Господину дивизионному генералу Латур-Мобуру о кавалерийских битвах 9 и 10 июля

 

Вечером 7 июля вверенная мне дивизия под Белицей перешла вброд Неман и 8 июля прибыла в Новогрудок. Там я получил приказ ускоренным маршем продвигаться в сторону Несвижа. По ходу движения я отправил в разведку двадцать девятую бригаду. Возглавила колонну кавалерия. За ней на надлежащем расстоянии следовала двадцать восьмая бригада. Днем 9 июля первый эскадрон третьего полка перед деревней Пясечно обнаружил и атаковал отряд казаков. Часть из них была разбита, а остальные отступили в город Мир. Увлекшись атакой, эскадрон прошел Мир и в окрестностях города вновь столкнулся с тем же отрядом, который к тому времени получил серьезное подкрепление. Полковник Радзиминский с оставшейся частью третьего полка поспешил на помощь первому эскадрону, но в предместье Мира был окружен пятью казачьими полками. В бою число казаков все время возрастало. Имея огромное численное превосходство, русские обложили третий полк, который был вынужден пробиваться к двум эскадронам двадцать шестого и пятнадцатого полков. Остальная часть бригады занимала позиции на подходе к лощине у какой-то грязной речки возле деревни Пясечно, в одном лье от Мира. Яростный бой не прекращался ни на минуту. Неприятель понес значительно большие потери, нежели двадцать девятая бригада, потому что не смог внести замешательства в наших рядах. Вскоре, однако, в Пясечно выяснилось, что многие эскадроны сбились с дороги, а те несчастные кавалеристы, которые вместе с лошадьми завязли в топи, были убиты или взяты в плен. Двадцать восьмая бригада вступила в Турчу, где тоже было полным-полно казаков.

Десятого числа утром вместе с дивизией я прибыл в Мир, где в течение нескольких часов люди и лошади смогли передохнуть. В полдень из Мира мы пошли на Несвиж. В одном лье от города у деревни Сенниково авангард провел небольшой бой с неприятелем, который легко был отброшен в лес между деревнями Сенниково и Городище. Я приостановил движение войска, чтобы разведать обстановку в лесу и по ту сторону опушки, которая виднелась впереди. Хотя и с трудом сделать это удалось. Седьмой уланский полк двадцать восьмой бригады отправился за опушку леса. Остальная часть дивизии оставалась по эту сторону опушки. Разведка доложила, что неприятель располагает слишком мощными силами, чтобы идти на риск и ввязываться в бой. Тем более, что по инструкции ничего нельзя было оставлять на волю случая.

Нам противостояла объединенная группировка казаков Платова и Иловайского, а также отряд драгун и гусар. От военнопленных, захваченных накануне, противник получил всю необходимую информацию о состоянии наших сил и рассчитывал уничтожить мою дивизию.

Я дал команду готовиться к отражению атаки и рассредоточиться на участке разведанной местности между деревней Сенниково, лесом и болотом. И в это время со всех сторон на нас напали казаки. Артиллерия стала обстреливать подразделения, находившиеся на самых передовых позициях. В мгновение ока вся местность заполнилась легкой кавалерией. Седьмому полку, который уже находился по ту сторону опушки, ничего не оставалось, как с боем пробиваться к основным силам дивизии. Тем временем появились вражеские драгуны и гусары. Бой стал еще ожесточеннее. Третий и шестнадцатый полки совершили по меньшей мере по сорок атак каждый и покрыли себя славой. Доблестно сражались в этом бою пятнадцатый и седьмой полки, особенно пятнадцатый.

Второй и одиннадцатый полки были в резерве и прикрывали левый фланг, где было наше самое уязвимое место. Поздно, но это понял и неприятель, уверенный в своем превосходстве. Около девяти часов вечера основные вражеские резервы были брошены на левый фланг, и мои подразделения отступили к деревне Сенниково. Часть из них я все же успел передвинуть направо.

Несколько отрядов из разных полков, а также второй и одиннадцатый отошли к Миру. К тому времени туда уже прибыла девятнадцатая кавалерийская бригада под командованием генерала Тышкевича. Залпы артиллерии, следовавшей за бригадой Тышкевича, остудили пыл врага. В рядах подразделений, отступающих в Мир, восстановились порядок и спокойствие. Противник вернулся на свои изначальные позиции. До рассвета я оставался на месте. Неприятель нас больше не тревожил. В тот день жесточайщий шестичасовой бой показал врагу, имеющему колоссальное численное преимущество, что он имеет дело с воинами под командованием Наполеона. Киевский драгунский и Ахтырский гусарский полки понесли ощутимые потери. Дивизионный генерал Пален и полковники Адрианов и Иловайский были убиты. Поле битвы было усеяно трупами казаков, калмыков, башкир и татар.

У нас не было потерь среди старших офицеров. Весь личный состав проявил себя очень достойно. Некоторые стрелки даже атаковали пехоту Платова.

Среди трофеев в наших полках появилось много российских офицерских наград, а также причудливых одеяний и необычного оружия, отнятых у азиатов – самых скверных солдат в армии неприятеля.

Одним словом, три тысячи штыков выстояли в шестичасовом бою против восьми тысяч казаков, трех тысяч кавалеристов, двух полков пеших егерей и тридцати орудий.

Хотел бы просить о благорасположении Его Величества императора по отношению к офицерам, особо отличившимся в этом бою: генералу Турно, полковникам Радзиминскому и Тарновскому, командирам эскадронов Дверницкому и Декуру, капитанам Шиманскому, Бардскому и Глицельскому, адъютантам генерала Турно, капитану Турно и лейтенанту Линку.

Подпись: Рознецкий.

 

 

Рапорт от 15 июля 1812 года

 

Согласно устному приказу Его Превосходительства генерала-от-кавалерии я должен был вместе с вверенным мне полком немедленно отправиться в Романово. Там мне предстояло захватить вражеский обоз, следовавший под прикрытием двух казачьих полков в Слуцк, и предотвратить поджог моста. По дороге на Романово к нам присоединился второй эскадрон моего полка. Я приказал командиру этого эскадрона возглавить колонну и ликвидировать вражеские сторожевые посты. Первый казачий пост численностью в семьдесят человек встретил нас в деревне Чарногуба. Наш эскадрон сразу же пошел в атаку, и казаки галопом ускакали прочь. Полк дошел до первого шинка, не обнаружив неприятеля. У следующего придорожного шинка стрелки начали пальбу, и противник, увидев наши колонны, отступил без боя. Далее враг не мешал нашему продвижению, но на подходе к Романово мы попали под обстрел противника. Я вынужден был открыть ответный огонь и приказал, чтобы четыре взвода второго эскадрона образовали плотную цепь стрелков и отбросили неприятеля. Им это удалось. Я решил провести разведку и увидел, как ко мне приближается наша колонна. В ней было не более одного полка. Вслед за бойцами клубился столб пыли, и я догадался, что они конвоируют вражеский обоз.

Командира эскадрона Дембовского я отправил с докладом Его Превосходительству генералу-от-кавалерии и дал команду стрелкам продолжать движение. Прошло более часа. Моим стрелкам никак не удавалось отбросить пехотинцев противника, ряды которых все время пополнялись новыми бойцами. Я тоже решил усилить наши подразделения. Стрелками были все воины третьего эскадрона. Три остальные эскадрона расположились на дороге справа. К ним незаметно подключались свежие силы. Чтобы прикрыть отход, я перестроил в колонну третий и четвертый эскадроны вслед за первым, приказал стрелкам активнее продвигаться вперед и написал рапорт о превосходстве сил противника. Командир эскадрона Дембовский вернулся с приказом начинать бой. Не успел я увеличить количество стрелков и перегруппировать эскадроны, как справа и слева появились отряды казаков. Наверняка, они вырвались из лагеря, который находится за рекой. Увидеть их раньше было невозможно из-за кустарника. Казаки шли прямо на мой третий эскадрон. Я дал команду атаковать противника, и нам удалось отбросить неприятеля на какое-то расстояние. Но казаков становилось все больше и больше, и теперь уже они пошли в атаку на третий эскадрон, который к тому времени оказался во вражеском кольце. Я пытался поднять четвертый эскадрон, но и он подвергся атаке и был окружен. Первый эскадрон, который находился на дороге, сумел сдержать натиск казаков и вынудил их отступить. Первый устремился на выручку своих товарищей из третьего и четвертого эскадронов, но казаки при поддержке драгун напали на наших, и им с боем пришлось пробиваться сквозь цепи окружения. Неравный бой продолжался до прихода дивизии.

Больше всех пострадали третий и четвертый эскадроны, в которых осталось сто двенадцать человек. Общие потери: командир батальона ранен и взят в плен, заместитель командира батальона убит, восемь офицеров ранены и взяты в плен, сорок человек убито, пятьдесят ранено. В целом полк потерял двести сорок человек.

Невозможно переоценить мужество и стойкость воинов полка. Испытывая сильнейшее давление значительно превосходящих сил неприятеля, оказавшись в плотном кольце окружения, каждый офицер, каждый солдат, рискуя жизнью, прорывался на свободу.

Подпись: полковник Пшебендовский.