К вопросу о трансформации современных государств

 

Сегодня современное государство выполняет разнообразные действия во всех сферах общественной жизни. Большей частью эти действия - лишь реакция на потребности дня сегодняшнего и отражают лишь неоправданное, чрезмерное расширение притязаний самого государства на определенное место в системе «личность - общество - государство».

В юридической теории в основном все эти попытки сводятся к поиску и выделению тех или иных классификационных критериев, которые отражают разнообразные направления деятельности государства. По сути, они представляют собой определенную актуализацию какой-то деятельности государства на том или ином этапе своего развития¹.

Но государство существует не просто так, не бесцельно, не в силу какой-то инерции или традиции. Необходимость решения определенных задач, реализация неких установок заставляет действовать его определенным образом.

Характеризуя государство в его динамике, для нас приобретают значение ответы на вопросы, как оно действует, по какому принципу изменяет свое содержание развивается?.

На протяжении всей истории своего развития государство претерпевало значительные изменения². При этом мы имеем дело с критическим изменением не столько формы, сколько содержания. Разработка теоретических концепций, надлежащих взаимосвязей, взаимодействия власти и права, начавшаяся еще в Античности, не утратила своей актуальности и сегодня.

В условиях глобализации трансформация территориальной основы стала «экспериментальным полем» для формирования различных типов современных государств. Происходит отрицание суверенитета как необходимого и самого важного качественного признака государства¹. Наблюдается активизация транснациональных корпораций, предоставляющих защиту гражданам по мере того, как некоторые государства теряют эту способность. Государство все чаще рассматривается как вымирающая сущность, излишняя в современном мире. Как и любой другой социальный феномен, государство является динамическим явлением, постоянно находящимся в развитии. Современное государство есть результат длительной трансформации его элементов.

В последние годы произведения и оригинальные идеи П.А. Сорокина оказались в центре многочисленных исследований и дискуссий. Его концепции воспринимаются как основание для понимания сложных динамических изменений, происходящих в социокультурной реальности XX - XXI вв. Его теория динамических изменений дала возможность пересмотреть цивилизационную парадигму и породила фундаментальную дискуссию по поводу закономерностей цивилизационного объяснения механизмов социокультурных трансформаций².

Одна из теорий системных трансформаций (имеющая скорее методологический характер) названа именем П.А. Сорокина: изменение переменных бесконфликтной системы имеет свои границы (пределы), достигая которых оно обязательно инвертирует свое направление. Действующая система остается бесконфликтной до тех пор, пока ее причинные переменные не встречают равного или более сильного внутреннего и/или внешнего противодействия тенденции инвертировать направление своего изменения после достижения ими определенной границы. Если такое противодействие возникает, бесконфликтное состояние системы обязательно трансформируется в конфликтное¹.

«Только та система, которая находится в абсолютном вакууме, пребывает в состоянии покоя и не функционирует, может избежать изменений»². Любая работающая система в силу своего активного существования не может оставаться неизменной. Однако всякое изменение ограничено некоторыми внутренними пределами.

Так, для решения задачи по улучшению социального положения масс необходимо увеличение штата людей, работающих на государство. Таким образом, решение социальных задач государством с самого начала имеет базу в виде государственной бюрократии и ее многочисленных органов, которые оказываются «в состоянии добиваться реализации своих требований касательно большего вмешательства государства практически во все стороны жизни»³. Расширение государственных социальных программ ведет к разрастанию аппарата, а необходимость его содержания - к увеличению государственных расходов. Увеличение налогов становится неизбежностью. Усиление ресурсно-затратных проектов государства ущемляет благосостояние людей, возрастает конфликтность, рождается недоверие к государству. Начинается инверсия: в целях сокращения государственных расходов сокращаются программы социального обеспечения. Если порог конфликтности не снижается, конфликт перерастает в раскол, способный привести к краху государства. После этого возникает потребность в восстановлении и укреплении государства. «Если не для всех, то по крайней мере для подавляющего большинства социокультурных систем, находящихся в процессе развития, число фундаментальных возможностей в отношении всегда новых радикальных поворотов в направлении, обретении принципиально новых форм, образцов и внешних форм, которые может принимать система, - ограниченно и имеет пределы. Будучи разными по количеству для разных систем, эти возможности небезграничны, но ограничены. Пройдя их все, система либо прекращает свое существование, либо, если она продолжает жить, должна снова повторить один или большее число поворотов и форм, через которые она уже прошла. В этом случае процесс существования системы обнаруживает повторяющиеся количественные, качественные, пространственные ритмы, повороты, образцы, формы и т.д. (независимо от того, являются они периодическими или нет)»¹.

Появление ритма свидетельствует о наличии саморегуляции системы, о том, что, достигнув какого-нибудь одного предела, одной «точки насыщения» своего развития, чтобы не погибнуть, она инвертирует свое изменение, т.е. начинает развиваться в обратном направлении, к исходному пределу, начальной «точке насыщения». Достигнув его, она снова инвертирует свое изменение и начинает развиваться в обратном направлении, и так до тех пор, пока не будет исчерпан потенциал систем и/или не помешают внешние обстоятельства. Подобные инверсии порождают колебания, т.е. флуктуации, изменения системы. Самодетерминация системы - это ее свобода выбирать принципиальные возможности своей самореализации. Однако ни одна система не обладает и не способна обладать бесконечным или очень большим набором таких возможностей, а также способностью порождать новые. Если бы это было так, тогда системы могли бы трансформироваться во что угодно и перестали бы быть распознаваемыми и идентифицируемыми.

«Государство есть результат массы субординаций, в силу чего его право оказывается системой принуждений; гражданское общество есть результат массы координаций, в силу чего его право является системой соглашений»².

А. Турен доказывает, что масштабные трансформации должны производиться государством постольку, поскольку только в государственной сфере возможна «поддержка идентичности социального целого в его движении от прошлого к будущему». Природа гражданского общества совершенно иная: гражданское общество, которое представляет собой естественное поле множественности мозаичных конфликтов и переговоров, не может выполнять жизненно важную функцию сохранения социально-исторической идентичности»¹. Изъян российских трансформаций коренится в неограниченных интервенциях государства в суверенные сферы гражданского общества. Основу трансформаций составляет огосударствление практически всех сторон общественной жизнедеятельности: политическая власть и экономические рычаги сосредоточились в руках государственного аппарата, сфера частного права сужена, господствует примат публичных интересов. Государственная власть, увеличивая набор своих функций, стала ответственной за управление экономикой, выравнивание доходов населения, поддержание убыточных отраслей, развитие планирования, заботу о социальном обеспечении. Трансформация права сопровождается тенденцией вытеснения права гражданского общества из системы общественного саморегулирования. Общество, лишенное механизмов саморазвития, находится под опекой государства. Участие гражданского общества в политической жизни минимально, дозируется и институционализируется государством. В условиях дефицита гражданского общества как результата интервенции публичного права и развития сферы публичной политики на государство ложится функция заполнения этой структурной пустоты, оформления публичного политического пространства. Публичный интерес предстает как сакральная сущность, которая не является результатом переговорного процесса между представителями различных частных интересов. Проблема в том, что если государство увеличило свои функции, а точнее, вышло за пределы необходимой деятельности, то вернуть его в прежние границы довольно трудно. Российская государственность всегда была исключительно удерживающей, ограничивающей рамки той пустоты, которую принято было называть «гражданским обществом». Эту пустоту необходимо было как-то структурировать. При этом «насильственная модернизация сверху сталкивалась либо с пустотой, либо с неорганизованным, хаотичным, но тотальным неприятием и сопротивлением всего народа или значительной его части»¹. В подобных условиях не мог возникнуть общенациональный консенсус, только принятие по праву большинства.

«Если данная система обладает безграничными возможностями изменения, то она может измениться столь радикально, что утратит все свои существенные черты и перестанет быть идентифицируемой. Такое изменение означает прекращение существования системы; когда же система становится неидентифицируемой и перестает быть тождественной самой себе, она исчезает»². Гражданское общество развивается в границах, определенных ее внутренней природой, и не может их нарушить. Свобода в действительном гражданском обществе «является свободой общественных проявлений активности членов общества от скованности, ограниченности юридическим правом. Право гражданского общества складывается именно вследствие необходимости преодолевать волю государства, его контроль, избыточную регламентацию»³. Если государству удается поставить гражданское общество под свой контроль, то результатом станет уничтожение его базисного качества, разрушение его как системы.

«Государственный аппарат задает формы организации всех ветвей власти, устанавливает конкретные процедуры их деятельности. В свою очередь, они, становясь государственными, перестают быть институтами гражданского общества. А там, где государственный аппарат приобретает функции государства, то есть становится носителем политической власти (иными словами - собственником государства), там действительного правового государства быть не может, или в таком государстве сохраняются лишь формальные признаки правового государства. Поэтому государство не перестает быть правовым, если указанные метаморфозы четко отслеживаются обществом и поддаются коррекции; если же этого не происходит, государство теряет правовые свойства»¹. Наличие действенных институтов гражданского общества гарантирует реальную возможность борьбы институтов гражданского общества с государственным аппаратом. В противном случае государственный аппарат начинает отождествлять себя с государством. При этом главной тенденцией трансформации становится приватизация государства и конвертация власти в собственность. Все основные ветви власти становятся властью государственного аппарата. Государственный аппарат волнует преимущественно удовлетворение собственных ситуационных интересов. Их реализацию обеспечивают соответствующие условия, гарантированные тем же государственным аппаратом. Как известно, Общественная палата объявлена инструментом гражданского контроля над работой государственного аппарата². Однако вопросы первостепенной важности вынесены за рамки общественного контроля. Например, освоение государственным аппаратом бюджетных средств.

Абсолютными пределами изменения социокультурной системы являются порядок (организация внутренних связей), когда система адекватно решает свои проблемы, и беспорядок (дезорганизация внутренних связей), когда система оказывается неспособной решить их адекватно и вынуждена перестраиваться, чтобы выжить. П.А. Сорокин замечает в этой связи: «Оно происходит просто потому, что резкий переход от порядка к беспорядкам и наоборот, по-видимому, имеет ограничение, какое имеют почти все социокультурные явления. Кроме фиксаций относительно узких пределов максимума и минимума флуктуаций наших показателей, вышеназванное наводит на мысль, что в глубине социальной жизни есть силы - возможно, две противоположные группы сил, - вызывающие такие пульсации. Когда одна группа сил становится слишком могущественной, другие силы тем или иным образом, по той или иной причине начинают действовать в противоположном направлении»¹. Только социум «самоорганизуются по принципу отрицательной обратной связи, тогда как и государство, и гражданское общество самоорганизуется по принципу положительной обратной связи, т.е. без сопротивления извне они способны идти, как говорится, вразнос, самоуничтожаться. Поэтому они и не существуют друг без друга»². В 1991 г. перестало существовать крупнейшее, наиболее централизованное и самое мощное с военной точки зрения государство - СССР. Различного рода идеологические проекты, принудительно осуществляемые государством при полном отсутствии гражданского общества, - одна из причин неизбежного краха могучего государства.

Таким образом, в завершении параграфа подытожим, что трансформационные процессы современных государств отличают увеличение роли стихийных факторов, слабая управляемость и непредрешенность конечных результатов. Утрата контроля над социальными изменениями может привести к губительным последствиям для всего человечества. Основная задача не только практики, но и теории - недопущение деструктивных сценариев трансформации России.