Утреннее и вечернее заседания 16 декабря

Утреннее заседание 16 декабря начинается допросом подсудимого Краузе — военнослужащего 335 охранного батальона. Краузе признает себя виновным в том, что избивал советских военнопленных, принимал участие в расстрелах, в ограблении русских деревень, изнасиловании к избиении русских женщин и девушек. Он признает также, что участвовал в карательных экспедициях в деревне Каспля, Смоленской области, в деревнях, расположенных в районе города Осиповичи, и других. Во время этих экспедиций осуществлялось массовое истребление мирных советских граждан, угон колхозников в немецкое рабство, ограбление их имущества и сожжение их домов. При этом Краузе лично застрелил несколько десятков человек и поджег несколько домов^[222].

Государственный обвинитель рядом вопросов устанавливает многочисленные факты злодеяний Краузе.

Подсудимый показывает, что с октября 1941 года по май 1942 года в небольшом лагере на Восточном вокзале Смоленска было уничтожено больше 1 тысячи военнопленных^[223]. Вместе с военнопленными уничтожались женщины и дети, уклонившиеся от отправки в Германию.

В 1941 году в Смоленске стояла суровая зима, морозы доходили до 40 градусов. Советские военнопленные содержались в товарных вагонах без печей. Им выдавали раз в день тарелку бурды и кусочек эрзац-хлеба с опилками. Тех, кто не мог подняться от истощения, немцы на глазах у всех расстреливали.

Краузе показывает далее, что в деревне Каспля он и солдаты его роты расстреливали мирных жителей.

Подсудимый признает, что не дожидаясь приказа, он сам проявил инициативу в истреблении людей.

Представитель судебной медицинской экспертизы спрашивает, не знает ли подсудимый Краузе, чем болели советские военнопленные и в каких условиях они находились?

Краузе вынужден признать, что военнопленные, заболевшие сыпным тифом, оставались в вагонах, никакой медицинской помощи им не оказывалось, в результате чего они заражали и здоровых.

Суд допрашивает далее подсудимого Курта Гаудияна, военнослужащего охранного батальона. Гаудиян признает себя виновным в предъявленных ему обвинениях. Гаудиян показывает, что он принимал участие в расстрелах и повешении советских людей, в том числе 60 человек убил лично, участвовал в конвоировании колонны военнопленных из Смоленска в лагерь, при этом лично расстрелял 6 человек. В ряде деревень Смоленской области Гаудиян грабил мирное население, насиловал и убивал советских девушек.

Подсудимый Гаудиян вынужден признать, что он вместе с Генчке и другими военнослужащими охранного батальона активно участвовал в расстрелах мирных жителей, ограблении деревень, в насиловании женщин и девушек.

Подсудимый Генчке начинает свои показания с пространного перечисления совершенных им злодеяний. Он участвовал в расстреле советских военнопленных при транспортировке их из Вязьмы в Смоленск, из Смоленска в Минск и в лагере №126-юг^[224]. Он занимался ограблением советских деревень, участвовал в диких насилиях над мирными гражданами, сжег заживо крестьян одного села. В лагере, где содержались советские военнопленные, Генчке застрелил за 8 дней 15—18 человек.

Государственным обвинитель: Какой же порядок существовал в лагере?

Генчке: Заключенным давали в день немного бурды и кусок хлеба, смешанного с опилками.

В ходе допроса выясняется, что жители Смоленска, узнав о тяжелом положении заключенных, пытались с риском для жизни передать им через колючую проволоку продукты. Когда измученные, голодные заключенные приближались к ограде, в них стреляли^[225].

Генчке «оправдывается», заявляя, что он убивал в среднем 2—3 человека в день, тогда как в лагере ежедневно убивали, примерно, 50 человек.

Государственный обвинитель: Было ли это только в лагере №126-юг?

Генчке: Такое положение было во всех лагерях.

Уточняя обстоятельства дела, государственный обвинитель начинает перекрестный допрос подсудимых.

И ходе этого допроса выясняется, что по приказу Вайса мирные жители, в том числе дети, расстреливались из пулемета.

Вайс: Я подтверждаю. Я отдавал такой приказ.

Показания Вайса и Краузе изобличают подсудимого Генчке, который пытался отрицать свое участие в расстреле мирных жителей.

Допросом Генчке утреннее заседание заканчивается.

* * *

На вечернем заседании первым допрашивается Эрих Мюллер.

— Я принимал участие в массовом расстреле советских военнопленных в ночь с 20 на 21 октября 1941 года, — показывает подсудимый. — В сентябре 1943 года я принял участие в карательной экспедиции в деревне, расположенной недалеко от города Осиповичи. Во время этой экспедиции были заживо сожжены 50 местных жителей.

В ходе допроса выясняется, что Мюллер, так же как и Генчке, участвовал в расстреле мирных жителей деревни Каспля.

Суд переходит к допросу подсудимого Гейнца Винклера. Винклер признает, что он принимал участие в расстрелах военнопленных и гражданского населения, в насильственной отправке мирных жителей на работу в Германию.

Отвечая на вопрос государственного обвинителя, подсудимый дал показания о Ярцевском лагере для советских военнопленных. Зимой, при 40-градусном морозе, помещение не отапливалось. «Выстрелы облегчения» — так издевательски назывались убийства заболевших от истощения, лишенных медицинской помощи советских военнослужащих. Винклер лично убил 4 заболевших красноармейцев^[226]. Подсудимый подтверждает, что ежедневно из германской комендатуры в гор. Смоленске отправлялось на казнь 35 советских военнопленных.

В ходе судебного заседания устанавливается, что подсудимый Вайс насиловал советские женщин, хотя на предварительном следствии он отрицал этот факт.

Допросом подсудимого Винклера вечернее заседание закрывается. Объявляется перерыв до 12 часов дня 17 декабря.