Откуда ты приходишь, вдохновенье?

Откуда ты приходишь, вдохновенье? / Конечно, из заоблачных высот!

Приносишь аромат с собой нетленья... / Тебя, конечно, посылает Бог!

О, как же Ты богат! О, как же Ты велик!

Позволь же, чтобы я к Тебе приник!

Ты посылай душе моей томленье, / И пусть она скучает по Тебе,

Стрелой вершит к Тебе своё стремленье, / К Несозданному, что живёт нигде.

И в "никогда" с Тобою долетает, / Твой образ и подобие неся,

И бытия истоков достигает, / И вспоминает, что она - Твоё дитя.

Пускай душа возвышенно ревнует, / И мстит за унижение себя

Сама себе за то, что не тоскует, / К Тебе себя любовью возводя:

О, где же Ты, Огонь, меня зажегший!? / Я так трудилась в погашении Тебя,

И так сумела дух стяжать умерших, / Что только Ты вновь воскресишь меня!

Ты - воскреси, спаси и сохрани! / Ведь любишь Ты, поэтому - прости!

И я люблю, и потому я - каюсь, / Ведь маюсь в оскудении любви.

Многоточия...

Всё в многоточия уходит... / Определённостей не хочет...

И к краю пониманий подведя, / Смеётся, изумление любя.

Архиумы, открытий прототипы... / Заоблачных бытий прозрений кипы...

Нет, не приносит то, чего хотелось: / Отрады Жизни в сердца омертвелость.

То - не эмоции, не нервов напряженье, / Не радость от громадности владенья...

Тоска! Тоска по благодати озаренью / Души убогой, склонной к омраченью.

Ах, "Я"! Ну, что же ты? А? "Я"? / Не можешь сконструировать себя,

Чтобы к тебе не приближалось тленье? / Нет у тебя доставщиков упокоенья!

Придворные твои все лгут тебе, / Погибелей путями ходят все!

А нежные ростки небесного влеченья, / Свирепо топчут, не желая исцеленья.

И тихое "пиано" кроткого Истца, / Закрикивают хриплым "форте" лжи отца:

- Нет! говорят: - Не приходи в себя! / Но будь вне Истины - во тьме греха.

         А мы в ночи тебя заколем, как барана...

Всё, что дано тебе - всё выпустим из раны!

И рано или поздно, что совсем не странно, / Но превратится в "поздно" - "рано"...

Того ль хочу? Об этом ли мечтаю, / Как Вечного в себе я погашу и ад познаю?

Сдаюсь, мой Свет! Тем в многоточия иду... / Ответы сквозь ответы узнаю...

И безответно знаю, познаю... / За край краёв в бескрайнее вхожу...

И там стою не там, но там стою, / Рождаясь умирая где, я, умерев - живу...

Дар дарит Царь - прими сей дар!

Ты болен? Ты больна? / Так это дар! Он от Христа.

Здоровьем разве счАстлива душа?

Ты посмотри, как трудно быть здоровым!

Как трудно душу, стройным сильным телом

Вцепившуюся страстно в мир, от мира оттащить,

И Бога полюбить её склонить,

Чтобы, оставив смертному служенье,

Началу Животворному она бы началА служить.

Ты болен? Ты больна? / Так это дар! Он от Христа.

Здоровьем разве счАстлива душа?

Иди в себя - ныряй поглубже, / И станет легче, станет лучше,

Молитвами укроешься от боли, / От бурь, от стужи, слёз бесплодных...

И встретишь там, как ты - свободных, / Водимых Духом и блаженных,

Служителей благам нетленным, / И утвердишься так в том, что:

От мира от сего - тебе не нужно ни-че-го!

Ты болен? Ты больна? / Так это дар! Он от Христа.

Здоровьем разве счАстлива душа?

Утешься, не скорби - евангельски живи, / И всё библейски рассмотри:

Кто Главный Крест понёс - за Тем иди, / УзрИ: так все несут свои кресты.

Болезнь ведь - не проклятье, а, пойми, / Что ею Бог тебя - благословил!

Так много надо написать!

Так много надо написать, / Стихами многим отвечать,

Их ожидания, надежды... / Пытаться верно оправдать...

Но, как в молитве говорится: / Ничем чтоб не поработиться,

Всех надо Богу предавать, / На Бога только уповать.

Мы можем только дух предвидеть, / Себя неверьем не обидеть,

А что до множества деталей: / В непрорисовке ускользают...

Мы так бедны, так одиноки, / Мы пишем жизней своих строки,

Но как же скуден их язык, / К невдохновенью что приник!

Себя во всём остановить, / Чтоб Бог нас мог восстановить,

В былом достоинстве, и в славе, / Нас из падения восставив;

Кто может так к Нему припасть? / Оставив зов красот природы,

Оставив ближних умирать, / Но всё же светом быть для многих?

Он Сам! Нет больше никого, / Кто воздавать так мог бы славу,

Молиться свято, хорошо... / К Себе Он припадает нами.

Так, где же мы, и где суды? / Мы в букв механике мертвы,

Он нас тогда совсем не знает, / Его совсем тогда не знаем мы.