Летописные памятники исторической мысли.

Нарастание общерусских тенденций в летописание становится всё более отчетливым с той политической борьбой, которая велась в связи с процессом объединения русских земель и образованием централизованного государства. В землях, претендовавших на роль объединителя земель, создавались летописные своды, в которых идеологически обосновывались эти претензии. В землях, которые сопротивлялись объединительной политике московских князей, создаются своды, идеологически обосновывающие право этих земель на независимость. Т.о., характерной чертой летописания этого времени было стремление выйти за рамки местной изолированности и обосновать претензии на общерусское значение.

Так, летописи, составленные в Твери или Новгороде, стараются охватить историю русского народа с древнейших времен и на общероссийской основе показать ведущую роль своего княжества, своей земли в судьбах всей Руси. Это свидетельствовало о преодолении местнических тенденций прошлого периода. Для этого в качестве источника привлекается ПВЛ и московское летописание.

Новгородское летописание отражает политическую линию новгородского боярства, защищавшего вольность города. В состав новгородских летописей XV в. были включены родословные русских князей, список русских митрополитов, перечень русских городов и т. д. В них вошли памятники церковного и гражданского права, например, «Русская Правда». Т.О., новгородцы свою программу независимости мотивировали историческими ссылками документального характера.

Эти же тенденции характерны для тверского летописания. В середине XV в. по инициативе тверского князя Бориса Александровича был составлен летописный свод, восстановленный на основе Тверского сборника (список XVII в.) и Рогожского летописца кон. XV – начала XVI в. Предисловие «Летописца княжения Тверского» свидетельствует о том, что полит задачи свода заключаются в том, чтобы показать, что тверские князья издавна были «самодержцами», т.е. доказать право Тверского княжества на государственную независимость и на ведущую роль в судьбах России.

В центре «Летописца княжения Тверского» - личность «великого самодержца» Михаила Александровича. С его именем летописец связывал решение исторического дела восстановления единства и независимости Руси. Подчеркивается, что род тверских князей. Происходит от киевского князя Владимира Святославовича. Такой прием типичен для средневековой историографии: историческая обусловленность событий и явлений представляется как результат преемственности действий ряда разновременных представителей власти, генеалогически между собой связанных. Для этого доказательства тверской летописец ссылается на «первого летописца», Антимосковские тенденции пронизывают тверской летописный свод. Тверская летопись имеет общерусский охват и иногда опережает московское летописание в последовательности проведения идеи о том, что великий князь – единодержавный управитель русской земли.

Московское летописание сосредоточивается  при великокняжеском дворе, где перерабатывались новгородские и др. летописи в направлении, отвечающем идеологическим запросам московской великокняжеской власти. Оно было идейно связано с летописанием XI-XII вв. и проводило мысль о преемственности власти московских князей от киевских.

Значительным событием в развитии летописания стало составление общерусского летописного свода, условно именуемого сводом 1448 г. Стремление к государственному единству звучали в нем значительно отчетливее, чем во всем предшествующем летописании. Летописец не только изложил пространно историю Московского Княжества, но и включил расширенное известия из истории Тверского, Псковского княжества, Новгорода. Этот свод, легший в основу Новгородской четвертой и Софийской первой летописей, сыграл важную роль в истории летописания последующего времени благодаря широкому общерусскому составу и характеру.

Другим примечательным памятником второй половиныXV в. является созданный в Москве в 1479-1480 гг. общерусский свод. Свод имеет официальный характер. Поздние его части построены на правительственных документах. Это не абсолютно новая черта историографии, но теперь она проявляется особенно отчетливо и ярко. Уже не отдельные документы правительственных архивов, а целые их группы ложатся в основу летописного повествования. В Москву были перевезены и сконцентрированы архивы ранее самостоятельных княжеств.

Этот свод имел выраженные политические задачи и был ярким публицистическим произведением. Об этом свидетельствует сама манера изложения: спокойное повествование в ряде случаев прерывается обличительными выпадами по адресу противников централизации. Материал прошлого получает освещение под углом зрения настоящего.

Задача этого произведения: обосновать политику московской великокняжеской власти, направленной к государственной централизации. Ведущая историческая идея – идея объединения русских земель в одно политическое целое. Русская земля – «вотчина» московского великого князя, причем, не только московских князей, но и древних киевских князей.

Идея единства княжеского рода от Киева через Владимир к Москве активно использовалась в летописании и публицистике конца XV – начала XVI вв. Так, в своде 1479-1480 гг. находит место идея, выдвинутая еще во владимирском своде 1177 г. о переносе столицы из Киева во Владимир. В исторических сочинениях рубежа веков начинаются поиски легендарных предков Рюрика. Для обоснования своего права самодержавствовать московские власти использовали «Сказание о князьях Владимирских» и «Послание о Мономаховом венце» Спиридона Саввы (1510-нач.1520-х гг.).

В них была использована легенда, согласно которой византийский император Константин Мономах передал непосредственно князю киевскому Владимиру Мономаху царский венец и животворящий крест. Причем этот акт объяснялся происхождением московских князей от императоров Рима. Наследником цесаря Августа был его брат – мифический Прус, а наследником Пруса – Рюрик. Эти сюжеты нашли отражение уже в летописях конца XV в., позже – в летописании XVI в. Они широко использовались в официальных, дипломатических документах, т.к. связывали рус. государственность с мировыми державами.

Другая важная идея, утверждавшаяся в конце XV – XVI вв., - идея богоизбранности Руси. Она стала в XVI в. особенно популярна, хотя присутствовала в сочинениях более раннего периода. Еще в своде 1479-1480 гг. приводится обширный текст о Флорентийской унии. Он должен был показать отход Византии от правоверия к «латинству» и величие и историческую роль Москвы и московских государей как блюстителей истинной веры.

В конце XV – начале XVI вв. появилась Повесть о новгородском белом клобуке, которая воспроизводилась в сочинениях исторического характера. В ней России предсказывалось не только владычество над всем миром, но и верховенство над всей православной церковью.

Важным событием, способствующим формированию идеи о богоизбранности Руси, стало падение Константинополя от турок. Оно наводило на размышления: почему это произошло? Появился ряд повестей, посвященных крушению Византии. («Повесть о взятии Царьграда» Нестора Искандера). В рамках этих повестей и складывается концепция «Москва - третий Рим». Эта теория, прежде всего, служила укреплению авторитета РПЦ, но использовалась и светскими властями. Эти идея нашли яркое отражение в летописании XVI в.

Характеризуя летописание XVI в. начнем с эволюции самого жанра.

Летописная форма исторических трудов уже перестает удовлетворять и авторов, и заказчиков, и читателей. Хотя она сохраняется еще надолго, но появляются новые приемы композиции исторического материала. В летописные своды при наличии хронологической сетки вводятся заголовки, выделяющие целые куски текста в самостоятельные статьи. Тем самым внимание читателя фиксируется на определенной теме. Летописцы XVI в. произвольно расширяли тексты древних летописей. Сжатый и строгий стиль ПВЛ не устраивал историка XVI в., которому нужно было внушить читателю определенные идеи. Высокопарный стиль, «плетение словес» способствовали возвеличиванию государей, укреплению их авторитета, как пышные царские одеяния. Ценной особенностью летописей XVI в. является активное использование документов государственных архивов, документов центральных правительственных учреждений. Д.С. Лихачев отмечал, что летописи все более становились сводом важнейших государственных документов, относящихся к войнам, дипломатии, внутренней политике. Часто в летописях описывался внешний вид док-та, давался его формуляр, а описания заседаний Боярской думы носили характер официального протокола.

В XVI в. местом, где сосредоточилось официальное летописание, стал Посольский приказ. В этом центральном учреждении, занимавшемся внешней политикой и дипломатическими отношениями, помещался архив не только дипломатических источников. Это был государственный архив в широком смысле слова. В нем были сконцентрированы основные документы наиболее крупного политического значения. На их основе и составлялись летописные своды.

В XV в. и особенно в XVI в. летописи испытали на себе влияние литературной манеры и стиля. Исследователи, например Д.С. Лихачев, давно подметили, что в XVI в. историческая литература идет по пути создания произведений грандиозных масштабов и пышных форм. Ярким примером являются знаменитые Воскресенская и Никоновская летописи.

Дошедший до нас список Воскресенской летописи возник вероятно в конце 1530 – начале 1540-х гг.. Летопись в основном построен на летописном своде 1479-1480 гг. и представляет собой грандиозную историческую компиляцию, источниками которой послужили как более ранние произведения летописного характера, так и всевозможные сказания, жития, памятники византийской литературы, материалы народного творчества, В нее было включено и «Сказание о князьях Владимирских».

  Никоновская  летопись представляет собой наиболее полный свод по русской истории и является одним из важнейших источников по истории русского средневековья. Она составлялась в 1526-1530 гг. В этой летописи история Руси тесно связана с историей Византии, в ней излагаются царствования отдельных императоров, события истории Болгарского, Сербского царств. Никоновская летопись в этом следовала описаниям Хронографа, но основной темой в ней в отличие от хронографа, была русская история.

Для монументальных исторических произведений XVI в. характерно расширение круга привлекаемых источников.

Хронологическая сетка в Никоновской летописи сохраняется, но внутри ее часто помещаются самостоятельные в литературном отношении повести и сказания под отдельными заголовками («О Кальском побоище», «Батыава рать» и т.д.). Интересным историограф.приемом является стремление составителя привести в рассказах о тех или иных событиях показания разных источников, дающих различные варианты описания этих событий. Они обозначены специальными ссылками: «От инаго летописца…».

 Составители Ник. Летописи проделали огромную работу по сведению источников, их согласованию, сокращению, осмыслению. В манере повествования появляются новые черты: стремления выявить мотивы поступков людей, своеобразный психологизм в трактовке тех побуждений, которые ими двигали, расширение в тексте мест с нравоучениями, попытки разукрасить текст исторического рассказа, придать ему большую вычурность.

Летописцы XVI в. произвольно расширяли тексты древних летописей. Сжатый и строгий стиль ПВЛ не устраивал историка XVI в., которому нужно было внушить читателю определенные идеи. Высокопарный стиль, «плетение словес» способствовали возвеличиванию государей, укреплению их авторитета, как пышные царские одеяния. Ценной особенностью летописей XVI в. является активное использование документов государственных архивов, документов центральных правительственных учреждений. Д.С. Лихачев отмечал, что летописи все более становились сводом важнейших государственных документов, относящихся к войнам, дипломатии, внутренней политике. Часто в летописях описывался внешний вид док-та, давался его формуляр, а описания заседаний Боярской думы носили характер официального протокола.

В XVI в. местом, где сосредоточилось официальное летописание, стал Посольский приказ. В этом центральном учреждении, занимавшемся внешней политикой и дипломатическими отношениями, помещался архив не только дипломат.источников. Это был государственный архив в широком смысле слова. В нем были сконцентрированы основные документы наиболее крупного политического значения. На их основе и составлялись лет.своды.

Самым крупным летописным произведением средневековой России стал т.н. «Лицевой свод Ивана Грозного», который состоит из 10 томов. Составлялся он по инициативе самого Ивана Грозного. Повествование строилось в основном на Никоновской летописи. Первые три тома Лицевого свода посвящены всемирной истории, а остальные – русской. Свод давал картину истории Руси в связи с всемирной историей с древнейших времен до царствования Ивана Грозного. Политическая задача – показать, что весь процесс исторического развития являлся своеобразной прелюдией к царствованию Грозного, как к новой эре истории. Особенностью свода являются скорописные редакторские записи на полях последних двух томов – Синодальной летописи и Царственной книги. Д.Н. Альшиц предложил гипотезу о том, что это записи самого царя.

 

До сравнительно недавнего времени считалось, что русской летописание «угасает» к концу XVI в. Открытия историков М.Н. Тихомирова, Л.В. Черепнина, Насонова, А.А. Зимина, Корецкого, В.И. Буганова и др. позволяют говорить о значительном расширении летописной деятельности в конце XVI – XVII вв., об эволюции русского летописания в последней четверти XVII в., его продолжении в XVIII в.

 

 

Хронографы на Руси.

Новым видом исторических сочинений на Руси XV – XVIвв. Стали хронографы, появление которых было связано с усилением интереса к всемирной истории. Буквально «хронограф» в переводе с греческого на русский язык означает то же самое, что и летопись. Хронографы, созданные в России, отличались от обычных летописей тем, что в них русская история излагалась в тесной связи с материалом, касающимся мировой истории. Хронограф – это летопись, в которой освещение событий дается с точки зрения их всемирно-исторического значения.

Греческие хронографы были известны Руси ещё в XI в. Сведения о всемирной истории, которые упоминаются в ПВЛ, летописцы могли подчерпнуть из известных византийских хроник – Георгия Амартола и Иоанна Малалы. Византийские хроники дали возможность древнерусскому читателю ощутить свою страну частью мирового сообщества.

По мере возрастания интереса к всемирной истории потребность в хронографах возрастала. Древнейшим из известных нам хронографических сводов явился хронограф, составленный в XIII в., объединивший библейские книги, выписки из хроники Малалы, «Александрию» (эллинистический роман об А. Македонском). Но этот хронограф не получил широкого распространения, до нас не дошел (условное название - I редакция «Летописца еллинского и римского»                                                                

В середине и во второй половине XV в. была составлена вторая редакция «Летописца еллинского и римского». Именно в середине XV в. интерес к всемирной истории был исключительно велик. В это время внешняя политика Российского государства приобретает большой размах. Расширяются дипломатические связи с Западом и Востоком. Русское правительство обменивается посольствами с рядом государств. В этой связи задача хронографов показать международное значение Руси становится особенно актуальной. Эта редакция отличалась от первой более широкой источниковой базой, внешним оформлением материала (членение текста на главы). В ней присутствуют три фрагмента, извлеченные из русских летописей, посвященных истории Руси. Однако задачу объединения всемирной и отечественной истории этот хронограф не решил.

Эту задачу решил другой памятник русской хронографии – «Русский хронограф». Первая сохранившаяся редакция русского хронографа относится к первой четверти XVI в. В советской литературе назывался 1512 г., но исследователь Б.М. Клосс назвал другую дату – 1516-1522 гг. Исследователи высказали предположение, что в основе этой редакции лежит Хронограф, составленный в начале 40-х гг. XV в. выходцем из Сербии Пахомием Логофетом.

Цель своего труда составитель видел в следующем: поведать об устроенном богом мире и свершившихся в нем событиях, стремясь «избрать из многих летописных и бытийских (библейских и хронографов) книг нужнейшие и важнейшие и собрать воедино, ибо все те книги об одном пишут, а во всех много разночтений». Составитель отказался от прежних приемов компиляции, когда текст монтировался из готовых блоков: в пределах избранных фрагментов текст оставался почти неизменным. Составитель же хронографа прибегает к пересказу источников, это дает ему возможность сократить объем текста при незначительных утратах объема информации.

Первая редакция русского хронографа делится на 208 глав, главы делятся на отдельные статьи с особыми заголовками, но без нумерации. В начале приводятся библейские легенды от сотворения мира, дается история Израиля, излагается история персидских царей, описывается деятельность Александра Македонского, говорится о египетских Птолемеях и Антиохийском царстве. Новым композиционным элементом стал рассказ о «разорении Трои». Далее излагается и римская история, история Византии, причем особое внимание уделяется возникновению и распространению христианства. Материал по истории Западной Европы в первой редакции отсутствует. Заканчивается Хронограф главой о взятии Царьграда турками в 1453 г.

Рассказ о падении Константинополя подводит читателя к к заключительным фразам, где речь идет о том, что Русь осталась единственным оплотом православия и явилась преемницей великой в прошлом Византийской империи.

Хронограф представляет собой историю древних «царств» и «царей». К личностям правителей приковано внимание Хронографа. Ведется специальный счет царствований. Весь мировой ист.процесс представляется составителю как история возвышения и падения ряда «царств». В этом отношении это типичное произведение средневековой историографии. В самом построении Х. отражаются религиозные христианские аспекты повествования. Специальные главы посвящены отдельным церковным соборам, разоблачаются ереси и еретики.

Составители хронографа использовали периодизацию всемирной истории по четырем монархиям: Вавилон, Персия, Греко-Македонское царство и Римская империя. Известная идея «длящегося Рима» была продолжена до «Российской земли», которая «растет, и младеет, и возвышается».

История в трактовке Хронографа проявляется в действиях людей, которые вызваны человеческими свойствами, их пороками и добродетелями. Поэтому в Хронографе нашли место психологические характеристики, Они обычно гиперболичны, неумеренны по обилию эпитетов. Мировая история представляется составителю Хронографа местом игры человеческих страстей и ареной направляемых ими человеческих действий. И все же человек зависит от потусторонних сил.

В начале XVII в. была составлена новая редакция Русского хронографа 1617 г. Она значительно отличается от первой. В ней сокращена библейская часть, добавлено много нового материала, например, статьи географического содержания. Одним из основных источников послужила Хроника Мартина Бельского. Появляются сведения о латинах, Т.Е. странах католического вероисповедания, много сюжетов по античной мифологии. Русская история представлена крайне неравномерно. Уделено внимание событиям Смуты начала XVII в.

Хронограф 1617 г. утрачивает былую композиционную стройность и напоминает собой сборник статей, расположенных в хронологическом порядке. Эта тенденция становится в XVII в. главенствующей в хронографическом жанре. Исследователи выделяют и третью редакцию Русского хронографа (примерно 1620 г.), в которой расширены историко-географическое описание Европы, Америки, Азии, Африки.