О прожитых годах 1941 – 1945 годов»

       Как только мы выжили...

       Труженики тыла,

       Вы не воевали,

       Но до капли силы

       Фронту отдавали!

              Нина Севостьянова

       Моя прабабушка Глушкова Александра Александровна награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945», юбилейными медалями в честь годовщин Победы, Благодарственными письмами от Президента РФ, губернатора Кировской области.

Александре Александровне Глушковой (Шадриной) 23 августа 2019 года исполнилось 90 лет. Она труженик тыла, ветеран Великой Отечественной войны. И вот что она рассказала о себе с большой грустью и печалью, со слезами на глазах.

       Когда началась Великая Отечественная война, мне было 11,5 лет, проживала в деревне Девушки Морозовского сельского совета. На фронт ушел сначала отец, Шадрин Александр Федотович, с войны он не вернулся, числится пропавшим без вести. Потом взяли брата Николая, он был ранен, недолго лежал в госпитале и опять отправился на фронт.От командования пришла похоронка, что он был похоронен в Братской могиле в Литве. В деревне остались одни женщины, старики, дети. К началу войны я закончила два класса Боровской школы. Когда началась война, в школу уже не ходила, а была отправлена нянькой к чужим людям в деревню Бобровы. Потом я вернулась обратно и помогала маме по хозяйству, работала в колхозе имени Буденного. Был страшный голод, ходила болезнь дизентерия, очень много умирало детей. Умерла и моя младшая сестренка Таисия. Таисия от болей в животе каталась по полу, а мы смотрели на нее, плакали и ничего не могли сделать – лекарств не было. Ни муки, ни хлеба, ни сахара ничего не было. В колхозе работали с утра до вечера, очень хотелось есть. В это время по деревне ходило много цыган. Однажды мальчики увидели у них на юбках внизу украшения вроде монеток. Решили поймать цыганку и срезать монеты с юбки, чтобы купить хлеба, но, когда пришли в магазин, продавец все поняла, и вернулись они тогда без хлеба. А мы так и остались голодными!     Весной собирали в поле песты и варили пестовницу, варили суп из крапивы, из картофельных очисток, из клеверных головок, кислинки. Очистки собирали по улице и приносили домой. Однажды дедушка Федот принес умершую ворону, а бабушка Ирина и говорит: «Ты что дед, умрем ведь». А он в ответ: «Ну, ничего, старуха», и сварили суп. Но, когда дед принес белый мох, бабушка его выбросила.Пекли лепешки из крапивы, лебеды, куколя – это обмолоченные головки льна. Однажды напекли ватрушки с ростками картофеля, от них чуть не умерла моя мама. Пришел врач и сказал, что ей нужно чистого хлеба. Я пошла по деревне сбирать. Был какой-то праздник тогда, люди пекли ватрушки. Мне было стыдно просить милостыню, но я помнила о том, что может умереть мама. Зашла в несколько домов, люди тоже плохо жили, а в одном доме хозяйка сказала, что ватрушки еще не готовы. Еле дождалась и с горячими ватрушками бежала домой. Положила их на подушку маме, а сама ушла на улицу, ведь самой тоже хотелось есть. Вскоре мама выздоровела. В колхозе от плохих кормов заболели лошади. Однажды зимой одна лошадь умерла. Ее закопали, а людей предупредили, что есть мясо нельзя. Одна женщина раскопала и ходила за этим мясом по ночам, носила понемногу, варила и ела. Когда дорогу заметало, она ставила вешки (метки). Так и выжила зимой. Отдыхать было некогда. В колхозе мы сажали картофель под плуг, сеяли лен, рожь, овес. Летом работали на сенокосе: гребли сено, жали на полях зерновые, убирали лен. Осенью возили снопы на молотилку, копали картофель, а зимой возили сено с полей. Все работы, в основном, делали на быках, лошадей было мало. Работало несколько детей на них. А быки были очень упрямые – устанут, лягут, пока не отдохнут, не встанут, хоть бей по ним, хоть понужай.Дома при лучине пряли шерсть, вязали рукавицы, отправляли их на фронт. При работе на полях нельзя было взять даже зернышко, проверяли. Одна женщина шла с поля с работы и решила выдернуть куст картофеля, хотела посмотрет урожай. Это увидел председатель, ее арестовали, несмотря на то, что у нее было двое маленьких детей. Ее детей отдали соседям на воспитание. Однажды я перевозила зерно на склад на лошади. Лошадь была молодая, было жарко, она хотела пить. Вместе с обозом она зашла в воду очень далеко, и я подтопила мешки с зерном. Приемщица меня пожалела и приняла зерно. За работу начислялись трудодни, но на них давали совсем немного зерна. Его перемалывали на жерновах дома. В хозяйстве у нас была корова, сено для нее косили ночью по кустам. Мама говорила, что корову надо обязательно сохранить, без нее, кормилицы, не выжить. Был лозунг: «Все для фронта, все для победы». С каждого хозяйства брали налог, сдавали от своей коровы молоко, масло, картофель, овощи, хотя самим было нечего есть. Оставалось совсем немного. Ходили в лаптях – сами плели из лыка, за ним ходили за реку, за несколько километров, сдирали кору с ивы. Один раз пошли с дедом, набрали много, а он старенький, упал, и встать не может. Стала я его поднимать, не могу, плачу,- ведь сама еще ребенок. Еле встал, и мы пошли домой. Дед научил плести лапти. Сказал: «Учись, Санка, тебе пригодится!» Я научилась и была ему благодарна. Одежды тоже не было, все перешивали из старой, приобретенной до войны. В хозяйстве был ткацкий станок. На нем ткали половики, полотно. И когда это все успевали делать? Когда стали постарше, зимой нас, детей, отправляли на лесоповал. Жили в почти не отапливаемых бараках, замерзали, ложились спать, не раздеваясь, тесно прижавшись друг к другу. Утром вставали – голова окуржевела, и снова на работу. Есть было нечего, и однажды мы с подружкой сбежали домой, а утром нас снова отправили на работу в лес, иначе могли посадить. Лес пилили ручной пилой, топорами обрубали сучки, кололи и вывозили к реке, где складывали в высокие штабеля. Весной на реке лес мы сплавляли на плотах, заготавливали бревна по каткам, спускали на воду и грузили на плоты. Несколько человек управляли плотами, плыли до определенного места, а дальше нас встречал пароход.Лес перегружали, а мы возвращались обратно домой. Снова грузили. В это время только и слышалась команда бригадира: «Поберегись!» Целый день в холодной воде! И как только мы выжили, я не знаю!? Все трудились: матери, старики, дети, которые делали тяжелую работу, помогая фронту в тылу.

Очень ждали писем с фронта, их приносил почтальон из Боровки. Похоронки приходили почти в каждый дом. Однажды летом пошли к своей маме в поле, а там вой стоит на всю округу. Женщины плачут и катаются по земле – получили похоронки. Смотрю, а мама тоже плачет. Я все поняла. Сколько люди вытерпели, перенесли горя в тылу за время войны ради великой победы над фашизмом! А моя мама, Шадрина Анастасия Дмитриевна, выполняла в колхозе тяжелую мужскую работу, как и все женщины.

От кого узнали, что закончилась война, теперь уже и не помню. Помню, как цыгане, которые ходили по селу, нагадали, что отец жив и вернется, даже назвали день. Мы поверили, ждали отца с утра до вечера, но он так и не вернулся. Еще долго ночами прислушивались к каждому шороху, надеясь на его возвращение.

 Мне, современной школьнице, очень сложно представить, как выжили дети в то страшное время. Я чту память павших в той тяжелой войне и горжусь теми, кто смог выжить, завоевать победу

Коврижных Нина Федоровна,