Дальнейшая критика гипотезы дрейфа

 

Совместные усилия Холмса и Дю Тойта, первым из которых был предложен удовлетворительный механизм, а вторым собран целый арсенал новых, подкрепляющих идею данных, казалось бы, должны были как минимум привести к тому, чтобы к началу второй мировой войны общее мнение начало склоняться в пользу Вегенера. Тем более, что открытие радиоактивности нанесло жестокий удар старой ортодоксальной модели остывающей и сжимающейся Земли, а с другой стороны, геологи больше не могли ссылаться на незнание южных континентов с их удивительно широко распространенными толщами тиллитов, свидетельствующими о гигантских размерах оледенения в позднем палеозое.

На деле же все обстояло совсем наоборот: общее отрицательное отношение к идее дрейфа, по-видимому, лишь окрепло. В ходе дискуссии на заседании Географической секции Британской ассоциации в 1931 г. Джеффрис критически отозвался о конвекционной гипотезе Холмса:

 

«Я постарался вникнуть в теорию профессора Холмса о подкоровых течениях, но не нашел критериев, которые могли бы служить решительным свидетельством «за» или «против». Насколько я могу понять, в ней нет ничего в основе своей невозможного, но сочетание условий, которое требуется для того, чтобы механизм работал, скорее относится к разряду счастливых случайностей... Ибо для успеха теории необходимо, чтобы течения двигались в том же направлении, что и участки коры континентальных размеров, т. е. возникающая неустойчивость должна соответствовать возмущениям только низкого порядка и ничему другому».

 

Кажется вполне вероятным, хотя мы и не можем это проверить, что при огромном престиже Джеффриса как геофизика любое брошенное им слово критики обладало соразмерно большим весом.

В 1943 г. американский палеонтолог Дж. Симпсон³³ отметил почти единодушное отрицательное отношение палеонтологов к идеям Вегенера. В том, что касалось ископаемых млекопитающих — его собственного поля деятельности, он высказался вполне категорично: «Современное и известное нам в прошлом распространение млекопитающих нельзя объяснить с помощью гипотезы дрейфа континентов... Особенности распространения млекопитающих безоговорочно поддерживают гипотезу, согласно которой континенты оставались на месте в течение всей истории существования млекопитающих».

Симпсон подверг критике интерпретацию и Вегенера, и Дю Тойта, в частности их вывод об изоляции Мадагаскара в результате дрейфа. Энергично и убедительно написанная статья Симпсона, похоже, пользовалась в Америке большой популярностью, тем более что ему удалось избавиться от обязательной альтернативы — либо континентальные мосты, либо дрейф — в пользу идеи о случайных перебросках животных через океан³⁴, которые он назвал «дорогами удачи»*.

 

* Sweepstakes routes — буквально «дороги тотализатора», «дороги игрока на скачках». — Прим. перев.

 

Всегда, конечно, существовало какое-то число биогеографов, которые принимали дрейф, но их материалы и аргументация часто оказывались невысокого качества и не воспринимались серьезно большинством палеонтологов. В 1949 г. в Нью-Йорке состоялся симпозиум, организованный Обществом изучения эволюции, материалы которого были опубликованы через три года в бюллетене Американского музея естественной истории. Задача симпозиума заключалась в обсуждении проблемы сухопутных связей через Южную Атлантику. Из 17 участников лишь трое высказались в поддержку дрейфа.

Почтенный, всеми уважаемый Бейли Уиллис был еще откровеннее, чем Симпсон:

 

«Должен признаться, что мой разум отказывается допустить возможность дрейфа континентов. Эта позиция основана не на внезапном импульсе. За ней 20 лет изучения проблемы палеосвязей между континентами, которая рассматривалась Вегенером, Тэйлором, Шухертом, Дю Тойтом и другими; я делал это с совершенно определенным намерением отнестись внимательно к каждой гипотезе, способной объяснить проверенные факты. Но когда в наше распоряжение попадают решающие данные, с полной очевидностью противоречащие той или иной гипотезе, нам остается, как я считаю, лишь отбросить такую гипотезу, так как продолжать спорить о ней — значит загромождать литературу и затуманивать мозги нашим собратьям по науке... Нельзя рассчитывать, чтобы ученые, не являющиеся геологами, полагали, что геология, на базе которой поборники этой теории основывают свои допущения, архаична не менее, чем была архаична физика до работ Кюри. Вегенер и его последователи — ученики Эдуарда Зюсса, главы европейской школы геологов. Я хорошо знаком с ним: очаровательный, добродушный немец, который не совершал далеких путешествий, а обобщал наблюдения других исследователей, сооружая из них спекулятивные теории, касающиеся лика Земли. Он обладал потрясающей эрудицией, память его была превосходна, сила воображения великолепна, но критический дар у него полностью отсутствовал. И если в его голове возникала какая-нибудь фантастическая концепция, она застревала там слишком крепко, чтобы от нее можно было избавиться.

Такой концепцией стал материк Гондвана, протягивавшийся от Ост-Индии на запад до Тихого океана, включавший Индию, Африку и Южную Америку и располагавшийся на месте современных океанов. На самом деле его не существовало...

Теория дрейфа континентов — это, следовательно, волшебная сказка, ein Märchen. Это захватывающая воображение, очаровательная фантазия»³⁵.

 

Лишь уверенность в, широкой поддержке позволила Уиллису выступить в печати в таком экстремистском и покровительственном духе. И даже в 1950 г. в хвалебном некрологе Дю Тойту Дживерс посчитал для себя необходимым наполовину отмежеваться от ереси:

 

«Несмотря на усердные и доблестные старания Дю Тойта и других ученых, в последние годы наметился явный отход общего мнения от гипотезы дрейфа континентов... Чем сильнее негодование, вызываемое в ортодоксальных умах революционными ересями, тем больше они привлекают к себе недоброжелательного внимания. Это в свою очередь снова и снова возбуждает рвение еретиков и их последователей... Однако в последнее время препятствия на пути гипотезы дрейфа континентов все более отчетливо выявляются даже в том, что раньше, казалось, свидетельствовало в ее пользу»³⁶.