Тяжело в учении - легко в бою.

(А. Суворов.)

 

Ночью ему приснился кошмар. Его не было. Совсем. У него не было тела. Не было мыслей, чувств, разума. Ничего.

Огромная, сияющая звезда, затягивала к себе странный сгусток тьмы и пустоты, которым Олег себя ощущал, а он не мог, и не хотел сопротивляться её притяжению. Каким-то сверхчувством (ибо обычных чувств у него не осталось), он ощущал, что эта гигантская звезда не хочет ему плохого, и он медленно скользил по черной глади окружающей его вселенской тьмы, все более и более приближаясь к притягивающему его сгустку огня. Шло время. Казалось, это будет продолжаться вечно, но спустя долгие, долгие эоны лет, он приблизился настолько, что один из гигантских протуберанцев смог до него дотянуться, и бережно ухватив, повлек его к поверхности звезды

Появились чувства. И первым из них стала боль. Огонь звезды жег его. Пламя терзало пустоту его сущности, заполняя её, и оставаясь в нем. Он падал сквозь звезду, и огонь проникал в него, выжигая пустоты, смешиваясь с тьмой, становился его сутью. Постепенно, пламя и тьма сформировали некое подобие тела, и боль стала понемногу отступать. Затем он начал различать голос. Звезда говорила с ним, мягким и мелодичным женским голосом, шепча и уговаривая его: - Потерпи... Я знаю, любимый, тебе больно... Рождение - всегда боль, и даже мы ничего не можем поделать с этим. Осталось не так много, пожалуйста, потерпи еще чуть-чуть. Это для твоей же пользы.

Звезда шептала и уговаривала его, и Олег терпел, не сопротивляясь, хотя постепенно он начал чувствовать себя достаточно могущественным, чтоб вырваться из жгучих объятий пламени. Но откуда-то пришло знание, что любой его рывок, любой поспешный удар, причинит сильнейшие страдания, тяжкий урон звезде, чей голос казался странно знакомым и близким, и потому Олег терпеливо переносил терзающую его боль.

Прошла вечность. Затем еще одна. И еще. Постепенно, его новое тело кроме боли, и уговоров звезды, начало различать чей-то, словно происходящий на другой волне разговор.

- Что ты задумала? Зачем воплощаешь его в стихии? Это же очень опасно, как для него, так и для тебя! У него человеческая личность, для них боль воплощения нестерпима! А стоит ему не выдержать, рвануться, нарушить потоки сил, и ты можешь погибнуть! - в могучем басе одновременно мелькали и испуганные и разгневанные нотки.

- Он мой суженный, и не причинит мне вреда! - Голос, ответивший басу, звучал устало, но твердо. Именно таким голосом с ним говорила звезда, уговаривая его потерпеть. - Я разговариваю с ним, и он меня понимает!

- Понимает? Геля, девочка, ты в порядке? Это же воплощение! У него сейчас нет ни разума, ни памяти, ни чувств! Один лишь слепок личностных характеристик. Очнись! Ты всего лишь создаешь вместилище, которое сможет воспринять его душу, в случае необратимой порчи его собственного тела! Как оно может что-то понимать?

- Я не знаю, как это может быть! Но это так! И это очень облегчает процесс. Такое впечатление, что его душа действительно принимает непосредственное в нем участие!

- Хм. Может быть и так. Воплощение вполне могло привлечь её, если он в это время спал, или был без сознания... не завидую ему тогда!

- Дядя, посмотри! - в голосе девушки звенел испуг.

- А сама?

- У меня сил не осталось! - названная Гелей, едва не плакала, и Олегу вдруг стало её нестерпимо жалко. В оформляющемся, только начинающем различать собственное 'я', сознании, промелькнула первая мысль. Мысль была простая и четкая: 'Убью!'. 'Любого, кто её обидит!' - мелькнуло вдогон. 'Надо быстрее к ним выбираться' - пришла третья. И Олег начал целенаправленно продвигаться в сторону голосов. Боль вновь стала усиливаться, но он не замедлял движения, игнорируя её приказы, и лишь аккуратно обходил тугие тяжи силы, начавшие появляться в теле звезды при его движении. Между тем разговор продолжался:

- Знаешь, - после продолжительного молчания сказал все тот же бас. - А он ведь и вправду спит. - В голосе звучала растерянность. И сны, у него похоже, весьма неприятные.

- Разбуди его! - потребовала девушка. - Немедленно разбуди, ему же больно!

- Зачем? Потерпит немного. Зато ты силы сэкономишь. И так на это воплощение вся выложилась. Зачем тебе это только понадобилось, девочка? У него ведь и без того, твоими стараниями, есть очень неплохое тело. Зачем ты создаешь запасное? Да еще из истинного огня?

Последовало долгое молчание. Затем, когда уже стало казаться, что ответа не будет вовсе, девушка все же тихо, почти шепотом ответила:

- Я боюсь. Боюсь, что Хель все же заберет его у меня. Она уже касалась его, а ты знаешь, как не любит она расставаться со своей добычей. Я защитила его, влив в кровь свою силу от непосредственных атак, но она ищет другие пути. Дважды я лишь в последний миг успевала отвести её руку.

- Это когда ты попросила меня восстановить мозги этому сооружению темных?

- Да. Если бы не помощь духа-хранителя, вампирша убила бы его. И еще перед этим, когда я едва успела поддержать его песнь-заклинание, оживившее девочку - лича. Не успей я, и песня вытянула бы жизнь из него самого! Но я же не могу присматривать за ним постоянно!

- Буди его! - голос девушки построжел. - Воплощение скоро завершится, дальше я легко смогу справится и без помощи его души. Если он задержится здесь, то может застрять в созданном теле, а его обучение еще только в самом начале!

- И как ты предлагаешь мне его разбудить? Воплотиться в том мире, и распихать? Думаешь, ему стоит знать о присмотре? Или может мне метеорит ему на крышу уронить? Почему-то мне кажется, что его подобное не обрадует.

- С ним живет вампирша. - Казалось, что для каждой фразы девушке приходится долго собираться с силами. Сейчас она спит, но вполне может проснуться от его стонов. После чего и разбудит его. Если все сделать вовремя, то он ничего не сможет запомнить. Влиять на нежить несложно. Поторопись!

- Лучше сама. Силой я поделюсь. Мне как-то не хочется в женские мозги влезать. Только... Ты учла все последствия? Ты же знаешь, что когда душа возвращается в тело, ощущения становятся невероятно желанными. Если рядом с ним в тот момент будет девушка, он вряд ли сможет удержаться. Тебе будет неприятно это видеть.

- Ничего, отвернусь, не впервой! - В голосе девушки прорезалась нотка грустного юмора. - А если серьезно... Я не очень ревнива, дядя. Он молод и это нормально. Меня он все равно не сможет забыть. Да и ревновать к смертным? А тем более к нежити... По-моему, это глупо, особенно если учесть, что пока мы все равно не можем быть вместе. Пусть влюбляется, учится и радуется жизни. Я могу позволить себе подождать его лет двести-триста. Хотя, - тут в её голосе мелькнули задорные нотки, - вряд ли мне придется ждать так долго! - Воцарилась недолгая тишина.

Внезапно, уже почти прорвавшийся к краю огненного моря, Олег почувствовал, как что-то выдирает его из практически сформировавшегося тела, и бросает куда-то вниз и в сторону. В ушах (у него есть уши?) зазвучал испуганный голос: - Ариох, очнись! Ариох!!!

 

- А..., что такое? - Олег с трудом выходил из сонного забытья. Почему-то нестерпимо болело все тело, как будто его хорошенько поджарили на костре. Над ним склонялась перепуганная Вереена, тряся его за плечи, и периодически отвешивая пощечины. В глазах у неё подозрительно поблескивала влага.

- Что случилось? - Боль стремительно исчезала. Олег с недоумением посмотрел на наконец-то прекратившую трясти его девушку.

- Слава всем богам, ты очнулся!!! - Вампиресса села на край кровати, внимательно вглядываясь в его лицо.

- Что со мной было?

- Не знаю. Я проснулась от твоих стонов. Прибежала сюда, и увидела, что ты весь извиваешься, как от сильнейшей боли. Попыталась разбудить, но вначале не получалось. Запаниковала, и тут только ты соизволил проснуться. Что тебе снилось?

- Не помню... - Олег добросовестно попытался вспомнить свои видения. Получалось плохо, хотя он и применил одно из наиболее эффективных заклинаний стимуляции памяти.

- Огонь, кажется. - Он покачал головой. Сон упорно не вспоминался. Впрочем, возможно одной из причин этого была молодая, красивая девушка в тоненьком, совершенно не скрывающем фигуру пеньюаре, сидящая сейчас у него на кровати. Глаза Олега помимо сознания уставились на два аккуратных холмика груди, четко очерченных мягкой тканью. В горле у него пересохло, а 'младший брат' заявил о пробуждении, и полной готовности к работе.

- Не замечающая его состояния Вереена, мягко прикоснулась холодной ладонью к его голове.

- Весь вспотел. - Он взяла его за запястье

- И пульс бесится. Знаешь, самое жуткое было то, что я почти не ощущала тебя по каналу клятвы. Только какие-то далекие отзвуки невыносимой боли. Но сейчас он кажется, восстанавливается. Я вновь начинаю тебя ощущать... - тут её глаза расширились, и она чуть отшатнулась.

- Ты... ты так меня хочешь?

- Да. - Олег, не сдержав желания, протянул руку и коснулся груди девушки. - Очень!

Уже совершенно не сдерживаясь, он начал ласкать её. Вереена вздохнула и, сняв пеньюар, легла рядом с ним, обняв за плечи

- Так будет удобней, хозяин, - прошептала она.

'Хозяин'. - Она никогда не говорила так раньше. 'Ариох', 'благородный лэр' или 'повелитель', причем последние обращения обычно произносились с улыбкой и ироническим тоном. Слова 'господин' или 'хозяин', она не употребляла никогда, тем более, вот так, на полном серьезе.

Это слово на мгновение развеяло застивший сознание Олега любовный дурман, и он потянулся по связывающему их каналу, чтобы понять, почему она так к нему обращается.

Прикоснувшись к её чувствам, Олег на мгновение обмер. Затем, придя в себя, он аккуратно отстранился от лежащей с закрытыми глазами девушки.

- Зачем? - избегая смотреть на нее, Олег перевел взгляд в окошко комнаты, любуясь полной луной.

- Что, - 'зачем'? - Недоумевающе спросила Вереена. - Что-то не так?

- Всё!!! Тебе же это не нравится! Я проник в твои чувства. По каналу. Тебе было грустно и обидно, ты ощущала себя преданной и оплеванной, и совершенно не желала со мной ложиться. Зачем же ты так поступила? А если бы я не заглянул в твою голову? Или сделал это слишком поздно?

- То ты бы просто получил удовольствие. Не забывай, я - твоя рабыня, и ты в праве делать все, что хочешь! Сегодня ты пожелал меня - и вот, я вся перед тобой. - Вереена провела рукой вдоль своего тела, словно демонстрируя его.

Пока она говорила, Олегу удалось немного усмирить разбушевавшиеся гормоны, и он смог перевести взгляд на неё.

- За что ты так? - тихо спросил он лежащую перед ним девушку. - Знаешь, мою жизнь нельзя назвать такой уж праведной и чистой, да и сам я отнюдь не святой, но насильником я никогда не был. И становится им - не желаю! Я не помню, что произошло со мной во сне, и почему я так на тебя после этого набросился, но тебе достаточно было просто сказать - не хочу! И я бы успокоился! Неужели, за все время, что мы с тобой общаемся, ты так и не поняла, что ты нужна мне как друг, а вовсе не как рабыня!

- Это правда? - с лица Вереены словно спала маска. Сейчас оно выражало изумление и надежду.

- Конечно, правда. Жаль, что ты так и не поняла этого. Иди к себе. Если завтра все обойдется, я спрошу Висса о способах разорвать связавшую нас клятву. Если нет... Что ж, думаю, господин Альфрани не откажет мне в просьбе освободить тебя.

- А как же твои планы насчет курсовой? Насколько мне помнится, моя персона занимает в них центральное место? Причем именно в качестве рабыни?

- Как-нибудь выкручусь. Не переживай, это не твои проблемы. - Олег грустно качнул головой.

- Спасибо. - Вереена встала, и вновь надела свой пеньюар, но уходить не спешила.

- Знаешь, с тех пор как меня обратили, у меня совсем не было друзей. Я просто забыла, что это такое. Наверно поэтому, я и поступила, так... как поступила. Не обижайся на меня. И не спеши разрывать клятву. Пусть все останется, как раньше. Может быть, я как-нибудь и приду к тебе. Сама. Сейчас я просто оказалась не готовой. Ты ведь мне тоже нравишься.

- Как скажешь. Надеюсь, ты тоже не будешь на меня обижаться. - Олег криво усмехнулся, и поплотнее замотался в простыню. Несмотря на то, что он совершенно не сожалел о своем отказе, гормоны продолжали работу, и это вполне можно было заметить.

- Тебе наверно стоит сейчас принять ванну, - заметила его состояние Вереена.

- Стоит. - Согласился Олег.

- Отвернись, - попросил он, вставая с кровати. Дождавшись, пока вампиресса выполнит его просьбу, он быстро прошмыгнул в душевую.

- Сготовь, пожалуйста, пока чего-нибудь перекусить, - донесся оттуда его голос. Все равно в ближайшее время мне вряд ли вновь удастся уснуть. Так хоть пожую чего-нибудь.

- Ладно, так и быть, сделаю, проглот ты этакий. - Охотно согласилась девушка. Она заметила, что очень рада возможности вновь вернуть то легкое и ироничное общение, которое было у них раньше. Еще больше, её удивляла собственная реакция на предложение свободы. Когда Олег предложил её освободить, она вдруг поняла, что навязанная некогда под угрозой оружия клятва совершенно её не тяготит.

Более того, сейчас она совершенно не могла понять причин охватившей её горечи в тот момент, когда она ощутила его желание. Ведь Ариох был вполне привлекателен, и иногда она сама ловила себя на том, что с интересом поглядывала его сторону, прикидывая, каков он может быть в постели. Так что же вызвало такое резкое неприятие?

Так и не разобравшись в своих чувствах, девушка решительным шагом направилась на кухню.

Когда относительно успокоившийся Олег вышел из ванны, по кухне уже плыли аппетитные запахи. Уплетая поджаренный кусок мяса, он поинтересовался: - Слушай, я вот одного не понимаю. Как ты ухитряешься так вкусно готовить? Ты же свою готовку даже попробовать не можешь, все равно вкуса не разберешь, но ведь здорово выходит!

- Попробовать не могу. - Согласилась с его доводом вампиресса. - А вот понюхать - без проблем. Между прочим, обоняние вампиров намного лучше, чем у людей. И запах вкусной и не очень, пищи различается очень легко.

- Понятно. - Олег замолчал и сыто откинулся на спинку стула. Воцарилось неловкое молчание. Говорить 'о погоде' он считал глупым и бессмысленным, обсуждать же недавнее происшествие - болезненно и неприятно.

Молчание прервала Вереена. - Может тебе лучше пойти поспать? Завтра, точнее уже сегодня, тебе предстоит очень нелегкий день.

Олег покачал головой: - Давай лучше просто так посидим. Мало ли... - Он вновь попытался припомнить свой сон, и вновь потерпел поражение.

- У меня таких кошмаров никогда не было. - Добавил он чуть погодя. - Чтоб кричал, и извивался, как ты рассказываешь... И ведь не помню ничего, совершенно! - Когда все закончится, зайду к Вилиссе, она у нас сновидчество ведет, посоветуюсь.

- Знаешь, а я, кажется, догадываюсь, и о причинах твоего кошмара, и о том, почему ты на меня так среагировал.

- Вер, давай не будем, - попросил Олег. - Это просто нормальная реакция мужчины, у которого давно не было женщин, на оказавшуюся рядом с ним красивую и почти обнаженную девушку.

- Нормальная? Не лги сам себе. Ты неоднократно видел меня и почти обнаженной, да и полностью тоже, но чтобы так реагировать... Ты ведь практически потерял контроль!

- И в чем же, по-твоему, причина всего этого? - Олег заинтересовался. Данное Верееной описание его недавнего состояния была чрезвычайно близко к истине. Интересно, вдруг она действительно сможет вычислить причину его кошмара? Олег опасался, что это какое-то магическое нападение, от которого он не смог защититься.

- Все просто. Ты боишься. Боишься суда, который предстоит тебе сегодня. Ведь так?

- Ну... Опасаюсь. - Не стал отрицать очевидное Олег. - И причем здесь это?

- Нет, не опасаешься, а именно боишься! - продолжала настаивать Вереена. - Если бы ты просто опасался, то ничего подобного с тобой не произошло! Частые ночные кошмары бывают у людей, которых терзает сильный страх. Да и непреодолимая тяга к женщине, - тут она улыбнулась, - это, в общем-то, тоже из той же оперы.

- Но я маг. - Попробовал возразить Олег. Нас обучали ставить барьер для неприятных снов.

- Какой из тебя маг! - Вампиресса весело рассмеялась. - Поверь, повидала я магов на своем веку. Первокурсник ты еще! До мага тебе учиться и учиться! А что до барьера - просто твой страх оказался достаточно силен, чтоб сломить его. Или просочиться. Не важно.

- И что ты предлагаешь? - Рассуждения Вереены, Олегу не нравились. Ему очень не хотелось воспринимать себя трусом, но он не мог не признать их правдоподобность. В конце концов, о чем-то подобном писали еще земные психологи.

- Убрать причину. - В руках у Вереены появился тот самый перстень с крупным рубином, купленный когда-то Олегом у ювелира в Бельском замке.

- Подумай, и реши, что может произойти, в крайнем случае, если дела обернутся для тебя максимально плохо?

- Как что? Казнят меня, и все дела. Как злокозненного демона, или нарушителя кодекса.

- А вот и нет. Я недаром сегодня не поленилась перечитать кодекс. Суд чести не имеет право приговаривать к смертной казни. Максимальное наказание, которое могут на тебя наложить - это изгнание. Тебя оно очень страшит?

Олег задумался. - В общем, нет, - ответил он немного погодя. Действительно, Висс уже обещал ему помощь в обучении, и в случае возникновения у Олега серьезных разногласий с академией, у него найдется альтернативный учитель. Но почему тогда декан говорил мне о смертной казни? - спросил он довольно ухмыляющуюся девушку.

- А это уже не закон, это обычай. Если судья видит, что вина подсудимого настолько велика, что изгнание ни в коей мере не искупает её, то суд снимает с него все претензии, он объявляется полностью оправданным, после чего кто-нибудь из присутствующих на суде опытных боевых магов немедленно бросает ему вызов на смертный бой. Обычно это бывает сам судья. Зрители покидают зал, двери закрываются, и выходит оттуда только один человек.

- Как ты наверно понимаешь, в 99,9 процента случаев, из зала выходит бросивший вызов архимаг, а пепел незадачливого нарушителя используется в качестве особо ценного удобрения для академического парка. Однако истории известны случаи, когда победа доставалась и нарушителю правил.

После этого он объявлялся человеком, находящимся под особым благословением богов, и потому людскому суду неподсудным. Кстати, очень часто, впоследствии эти люди оставляли весьма заметный след в истории, так что возможно, мнение насчет вмешательства божеств вполне справедливо.

- И зачем ты мне все это рассказываешь? - поинтересовался Олег. Все равно с магистром, или тем более архимагом боевой магии мне не совладать. Я и бакалавра-то убил, только благодаря возможностям демона, о которых он не подозревал.

- Тебе - да. А вот мне, в свое время, довелось напиться крови светлых магистров!

-???

- Я - 'ночная тень'. В империи Дракона это был корпус элитных войск, состоящий из высших вампиров, связанных опытнейшими магами. Мы предназначались для охоты на вражеских магов, и уверяю тебя, свои задачи мы выполняли! Конечно, в открытом бою, один на один, у меня не так много шансов победить магистра боевой магии. Но они все же есть! А вот если момент нападения выбираю я... Поверь, я не зря считалась одной из лучших охотниц нашего корпуса.

- Верю. Но причем здесь твои умения? Или ты собираешься как-то подменить меня в сражении? Но это невозможно, да я и не соглашусь, чтобы ты гибла вместо меня. Сама же сказала, что в честном бою шансов у тебя маловато.

- Не вместо, а вместе! И не гибли, а побеждали! Поодиночке, мои шансы действительно малы, а твои и вовсе стремятся к нулю. Но вдвоем мы любого магистра уделаем на раз. Пару секунд ты вполне удержишь защиту от любых атак, энергии у тебя куча, а мне больше времени и не потребуется.

- Но как ты проникнешь в зал истины? Если меня осудят, то будет уже поздно. - Олег ничего не понимал.

- Как-как, - ты пронесешь, - усмехнулась Вереена, показывая ему перстень. Олег взял побрякушку, и непонимающе повертел её в руках. Затем его взгляд упал на рубин, и тут до него дошло:

- Ты собираешься воплотиться в камень?

- Догадался, наконец. - Вереена забрала кольцо назад. - Мог бы и пораньше сообразить. В общем, если завтра утром меня не будет рядом, не удивляйся. Перстень я оставлю на столе. Если все пройдет нормально, следующей ночью подставь камень под лунные лучи. Это поможет мне покинуть его, не нанося вместилищу урона. Если же вдруг тебя действительно обвинят, и придется драться, просто ударь рубином обо что-нибудь посильнее, так, чтобы он треснул или разбился. Тогда меня оттуда выкинет почти мгновенно. Впрочем, я искренне надеюсь, что этого не понадобится. Да, и постарайся по возможности не подставлять камень под прямые солнечные лучи. Это, знаешь ли, довольно неприятно.

- Ладно, - пробормотал несколько растерянный Олег. - Но ты же говорила, что терпеть не можешь воплощаться в камни.

- Могу, не могу... Какое тебе дело. Как ты недавно сказал, - это не твоя проблема! Иди спать, иззевался уже весь! И успокойся, ради всех богов! Нельзя же так за свою жизнь бояться, в конце-то концов!

- А я и не боюсь, я опасаюсь, - прикрывая рот ладонью, чтобы скрыть очередной зевок, возразил Олег. И не за жизнь, а суда этого дурацкого. Уж лучше бы дуэль, или нечисть какая... Я, когда на тебя шел, и то меньше нервничал, - признался он, направляясь в спальню. Зря конечно... Если б не помощь духа-хранителя, ты б меня там и закопала.

- Еще чего, - фыркнула ему в спину девушка. - Зомбировала бы и сам закопался, как миленький! Стала бы я еще руки марать...

- А ты что, умеешь создавать зомби? - заинтересовался Олег.

- Конечно умею. Это ж низший уровень некромагии, он даже некоторым простым вампирам доступен, из тех, кто постарше, и посильнее.

- Так ты владеешь некромантией?!! - Олег аж подпрыгнул. А он-то ищет себе учителя, терпит нападки Брауды, договаривается о заочном обучении с Виссом... - Что ж ты раньше-то не сказала?!!

- А ты меня спрашивал? И вообще, иди спать, после поговорим. Тебе сейчас надо как следует выспаться, а мне еще предстоит воплощаться в этот булыжник. - Тут она с ненавистью покосилась на поблескивающий рубин.

- Ладно. Спокойной ночи. - Пожелал Олег, и заходя в спальню, услышал насмешливое фырканье. Сообразив, что подобное пожелание собирающейся всю ночь заниматься магией вампирессе несколько неуместно, Олег махнул рукой, и быстро раздевшись, упал на кровать, почти мгновенно заснув. На этот раз, кошмаров не было.

***

Дождавшись, когда за Олегом закроется дверь спальни, Вереена перевела задумчивый взгляд на поблескивающее в её пальцах кольцо. Луна, чей свет значительно облегчал прохождение подобных процедур, ярко сияла, до рассвета оставалось еще больше шести часов, и у нее было время немного подумать.

Сегодняшние скачки собственных эмоций изрядно настораживали вампирессу. Такого с ней не было давно. Очень давно. С тех самых пор, как предводитель ворвавшейся в их поместье шайки вампиров небрежно выдернул вонзенный в его грудь кинжал, пинком отбросил труп её брата с дороги, и, не обращая внимания на отчаянное сопротивление, впился клыками ей в шею. И вот, сегодня, её настроение снова начало скакать, как бывало в юности.

Откуда это появилось? С чего у нее возникло такое резкое неприятие секса с привлекательным парнем, и почему его отказ вызвал такую бурю благодарности в её душе? Откуда эта радость и теплота в груди? Неужели она влюбилась?

Впрочем, не похоже. Сейчас она могла думать, об Олеге совершено спокойно, без обжигающе сильных эмоций, заполнявших её совсем недавно. И, пожалуй, попроси он её сейчас, идея разделить с ним ложе вовсе бы не вызвала такого накала отрицательных эмоций. В отличие от почему-то взбредшей ей в голову мысли сопровождать его на суд в воплощенном виде! Ведь абсолютно ясно, что никаких драк и в помине не будет! Навешает он судьям лапшу на уши, несмотря на все их заклятые словом истины стены, и отвертится без проблем! И ясно это было с самого начала! Нет, вылезла, нервы его решила поберечь!

Вампиресса зло посмотрела на рубин перстня. Она была очень недовольна своим сегодняшним поведением, и необдуманно данным обещанием. Однако слово, даже данное сгоряча, необходимо держать. Последний раз вздохнув, девушка положила перстень на стол, в пучок падавших от окна лунных лучей, достала из шкафа украдкой захваченный при выезде из башни боевой костюм 'ночных теней', переоделась, и встала между окном и перстнем, так, что будь у нее тень, рубин находился бы точно на месте сердца. После чего началась нудная процедура развоплощения, и привязки выделившейся энергии и информационно-полевой структуры личности к кристаллической решетке драгоценного камня.

Когда девушка закончила с этой долгой, и очень неприятной процедурой, до рассвета было уже недалеко. В побледневших лунных лучах на столе лежал массивный золотой перстень, с потемневшим, словно налитым кровью крупным рубином,

 

Глава пятая: Суд