Репортаж о четвероногом чемпионе

 

 

ТЕМНЫЕ ГЛАЗА

 

Помните ли вы кинофильм «Дело пестрых»? Может быть, помните. Я хочу рассказать об истории одного из снимавшихся в нем «актеров».

Он держался обособленно и ни с кем из участников фильма дружбы не заводил. Его побаивались. С ним пытались заигрывать, предлагали угощения и говорили ласковые слова, но он ни на кого не обращал ни малейшего внимания. Особенно добивался дружбы с ним актер, исполняющий роль Купцевича, скупщика краденого, заранее зная, что по ходу действия ему придется иметь с ним куда более тесный контакт, чем он того желал. Актер оказался человеком настойчивым, и партнеров несколько раз видели прогуливающимися вдвоем по двору.

Снимался наш герой весьма охотно, играл так естественно, что ему завидовали другие, но отличался от остальных артистов тем, что абсолютно не слушался ни режиссера, ни его помощников и подчинялся только приказам своего вожатого. И все же режиссер остался им очень доволен, и вскоре его пригласили сниматься и в другом фильме «Дело № 306».

Вы, вероятно, догадались, что речь идет о знаменитой ищейке Московского уголовного розыска Байкале и о его проводнике Михаиле Ивановиче Петухове.

… Во дворе дома, где за забором укрылись будки служебно-розыскных собак, группа людей в милицейской форме и в штатском знакомилась с новичками — немецкими овчарками. Невысокий худощавый человек переходил от одной к другой, внимательно осматривал каждую. Это был Петухов, старший лейтенант милиции, бывший пограничник.

Выбрать ищейку не так-то легко. Петухов отвергал одну собаку за другой: эта казалась вялой, та — резкой, а третью он и вовсе не удостаивал вниманием — глаза светлые. Петухов убежден, что лучше всего поддаются дрессировке овчарки с темными глазами. Но вот он подошел к небольшой собаке, высоко поднявшей морду с блестящими темными глазами. Петухов замахнулся на нее — проверка на трусость, — овчарка чуть отступила назад и оскалилась. «Хороша!» — заметил кто-то из работников уголовного розыска.

— Бери, не пожалеешь, — предложил Владимир Константинович Орлов. Он тоже пришел в уголовный розыск с пограничной заставы. — Байкалом зовут. Отличный пес. Сангвиник. Чемпионом будет. Помяни мое слово.

— Скажешь… Чемпионом… — усмехнулся Петухов. — Ну что же, попробуем…

Так служебно-розыскная собака Байкал была зачислена на службу в уголовный розыск.

 

ОТРАВЛЕННЫЙ СПИРТ

 

Дрессировка Байкала продолжалась всего сорок два дня, хотя обычно на это уходит несколько месяцев. Труднее всего пришлось с такой, казалось бы, простой командой, как «Голос!». Овчарка молчала и чуть грустно поглядывала на своего хозяина. Он повторял команду в угрожающем тоне. Байкал не реагировал. Петухов утешал себя: «Так привязался, что не хочет лаять на меня». Слабое, конечно, утешение! Из сорока двух дней две недели ушли на обучение одной только этой команде — «Голос!».

Через месяц после начала дрессировки Петухов уже записал в журнале: «След взял правильно». А еще через неделю появилась новая запись: «Выборку человека от вещи произвел правильно». Это значило, что, понюхав брошенную кепку, Байкал из десятка человек выбрал именно того, кому она принадлежала.

И вот настал наконец день, когда Петухов заявил, что ищейка готова нести службу. Его назначили на пост к дежурному по городу. И первое же дежурство оказалось первым успехом Байкала.

Кража была небольшая, но опасная: из научно-исследовательского института украли несколько фляг со спиртом. Беда заключалась в том, что спирт был с чем-то смешан, и тому, кто отведал бы его, грозила смерть. Откровенно говоря, дежурный по городу, отправляя Петухова с Байкалом в составе оперативной группы, не особенно надеялся на успех ищейки: «Молода собака-то…»

Байкалу действительно шел всего второй год. И Петухов сам был не очень-то уверен в овчарке.

Их привели в химическую лабораторию. Воздух тут был так насыщен многообразными запахами, что старший лейтенант милиции даже расстроился. Нет, Байкалу тут делать нечего! А Байкал, как обычно не отрываясь, смотрел в глаза своему хозяину. «След!» — скомандовал Петухов.

Пес засуетился, забегал возле того места, где стояли фляги, заволновался, заметался, мелко перебирая лапами и водя влажным носом по полу. «Неужели не возьмет?» В это мгновение Байкал решительно натянул поводок, выбежал из лаборатории и устремился к лестнице. Низко опустив голову, собака не отрывалась от учуянного следа.

Байкал с проводником бежали впереди. Стараясь не отстать от них, спешили оперативные работники. Они уже на улице, пустынной в этот ночной час. Собака, свернув по тротуару направо, заметалась. Петухов еще раз шепнул ей: «След!» — и она уверенно свернула во двор большого дома и потянула в глубь двора, туда, где были сложены дрова.

Среди поленьев и оказались украденные алюминиевые фляги. Целые, нетронутые. Петухов обрадовался, но это было лишь полдела.

— След, Байкал, след! — Петухов склонился к самому уху собаки и погладил ее по голове. — Хорошо… След…

Теперь Байкал повел Петухова к полуразвалившемуся гаражу на пустыре и стал царапаться в закрытую дверь.

— Откройте! — крикнул Петухов.

Никто не отозвался.

— Голос! — приказал он собаке, и та залаяла. Петухов подождал немного и крикнул опять: — Откройте, а то пущу собаку, и тогда уж я за нее не отвечаю!

Ждать пришлось недолго. Щелкнул затвор, и на пороге появились двое. Байкал грозно зарычал.

Это было первое преступление, раскрытое им.

За первым — второе, потом третье, и очень трудное.

… Воры, обобравшие магазин, рассыпали по полу табак и разлили одеколон, считая, что этим они обезопасят себя от преследования ищейки. Надо сказать, что такая уловка сбивает некоторых собак со следа. Но Байкал обладал исключительным чутьем. Петухов отозвал его на десяток метров от места преступления и приказал: «Ищи! След!» Собака долго и старательно вынюхивала ближний тротуар, но безрезультатно. Проводник снова и снова повторял свой приказ. Ищейка металась из стороны в сторону и жалобно выла. Тогда Петухов оставил собаку на месте, и сам еще раз пошел осмотреть магазин. Там он нашел спичку, показавшуюся ему, как говорится, свежей, недавно брошенной на пол. «Может, кто из преступников бросил», — подумалось ему, и он посоветовался с оперативным работником.

— Разве собака по спичке возьмет след? — усомнился тот.

— Попробую.

Байкал след взял и привел на квартиру одного из домов, находившегося за километр от места кражи. В передней висело пальто. Байкал обнюхал его и тотчас же, бросившись в комнату, сорвал одеяло со спавшего на кровати человека. Это и был один из трех воров, ограбивших магазин.

Так начиналась большая биография Байкала.

Петухов дрессировал его каждодневно. Уходя в кабинет дежурного по городу, он оставлял Байкала на улице и приказывал: «Сидеть!» Собака часами не двигалась с места. Друзья Петухова нарочно подходили к ней, предлагали колбасу или сахар. Байкал ни на что не обращал внимания. К нему подводили других собак — он их не замечал.

Когда Петухов хотел побаловать Байкала, он ласково говорил ему: «Пошепчи, Байкал». Пес становился на задние лапы, передние клал ему на плечи и утыкался мордой в его ухо.

— Что он шепчет тебе? — смеялись друзья. — Расскажи нам.

— Жалеет, что не может говорить…

В первый же год службы Байкал помог раскрыть тридцать три преступления. Пятьдесят один преступник на вопрос о том, кто их задержал, мог ответить одним словом — Байкал.

 

ПУТЬ ЧЕМПИОНА

 

Когда старший проводник МУРа Михаил Иванович Петухов надел погоны капитана милиции, его Байкал уже имел на своем счету больше сотни раскрытых преступлений. Петухова с его Байкалом вызывали теперь на самые ответственные задания.

… Однако крупных уголовных дел встречается не так уж много. Больше приходилось Байкалу сталкиваться с мелкими воришками. Я расскажу об одной истории с часами — простой и банальной, но нелегкой для Байкала.

Стояла такая душная летняя ночь, что даже самые осторожные жильцы первых этажей оставили окна открытыми. Этим и воспользовался вор. Стащил часы из одной комнаты, потом из другой. Но тут услышали шум, бросились к окну: парень в клетчатой рубашке бежал изо всех сил. Было это недалеко от Петровки, и Петухов быстро примчался на место происшествия. Примчался с собакой, но усомнился, возьмет ли она след. Вор пробыл у окна считанные минуты, украдена маленькая вещь. Кроме того, погода тихая, а попутный ветер считается наиболее благоприятным для работы ищейки. Однако след был горячий, и Петухов все же решился. И, к его удивлению, Байкал сразу повел его через скверик к подъезду дома, по лестнице на второй этаж, где, прижавшись к стене, стоял парнишка в клетчатой рубашке.

Однако парень не признавался ни в чем, а украденных часов у него не оказалось. Пока в отделении милиции шел допрос, Петухов вернулся в сквер. Ему почему-то казалось, что вор, опасаясь погони, мог выбросить часы куда-нибудь в кусты. Конечно, сам он не надеялся их найти, но Байкал…

Он снял поводок и послал собаку на обыск местности. Прошло несколько минут, и раздался победный лай. Часы лежали в траве за кустами.

Часы вернули хозяевам, которые в милицейском протоколе именовались потерпевшими. Восторгу их не было предела: «Ах, какой умный пес!»

Но не все потерпевшие восторгались Байкалом.

Кража из продуктовой палатки — не новинка. Петухов не любил таких выездов. Как правило, крадут водку и без особого труда воры обнаруживаются. Но тут совсем другое дело. В отделение прибежала продавщица и кричит: «Караул! Палатку почти целиком очистили! Забрали консервы, фрукты и даже деньги, которые я оставила в тайнике».

Байкал деловито обнюхал полупустую палатку и долго вертелся вокруг нее. Петухов, решив, что собака следа не взяла, готов был прекратить поиски. И вдруг Байкал схватил за пальто… продавщицу, ту самую, которая так плакалась в отделении.

— Уйди ты, проклятый! — крикнула она, пятясь от ищейки.

Петухов строго дернул за поводок. Отвел собаку к взломанной двери и начал поиски заново: «След, Байкал, след!»

Собака снова обшарила все углы и, сделав несколько кругов вокруг палатки, вновь схватила продавщицу за полы пальто. Схватила и злобно рычит. Петухову все ясно: растратив деньги, продавщица симулировала ограбление.

 

ПОВОДОК БЕРЕТ УМРАЛИЕВ

 

Случилось это, когда в журнале учета работы служебно-ро-зыскной собаки Байкал число раскрытых преступлений приближалось уже к двумстам.

Из кабинета начальника Петухов пришел расстроенный, хотя ему сообщили радостную для него весть: его переводили на более ответственную работу — помощником дежурного по городу.

— Что ж, — сказали ему, — надо продвигаться по службе дальше. Надо расти. А с собакой куда дальше? Потолок. Сколько проводником работаете?

— Третий десяток…

— Вот видите!

— Расставаться с Байкалом трудно… — признался Петухов.

— Для него другого проводника найдем.

Петухов вышел во двор и присел возле Байкала. Завтра он уже не увидит собаку. Ее увезут отсюда далеко за город, в питомник, и она пробудет там долго, может, месяц или больше, пока не забудет своего хозяина.

Трое суток Петухов не приходил домой: день и ночь оставался на работе, стараясь забыться. Справлялся о Байкале, знал, что тот скулит целые дни и ни от кого не принимает пищи.

Но время — лучший лекарь не только для людей, но, видимо, и для собак. На восьмой день Байкал притронулся к еде, стоявшей у него в будке. Прошло целых два месяца, пока решились снова пустить его в дело. Теперь он работал в отделении милиции вблизи Даниловского рынка. Проводником Байкала назначили старшину милиции Александра Умралиева, тоже опытного проводника, тоже служившего прежде на границе. Умралиев знал о выдающихся качествах Байкала и гордился, что чемпион доверен ему.

В посяедний раз я видел Байкала, когда ему шел девятый год. Встретившись перед этим с Петуховым, я предложил ему: «Поедем к Умралиеву. Посмотрите на Байкала». Он задумался, потом ответил: «Лучше не надо…» И я поехал один. Умралиев рассказывал мне о последних операциях Байкала, и мы тогда прошли во двор, где стояла его будка. Собака почувствовала приближение хозяина, громко залаяла, бросилась к нему. Блестящие, живые глаза ее выражали ум и преданность.

Байкал постарел и располнел: сказывался почтенный возраст. Видимо, недалеко было то время, когда его переведут на караульную службу. Но тогда Байкал еще служил в уголовном розыске. При мне машина с красными полосами увезла его на место происшествия.

— Внимание, Байкал!

 

СО ВСЕГО СВЕТА

 

 

СОБАКА — ДРУГ… САМОЛЕТА

 

Вашингтон. (ТАСС). На пресс-конференции в Вашингтонском аэропорту журналистов познакомили с новым средством борьбы с бандитизмом на авиационных линиях США. Им были продемонстрированы собаки, специально обученные разыскивать оружие, взрывчатку и наркотики в одежде пассажиров и в их багаже.

 

БДИТЕЛЬНЫЙ ПЕС

 

В небольшой тирольской деревушке Ваттенс, в Австрии, все знают собаку по кличке Хку. Пес принадлежит хозяину местной таверны и постоянно дежурит в ее зале. Стоит кому-либо из посетителей заведения начать ссору, грозящую перейти в потасовку, как собака устремляется в полицейский участок и приводит блюстителя порядка.

 

БЛЮСТИТЕЛИ ПОРЯДКА

 

В борьбе с неукротимыми итальянскими болельщиками-тиффози — полиция использует специально тренированных собак, которые бросаются на любого, кто пытается вмешаться в состязание с тем, чтобы «поддержать» свою команду.

 

С. Гладыш

БИДА ИДЕТ ПО СЛЕДУ

 

В три часа ночи в квартире Петренко раздался звонок. Резкий, настойчивый. Открывая дверь, сонный хозяин знал, что сейчас услышит: «Анатолий Георгиевич — на выезд!» Через пять минут оперативная машина мчалась по спящим московским улицам в сторону аллеи Жемчуговой. Петренко внимательно слушал инспектора и, поглаживая теплую спину собаки, думал, что Бида единственная среди всех рада, что среди ночи (и уже в который раз!) их вытащили на мороз, что впереди интересная работа. Предвкушая ее, собака сосредоточилась, выпрямила уши, терпеливо ожидая, когда же машина остановится и можно будет приступить к делу, в котором — она знала это наверняка — без нее ничего не получится.

На месте происшествия стояли «полураздетые» «Жигули». Владелец машины, в пальто поверх полосатой пижамы, толково рассказал Петренко, как он заметил чужого человека около «Жигулей», как выскочил тут же на улицу, но человека не было, и не было также антенны и противотуманных фар. Бида мела от нетерпения хвостом снег — пора начинать. Миновал почти час после кражи, но собака четко взяла след. Вот она резко повернула во двор жилого дома и стала искать вход на детскую хоккейную площадку. Открыли дверь, и Бида метнулась к поваленным воротам — под смятой сеткой лежали фары. Собака покрутилась вокруг и четко направилась во двор. В подъезде она остановилась около лифта. Теперь бегай по всем этажам — даже если их шестнадцать. На пятом этаже Бида села перед дверью, обитой коричневой клеенкой, потянула для проверки носом в щель и решительно царапнула клеенку лапой. Позвонили. Никто не выходит. Позвонили еще раз. Тишина. Бида теребит лапой обивку. Через двадцать минут стало ясно, что никто не откроет — либо там пусто, либо не хотят себя обнаруживать. Петренко переглянулся с Бидой. Если перевести на человеческий язык их немой диалог, то он выглядел бы приблизительно так:

— Ты не ошиблась?

— Странный вопрос, по-моему, мы не первый год работаем вдвоем.

— Но там никого нет!

— А я знаю, что он там.

Собака опять начала царапать дверь. Оставили в подъезде человека, остальные разошлись.

Дома жена Петренко стояла в коридоре, уже одетая в пальто. На ходу прокричала, что чайник горячий, завтрак в холодильнике, что непонятно, зачем он вообще приходит домой, разве что поесть. Когда Анатолий Георгиевич, покормив Виду, допивал чай, зазвонил телефон. В семь часов утра из наблюдаемой квартиры вышел человек. Оказалось, что он нигде не работал и занимался кражами. «Так что Вида — опять молодец!» Вида в этом не сомневалась, а Петренко стал собираться на работу. На работу, потому что Анатолий Георгиевич не сотрудник милиции, а обладатель одной из самых мирных профессий — он фотограф. Больше всего любит снимать детишек и животных, а собаки… собаки — это вторая его страсть после фотографии. Впрочем, неизвестно, как сложилась бы жизнь собаковода-любителя Петренко, если бы судьба не привела его семь лет назад на дрессировочную площадку в Плющево.

… Если быть точной, то площадки, как таковой, не было. Но были люди — энтузиасты из Московского клуба служебного собаководства, которые решили, что держать собаку только ради выставок их не устраивает. Что собака достаточно умное животное, чтобы только «прогуливать» хозяев утром и вечером, да и сами хозяева тоже годятся на большее, чем составлять компанию своим псам. И вот в 1971 году группа собаководов отправилась в 81-е отделение милиции, ближайшее территориально, и обратилась к начальнику отделения Борису Семеновичу Муралову с таким предложением: милиция пусть поможет им с организацией площадки, а они станут помощниками милиции во всем, чем могут. Муралов с радостью пошел навстречу энтузиастам, и работа закипела. Выделили место для площадки, а самое главное, Московский уголовный розыск дал инструкторов-дрессировщиков. Занятия проходили так: сначала строили, потом работали с собаками, потом снова строили, потом опять дрессировали. К весне 1972 года были готовы первые розыскные собаки. Экзамены сдавать ездили в милицейский питомник в Балашиху; и спрашивали с них, как и со своих. А они, вообще-то, и были теперь свои. Инженер-строитель Всеволод Федорович Маров, слесарь-ремонтник Геннадий Григорьевич Бережной, ведущий инженер КБ Владимир Зиновьевич Вишневский, фотограф Анатолий Георгиевич Петренко, Виктор Петрович Ермаков, Лев Анатольевич Горнов, Татьяна Андреевна Фомина-вот самые первые собаководы, приступившие уже весной 1972-го к активной помощи милиции. К концу года площадка могла предоставить на каждое дежурство по четыре-пять патрулей, и на ее базе был создан Отряд собаководов-любителей при Городском управлении внутренних дел Москвы. Вот так зарекомендовали себя энтузиасты. Командует отрядом Всеволод Федорович Маров. У отряда есть штаб. Он и утверждает каждую кандидатуру в отряд. Затем испытательный срок — три месяца. Выдержал — принят.

Все больше становится желающих заниматься на площадке в Плющево. Но иногда услышишь такое:

— А у моей нет родословной.

— А моя очень умная, но порода…

Принимают на площадку не за богатую родословную, не за звон экстерьерных медалей. Это все придет потом, если собака заслужит, хотя в отряде много золотых медалистов, есть и победители, и чемпионы. Например, колли В. Ф. Марова Еран — чемпион Всесоюзного смотра-соревнования. Но это не главное. Чтобы попасть в отряд, собакам нужно выдержать творческий конкурс — конкурс способностей. И случается, что родовитые красивые псы пасуют порой перед неказистой на первый взгляд собачкой…

… Конец октября, ветер мотает голые ветки, нудно похлестывает дождик. Поздний вечер. Идет по городу проверка чердаков, выселенных домов, заброшенных сараев. В помощь оперативным работникам выделяется дружинник с собакой.

Этот дом производит впечатление давно заброшенного. Половина стекол выбита, под окнами свалка. Темень. Можно бы идти дальше, но, по данным милиции, где-то здесь должна находиться одна семья, никто из которой нигде не работает, а живут весело и неизвестно на что. И не только весело. «Попробуйте, Владимир Зиновьевич», — обращается к Вишневскому оперуполномоченный. — Может, все-таки здесь?» — «Рада, вперед», — командует Вишневский. Черная, слившаяся с этим ненастным октябрьским вечером собака только и ждала приказа. Быстрее, на второй этаж по трухлявым деревянным ступенькам. Открытая дверь. Кругом — нежилая темень, но собака ворчит, ворчит настойчиво, и наконец свет карманного фонарика выхватывает очертания двери. Дверь рывком открывается, и Рада влетает в комнату. За столом трое мужчин — двое богатырского вида, третий поменьше, хлипкого сложения, без носок, без пиджака. Два ярких синяка украшают лицо. В углу на диване — две женщины. Обе стороны моментально оценили обстановку. Милиционер кивает Вишневскому и уходит за машиной. Двое против пяти. Плюс собака. Собака? Глядя на таких собак, как Рада, обыватель презрительно цедит — дворняжка. Да, Рада дворняжка, к тому же невелика ростом — с фокстерьера. Аккуратная такая головка, стоячие маленькие ушки. Что она может? Ох, сколькие недооценили ее умение, силу. Вот к такой собаке сейчас оценивающе присматриваются двое из задержанных. «Если один против собаки, другой возьмет на себя дружинника. Остается солдат, но на него еще трое». Рейдовая бригада еще не знала, что и в соседней комнате трое мужчин.

Рада сидела, держа на мушке носа троих за столом и боковым зрением не упускала женщин. Достаточно одному было встать и сделать хотя бы движение в сторону Вишневского и солдата… Через некоторое время в комнату вошла женщина: «А-а, так вы насчет пистолета, что у Мишки ищете!» «Дура!» — убийственно прошипел один из богатырей. Бежать теперь не имело смысла, к тому же второй узнал собаку. «Она берет с первого раза!» Когда подъехала оперативная машина, то забрала девять человек. Причем был момент, когда солдат выходил в коридор, чтобы осмотреть помещение, и Вишневский «держал» всю эту компанию вдвоем с Радой. Квартира, если это можно было назвать квартирой, принадлежала сестрам До-саевым, которые, заманивая сюда любителей выпить, грабили их с помощью дружков.

На первый взгляд кажется неправдоподобным, чтобы такая небольшая собака, к тому же еще и беспородная, могла так действовать на преступников. Но в 81-м отделении милиции знают ее хватку и отправляют Вишневского на самые серьезные участки работы. Рада имеет II степень розыскной службы МВД. Единственная в своем роде, она вызывает необыкновенное уважение. И с особым уважением вручают благодарности от органов милиции ее хозяину. Интеллигентнейший человек, до омерзения ненавидящий все проявления порока, Владимир Зиновьевич Вишневский вызывает двойное восхищение — во-первых, тем, что в немолодые уже годы страстно борется с преступностью, грязью, тунеядством; во-вторых, тем, что учит этому других, тем, что сумел выдрессировать свою дворняжку Раду так, что ее ставят в пример хозяевам овчарок, колли, черных терьеров…

Теперь у Владимира Зиновьевича Вишневского своя группа. Все, кто пришел на площадку в 1971 году, получили звание инструктора, и сами теперь готовят людей и собак. Отряд вырос до семидесяти человек. Он оказывает неоценимую помощь 81-му отделению милиции в поддержании общественного порядка.

Внештатный отряд неоднократно награждался грамотами и дипломами Управления внутренних дел и Московского уголовного розыска. Тридцать два человека имеют удостоверения внештатного сотрудника МУРа. Каждый из них при необходимости в любое время суток может быть вызван на задание. Нет причин напоминать, что выполнение таких заданий требует мужества и сопряжено с опасностью. Нужно быть высоконравственным человеком, чтобы иметь такое чувство долга, нужно очень любить людей, чтобы ради их спокойствия вставать в три часа ночи, нужно быть смелым человеком, чтобы идти на встречу с преступником, возможно и вооруженным.

 

Б. Степанов

СЛУЖБА ЗРЕНИЯ

 

— Крона, парикмахерская!

— Крона, магазин!

Люди удивлялись, услышав на улице такую команду и увидев собаку-поводыря и человека с палочкой, в темных очках… Этим человеком был… Впрочем, не будем спешить. К этой паре мы еще вернемся. Последуем вначале туда, где безнадежно слепые как бы обретают второе зрение, а вместе с ним и радость бытия, где потерявшие из-за зрения трудоспособность и считавшие себя навсегда вычеркнутыми из списков полноценных людей возвращаются в семью тружеников, опять становятся в строй. Вам уже, очевидно, понятно, что речь идет не об операционной, что в этом месте нет медицинских инструментов, запаха йодоформа, не увидишь белых халатов и других атрибутов больницы…

…26 мая 1960 года открылась Центральная республиканская школа по подготовке собак-проводников для слепых. Принадлежит она Центральному правлению Всероссийского общества слепых. На строительство и оборудование ее государство отпустило значительные средства.

И вот мы — в школе. Зеленая территория, обнесенная аккуратным забором, асфальтированные дорожки, чистые домики. Во всем чувствуется хозяйская рука, забота.

Директор школы Николай Егорович Орехов — крепкий, коренастый мужчина с простым русским лицом и бесчисленными орденскими колодочками на груди — раньше служил в школе военного собаководства. Так что к собакам ему не привыкать. Отдал им полжизни.

Хозяйство школы: контора, общежитие для слепых, столовая, кабины с выгулами для собак, двор для выгуливания животных, дрессировочная площадка, изолятор, собачья кухня. Все в образцовом порядке. Из собачьей кухни вкусно тянет мясным варевом: еда готовится из доброкачественных продуктов — мясные обрезки, кости, разные крупы, витаминные добавки. Все по науке.

А вот и те, кому предстоит стать верными товарищами слепых. Джульба, Чанга, Альма, Альба, Рэкс, Джери… Их клички написаны на выгулах. Сколько кличек — столько норовов, характеров. К некоторым из собак не подойти, но пройдет время, и все станут ровными, добрыми, покладистыми, зря не залают, не зарычат. Такими их сделает мягкое, ласковое обращение, цель которого — заглушить злобу. Что это будет так, видно по тем животным, которые уже окончили курс, но еще не обрели постоянных хозяев. Некоторые совершенно свободно разгуливают по территории школы или посиживают около людей, греясь на солнышке. А ведь три месяца назад вот так же бросались с оскаленными клыками на проволочную сетку выгула, когда приближался посторонний!

Кажется почти чудом — научить собаку обходить все встречные препятствия, предупреждая о них слепого, сделать так, чтобы благодаря своему помощнику потерявший зрение человек почувствовал себя почти зрячим… Как же совершается это чудо?

Конечно, в первую очередь благодаря дрессировщикам. Инструкторский состав — бывшие пограничники, запасники из Центральной школы военного собаководства, инструкторы-общественники из клубов служебного собаководства ДОСААФ. Быть дрессировщиком в этой школе не просто. Нужно обязательно уметь подражать движениям слепого в различных условиях. Иначе собаке потом будет трудно: ведь слепой и руками водит, и на лапы наступить может, и палкой задеть. Кое-где за границей дрессировщика недели на три лишают зрения — завязывают плотно глаза. Привыкай жить ощупью, прочувствуй, что значит не видеть. У нас отказались от этого метода.

Проследуем однако туда, где начинается рождение четвероногого поводыря — на площадку для дрессировки.

Площадка — зеленая, веселая; бесконечная асфальтовая дорожка — неширокая, для пешеходов — по четырехугольнику тянется вдоль забора. Собака с дрессировщиком выходит на дорожку и… сразу же натыкается на препятствие.

Пока это только доска, лежащая поперек пути. Пес должен остановиться, слепой ощупает палочкой, перешагнет, и тогда — дальше. То, что надо остановиться перед доской, собаке возвестит подергивание поводка. Так возникает рефлекс.

Следующее препятствие — бельевая веревка, натянутая на уровне груди человека. Собаке она абсолютно не мешает, собака ее только видит, подняв морду. Но умный пес и тут остановится за шаг-два и предупредит слепого, а после либо вместе с ним нырнет под веревку, либо обойдет.

Встретится столб — должна обвести справа или слева; порог — остановиться; лестница — осторожно подняться и спуститься. Дальше — железная дорога, шлагбаум, узкий проход, железнодорожная платформа, канава… Случайные препятствия — труба, узкий мостик… Собаке нужно быть готовой ко всему и не теряться ни при каких обстоятельствах! Неожиданностей для нее существовать не должно.

Остановилась перед рельсом, понюхала, обернулась — взгляд на хозяина. Шлагбаум закрыли — встала, не пускает. Здоровый булыжник на дороге. Тот, для кого навсегда померк свет, не споткнется и здесь — его предупредят… Собака — вся внимание, вся прелесть! Глаза блестят, уши то встанут, то прижмутся, ноздри шевелятся…

Постукивание палочкой — дрессировщик «разглядывает» помеху, о — существовании которой довела до его сведения Джери.

— Хорошо… Вперед…

Двинулись снова.

Так добрая, заботливая собака втягивается в свой ежедневный труд, привыкая должным образом реагировать на любую случайность, упреждать слепого хозяина. Курс — три месяца.

… Чуткость и внимание, осторожность и осмотрительность, бесконечное терпение — вот что такое собака-поводырь. Право, хочется прижать к себе четвероногую умницу, которая так легко, с такой готовностью, послушанием и охотой выполняет роль помощника слепого и даже больше — роль его заботливой няни.

Но успех дрессировки во многом зависит от полученного собакой до школы воспитания. Замечено, например: собака городская обводит, ежели на дороге грязь; а питомничная — шлепает прямо по лужам и слепого тащит туда же… Вот вам доказательство, как важно прививать культуру даже собаке! Воспитание для собаки — это все.

«Только одно является небольшим недостатком, — написал слепой о своей питомице, вывезенной отсюда, — сильно реагирует на кошек, так и норовит броситься…»

Да, подобный раздражитель — очень сильный… В школе хотят завести кошек, козу, поросенка, возможно, еще какую другую живность — приучать собак.

«Он когда несет, то на кошек меньше обращает внимания», — докладывает владелец другого поводыря. «Несет» — значит тащит в зубах корзинку, сумку или что другое. Труд, выходит, и тут воздействует дисциплинирующе (старая истина!). Сосредоточенность, чувство ответственности — они присущи и животному.

Рассказывать просто, сложнее — делать. На первом году школа выпустила только тринадцать собак; в 1961-м — сорок одну; план 1962-го предусматривал уже подготовку девяноста поводырей. А спрос — тысячи. Слепых людей много. Инвалиды войны, инвалиды труда, незрячие от роду, потерявшие зрение вследствие несчастного случая… Характерно, что они ориентируются по-разному; в зависимости от этого должна выработаться и манера работы собаки. Животное должно приспособиться к человеку.

И все же здесь говорят: собаку легче подготовить, чем передать слепому. Поэтому обязательным является в программе школы обучение людей: как ходить с собакой, как с нею обращаться.

Трогает до глубины души добрая забота государства о людях, обиженных судьбой. Собак школа покупает за наличные деньги; слепой получает ее даром. Ему оплачивается дорога, в школе для него бесплатное питание, общежитие. За спецснаряжение — шлейку, поводок, ошейник, щетку, гребень, намордник — тоже не берется ни единой копейки. Слепые приезжают с проводниками. Проводники тоже оплачиваются по всей форме.

Вот вам маленькая сценка. На спортивной площадке слепой упражняется со штангой, а пес сидит и внимательно смотрит на него. Уже подружились. Отныне им всегда быть вместе…

Некоторые просят злобную собаку, спрашивают, нельзя ли ее поднатаскать немножко, чтобы дом сторожила, сад, по совместительству так сказать… Нельзя! Ведь ей же предстоит бывать среди людей, в толпе, на улице — что же получится, если она станет кидаться на всех, как лютый зверь? Злоба противопоказана, ее здесь заглушают дрессировкой. Но, увы, находятся такие, что нипочем не хотят взять это в толк, сами портят свое сокровище, чудное создание делают неприятным и даже опасным для окружающих.

Уехали человек и собака. Сначала в письмах одни восторги. Уж такой-то Том умный, такой работяга, только что не говорит! И вдруг вопль о помощи: спасите! Милиция составила протокол, грозит штраф, собаку хотят изъять! Оказывается: ходил в баню — к белью никого не подпускала, а потом кого-то покусала.

В школе псу приглушили злобность, так нет, взял хозяин — подразнил его раз-другой. Кто виноват в случившемся? Только не пес! Сказалась слепота хозяйского корыстолюбия, желание выжать из пса побольше (пусть не только водит, но и сторожит). Ошибка, за которой стоит элементарное недопонимание того непреложного факта, что собака есть собака.

У хозяина умного и животное — образец поведения.

Сколько теплых, сердечных писем-благодарностей хранится в архиве школы!

«Я счастлив, — пишет о своем Джульбарсе инвалид И. И. Тимофеев из города Загорска, — что получил такую собаку. Теперь я чувствую себя независимым человеком. Не должен просить ничьей помощи. Я хожу с собакой на работу и домой, а также по другим знакомым маршрутам.

Есть просьба: чтобы повсюду разрешали незрячим проезд с собакой на автобусе, вход в магазины, чтобы милиция защищала нас от хулиганов, которые обижают собак-поводырей.

Такое неоценимое дело, как подготовка собак для слепых, должно поощряться. Ведь собака-поводырь это наш лучший друг и товарищ, возвращающий нас, беспомощных инвалидов, к жизни, к работе. Спасибо всем дрессировщикам, особенно тому, кто дрессировал Джульбарса. Разрешите пожелать всем работникам школы здоровья и успехов в работе».

А вот деловитый отзыв инвалида Виктора Собакина о работе своего поводыря Прибоя (дрессировщик — Г. И. Булычев):

 

«При проезде в транспорте Прибой ведет себя спокойно. В квартире чистоплотен. Работает по маршруту хорошо. Останавливается перед спуском и подъемом на тротуар, проходит сквозь толпу, самостоятельно поворачивает в нужном направлении. Реакция на посторонних животных — слабая: отмечает их появление только поворотом головы. Реакция на проходящий транспорт — сильная. Прижимает хозяина к правой стороне тротуара. Обход подвальных окон хороший, на расстоянии одного метра…»

 

Отличный пес! Чувствуете: при появлении транспорта оттесняет хозяина от края тротуара, чтоб ненароком тот не оступился, не соскользнул на проезжую часть улицы и не попал под машину!

Собака возвращает человека к жизни… Да, да, это не преувеличение! В качестве доказательства приведу еще пример.

Рабочий Шмелев из города Воткинска лишился зрения вследствие несчастного случая. Он стал слепым на всю жизнь.

Какая это жизнь — сидеть на шее у других, испытывая жгучее чувство собственной неполноценности, лишившись всех красок, никогда не видя света… Он замкнулся, характер его начал портиться. Попытался вернуться к полезной деятельности — поступил в Учебно-производственное предприятие Воткинска: однако чтобы попасть на работу, требовалась помощь зрячего. Выходит, если ты работаешь — не работает другой… Разве это выход! Но так было, пока не получил собаку-проводника Эрну.

И вот Шмелев написал директору школы:

 

«Здравствуйте, Николай Егорович!

Год назад мне была передана собака по кличке Эрна. За прошедшее время я изучил собаку и ее повадки, да и она ко мне привыкла. О ее работе мне и хочется рассказать.

Когда я ее привез домой, то пять дней на работу и с работы меня сопровождал зрячий, вернее, я ходил под его наблюдением… Я знаю, что письмо это будет не только отзывом о работе собаки, что его будут читать слепым, приехавшим за собаками. Кое у кого возникнет вопрос: а почему я так долго ходил под наблюдением зрячего? Это было вызвано тем, что от дома до места работы более четырех километров и всю дорогу приходится идти пешком. Примерно через месяц после того, как собака освоилась с первым маршрутом, я начал приучать ее ко второму. Этот маршрут был небольшим, так что услугами сопровождающего пришлось воспользоваться всего два раза.

Вы помните, что на команду «Голос!» Эрна не отвечала?