Субъект и субъективная сторона незаконного предпринимательства

 

Субъективную сторону преступления, как известно, характеризует психическое отношение лица, совершившего общественно опасное деяние, к самому этому деянию и наступившим последствиям.

Понятие "психическое отношение" не является юридическим термином, оно заимствовано из положений психологической науки, а спецификой уголовного права науки является преломление данного понятия к преступлению, т.е. психическое отношение является связью между субъектом (личностью) и объектом общественно опасного деяния. Подчеркнем, что каждый человек при совершении обычных поступков проявляет свое сознание и волю. В уголовном же праве речь идет только о психическом отношении лица не к любому поведению, а лишь к являющемуся общественно опасным, отнесенным законом к числу преступных и способных повлечь за собой общественно опасные последствия.

Сознавая это или имея реальную возможность понимать опасный характер собственного поведения, субъект тем не менее направляет свою волю в ущерб другим гражданам, общественным или государственным интересам.

Так, в случае с незаконным предпринимательством виновный вполне понимает, что, осуществляя такую деятельность, он не может не приносить ущерб, прежде всего, интересам всего общества, поскольку, работая, например, без регистрации, он не платит налоги и тем самым не вносит предусмотренного законом вклада для развития общественной инфрастуктуры. Далее отметим, что содержание субъективной стороны преступления раскрывается прежде всего с помощью таких понятий, как вина, мотив и цель. Данные понятия являются взаимодополняющими, имеют самостоятельное содержание и несут определенную смысловую нагрузку.

Юридическое значение каждого из названных признаков также различно. Субъективная сторона как психическое отношение лица проявляется, в первую очередь, в конкретной форме вины. Форма вины определяется соотношением психических элементов, составляющих содержание вины, и их полнотой. Она характеризует связь психических элементов, составляющих содержание вины, с объективными признаками преступления, в данном случае - незаконного предпринимательства.

Вина является ядром субъективной стороны преступления, хотя и не исчерпывает полностью ее содержания.

Встречаются различные точки зрения на содержание вины. Одни авторы считают, что вина представляет собой предусмотренное уголовным законом и порицаемое судом от имени государства психическое, в форме умысла или неосторожности, отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его последствиям.

Другие авторы вину как уголовно-правовую категорию определяют как психическое отношение, проявленное в определенном преступлении посредством комбинации двух элементов - сознания и воли. Вина всегда выражается в совершении определенных общественно опасных действий (бездействий). При незаконном предпринимательстве виновный не принимает мер к регистрации своей деятельности в установленном порядке, либо нарушает условия лицензирования, и все это охватывается его сознанием. Комбинация элементов сознания и воли фиксируется категорией "форма вины", выражающей способ существования содержания. Большой юридический словарь определяет вину в праве вообще как психическое отношение лица к своему противоправному поведению (действию или бездействию) и его последствиям. Означает понимание (осознание) лицом недопустимости (противоправности) своего поведения и связанных с ним результатов.

Вместе с тем принципиальных различий здесь нет, так как с психологической точки зрения вина есть психическое отношение субъекта к своему деянию и его последствиям, а в рамках этого отношения выделяются два элемента:

) интеллектуальный, охватывающий ту или иную степень осознания лицом фактических обстоятельств совершения деяния и наступающих в результате этого последствий, а равно понимание их вредоносности, например, виновный, представляя заведомо ложные сведения в документах, необходимых для регистрации лица как субъекта предпринимательской деятельности, сознает это;

) волевой, нацеливающий поведение субъекта в так или иначе осознаваемом направлении, например, подача заведомо ложных сведений требует определенных усилий, действий, движений, что и характеризует волевой состав вины.

Интеллектуальный элемент вины, в свою очередь, складывается из осознания происходящего и предвидения будущего, но степень такого проявления интеллекта имеет в отдельных ситуациях различную выраженность и конкретность. Поэтому нужно выделять степень вины, т.е. количественную характеристику вины, выражающую ее сравнительную тяжесть и размер, в этой связи лишь совокупность формы и содержания вины с учетом всех особенностей психического отношения лица к объективным обстоятельствам преступления и ее субъективных причин определяют степень отрицательного отношения лица к интересам общества, проявленного в совершенном преступлении, а значит, определяет степень его вины.

Степень вины можно определить путем выделения следующих обстоятельств: общественной опасности совершенного деяния, так как она охватывалась виной субъекта; особенности психического отношения виновного к совершенному преступлению (формой его вины, характером умысла или неосторожности); мотивов и целей преступления; обстоятельств, характеризующих личность виновного, поскольку они выразились в вине субъекта; причины преступления и условий, отразившихся на формировании преступного умысла или допущенной лицом неосторожности.

Следует заметить, что в соответствии с принципом вины, закрепленным в ст.5 УК РФ, лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействия) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина.

Действующий Уголовный кодекс употребляя понятие вины, в то же время не содержит его законодательного определения. В науке уголовного права есть две основные теории вины: оценочная и психологическая. Оценочная (нормативная, этическая) исходит из того, что вина лица за совершенное деяние сводится к оценочной (политической, нравственной, социальной) характеристике ее судом, формулируемом в его упреке. Психологическая теория, находящая отражение в российской науке и практике, представляет собой субъективное (внутреннее, психическое) отношение лица к своим общественно опасным и противоправным действиям или бездействию и их общественно опасным последствиям.

Согласно психологической теории вины каждое общественно опасное и противоправное деяние вменяемого человека считается волевым и сознательным. Всякое волевое и сознательное деяние мотивированно и целенаправленно, т.е. совершается по определенному мотиву и для достижения конкретных целей.

Это общее понятие. В соответствии со ст.25 и 26 УК РФ различаются две формы вины - умысел и неосторожность. Исследование формы вины в составе незаконного предпринимательства предполагает принципиальное решение вопроса о взаимоотношении ее содержания в этом составе и условных рамок умысла и неосторожности, поскольку законодательное определение умысла и неосторожности сформулировано применительно к преступлениям с материальным составом, а незаконное предпринимательство, как мы указывали, относится к преступлениям с материальным составом.

Согласно ч.2 ст.25 УК РФ преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления. Сознание общественно опасного характера совершаемого лицом деяния предполагает осознание фактического характера своего деяния, а также его вредности и опасности для конкретных общественных отношений. При умысле субъект осознает особый, присущий только данному преступлению характер общественной опасности, определяемый характером и структурой социальных признаков преступления, отраженных в его составе.

Предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий означает, во-первых, осознание субъектом, хотя бы в общих чертах, развития причинной связи между действием и последствием, а во-вторых, мысленное представление лица о последствиях, которые могут наступить в результате его действия или бездействия.

Для констатации наличия у виновного прямого умысла достаточно, чтобы лицо в общем виде (не всегда конкретно) предвидело наступление юридически значимых последствий совершенного им противоправного деяния, поскольку лицо несет ответственность в рамках фактически содеянного и в пределах субъективного вменения.

При незаконном предпринимательстве виновный как раз в общем виде предвидит наступление общественно опасных последствий, поскольку, в отличие от других преступлений, например, против личности, здесь трудно конкретно составить представление о наступивших последствиях, тем более, что последствия в виде крупного ущерба или извлечения дохода в крупном размере при незаконном предпринимательстве определяются спустя определенное время после пресечения преступления путем достаточно сложных экономических расчетов. Тем не менее, виновный в незаконном предпринимательстве, как мы отмечали, должен осознавать примерный ущерб своей незаконной деятельности.

Указанное осознание общественной опасности деяния и предвидение вероятности наступления общественно опасных последствий при реализации объективных признаков незаконного предпринимательства образуют интеллектуальный элемент умысла. В соответствии с законом отличительным признаком прямого умысла является желание наступления общественно опасного последствия, т.е. его волевой признак. Психологический словарь определяет желание в нескольких трактовках, например, как одну из форм психического переживания - представление во внутреннем мире человека его потребностей, исходящих из его Я, в котором отражается борьба мотивов, выбор и отвержение целей; как новую форму проявления потребности, при которой конкретизирован предмет влечения и возможные пути удовлетворения потребности, а само влечение приобретает более осознанный характер, опосредуется и обусловливается всеми отношениями личности к предмету влечения.

Зарождение желания означает всегда возникновение и постановку цели; желание - это целенаправленное стремление. Соответственно предметом желания, целью действий виновного при прямом умысле является общественно опасное последствие, образующее элемент данного состава преступления. Виновный в незаконном предпринимательстве, совершая, например, действия в отношении нарушения лицензионных правил, желает их осуществления и соответственно ожидает наступления вредных последствий в виде крупного ущерба гражданам, организациям или государству либо извлечения дохода в крупном размере.

В уголовно-правовой литературе выделяются три случая, при которых можно вести речь о наличии прямого умысла:

) общественно опасное последствие, являющееся элементом состава - конечная цель виновного; с наступлением этого последствия цель лица достигнута, а его мотив удовлетворен;

) общественно опасное последствие, являющееся элементом состава, может быть для виновного не конечной, а промежуточной целью, выступать в качестве необходимого средства достижения конечной цели, самой по себе преступной или непреступной; поэтому не всякий неизбежный результат действий виновного может быть средством для достижения его цели;

) общественно опасное последствие, являющееся элементом состава, может быть для виновного определенным этапом достижения конкретной цели.

Приведем характерный пример. Л., являясь генеральным директором АОЗТ "Сапфир", осуществлял через сеть ювелирных магазинов реализацию драгоценных металлов и ювелирных изделий и комиссионную торговлю. Л. осознавал, что нарушает установленный порядок предпринимательской деятельности, при этом он вопреки интересам государства и органов местного самоуправления решал свои личные интересы.

В преступлениях с материальным составом сложностей в разграничении умысла на прямой и косвенный не возникает: законодатель указывает на характер психического отношения субъекта как к самому деянию, так и к последствию. По своей внутренней структуре прямой умысел может быть, достаточно сложным. При совершении преступлений виновный способен предвидеть наступление любых, не строго определенных в его сознании последствий противоправного деяния и желать, т.е. хотеть наступления любого из них. Именно такая ситуация имеет место с незаконным предпринимательством. Такой вид умысла является альтернативным. Иногда преступления совершаются с неопределенным умыслом, когда возможные последствия охватываются в сознании виновного в самом общем виде, не конкретизированы, но тем не менее любые из них нацелены на преступный результат и устраивают виновного. При незаконном предпринимательстве преступник в своем сознании не определяет размеры возможного ущерба - главным остается осознанная лицом реальная, а не абстрактная, возможность наступления преступных последствий и желание этого. Так, извлечение дохода в крупном размере при незаконном предпринимательстве также осознается виновным и, как правило, желается.

Содержание, форма, сущность и степень вины с достаточной полнотой, всесторонне характеризуют вину как с качественной, так и с количественной стороны. Вина является обязательным признаком любого преступления, но вместе с ним в содержание субъективной стороны умышленного преступления включены такие факультативные признаки преступления, как мотив и цель совершения преступления. Любое человеческое действие, в том числе и преступление, обусловлено определенными мотивами­ и направлено на достижение какой-либо цели. Философский словарь определяет мотив как осознанное побуждение, обусловливающее действие для удовлетворения какой-либо потребности человека. Мотив возникает в процессе мотивации, в основу которой входит потребность, соответственно у истоков человеческой активности лежат те или иные потребности. "Потребности - форма связи человека с внешним миром, источник их активности. Потребности проявляются в поведении человека, влияя на выбор мотивов, которые определяют направленность поведения в каждой конкретной ситуации".

Подобной точки зрения придерживаются, в частности, Б.В. Волженкин и Н.А. Лопашенко.

Так, имел корыстный мотив С, который в подвале дома изготавливал видеопродукцию (видеокопии фильмов) и реализовывал ее с помощью привлекаемых им лиц без получения разрешения на этот вид деятельности и не имея лицензии на ведение такого вида предпринимательской деятельности. Ленинский районный суд справедливо указал в своем решении на корыстный мотив и квалифицировал деяние С. по ст.171 УК РФ.

Аналогичная ситуация (достаточно распространенная) имела место в случае осуждения К. за незаконное предпринимательство по ч.1 ст.171 УК РФ. Виновный умышленно, явно из корыстных побуждений, с целью извлечения дохода в крупном размере от предпринимательской деятельности в г. Краснодаре организовал в помещении частного гаража торговую точку с целью реализации продуктов питания, табачных изделий и водки без регистрации и без специального разрешения (лицензии). Такая деятельность носила не разовый, а систематический характер. При этом С. извлек из нее доход в размере 5 462 руб., кроме того, нереализованного товара у него было на сумму 20 800 руб.К. осуществлял предпринимательскую деятельность без уплаты налогов и установленных сборов, в частности, за открытие торговой точки он должен был уплатить 250 руб., сбор на получение лицензии составлял 1 400 руб., сбор за получение разрешения торговать спиртными напитками - 4 432 руб., единый налог на вменяемый доход - 10 800 руб. Своими действиями С. причинил государству материальный ущерб. При таких обстоятельствах квалификация данного деяния как незаконного предпринимательства не вызывает сомнений, равно как и уставленный корыстный мотив.

Вместе с тем корыстный мотив не всегда правильно указывается в правоприменительной практике. Так, директор ООО "Компания Муссон" Ф. (г. Краснодар) был привлечен к уголовной ответственности по ч.2 ст.171 УК РФ. Эта фирма в соответствии с уставом осуществляла поставку заказчикам охранно-пожарной сигнализации. Свою деятельность фирма осуществляла без лицензии, получение которой было обязательным, т.е. до получения лицензии, после чего деятельность осуществлялась без нарушений. За это время фирма исправно осуществляла выплаты в бюджеты всех уровней, финансовые документы также были в порядке. В результате предпринимательской деятельности за указанный период времени " Компания Муссон" получила прибыль в размере 329 444 руб., что составляло тогда 3 945 МРОТ. Таким образом, имело место получение дохода в особо крупном размере.

Обвинительное заключение по обвинению Ф. изобиловало терминами "с корыстной целью", "из корыстных побуждений", "из корысти", "корыстный мотив". Однако обстоятельства дела, на которое мы ранее уже делали ссылку, не дают оснований для такого утверждения.

Другой компонент субъективной стороны преступления - цель - является одной из важнейших ее характеристик. Цель - "предвосхищение в сознании результата, на достижение которого направлены действия". И мотив, и цель являются показателями человеческого стремления в достижении чего-либо, и отличаются эти показатели между собой, на наш взгляд, степенью конкретизации указанного стремления. Так, "мотив представляет собой внутреннее побуждение, которое еще не направлено на конкретный предмет (объект), способный его удовлетворить. Цель же, напротив, именно эту функцию и выполняет: она указывает на то, какой результат должен быть достигнут для удовлетворения мотива".

Под целью совершения преступления обычно понимается тот преступный результат, к которому стремится преступник, это "идеальный образ желаемого будущего результата, к которому стремится преступник, совершая общественно опасное деяние".

Однако цель будет элементом субъективной стороны состава преступления лишь в случае указания на нее в законе, а таких указаний на цель в составе незаконного предпринимательства ст.171 УК РФ не содержит. Поэтому те цели незаконного предпринимательства, о которых шла речь выше (извлечение дохода в крупном размере, создание благоприятных условий для своей предпринимательской деятельности вопреки действующему законодательству не могут быть обязательными признаками субъективной стороны незаконного предпринимательства, тем более, что извлечение дохода в крупном размере в диспозиции ст.171 УК РФ указано не как цель данного преступного деяния, а как выражение преступных действий виновного. Вместе с тем мы полагаем, что более удачным был бы как раз такой вариант описания незаконного предпринимательства, когда извлечение дохода в крупном размере было прямо указано как цель незаконного предпринимательства, учитывая, что именно такая цель превалирует фактически в следственной и судебной практике.

Для примера можно привести дело по обвинению У. в совершении ряда преступлений - по ч.1, 2 ст.171.1, ч.2 ст.171, ст. 198 УК РФ. Не имея регистрации на ведение предпринимательской деятельности, У. умышленно, неоднократно, из корыстных побуждений, с целью дальнейшего сбыта приобрел на рынке г. Владикавказа у неустановленного лица 900 л спирта без сертификата соответствия и соответствующей маркировки марками акцизного сбора в соответствии с Законом "О регулировании производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции". Затем разбавленный спирт он пытался реализовать в г. Краснодаре, не имея на то специального разрешения и лицензии на ведение такого вида предпринимательской деятельности. Разбавленного спирта у него было обнаружено 1 235 л, от реализации которого он намеревался получить доход в сумме 81 500 руб., т.е. явно в особо крупном размере. Как представляется, в данном случае У. явно имел цель получить именно такого размера доход, что вытекало из его намерений реализовать спирт.

Таким образом, при совершении преступления, предусмотренного ст.171 УК РФ, лицо должно осознавать, что, занимаясь систематически предпринимательской деятельностью, в частности, без регистрации, без получения лицензии или с нарушением условий лицензирования или совершая иные действия, указанные в диспозиции ст.171 УК РФ, оно нарушает экономические отношения, которые представляют собой определенные связи между субъектами этих отношений, складывающиеся в сфере осуществления законной предпринимательской деятельности, предвидит возможность или неизбежность наступления крупного ущерба гражданам, организациям или государству или получение дохода в крупном размере и желает их наступления, либо сознательно допускает такие последствия, или безразлично к ним относится. Любой из перечисленных признаков, квалифицирующих незаконное предпринимательство в качестве преступления, может быть вменен в ответственность виновного лица, если он охватывался его сознанием и, следовательно, входил в предметное содержание вины. Бесспорно, что это положение в полной мере распространяется и на все квалифицирующие незаконное предпринимательство признаки.

Субъектом незаконного предпринимательства могут быть как граждане Российской Федерации, так и лица с двойным гражданством, иностранцы и лица без гражданства. Статьи 11, 12 УК РФ, определяя пределы деяний, совершенных на территории России, указывают, что субъектом преступления могут быть граждане Российской Федерации и постоянно проживающие на территории Российской Федерации лица без гражданства (апатриды), иностранные граждане, лица с двойным гражданством (бипатриды). С этим следует согласиться, поскольку гражданское законодательство Российской Федерации не устанавливает запрета на осуществление предпринимательской деятельности на территории России иностранными гражданами и лицами без гражданства, что следует из смысла ч.1 ст.2 ГК РФ.

Действующий уголовный закон предполагает, что только человек (лицо физическое) может быть субъектом преступления. В этой связи неизбежно возникает вопрос о том, а как же быть тогда, когда преступление совершается от имени юридического лица, кого в этом случае следует привлекать к уголовной ответственности и т.д.

Как показывает следственная и судебная практика, к уголовной ответственности за незаконное предпринимательство привлекаются лица старше 16 лет. Так, по Краснодарскому краю с момента принятия УК РФ 1996 г. не было привлечено ни одного лица моложе 19 лет (и то в качестве пособника). Такое положение вполне объяснимо. Дело в том, что ведение предпринимательской деятельности требует определенных знаний, навыков и жизненного опыта, которые появляются, как правило, после получения высшего образования, а к этому времени человек достигает возраста не менее 21-23 лет. Кроме того, нужно иметь в виду, что до 18 лет человек вряд ли может полностью осознавать общественную опасность незаконного предпринимательства.

Не случайно на наш взгляд за ряд преступлений законодатель в УК РФ 1996 г. Предусматривает наличие признаков специального субъекта, т.е. когда уголовная ответственность наступает с 18 лет, например, к таким общественно опасным деяниям законодатель относит вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (ст.150 УК РФ), вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий (ст.151 УК РФ). В уголовно-правовой литературе это мнение находит поддержку некоторых авторов, которые считают, что полная дееспособность лица наступает именно с 18 лет.

В этой связи, как нам представляется, целесообразно закрепить сложившееся в практике положение и установить уголовную ответственность за незаконное предпринимательство не с 16, а с 18 лет.

Об этом уже неоднократно говорилось в уголовно-правовой литературе. До 18-летнего возраста, по нашему мнению, на виновных в таком деянии должна возлагаться административно - правовая ответственность согласно ст.14.1 КоАП РФ.

Коснемся другого аспекта проблемы субъекта уголовной ответственности за незаконное предпринимательство. Речь идет о том, что уголовной ответственности согласно нашей традиционной для России уголовно-правовой концепции (будь то период монархической России, советское государство или современность) привлекаются лишь исключительно физические лица. Что касается проблемы ответственности юридических лиц, то она в уголовном праве остается дискуссионной. Дело в том, что с течением времени развитие научно-технического и социального прогресса заставляет отказываться от многих привычных представлений. По этой же причине нередко возникают неожиданные вопросы, отвечать на которые хотя и крайне трудно, но необходимо.

В сфере уголовного права один из таких сложных вопросов - уголовная ответственность юридических лиц. Как было отмечено, классическим принципом уголовного права является принцип личной ответственности виновного, т.е. ответственности лишь вменяемого, достигшего определенного возраста физического лица, совершившего запрещенное уголовным законом преступное деяние. В теории уголовного права предложения о возможности признания юридического лица субъектом преступления стали активно обсуждаться с начала 90-х гг. ХХ в. Часть таких предложений была включена в некоторые проекты нового Уголовного кодекса Российской Федерации. Однако, несмотря на разделение точек зрения, относительно этого вопроса новый УК РФ остался без изменений.

Между тем следует заметить, что уголовная ответственность юридических лиц в уголовном праве не случайно возникла в странах с рыночной экономикой (например, во Франции). И если Россия идет путем развития рыночных отношений, то решение о возможности уголовной ответственности юридических лиц, вероятно, будет принято и у нас. Некоторые авторы говорят даже о неизбежности такого решения вопроса о привлечении к уголовной ответственности не только физических, но и юридических лиц, в том числе за незаконное предпринимательство.

Мы полагаем, что такая позиция имеет достаточно серьезные основания. Прежде всего, это касается преступного посягательства в виде незаконного предпринимательства. Дело в том, что предпринимательской деятельностью могут заниматься, помимо индивидуальных предпринимателей (в данном случае вопроса о том, кого привлекать к уголовной ответственности за незаконное предпринимательство, не возникает), предприятия с различной формой собственности, в том числе крупные корпорации.