Хороший родитель: что это значит?

 

В теме отношений с родителями точно так же, как и в других темах, нет таких понятий, как «хорошо» и «плохо». Но в социуме существуют определенные стандарты, связанные с представлениями о хорошем и плохом. В научно‑популярной литературе часто можно встретить мнения о том, какими должны быть отношения с родителями. Считается, что если в этих отношениях есть эмоциональное тепло, близость, взаимопонимание, то они благотворны, а если всего этого нет, то это очень плохо сказывается на детях.

На самом деле внешне отношения могут и не быть нежными и теплыми, однако это абсолютно ни о чем не говорит. Точно так же во вроде бы теплых и нежных отношениях на внутреннем плане может присутствовать нечто совершенно другое.

С моей точки зрения, нет таких понятий, как «хорошие родители» и «плохие родители». Есть явление нарушения иерархии в семейной системе, то есть преимущества старших перед младшими. Это происходит, например, тогда, когда младшие судят старших, прощают их, оценивают… Более того, жизнь ребенка – продолжение жизни родителей. И то, как складывается жизнь ребенка, чего он достигает или не достигает, что получает, а что теряет, делает жизнь родителей тоже значимой или малозначительной. Этот процесс является взаимодополняемым и связанным с процессами в роду.

Что может сделать родитель? Сделать шаг в сторону того, чтобы увидеть, что его ведет по жизни, и посмотреть на свое переплетение с родом. Тогда, возможно, ребенку станет легче. Во всяком случае, взгляд на отношения меняется, порой кардинально.

Захочет ли что‑то менять при этом родитель?

 

Галина переживала за сына, потому что ему 32 года, а он до сих пор не женат. Он давно живет с женщиной, но они почему‑то не женятся. Всех разговоров Галины о женитьбе сын избегает или игнорирует их, меняет тему.

Галина пару недель назад не выдержала и устроила допрос, будет ли он жениться, потому что ей хочется иметь внуков. Сын ответил, что детей пока они не планируют. Галина пыталась объяснить сыну, что он живет неправильно, что надо строить семью. Но сын прервал разговор фразой, что это его жизнь.

Галина сказала, что чувствует пустоту и бессмысленность в своей жизни оттого, что у сына «нет продолжения», а значит, и у нее «нет продолжения». Выходит, ее жизнь прошла напрасно?

Откуда эта пустота? Неужели только оттого, что жизнь сына не вписывается в мамин сценарий? Вовсе нет. Пустота имела отношение совсем к другой истории. Будет ли мама что‑то делать с этим?

 

Если у тебя есть претензии к своим родителям, если ты считаешь, что они чего‑то недодали, могли поступать как‑то по‑другому, то ты однозначно находишься под влиянием того, что в психотерапии называют «проблемный транс». Тебе будет сложно видеть свои цели, свою жизнь, свой успех, и часть жизни может пройти как в тумане просто из‑за того, что внутри ты повернут к своим родителям, а не к своей жизни.

Иногда приходится слышать следующее: «У нас в семье все какие‑то разобщенные». Но это только твоя формулировка, не более. Здесь речь идет о том, что, возможно, тебе хотелось бы, чтобы в твоей семье было по‑другому, и у тебя есть некий идеальный образ, как именно это должно быть. Но идеальные образы нужно отбросить: твоя семья – именно такая, какая есть. Из‑за тех процессов, которые в ней происходили, она не может быть другой, но передача жизни в твоем роду все равно осуществлялась.

Если ты думаешь подобным образом, нужно осознать следующее: «Мне на самом деле чего‑то не хватает в этой семье, в отношениях с родителями. Мне не хватает какой‑то части себя, я где‑то это ищу, и надо разобраться, в конце концов, что же это такое». Можно искать удовлетворение в деньгах, в предназначении, в отношениях или еще в чем‑либо, примерять на себя какие‑то образы, но все это не будет иметь к твоей реальной жизни никакого отношения.

 

Ребенок «мне все мало»

 

Я давно заметила некоторые особенности. У кого нет и не было никогда претензий к своим родителям? Конечно, у каждого когда‑то они были. И у тебя наверняка тоже. Но вот почему у одних с родителями в отношениях вечная борьба и прорабатывание обид снова и снова, но все не меняется при этом? А у других претензий как бы и нет. Они не жалуются на родителей, не обвиняют их в том, что они неправильно поступали или что‑то недодали. Что это значит? У одних были «плохие» родители, а у других «хорошие»? Вовсе нет. Тут что‑то другое…

В семейной системе есть история, с которой ребенок связан неосознанно, но чаще всего через родителей. Родителям может быть вовсе незнакома эта история, они могут никогда не испытывать тех чувств, которые несет ребенок. Внешне этот ребенок все время будоражит систему своими непонятными идеями, поведением, выходящим за рамки системы, различными увлечениями и мыслями, которые окружающие считают небезопасными. При этом он требует одно, потом второе, потом третье – купить, дать, поделиться. Ему все время чего‑то не хватает, даже когда есть много игрушек и прочих развлечений.

Родители стремятся дать все по максимуму – свободу выбора и все возможные способы для развития, но их внутри напрягает и беспокоит то, что их ребенок выходит за пределы. Небезопасно так действовать и выбирать иной путь.

Ребенок вырастает, и тут беспокойство родителей усиливается. Ребенок выходит за рамки дозволенного в данной семье, порой полностью идет вразрез с мнением родителей. Родители стремятся уберечь ребенка от ошибок, «подсказывают» ему, но он идет своей дорогой, натыкается на препятствия, совершает ошибки. И тут родители с сожалением вопят: «Ну мы же говорили!»

Родители недоумевают: сколько ребенок будет тянуть с них деньги, силы и энергию? Они ему все – возможности, свободу выбора, средства. Но никто не видит, что возможности – это то, что родители считают нужным и безвредным, свобода в пределах их мировоззрения, деньги – на то, что они считают необходимым. Что же тут – свобода или контроль? Тут страх, тревога за судьбу ребенка.

Как найти решение? Родители могут, если решатся на этот шаг, но, как правило, они пойдут к специалисту только спустя годы внутренней борьбы и самостоятельной работы. Ребенок – реже, только когда повзрослеет внутри, обычно лет до 35–40, если за это время действительно не разрушится его или ее жизнь. Конечно, то, что происходит, необходимо системе, родителям и ребенку. Но по моим ощущениям и опыту в системе есть некий временной промежуток, когда еще есть ресурсы, время и силы для перемен. На определенном этапе эта возможность начинает становиться все меньше, а потом исчезает совсем.

 

Светлана начала свой рассказ и сразу разрыдалась. Ее любимое солнышко, сыночек Сеня «ни во что не ставит» свою маму. А что будет дальше? Ему только шесть лет, и вчера он назвал маму «глупой курицей», а Елену Анатольевну, воспитательницу, – «умной»! Это как понимать? Светлана проплакала полночи.

Светлана души не чает в сыночке. Все в ее жизни отошло на второй план после его рождения. Даже муж. Светлана во всем стремилась потакать сыну, «дать ему самое лучшее», «понимала его потребности», «хотела, чтобы сын не испытывал ни в чем нужды», «чтобы всегда мог рассчитывать на ее поддержку». И что в ответ? Неуважение, агрессия, отказ элементарно слушаться в простых мелочах.

Она его ни разу не ударила, а он? Два года назад на ее уговоры убрать игрушки все еще больше разбросал и наотмашь ударил ее по плечу с криком: «Не буду!» Чем дальше, тем хуже. Муж настаивает на более жестком воспитании, но Светлана встала на пути его принципов. Сеня же при отце ведет себя иначе, слушается его во всем.

Но больше всего поразило Свету то, что воспитательница хвалит ее сына. Называет послушным, сообразительным мальчиком. А ее сын в садик несется с радостью, просит забрать его позже и любит свою воспитательницу! Что происходит?

Конечно, мой опыт психотерапевта и расстановщика уже многое позволяет увидеть. Тут явно перепутаны роли в отношениях ребенка и мамы. Мама ищет в ребенке эмоциональной поддержки, сама того не замечая. Но что это понимание меняет? Пока ничего.

На мой вопрос, что она может рассказать о воспитательнице, Светлана задумалась и сказала, что она строгая, но справедливая женщина. Может повысить голос, но при этом занимается с детьми много, интересно рассказывает. Дети тянутся к ней и любят ее. Но с точки зрения Светланы, она строгая и суровая тетка, Светлана не понимает, что ее Сеня в ней нашел.

Что думает муж Светланы? Именно он прочел мою книгу и поставил точку над «i». Либо они разбираются вместе с ситуацией, либо он берет воспитание сына полностью в свои руки. После очередной жалобы Светланы муж устроил скандал, кричал, что она портит сына, что она совсем не видит жизни и либо она пойдет на консультацию, либо испортит сына окончательно. И намекнул, что так и до развода недалеко.

А как Светлана чувствует себя с сыном? Здесь Светлана могла рассказывать бесконечно, что сын – это все. Это тот человек, кому она всегда будет нужна, ее сын и друг, с ним она может поделиться своими чувствами. Ему она готова посвятить свою жизнь, без остатка. Все, чего ни пожелает Семен, сразу покупается. Да она и себя во многом обделяет, хотя деньги в семье есть. Почему он такой неблагодарный? Даже с отцом он мягче и тянется к нему! Как он посмел так ее назвать? Хотя это она, может, виновата, не надо, может, было заставлять его чистить зубы, а просто попозже он сам бы пошел и почистил…

Муж Светланы покачал головой. «Что делать? – спросил он. – Она совсем помешалась на материнстве. Сын об нее ноги вытирает в шесть лет, а она виноватой себя чувствует. Я ей уже раз сто говорил, что она ведет с ним себя как ребенок, которому не хватает родительской любви. Она ведь идти не соглашалась к вам. Но моему терпению пришел конец! Я ей пригрозил, что разъедемся и я заберу Семена, шантажом заставил прийти к вам. Теперь и сам смотрю и думаю, поможет это нам или нет? Она же непробиваемая».

По щекам Светланы от слов мужа покатились слезы.

Пришлось предварительно готовить Свету к новому взгляду на ее отношения с сыном, мужем и родителями. К тому, что взрослый – именно мама, не друг и не товарищ ребенку, а взрослый. И не дети – опора, а родитель. Светлане очень повезло. Подключились муж, свекровь, они очень помогли ей. Шаг за шагом – и Светлана сама стала приходить на консультации, видеть перемены.

Этот процесс особенно удивителен в расстановках. Семейные расстановки по Хеллингеру запускают особый процесс. Кажется, какие‑то отдельные части словно собирают человека воедино. И вот он постепенно обретает целостность, шаг за шагом. А потом наступают расцвет, зрелость и мудрость. Человек меняется, перемены входят в его отношения и жизнь.

Недавно Светлана сказала, что будто проснулась от глубокого сна. Одна за другой всплывали истории, в которых мы искали решение. Первое: ее отношения с мамой и папой, с ее бабушкой со стороны мамы. Сколько там было боли! Порой удивляешься, что человек может это все носить в себе. Светлана менялась постепенно, помогал муж – он тоже иногда присутствовал, ведь открылось, что Сеня переплетен и с судьбой его дяди.

Семен собрался, перестал важничать и вести себя агрессивно с мамой. Да и мама стала совсем иной, иногда мягкой, иногда требовательной. Но не висла на Семене постоянно, неосознанно требуя поддержки и любви.

Светлана: «Я поняла, что на самом деле не любила сына, а нуждалась в нем, лечила свою тоску и грусть. Представляю, как ему было нелегко. Сейчас я только начинаю чувствовать, что такое материнская любовь».