь в непривычном для себя окружении, то согласитесь прибегнуть и к тому, что в более благоприятной ситуации даже не пришло бы вам в голову.

В импровизированной «приемной» этого мануального терапевта, устроенной в студенческом общежитии, я впервые познакомился с кинезиологией – в просторечии эту методику еще называют «мышечным тестированием». Парень предложил мне протянуть руку и сопротивляться, когда он станет давить на нее сверху. Усилие, которое он прикладывал, было совсем небольшим, так что я легко его выдержал. Тогда терапевт предложил мне снова протянуть руку и сопротивляться нажиму, произнося при этом: «Меня зовут Брюс». Я легко выдержал нажим и на этот раз, попутно подумав, что мои коллеги были правы в оценках – все это какая‑то чушь. После этого терапевт еще раз предложил мне протянуть руку и сопротивляться нажиму, одновременно со всей возможной серьезностью говоря: «Меня зовут Мери». К моему удивлению, рука моя упала вниз, хотя я сопротивлялся изо всех сил. «Минутку! – запротестовал я, – наверное, расслабил руку, давайте еще раз». Мы повторили опыт, и на этот раз мне хотелось сосредоточиться на сопротивлении нажиму, как только возможно. Тем не менее стоило мне произнести «Меня зовут Мери», как моя рука камнем упала вниз. Студент, превратившийся теперь в моего учителя, объяснил, что если в сознании человека образуется убеждение, вступающее в конфликт с «истиной», ранее запечатленной в его подсознании, то возникающий интеллектуальный конфликт как раз и выражается в уменьшении силы мышц.

Удивительно, но мое сознание, с такой уверенностью действующее в университетских стенах, вовсе не контролировало ситуацию при высказывании, отличном от запечатленной в моем подсознании истины. Если я утверждал, что меня зовут Мери, то подсознание сводило на нет все мои сознательные усилия держать руку. Открытие, что во мне есть еще один «ум», еще одна сила, направляющая мою жизнь, поразило до глубины души. Еще сильней потрясало, что этот тайный ум, о котором мне мало что было известно (если не считать чисто теоретических сведений из психологии), был действительно сильней моего сознания – в точности, как утверждал Фрейд. Короче говоря, визит к мануальному терапевту в буквальном смысле слова перевернул всю мою жизнь. Я узнал, что с помощью кинезиологии специалисты по мануальной терапии могут привести в действие врожденные целительные силы организма и с их помощью излечить позвоночник. После того как этот самый «шарлатан» легкими движениями (и, заметьте, без всяких лекарств) поставил на место несколько моих позвонков, я смог непринужденной походкой выйти из общежития, чувствуя себя так, как будто родился заново. И что самое главное, я вплотную познакомился с «человеком за кулисами» – своим подсознанием!

Всю дорогу домой сознательная часть моего ума шла кругом – я пытался вообразить себе все последствия такого превосходства его невидимой, подсознательной составляющей. На эти размышления, кроме того, накладывались сведения из области квантовой механики, приводившие меня к выводу, что мысли способны влиять на поведение еще эффективней, чем молекулы. Мое подсознание «знало», что меня зовут вовсе не Мери, и не позволяло мне утверждать подобное. А что еще оно «знало» и откуда ему это стало известно?

Чтобы лучше разобраться в произошедшем в кабинете мануального терапевта, я прежде всего обратился к сравнительной нейроанатомии. Согласно ее выводам, чем ниже организм находится на древе эволюции, тем менее развита его нервная система и, соответственно, тем более он полагается на запрограммированные образы поведения (nature). Мотыльки летят на свет, морские черепахи возвращаются к определенным островам и откладывают на берегу яйца в определенное время, а ласточки прилетают в Капистрано в строго определенный день[19]. Насколько мы можем судить, ни один из этих организмов не обладает каким‑либо знанием, что заставляет его вести себя таким образом. Это поведение врожденное, оно генетически встроено в организм и подпадает под определение инстинкта.