Тема: «Политика первых князей. Внешняя политика.

Тема: «Политика первых князей. Внешняя политика.

Балканские войны»

Цель: раскрытие обучающимися особенностей внутренней и внешней политики первых киевских князей, определение значения их личностей в истории

Задачи:

Образовательная – раскрытие особенности становления Древнерусского государства; формирование представления о личностях первых киевских князей, их деятельности по созданию государства;

Развивающая – формирование навыков работы с историческими документами и развитие навыков работы с источниками;

Воспитательная – воспитание нравственной оценки исторических личностей.

Тип: изучение нового материала.

План

1. Олег Вещий

2. Игорь Рюрикович

3. Княгиня Ольга

4. Святослав Игоревич

1. Вещий Олег

Рю́риковичи — княжеский, великокняжеский, позднее также царский (в России) и королевский (в Галицко-Волынской земле) род потомков Рюрика — первого летописного князя древней Руси. С течением времени род раздробился на множество ветвей. Большинство правителей Киевской Руси и образовавшихся после её распада русских княжеств были Рюриковичами.

Представители одной из ветвей (потомки Ростислава Михайловича) были удельными правителями в Венгерско-Хорватском королевстве, единичные представители Рюриковичей правили в Великом княжестве Литовском (Шварн) и провозглашали свою власть в Болгарском царстве (Ростислав Михайлович), были соправителями Грузинского царства (Юрий Андреевич Боголюбский), герцогства Австрия и герцогства Штирия (Роман Данилович), также, возможно, были правителями Великопермского княжества (Великопермские князья) и Моравского княжества (Олег Моравский). Последними монархами из числа Рюриковичей были цари Фёдор I Иоаннович и Василий Шуйский.

2. Вещий Олег

Оле́г (Ве́щий Оле́г)— князь Новгородский с 879 года и великий князь Киевский с 882 года.

Получив власть над новгородскими землями после смерти Рюрика, как регент его малолетнего сына Игоря, Олег захватил Киев и перенёс туда столицу, объединив тем самым два главных центра восточных славян. Поэтому нередко именно он, а не Рюрик, объявляется основателем Древнерусского государства.

В летописи «Повесть временных лет»^[1] приводится его прозвище Вещий ^[2] (знающий будущее, предвидящий будущее^[3], а также мудрый^[4] или красноречивый^[5]).

Происхождение Олега

В летописях излагаются две версии биографии Олега: традиционная (в «Повести временных лет») и по Новгородской Первой летописи. Новгородская летопись сохранила фрагменты более раннего летописного свода (на котором основывается и «Повесть временных лет»), однако содержит неточности в хронологии по событиям X века.

Согласно «Повести временных лет», Олег был родичем (соплеменником) Рюрика.

В. Н. Татищев со ссылкой на Иоакимовскую летопись считает его шурином — братом жены Рюрика, которую называет Ефандой. Точное происхождение Олега в «Повести временных лет» не указывается. Предания, связанные с его личностью, сохранились также в полумифической скандинавской саге об Одде Орваре (Стреле), что свидетельствует о широкой известности князя в Скандинавии^.

После смерти основателя княжеской династии Рюрика в 879 году Олег стал княжить в Новгороде как опекун малолетнего сына Рюрика Игоря^.

Вокняжение в Киеве

Согласно Повести временных лет, в 882 году Олег, взяв с собой много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей — взял города Смоленск и Любеч и посадил там мужей своих. Далее по Днепру спустился к Киеву, где княжили соплеменники Рюрика, варяги Аскольд и Дир. Олег отправил к ним посла со словами: «Купцы мы, едем в греки от Олега и от Игоря княжича, да приходите к роду своему и к нам». Когда Аскольд и Дир вышли из города, Олег объявил им: «Вы нєста кнѧзѧ ни роду кнѧжѧ · но азъ єсмь роду кнѧжѧ» («Вы не князья и не княжего роду, а я княжего роду») и предъявил наследника Рюрика, малолетнего Игоря, после чего Аскольд и Дир были убиты.

Никоновская летопись, компиляция различных источников XVI века, приводит более подробный рассказ об этом захвате. Олег высадил часть своей дружины на берег, обговорив тайный план действий. Сам, сказавшись больным, остался в ладье и послал к Аскольду и Диру извещение, что везёт много бисера и украшений, а также имеет важный разговор к князьям. Когда те взошли на ладью, Олег сказал им: «Азъ єсмь Ольгъ кнѧзь · а сє єсть Рюриков Игорь кнѧжичь»^[19] — и тут же убил Аскольда и Дира.

Расположение Киева показалось Олегу достаточно удобным, и он перебрался туда с дружиной, объявив: «Да будет это мать городов русских». Тем самым он объединил северный и южный центры восточных славян. По этой причине именно Олега, а не Рюрика иногда считают основателем Киевской Руси. Вокняжившись в Киеве, Олег установил для Новгорода дань варягам в 300 гривен: «и ѹстави варѧгомъ дань даꙗти · Ѿ Но́ваго̀рода 300 гривенъ на лѣто · мира дѣлѧ єже до смерти Ꙗрославлѧ даꙗшє варѧгомъ». Под его властью оказался путь «из варяг в греки».

Следующие 25 лет Олег был занят расширением подвластной территории. Он подчинил Киевудревлян (883), северян (884), радимичей (885). Два последних племенных союза были данникамихазар. Повесть временных лет оставила текст обращения Олега к северянам: «Я враг хазарам, поэтому и вам незачем платить им дань». К радимичам: «Кому дань даёте?». Те ответили: «хазарам». И говорит Олег: «Не давайте хазарам, но мне давайте». «И владел Олег деревлянами, полянами, радимичами, а с — уличами и тиверцами имъяше рать».

898 годом Повесть временных лет датирует появление под Киевом угров (венгров) в ходе их миграции на запад, фактически произошедшее несколькими годами ранее.

Поход на Византию

В 907 году, снарядив 2000 ладей по 40 воинов в каждой (ПВЛ), Олег выступил в поход на Царьград. Византийский император Лев VI Философ приказал закрыть ворота города и загородить цепями гавань, предоставив таким образом воинам Олега возможность грабить и разорять пригороды Константинополя. Однако Олег пошёл на необычный штурм:

И повелел Олег своим воинам сделать колёса и поставить на колёса корабли. И когда подул попутный ветер, подняли они в поле паруса и пошли к городу.^[20]

Испуганные греки предложили Олегу мир и дань. Согласно договору, он получил по 12 гривен за каждую уключину, и Византия обещала платить дань на русские города. В знак победы Олег прибил свой щит к вратам Царьграда. Главным результатом похода стал торговый договор о беспошлинной торговле Руси в Византии.

Многие историки считают этот поход легендой. О нём нет упоминаний у византийских авторов, достаточно подробно описавших подобные походы в 860 и 941^]. Есть сомнения и в отношении договора 907 года, текст которого представляет собой почти дословную компиляцию договоров 911 и 944 гг. Возможно, поход всё же был, но без осады Царьграда. Повесть временных лет в описании похода Игоря Рюриковича в 944 году передаёт «слова византийского царя» к князю Игорю: «Не ходи, но возьми дань, какую брал Олег, прибавлю и ещё к той дани».

Русско-византийская война 907 года — легендарный поход киевского князя Олега на Константинополь.

Поход подробно описан в «Повести временных лет» (нач. XII века) и завершился подписанием мирного договора в 907 году. Широко известен в русском обществе по фразе: «Вещий Олег прибил свой щит на вратах Царьграда». Однако данный набег не упомянут ни в одном византийском или ином источнике, кроме древнерусских летописей. В 911 году был заключён новый русско-византийский договор.

Смерть

Осенью 912 года, как сообщает Повесть временных лет, князь Олег погиб от укуса змеи.

Обстоятельства смерти Вещего Олега противоречивы. «Повесть временных лет» сообщает, что смерти Олега предшествовало небесное знамение — появление «звезды великой на западе копейным образом». По киевской версии, отражённой в «Повести временных лет», его могила находится в Киеве на горе Щековице. Новгородская первая летопись помещает его могилу в Ладоге, но в то же время говорит, что он ушёл «за море».

В обоих вариантах присутствует легенда о смерти от змеиного укуса. По преданию, волхвыпредсказали князю, что он умрёт от своего любимого коня. Олег приказал увести коня и вспомнил о предсказании только через четыре года, когда конь уже давно умер. Олег посмеялся над волхвами и захотел посмотреть на кости коня, встал ногой на череп и сказал: «Его ли мне бояться?» Однако в черепе коня жила ядовитая змея, смертельно укусившая князя.

Эта легенда находит параллели в исландской саге о викинге Орваре Одде^[28], который также был смертельно ужален на могиле любимого коня^[29]. Неизвестно, стала ли сага поводом для создания древнерусской легенды об Олеге или, напротив, обстоятельства гибели Олега послужили материалом для саги. Однако если Олег является исторической личностью, то Орвар Одд — герой приключенческой саги, созданной на основе устных преданий не ранее XIII века. Колдунья предсказала 12-летнему Одду смерть от его коня. Чтобы не дать свершиться предсказанию, Одд с другом убили коня, бросили в яму, а труп завалили камнями. Вот как погиб Орвар Одд спустя годы^:

И когда они быстро шли, ударился Одд ногой и нагнулся. «Что это было, обо что я ударился ногой?» Он дотронулся острием копья, и увидели все, что это был череп коня, и тотчас из него взвилась змея, бросилась на Одда и ужалила его в ногу повыше лодыжки. Яд сразу подействовал, распухла вся нога и бедро. От этого укуса так ослабел Одд, что им пришлось помогать ему идти к берегу, и когда он пришёл туда, сказал он: «Вам следует теперь поехать и вырубить мне каменный гроб, а кто-то пусть останется здесь сидеть подле меня и запишет тот рассказ, который я сложу о деяниях своих и жизни». После этого принялся он слагать рассказ, а они стали записывать на дощечке, и как шёл путь Одда, так шёл рассказ [следует виса]. И после этого умирает Одд.

Сходные обстоятельства смерти приводятся в средневековой легенде о сэре Роберте де Шурланде (англ. Sir Robert de Shurland, умер в 1310 году), который был лордом замка Шурланд на острове Шеппи (находившемся значительное время под влиянием викингов) и смотрителем пяти портов во времена Эдуарда I Английского. Колдунья напророчила сэру Роберту, что его любимый конь станет причиной его смерти, он выхватил меч и убил коня, чтобы пророчество не исполнилось. Труп лошади был оставлен на берегу. Спустя годы сэр Роберт прогуливаясь в тех местах вспомнил о старом пророчестве и пнул ногой череп коня, но осколок кости пробил сапог и вонзился в ногу. Рана загноилась, и старый рыцарь умер от заражения крови.

Дата смерти Олега, как и все летописные даты русской истории до конца X века, носит условный характер. Историк А. А. Шахматов отметил, что 912 год является также годом смерти византийского императора Льва VI — антагониста Олега. Возможно летописец, знавший, что Олег и Лев были современниками, приурочил окончание их правлений к одной и той же дате. Аналогичное подозрительное совпадение — 945 — и между датами смерти Игоря и свержения с престола его современника, византийского императора Романа I. Учитывая к тому же, что новгородская традиция относит смерть Олега к 922 году (см. выше), дата 912 становится ещё более сомнительной^[38]. Продолжительность княжения Олега и Игоря составляет по 33 года, что вызывает подозрение в былинном источнике этих сведений.

Игорь Рюрикович

И́горь (летописная хронология — ок. 878—945) — киевский князь (по летописи 912—945 годы), муж княгини Ольги и отец Святослава Игоревича, согласно летописной традиции начиная с «Повести временных лет» — сын Рюрика.

Первый древнерусский князь, известный по современным ему византийским (греч. 'Ιγγωρ) и западным (лат. Inger) источникам.

Согласно «Повести временных лет» (начало XII века), основатель древнерусской княжеской династии Рюрикумер в 879 году, передав власть и попечение над малолетним Игорем своему родичу Олегу. Когда (882) Олег покинул Новгород и подошёл к Киеву, где правиливаряги Аскольд и Дир, он хитростью выманил киевских князей из города и приказал убить их именем Игоря, которого летопись называет ещё младенцем: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода. А это сын Рюрика».

В русско-византийском договоре 911 года Олег назван «великим князем русским», то есть в документальном источнике он считался не регентом при Игоре, а полновластным правителем.

В 903 году Игорю привели жену из Пскова, Ольгу, которой было 13 лет, а Игорю — 25. Учитывая то, что сын Игоря и Ольги Святослав родился в 942 году (Ольге было 52 года), даты выглядят крайне сомнительно. Отправившись в поход на Византию (907), Олег оставил Игоря наместником в Киеве. После смерти Олега в 912 Игорь стал правителем Киевской Руси. Даты смерти Олега и, соответственно, начала правления Игоря, условны (см. Вещий Олег).

В 914 году Игорь завоевал древлян и возложил на них дань больше Олеговой. В 915 году, двигаясь на помощь Византии против болгар, на Руси впервые появились печенеги^[. Игорь предпочёл не препятствовать им, но в 920 году сам провёл против них военный поход.

Следующее летописное известие об Игоре — его поход на Царьград 941—944 годов. С этого времени свидетельства об Игоре впервые появляются в византийских и западноевропейских источниках. Таким образом, он стал первым русским князем, названным по имени в иностранных источниках.

Первый поход Игоря. 941 год

Набег на Константинополь в 941 году и последующие события того же года отражены в византийских Хронике Амартола (заимствовано в Продолжателе Феофана) и Житие Василия Нового, а также в историческом труде Лиутпранда Кремонского (Книга воздаяния, 5.XV). Сообщения древнерусских летописей (XI—XII вв.) основываются в целом на византийских источниках с добавлением отдельных деталей, сохранившихся в русских преданиях.

Набег не стал неожиданностью для Византии. Весть о нём заранее послали болгары и позднее стратиг Херсона. Однако византийский флот сражался с арабами и защищал острова в Средиземном море, так что, по словам Лиутпранда, в столице оставалось всего 15 полуразрушенных хеландий (тип судна), оставленных из-за их ветхости. Количество кораблей Игоря византийцы исчислили в невероятные 10 тысяч. Лиутпранд Кремонский, передавая рассказ очевидца, своего отчима, назвал тысячу кораблей во флоте Игоря.^[4] По «Повести временных лет» и свидетельству Лиутпранда, русы вначале бросились грабить малоазиатское побережье Чёрного моря, так что защитники Константинополя имели время, чтобы подготовить отпор и встретить флот Игоря в море у входа в Босфор, недалеко от города Иерон.разгром Игоря после атаки огненосных хеландий довершила флотилия боевых византийских кораблей: дромонов и триер. Считается, что русские 11 июня 941 года в первый раз столкнулись с греческим огнём, и память об этом надолго сохранилась среди русских воинов. Древнерусский летописец начала XII века так передал их слова: «Будто молнию небесную имеют у себя греки и, пуская её, пожгли нас; оттого и не одолели их.» Согласно ПВЛ, русские вначале потерпели поражение от греков на суше, только потом произошёл жестокий разгром в море, но, вероятно, летописец свёл воедино сражения, произошедшие в разное время в разных местах.

Согласно ПВЛ и Лиутпранду, на этом война закончилась: Игорь вернулся с уцелевшими воинами домой (по Льву Диакону, у него осталось едва ли 10 кораблей). Император Роман повелел казнить всех пленных русов.

В течение всего лета 941 русские войска грабили малоазиатское побережье Чёрного моря, пока не подошли основные силы византийской армии. ПВЛ сообщает о 40 тысячах воинов в восточной армии доместика Куркуаса помимо отрядов Варды Фоки (из Македонии) и стратилата Федора (из Фракии). Боевые действия велись русами набегами с ладей, которые были недоступны для византийских боевых кораблей на малоазиатском мелководье. При попытке прорваться на Русь, предпринятой вечером 15 сентября 941, флот русов был обнаружен в море и уничтожен возле города Килы (Κοιλία) близ входа в Босфор. Судьба русского войска после второго разгрома на море осталась неизвестной. Вряд ли многим удалось вернуться на Русь, так как русские летописи умалчивают о таком развитии событий.

Второй поход Игоря. 943 год

Все сведения о 2-м походе Игоря и последующем мирном договоре содержатся только в русских летописях.

ПВЛ относит поход к 944 году: " В год 6452. Игорь же собрал воинов многих: варягов, русь, и полян, и словен, и кривичей, и тиверцев, — и нанял печенегов, и заложников у них взял, — и пошел на греков в ладьях и на конях, стремясь отомстить за себя. "

Византийский император был предупреждён о нападении и направил навстречу русам и печенегам послов. Переговоры состоялись где-то на Дунае. Игорь согласился взять богатую дань и вернулся в Киев, отправив своих союзников печенегов воевать против болгар. На решение повлиял недавний разгром на море, дружинники на совете так высказались: «Разве знает кто — кому одолеть: нам ли, им ли? Или с морем кто в союзе? Не по земле ведь ходим, но по глубине морской: всем общая смерть.»

Историки датируют поход 943 годом (Н. М. Карамзин, Б. А. Рыбаков, Н. Я. Половой). Новгородская Первая летопись младшего извода, которая содержит фрагменты летописи XI века, ошибочно датирует поход Игоря 920 годом и сообщает о повторном походе через год, что соответствует 943 году по более точной византийской хронологии. Продолжатель Феофана под этим же годом упоминает о большом походе «турок», который завершился мирным договором с Византией. Под «турками» греки обычно подразумевали венгров, начавших совершать набеги на Византию с 934 года, и не исключено, что древнерусский летописец спутал венгров с печенегами. По крайней мере Продолжатель Феофана сообщает о том, что после договора с «турками» в 943 мир сохранялся 5 лет.

Смерть Игоря

Осенью 945 года Игорь по требованию дружины, недовольной своим содержанием, отправился за данью кдревлянам. Древляне не числились в составе войска, потерпевшего разгром в Византии. Возможно, поэтому Игорь решил поправить положение за их счёт. Игорь произвольно увеличил величину дани прежних лет, при её сборе дружинники творили насилие над жителями. На пути домой Игорь принял неожиданное решение:

«Поразмыслив, сказал своей дружине: „Идите с данью домой, а я возвращусь и похожу ещё“. И отпустил дружину свою домой, а сам с малой частью дружины вернулся, желая большего богатства. Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: „Если повадится волк к овцам, то вынесёт все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит“ […] и древляне, выйдя из города Искоростеня, убили Игоря и дружинников его, так как было их мало. И погребен был Игорь, и есть могила его у Искоростеня в Деревской земле и до сего времени.»

Спустя 25 лет в письме Святославу византийский император Иоанн Цимисхийнапомнил о судьбе князя Игоря, именуя его Ингером. В изложении Льва Диаконаимператор сообщал о том, что Игорь отправился в поход на неких германцев, был захвачен ими в плен, привязан к верхушкам деревьев и разорван надвое.

По преданию, изложенному в летописи, вдова Игоря, княгиня Ольга, жестоко отомстила древлянам. Она хитростью уничтожила их старейшин, перебила много простого народа, сожгла Искоростень и возложила на них тяжёлую дань. Княгиня Ольга при поддержке дружины и бояр Игоря стала править Русью, пока подрастал маленький Святослав, сын Игоря.

В раннем памятнике древнерусской словесности, «Слове о законе и благодати»митрополита Илариона Киевского (ранее 1050 года) генеалогия русских князей прослеживается только начиная с Игоря. Не упомянуты князья до Игоря и в «Слове о полку Игореве». Всего спустя около 100 лет после гибели Игоря Иларион назвал его «древним Игорем». Игоря в ряду других прославленных князей поминает автор «Задонщины», поэтического творения конца XIV века:

«Той бо вещий Боян, воскладая свои златыя персты на живыя струны, пояше славу русскыим князем: первому князю Рюрику, Игорю Рюриковичу и Святославу Ярославичу, Ярославу Володимеровичу…»

Семья

Поздние источники из семьи Игоря знают только его жену Ольгу и сына Святослава — бабку и отца Владимира Святого и тем самым прямых предков всех русских князей XI и последующих веков. Этим объясняется внимание к ним русских летописцев. Однако, судя по византийско-русскому договору 944 года, семейство Игоря («княжьё»), отправлявшее «послов» и «купцов» в Константинополь, было гораздо более многочисленным и включало в себя, в частности, его племянников Игоря (младшего) и Акуна (Хакона), людей со славянскими именами на - слав Володислава и Передславу (жену некоего Улеба, которого Татищев также ассоциирует упомянутым вИоакимовской летописи Глебом, братом Святослава^[17]), ряд других людей со скандинавскими именами. А. В. Рукавишников предполагает, судя по выбору имён, что Игорь-младший был сыном брата великого князя Игоря, а Акун — сыном его сестры^[23]. Отчёт Константина Багрянородного о визите Ольги в Константинополь в 957 г. упоминает нескольких её родственников и отдельно выделенного племянника; возможно, что в обоих этих источниках фигурирует кровная родня как Игоря, так и Ольги.

Судя по всему, эти династы (кроме Святослава Игоревича, согласно Константина Багрянородного, при отце сидевшего в Новгороде) не имели уделов, а пребывали в основном в Киеве, участвуя ежегодно вместе с великим князем в процедуре полюдья. Дальнейшая судьба «забытых» родичей князя Игоря неизвестна; они могли, в частности, погибнуть на войне или в междоусобном столкновении. Вероятно, их неупоминание представляет собой феномен «непризнания родства», аналогичный, например, неупоминанию одиозных ветвей семьи в средневековых нормандских хрониках («История норманнов» Дудо из Сент-Квентена). «Непризнание родства» в русском случае подчёркивает легитимность лишь прямых предков христианских князей, «отсекая» языческие боковые линии^[23].

Княгиня Ольга

Княги́ня О́льга (в крещении — Еле́на (около 893/920 — 969) — княгиня, правившая Киевской Русью с 945 до 960 года в качестве регента при малолетнем сыне Святославе, после гибели её мужа, киевского князя Игоря Рюриковича. Первая из правителей Руси приняла христианство, святая равноапостольная Русской православной церкви; память: 11 (24) июля и в Соборах Киевских, Псковских и Волынских святых.

Происхождение

Летописи не сообщают год рождения Ольги, однако поздняя Степенная книга утверждает, что скончалась она в возрасте около 80 лет, что относит дату её рождения к концу IX века. Приблизительную дату её рождения сообщает поздний «Архангелогородский летописец», который сообщает, что Ольге на момент брака было 10 лет. На основании этого много учёных (М. Карамзин, Л. Морозова, Л. Войтович) высчитали дату её рождения — 893 год. Проложное житие княгини утверждает о её возрасте на момент смерти — 75 лет. Таким образом, Ольга родилась в 894 году. Правда, эту дату ставит под сомнение дата рождения старшего сына Ольги, Святослава (около 938—943), так как Ольге на момент рождения сына должно было бы быть 45-50 лет, что кажется невероятным.

Смотря на тот факт, что Святослав Игоревич был старшим сыном Ольги, Борис Рыбаков, принимая за дату рождения князя 942 год, посчитал крайней поздней точкой рождения Ольги 927—928 год. Подобного мнения (925—928 год) придерживался и Андрей Богданов в своей книге «Княгиня Ольга. Святая воительница». Алексей Карпов в своей монографии «Княгиня Ольга» делает Ольгу старше, утверждая, что княгиня родилась около 920 года. Следовательно, вернее выглядит дата около 925, нежели 890 год, так как и сама Ольга в летописях за 946—955 года представляется молодой и энергичной, а старшего сына рождает около 940 года.

Согласно самой ранней древнерусской летописи «Повесть временных лет», Ольга была родом из Пскова (др.-рус. Плесковъ, Пльсковъ). Житие святой великой княгини Ольги уточняет, что родилась она в деревне ВыбутыПсковской земли, в 12 км от Пскова выше по реке Великой^[7]. Имена родителей Ольги не сохранились, по Житию они были незнатного рода, «ѿ ѩꙁыка варѧжска». Варяжское происхождение подтверждается её именем, имеющим соответствие в древнескандинавском как Helga ^[8]. Византийский император Константин Багрянородный, лично принимавший княгиню Ольгу, именует её Элга^[9]. Присутствие предположительно скандинавов в тех местах отмечено рядом археологических находок, возможно датируемых первой половиной X века^[10].

Типографская летопись (конец XV века) и более поздний Пискаревский летописец передают слух, будто Ольга была дочерью Вещего Олега, который стал править Русью как опекун малолетнего Игоря, сына Рюрика: «Нѣцыи жє глаголютъ, ѩко ѻльгова дщєри бѣ ѻльга»^[11]. Олег же поженил Игоря и Ольгу.

Так называемая Иоакимовская летопись, достоверность которой ставится историками под сомнение, сообщает о знатном славянском происхождении Ольги^[12]. Если верить этому источнику, то получается, что князь Олег переименовал Прекрасу в своё имя (Ольга — женский вариант имени Олег).

Версию о болгарском происхождении Ольги, широко распространённую в болгарской историографии, выдвинул в 1888 г. архимандритЛеонид и поддержал Д. И. Иловайский^[13]; из новейших исследователей эту гипотезу принимал А. Л. Никитин^[14]. Основанием для этой гипотезы послужило сообщение «Нового Владимирского Летописца», рукописного сборника XVI века, обнаруженного архимандритом Леонидом, настоятелем Троице-Сергиевой лавры, в 1887 году и представляющего собой поздний список «Повести временных лет»: «Игорѧ жє ожєни [Ѻльгъ] въ Българѣхъ, поѧтъ жє за нєго кнѧжну Ѻльгу»^[15]. При такой трактовке в летописном топониме Плесков опознаётся не Псков, а Плиска — болгарская столица того времени. Названия обоих городов действительно совпадают в древнеславянской транскрипции некоторых текстов, и это могло стать причиной ошибки автора «Нового Владимирского Летописца», поскольку в его время написание Плесков для обозначения Пскова давно вышло из употребления.

На поздних местных преданиях о некой «княгине Елене» основываются утверждения львовского историка Игоря Мицько о происхождении Ольги из прикарпатского Плеснеска^.

Брак и начало правления

По «Повести временных лет» Вещий Олег женил Игоря Рюриковича, начавшего самостоятельно править с 912 года, на Ольге в 903 году, то есть когда ей уже исполнилось 12 лет^[19]. Дата эта подвергается сомнению, так как, согласно Ипатьевскому списку той же «Повести», их сын Святослав родился только в 942 году.

Возможно, чтобы разрешить это противоречие, поздние Устюжская летопись^[20] и Новгородская летопись^[21] по списку П. П. Дубровского сообщают о десятилетнем возрасте Ольги на момент свадьбы. Данное сообщение противоречит легенде, изложенной в Степенной книге (вторая половина XVI века), о случайной встрече с Игорем на переправе под Псковом. Князь охотился в тех местах. Переправляясь через реку на лодке, он заметил, что перевозчиком была юная девушка. Игорь тотчас же «разгорѣся жєланіемъ» и стал приставать к ней, однако получил в ответ достойную отповедь:

Зачем смущаешь меня, княже, нескромными словами? Пусть я молода и незнатна, и одна здесь, но знай: лучше для меня броситься в реку, чем стерпеть поругание.

О случайном знакомстве Игорь вспомнил, когда пришло время искать себе невесту, и послал Олега за полюбившейся девушкой, не желая никакой другой жены.

Новгородская Первая летопись младшего извода, которая содержит в наиболее неизменном виде сведения из Начального свода^[22] XI века, оставляет сообщение о женитьбе Игоря на Ольге не датированным, то есть самые ранние древнерусские летописцы не имели сведений о дате свадьбы. Вполне вероятно, что 903 год в тексте ПВЛ возник в более позднее время, когда монах Нестор пытался привести начальную древнерусскую историю в хронологический порядок. После свадьбы имя Ольги упоминается в очередной раз только через 40 лет, в русско-византийском договоре 944 года.

Согласно летописи, в 945 году князь Игорь погибает от рук древлян после неоднократного взимания с них дани. Наследнику престола Святославу тогда было только три года, поэтому фактическим правителем Руси в 945 году стала Ольга. Дружина Игоря подчинилась ей, признав Ольгу представителем законного наследника престола. Решительный образ действий княгини в отношении древлян также мог склонить дружинников в её пользу.

Месть древлянам

После того как в 945 году древляне убили князя Игоря, киевской княгиней стала Ольга, поскольку на момент смерти Игоря их сынСвятослав был ещё совсем мал для правления. Став во главе государства, Ольга решила отомстить за смерть мужа и принудить древлян к покорности.

Первая месть

После убийства Игоря древляне прислали 20 «лучших мужей» к Ольге, решив посватать её к своему князю Малу. Послы приплыли в Киев на лодке по Днепру и пристали под Боричевым (напротив современной Андреевской церкви). Ольга притворно согласилась на предложение древлян, и, якобы для того, чтобы оказать честь послам, приказала своим подданным торжественно нести тех на лодках до её дворца. Тем временем во дворе уже была вырыта яма, в которую, по приказу Ольги, и были сброшены послы. Потом Ольга вышла из дворца и, наклонившись над ямой, спросила: «Хороша ли вам честь?». На что древляне ответили: «Горше нам Игоревой смерти». После этого княгиня приказала закопать их заживо.

Вторая месть

После этого Ольга попросила древлян снова прислать ей своих лучших мужей. Древляне откликнулись на её просьбу, отправив в Киев наиболее знатных своих людей — княжеского рода,купцов, бояр. Когда новые послы прибыли к Ольге, она велела сотворить «мовь», то есть истопить для них баню и сказала послам «измывшеся придите ко мне». Затем, дождавшись, пока послы зайдут внутрь, Ольга заперла в «истобъке» древлянских послов, после чего баню подожгли, и древляне сгорели заживо.

Третья месть

Киевское войско было готово к походу на Древлянскую землю. Перед выступлением Ольга обратилась к древлянам со словами: «Се уже иду я к вам, и устройте мне меды многие, иде же убиста мужа моего, и створю я над ним тризну». После этого она отправилась в путь с небольшой дружиной. Вблизи города Искоростеня, на могиле мужа, она повелела насыпать огромный курган и совершать тризну. Древляне пили, а Ольгины отроки прислуживали им. Древляне спросили Ольгу: «Где наши сваты, которых мы послали к тебе?». Она ответила, что они идут сюда вместе с киевской дружиной. В языческие времена на поминальном пиру не только пили, но и устраивали соревнования и военные игрища; Ольга решила использовать этот способ для очередной мести. Когда древляне напились, княгиня сначала велела своим отрокам пить за них, а затем приказала убить их.

Четвёртая месть

В 946 году Ольга вышла с войском в поход на древлян. Против киевлян выступило большое древлянское войско. Армия Ольги осадила главный город древлян — Искоростень, жители которого убили Игоря. Однако горожане стойко оборонялись, понимая, что не будет им пощады. Осада длилась целый год, но Ольге так и не удалось взять город. Тогда Ольга отправила послов к древлянам с такими словами: «До чего вы хотите досидеться? Или вы хотите все с голода умереть, не согласившись на дань. Ваши города уже взяты, и люди давно возделывают свои нивы». На что горожане ответили: «Рады бы мы отделаться данью, только ты за мужа погибшего жаждешь отомстить». Ольга сказала так: «Я уже отомстила за мужа своего, когда пришли вы к Киеву, и во второй, и в третий раз тогда, когда совершали тризну мужу моему. Поэтому я не буду мстить далее, лишь хочу взять с вас понемногу дани и, помирившись с вами, пойду обратно». Спросили древляне: «Что же ты желаешь взять у нас? С удовольствием дадим тебе мёда и меха». Она ответила на это так: «Сейчас вы не имеете ни мёда, ни мехов. Мне же надо с вас немного: дайте мне от каждого двора по три голубя и по трое воробьёв. Ибо не хочу я тяжелой дани накладывать на вас, как муж мой, а своего прошу у вас малого. Ибо утомились вы в осаде, поэтому дайте мне лишь сие малое». Древляне согласились и, собрав с каждого двора требуемое число птиц, с поклоном послали княгине.

В это время Ольга, раздав своим воинам голубей и воробьёв, приказала привязать к каждому трут, а как стемнеет — поджечь его и пустить птиц на волю. Так и сделали. Голуби полетели в свои голубятни, воробьи — под стрехи; в городе начался пожар. Когда жители начали покидать горящий город, Ольга приказала своим воинам ловить их: часть древлян была убита, часть — взята в плен. Позже некоторые пленные были отданы в рабство, а на остальных Ольга наложила тяжёлую дань.

Правление Ольги

В 945 году Ольга установила размеры «полюдья» — податей в пользу Киева, сроки и периодичность их уплаты — «оброки» и «уставы». Подвластные Киеву земли оказались поделены на административные единицы, в каждой из которых был поставлен княжеский администратор — тиун. Ольга установила систему «погостов» — центров торговли и обмена, в которых более упорядоченно происходил сбор податей; затем по погостам стали строить храмы.

Летописи сообщают о поездке Ольги в 947 году в новгородские и псковские земли и назначении там уроки(дань), после чего вернулась к сыну Святославу в Киев. Однако, путешествие Ольги в Новгородскую землю ставили под сомнение архимандрит Леонид (Кавелин), А. Шахматов (в частности, указывал на путаницу Древлянской земли с Деревской пятиной), М. Грушевский, Д. Лихачёв. Попытки новгородских летописцев привлекать к Новгородской земле несвойственные события отмечал и В. Татищев. Критически оценивают и свидетельство летописи о санях Ольги, будто бы хранившихся в Плескове (Пскове) после поездки Ольги в Новгородскую землю.

Княгиня Ольга положила начало каменному градостроительству на Руси (первые каменные здания Киева — городской дворец и загородный терем Ольги), со вниманием относилась к благоустройству подвластных Киеву земель — новгородских, псковских, расположенных вдоль реки Десна и др.

Константин Багрянородный в сочинении «Об управлении империей» (глава 9), написанном в 949 году, упоминает, что «приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы являются одни из Немогарда, в котором сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии». Из этого короткого сообщения следует, что к 949 году власть в Киеве держал Игорь, либо, что выглядит маловероятным, Ольга оставила сына представлять власть в северной части своей державы. Также возможно, что Константин имел сведения из ненадёжных или устаревших источников.

Следующим деянием Ольги, отмеченным в ПВЛ, является её крещение в 955 году в Константинополе. По возвращении в Киев Ольга, принявшая в крещении имя Елена, пробовала приобщить Святослава к христианству, однако «он и не думал прислушаться к этому; но если кто собирался креститься, то не запрещал, а только насмехался над тем». Более того, Святослав гневался на мать за её уговоры, опасаясь потерять уважение дружины.

В 957 году Ольга с большим посольством нанесла официальный визит в Константинополь, известный по описанию придворных церемоний императором Константином Багрянородным в сочинении «О церемониях». Император именует Ольгу «Э́льгой, архонтиссой Роси́и» (греч."Ελγας της άρχοντίσσης 'Ρωσί