Политические процессы 1930-х гг.

1 дек 1934 г. в Смольном был убит 1ый секретарь ленинградского обкома, секретарь ЦК, член Оргбюро и Политбюро ЦК ВКП(б) С. М. Киров. Впоследствии назывались разл силы, стоявшие за убийцей Кирова Николаевым: в числе организаторов упоминались последовательно белогвардейцы, зиновьевцы, троцкисты, а в период разоблачения культа личности - И. В. Сталин. Являлся ли Николаев убийцей-одиночкой, мстящим за свою неудавшуюся жизнь, или же Киров стал жертвой полит заговора, - обст-ва покушения не дают четкого ответа на этот вопрос. Самим же фактом убийства видного функционера партии воспользовался Сталин. Убийство Кирова дало Сталину возможность провести чистку партии и гос органов от всех лиц, заподозренных в нелояльности режиму и к нему лично.

1 дек 1934 г. Президиумом ЦИК СССР было принято постановление, согласно которому следственным органам предписывалось вести дела обвиняемых в подготовке террор актов в ускоренном порядке, в десятидневный срок, с немедленным исполнением приговора. Обвинительное заключение вручалось за день до суда. Присутствие адвоката, открытость процесса и право на обжалование приговора не допускалось. 1ой жертвой репрессий стал Ленинград, где по обвинению в потворстве оппозиции было отстранено от руководства городом кировское окружение. 22 дек 1934 г. ТАСС сообщило о раскрытии "ленинградского центра" во главе с бывшими зиновьевцами, причастными якобы к убийству Кирова. Закрытый процесс над членами выявленного "центра" проходил 21-29 дек 1934 г. Обвиняемые были приговорены к высшей мере наказания; объявлялось о существований руководящего "московского центра" в составе 19 чел во главе с Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым, проживающими в Москве. С некоторым запозданием, 23 янв 1935 г., начался процесс над 12 руководителями ленинградского отдела НКВД, обвиненными в преступной халатности. Несмотря на серьезные обвинения, дело ограничилось понижениями в должности. В сопоставлении с судьбой членов "ленинградского центра" подобный приговор являлся формальным наказанием, что было вызвано необходимостью сохранения поддержки НКВД в намечавшихся репрессиях.

16 янв 1935 г. Зиновьев и Каменев "признали моральную ответ-ть бывших оппозиционеров" за свершившееся покушение и были соответственно приговорены к 5 и 10 годам лишения свободы. На основании признания разворачивается очередная кампания по выявлению оппозиционеров. На ключевые места назначаются сторонники Сталина: А. А. Жданов возглавил ленинградскую, а Н. С. Хрущев московскую парторганизации. Ген прокурором СССР становится А. Я. Вышинский. Начальник управления кадров Секретариата ЦК Н. И. Ежов переводится на пост председателя Центральной контрольной комиссии (ЦКК) и избирается Секретарем ЦК. В 1935-1936 гг. под его руководством проводится обмен партийных билетов, в результате которого примерно 10% членов партии были из нее исключены. Произведенные перемены в партийном аппарате позволили Сталину укрепить свои позиции в преддверии политических процессов.

19 авг 1936 г. начался 1й открытый московский процесс, где в качестве обвиняемых проходили Зиновьев, Каменев, Евдокимов и Бакаев, осужденные за пособничество терроризму в янв 1935 г., а также несколько видных в прошлом троцкистов - И. Н. Смирнов, С. В. Мрачковский и др.Обвиняемые "признали" свое участие в осуществлении убийства Кирова, в подготовке аналогичных акций против др руководителей партии, "подтвердили" наличие антисоветского заговора и указали на свои "связи" с др оппозиционерами, находившимися еще на свободе М. П. Томским, Н. И. Бухариным, А. И. Рыковым, К. Б. Радеком, Г. Л. Пятаковым, Г. Я. Сокольниковым и др. В обстановке политической травли и массовых репрессий 22 авг 1936 г. Томский покончил жизнь самоубийством. 24 авг всем главным обвиняемым на Московском процессе был вынесен смертный приговор. Сталин концентрирует свое внимание на кадровых вопросах. Учитывая позицию главы НКВД Г.Г. Ягоды, близкого к оппозиции, Сталин 26 сент 1936 г. заменяет его Н. И. Ежовым. Сталин указывал: "Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздало в этом деле на 4 года". Намечавшийся процесс должен был покончить не только с полит оппозицией, но и возложить на нее ответственность за эк просчеты первых пятилеток. 23 янв 1937 г. открылся 2й Московский процесс. Суд открывал путь к расправе с народнохозяйственными и партийными кадрами, которые подвергали сомнению курс на ускоренную индустриализацию и дальнейшую централизацию управления страной. 2й Московский процесс продолжался неделю и закончился приговором: 13 - к смертной казни и 4 - к длительным срокам заключения (в том числе Радек и Сокольников, которые в мае -1939 г. были убиты сокамерниками). 18 фев 1937 г. покончил жизнь Г. К. Орджоникидзе, выступавший против репрессий в пром-ти.

Пленум ЦК ВКП(б) 25 фев - 5 мар 1937 г. подтвердил курс на разоблачение врагов народа, шпионов и вредителей, проникающих, согласно Сталину, во "все или почти все наши организации, как хозяйственные, так и административные и партийные". Наиболее четко была сформулирована сталинская теория о непрерывном усилении классовой борьбы по мере успехов строительства со-циализма в СССР, На пленуме была также "принята резолюция об исключении из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б) Бухарина и Рыкова и о направлении их дел в НКВД. Репрессии против бывших оппозиционеров перерастают в массовый террор против партии, ставящей целью ее окончательное огосударствление, подчинение режиму личной власти Сталина. Особенно показательна в этом плане судьба делегатов XVII съезда ВКП(б) (1934 г.), еще недавно провозглашавшего полную победу над всякой оппозицией. Из его состава будут репрессированы 1108 из 1961 делегата.

Массовый террор затронул и армию. Был направлен против высших должностных лиц РККА, представлявших угрозу сопротивления сталинскому режиму. В июне 1937 г., предчувствуя свой арест, застрелился начальник Политуправления РККА Я. Б. Гамарник. В июне 1937 г. после однодневного разбирательства расстреляны обвиненные в шпионаже и подготовке фашистского заговора заместитель наркома обороны маршал Тухачевский, видные военачальники, герои ГВ Уборевич, Якир, Корк, Фельдман, Эйдеман, Примаков и Путна. Позднее были расстреляны маршал Блюхер (командующий Дальневосточной армией), начальник Генштаба маршал Егоров, начальник морских сил РККФ Орлов, начальник ВВС Алкснис, руководитель армейской разведки Берзин. Были уничтожены 3 из пяти маршалов СССР, 3 из 4 командармов первого ранга, все 12 командармов второго ранга, 60 из 67 командиров корпусов, 133 из 199 командующих дивизий, 221 из 397 командующих бригадами, половина командиров полков. Не меньший урон понес флот. Фактически в 1937-1938 гг. армия и флот были обезглавлены.

Продолжались репрессии и против оппозиции в партии.В марте 1938 г. состоялся 3 Московский процесс, среди обвиняемых: Бухарин, Рыков, Раковский, Крестинский, Ягода, а также представители партийного руководства республик: всего 21 чел. 18 были расстреляны. Процесс 1938 г. положил начало череде региональных и столичных процессов.

Замена в конце 1938 г. Ежова (расстрелян в 1940 г.) на посту главы НКВД Л. П. Берией первоначально снизила уровень репрессий. В 1938-1940 гг. в партии было восстановлено 164,8 тыс. человек, реабилитировано и освобождено из мест заключения 837 тыс. человек.Реабилитация в армии коснулась более 13 тыс. чел. Но накануне ВОВ репрессиям подверглись органы внешней разведки, связи, и др. Объектом карательно-репрессивной политики стали присоединенные к СССР в период 1939-1940 гг. территории. НКВД по-прежнему выполнял функции, возложенные на него руководством страны по защите эк и полит основ тоталитарного строя.

В результате репрессий Сталину удалось закрепить свое положение в партии, подавить недовольство ходом эк преобразований. Сталинский террор знаменовал становление тоталитарного строя в СССР с полным контролем государства над экономикой, огосударствлением политической системы, включая общественные организации, и всепроникающим идеологическим контролем.

33. Церковь и советская власть в 1917 ‒ 1930-е гг.

 В первые годы после прихода большевиков к власти в 1917 году их религиозная политика несколько раз меняла своё направление. Устойчивым оставалось желание покончить в первую очередь с Русской православной церковью, как главенствующей на момент революции религиозной организации в стране. Для достижения этой цели большевики пытались, в числе прочего, использовать и другие религиозные конфессии.

Однако в целом религиозная политика была последовательно направлена на искоренение религии, как несовместимой с марксистской идеологией. Как отметила историк Татьяна Никольская, «в СССР фактически отсутствовало равноправие вероисповеданий, поскольку атеизм стал подобием государственной религии, наделенной множеством привилегий, тогда как остальные вероисповедания подвергались преследованиям и дискриминации. По сути, Советский Союз никогда не был светским государством, хотя и декларировал это в своих правовых документах».

Годы

Принятые сразу после революции законодательные акты имели двойственный характер. С одной стороны, ряд законодательных актов соответствовал модели светского европейского государства. Так, «Декларация прав народов России»предусматривала отмену «всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений». Позднее эта норма была закреплена в первой советской Конституции 1918 года. Также был узаконен институт гражданского (нецерковного) брака, РПЦ отделена от школы.

С другой стороны, большевики с самого начала не скрывали своего враждебного отношения к религии вообще и к РПЦ, — в частности. Так, в ст. 65 той же Конституции 1918 года, исходя из принципа разделения общества на «близкие» и «чуждые» классы, «монахи и духовные служители церквей и культов» лишались избирательных прав.

Русская Православная Церковь

По мнению историка Дмитрия Поспеловского, первоначально Ленин «находясь в плену марксистских представлений, согласно которым религия есть не более чем надстройка над неким материальным базисом», надеялся покончить с РПЦ, просто отняв у неё собственность. Так, Декретом «О земле» 1917 года были национализированы монастырские и церковные земли.

Большевики не приняли определения Поместного Собора РПЦ от 2 декабря 1917 года, устанавливающего привилегии РПЦ перед другими конфессиями (первенствующее публично-правовое положение, сохранение ряда государственных постов только за православными, освобождение от повинностей священников и монахов и т. д.), что ещё более усилило взаимный антагонизм. Однако не все православные поддерживали идею продолжения привилегированного положения РПЦ в новом государстве — были те, кто надеялся на духовное обновление церкви в условиях равноправия.

Вскоре после выхода определения Поместного собора РПЦ (от 2 декабря 1917 года) большевики приняли Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви (23 января (5 февраля) 1918 года), закреплявший светский характер государства. В то же время этот Декрет лишал религиозные организации права юридического лица и права собственности. Все здания, ранее принадлежавшие религиозным организациям, перешли в собственность государства, а сами организации с этого времени стали пользоваться ими на правах бесплатной аренды. Таким образом, религиозные организации лишились юридической и экономической самостоятельности, а государство получило мощный рычаг для давления на них. Такая модель экономических взаимоотношений церкви и государства существовала до самогопадения Советского строя.

Однако в самые первые годы своей власти, принимая во внимание Гражданскую войну и религиозность населения, большевики не вели активной кампании по отъему зданий у религиозных организаций.

Кампания по вскрытию мощей

Кампания по вскрытию мощей имела пропагандистский характер и началась осенью 1918 г. со вскрытия в Олонецкой губернии мощей св. Александра Свирского. Пик кампании пришёлся на 1919—1920 годы, хотя отдельные эпизоды имели место и в 1930-е годы.

16 февраля 1919 года коллегия Наркомата юстиции приняла постановление об организации вскрытия мощей святых на территории России, был определён «порядок их инспекции и конфискации государственными органами». Вскрытие мощей (снятие с них покровов и облачений) должны были осуществлять священнослужители в присутствии представителей местных органов советской власти, ВЧК и медицинских экспертов. По итогам вскрытия предписывалось составлять акт.

Вскрытие мощей сопровождалось фото и киносъёмкой, в ряде случаев имело место грубое кощунство со стороны членов комиссий (при вскрытии мощей преподобного Саввы Звенигородского один из членов комиссии несколько раз плюнул на череп святого). Некоторые ковчежцы и раки после освидетельствования с участием представителей церкви попали в государственные музеи, о судьбе многих, изготовленных из драгоценных металлов, больше ничего не было известно (например, 29 марта 1922 года из Донского монастыря была разобрана и изъята многопудовая серебряная рака святителя Алексия Московского). Мощи, как артефакты, затем помещались под стеклянные витрины различных музеев, как правило, музеев атеизма или местных краеведческих музеев.

Протестанты

Что касается российских протестантов, то их уравнивание в правах с РПЦ полностью устраивало, тем более, что принцип отделения церкви от государства является одним из ключевых для баптистов и родственных им евангельских христиан. Собственности, пригодной для большевистских экспроприаций, у них было немного. А опыт выживания и развития в атмосфере гонений и дискриминации, приобретённый до свержения монархии, в новых условиях давал им определённые преимущества перед РПЦ.

К тому же часть большевистских руководителей во главе с В. И. Лениным и главным большевистским «экспертом по сектантам» В. Д. Бонч-Бруевичем по выражению советско-российского религиоведа Л. Н. Митрохина «заигрывала» с протестантами, стараясь использовать их в своих целях.

«В первые годы главной была задача удержания власти, достижения победы в разгоревшейся гражданской войне. — отмечал Митрохин. — Поэтому мишенью номер один оставалась Русская православная церковь, открыто осудившая Октябрьскую революцию и жестокость Советской власти.<…> Соответственно, официальные публикации о православии были пронизаны непримиримой враждой и классовой ненавистью. В них особый упор делался на „контрреволюционной“ деятельности церкви — часто весьма тенденциозно. Такой тон сохранился и после того, как церковь объявила о своей лояльности. По иному выглядели статьи о сектантах. Хотя попытки привлечь „возмущённых сектантов“ на сторону социал-демократии серьезных результатов не дали, в обстановке жесточайшей борьбы за выживание большевистское руководство не могло пренебречь «элементами демократического протеста» и старалось их использовать, особенно в кооперативном строительстве".

На этой волне даже был принят Декрет «Об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям» от 4 января 1919 года, согласно которому верующий-пацифист по решению суда имел право военную службу заменить альтернативной «санитарной службой, преимущественно в заразных госпиталях, или иной общеполезной работой по выбору самого призываемого» (п. 1) Правда, на практике реализовать эту возможность удавалось далеко не всем, — на местах органы власти часто не знали об этом Декрете или не признавали его, наказывая «дезертиров» вплоть до расстрела.

В то же время, как отмечал историк Андрей Савин, "лояльное отношение к евангельским церквям никогда не было единственной доминирующей линией в большевистской политике. Значительная часть членов партии и органы политической полиции априори бескомпромиссно выступали против «сект». Они рассматривали деятельность «сектантства» как «попытку приспособления религии к новым условиям», «очередную форму антисоветского движения кулаческих элементов в деревне»".

Мусульмане

По мнению Дмитрия Поспеловского, в своей борьбе с РПЦ большевики искали поддержку (или хотя бы нейтралитет) также у мусульман и евреев. С этой целью в 1918 году был создан Комиссариат по делам мусульманских народностей, который возглавил мулла HypВахитов.

Евреи

Для евреев был создана «еврейская секция» в ВКП(б). Правда, эта секция представляла не иудаизм, как религию, а евреев, как национальность. Более того, эта секция должна была бороться с иудаизмом и поспособствовать секуляризации евреев. Однако если вопросы закрытия храмов, мечетей и молитвенных домов власти могли решать на местах самостоятельно, то закрыть синагогу можно было только с одобрения еврейской секции ВКП(б).

Годы

В октябре 1922 года состоялось первое заседание Комиссии по проведению отделения церкви от государства при ЦК РКП(б), более известной как Антирелигиозная комиссия при ЦК РКП(б). Возглавил комиссию чекист Евгений Тучков. На протяжении 1920-х годов эта комиссия фактически несла единоличную ответственность перед Политбюро ЦК за выработку и осуществление «церковной» политики, за эффективную борьбу с религиозными организациями и их «вредной» идеологией, за координацию деятельности в этой сфере различных партийных и советских органов.

Кампания по изъятию церковных ценностей

В 1921—1922 годах вследствие неурожая, урона, понесенного в результате Гражданской войны, а также продовольственной политики большевиков в годы военного коммунизма в стране разразился голод. Русская православная церковь с самого начала пыталась организовать благотворительную помощь голодающим. В июле 1921 года патриарх Тихон совместно с писателем Максимом Горьким обратились с воззванием к американскому народу с просьбой помочь нуждающимся. Воззвание было опубликовано в "Нью-Йорк таймс" и других иностранных газетах, а также распространялось советскими дипломатами по дипломатическим каналам. Церковью был предпринят ещё ряд шагов по смягчению последствий голода.

Несмотря на позицию Церкви, под предлогом борьбы с голодом большевики развернули широкомасштабную кампанию по изъятию церковных ценностей. Позднее Иосиф Сталин откровенно восхищался умелым сталкиванием Церкви и голодающих:

«Нам удалось противопоставить религиозным стремлениям попов нужды рабочего населения. Вот имеются драгоценности в церкви, нужно их изъять, продать и купить хлеба. Чувства голода, интересы голода противопоставили религиозным стремлениям попов. Это была ловкая постановка вопроса. Это не противпо теоретическим соображениям на попов пошли, а на основе голода, недорода, неурожая в стране. Драгоценности в церкви, дайте их, накормим людей, и против этого крыть нечем, возражать нечего, даже самому верующему человеку, — голод».