Глава 3. Медицина и естественный отбор – новый взгляд.

 

Сейчас я скажу страшную банальность – настолько самоочевидную, что любой усмехнется, прочтя это:

«Медицина должна делать людей более сильными и здоровыми».

Ну как? Ты усмехнулась?:)

И напрасно.

Медицина делает людей более больными и слабыми, как бы это странно ни звучало. Медицина исполняет роль пожарной команды, которая прибывает на место пожара, и задачей которой является спасение жилища любой ценой – тут уж не до деликатничанья, нет времени обращать внимание на пустяки. Никто не будет думать – испортится или нет импортный ковер от потоков воды и пены – черт с ним, с ковром, главное – спасти дом.

Медицина поступает точно так же. Возьми любое распространенное лекарство и прочитай инструкцию – особенно то место, которое касается «побочных эффектов». Волосы ведь дыбом встают. Выпадение волос, отказ печени, летальный исход – да всё, что угодно. Не поленись, возьми лекарства из твоей домашней аптечки, проведи эксперимент – посмотри в интернете инструкцию к ним и выпиши побочные возможные эффекты. Будет интересно.

Но что делать, когда организм болен, когда болезнь уже охватила тебя целиком и, как кажется, не собирается останавливаться? Остается применять крайние меры. Беда только в том, что эти меры делают тебя еще более слабым и беспомощным перед болезнями, так как практически все лекарства действуют угнетающе на твой иммунитет.

Медицина в самом деле иногда вылечивает от болезни, но делает тебя при этом слабее и уязвимее для других болезней. Известно, что Дарвин перед своей смертью писал Уоллесу – еще одному первооткрывателю механизма естественного отбора – что он смотрит крайне пессимистично на будущее человечества, поскольку медицина, неотвратимо увеличивающая свои возможности, идет наперекор естественному отбору. Каким бы слабым, неприспособленным к жизни ни появился на свет человек, медики помогут ему вырасти. А что в итоге? В итоге вредная мутация закрепляется, поскольку этот человек дает потомство. Я не говорю, что не надо спасать больных детей – я «за» их спасение, но нельзя не видеть очевидного – медицина способствует тому, что и отдельный человек, и все человечество в целом становится все более и более слабым, болезненным, неприспособленным для жизни.

Пессимизм Дарвина можно понять, поскольку он, увы, не имел ни малейшего представления об озаренных восприятиях и о том – насколько сильно и глубоко они влияют на человека. В качестве примера я могу привести самого себя. В детстве я был чрезвычайно болезненным ребенком – непрекращающиеся гриппы, воспаления того и сего, и в довесок – рак печени, диагностированный, когда мне было четыре года. Рак развивался быстро, и годам к шести мне оставалось только умереть, и как-то я вдруг осознал, что моя жизнь подошла к концу – боли в печени стали практически непрерывными и невыносимыми – я уже не мог ни ходить, ни даже сидеть нормально, и даже лежать без боли мог только в одной скрюченной позе. Я понял, что и врачи, и взрослые люди вообще, которые тогда еще воспринимались мною как могучие существа, совершенно беспомощны и ни в чём мне помочь не смогут. В тот момент на меня нашла отрешенность, спокойная яростность, готовность к упорной и решительной борьбе за свою жизнь. Я просто встал и, несмотря на сильнейшую боль, пошел, полный решимости начать бороться. Я не умер, и стал ходить все больше и чаще, словно не обращая внимания на сильную боль в огромной печени. Я был буквально пропитан решимостью победить, предвкушением долгой и радостной жизни. Когда в тринадцать лет меня привели на плановый осмотр, старый врач уже исчез, а на его месте сидел новый. Он осмотрел меня, посмотрел результаты анализов и отказался верить в то, что у меня был рак печени – с его точки зрения, это было совершенно исключено, и он провожал моих родителей таким взглядом, словно подозревал их в мошенничестве.

Озаренные восприятия делают возможным дальнейшее развитие медицины и при этом дают возможность человечеству не вырождаться. Если ты родился больным – медицина поможет тебе, а дальше ты сам сможешь изменить себя и стать сильным, здоровым и энергичным. И не нужно говорить о том, что гены остались прежними и т.д. - мы до сих пор еще ничего, ну то есть совершенно ничего не знаем про гены, и уж тем более не знаем – как влияют на наши ДНК озаренные восприятия. Вот, например, совсем недавно выяснилось, что даже у грибов существует горизонтальный перенос генов! Один гриб попросту передал соседу большой участок ДНК, содержащий гены, необходимые для выработки необходимого ему противоядия. Генетика еще в колыбели, оставим ее генетикам и не будем порождать катастрофических прогнозов, а обратимся к тому, что мы видим каждый день. Я, например, каждый день вижу, что не болею, что кожа на моем теле более нежная и упругая, чем у двадцатилетних, что я невероятно вынослив (и это при том, что могу годами практически сидеть на одном месте без активной физической деятельности – так было, когда я полностью был погружен в написание книг, создание основ мордо-культуры, развитие бизнеса).

Озаренные восприятия дают человечеству новый шанс, новый путь в будущее – особенно в связи с теми возможностями, которые нам предоставляет управление уверенностью.

 

 

Глава 4. Уверенность.

 

Философы, психологи, моралисты, эзотерики и прочие не вполне адекватные люди, слывущие интеллектуалами, часто задаются вопросами об основе нашей жизнедеятельности. Я имею в виду не некую абстрактную «первооснову» - а нечто совершенно предметное, конкретное, что лежит в основе всей человеческой жизнедеятельности. Не понимая основ селекции восприятий, эти люди не могут и увидеть фундамент всего здания человеческой психики.

Основой всего, ну или одной из основ является уверенность. И поскольку она является основой, то, соответственно, лежит в основании бесчисленных, наслаивающихся на нее восприятий, что и делает ее такой скрытой, такой незаметной для неискушенного наблюдателя.

Уверенность – основа всего. Уверенность питает догмы и дорисовки, уверенность калечит и лечит. Мы можем пока не знать точно – что такое уверенность, но мы точно знаем, что она существует, мы различаем ее, что видно хотя бы из того, что слово «уверенность» широко распространено в нашем языке, и более того - мы можем управлять уверенностью, что видно из самых простых опытов (например, опыты по изменению уверенностью в равновероятных ситуациях – см. далее). Здоровая уверенность, управление уверенностью в соответствии с радостными желаниями может оказаться главным ключом к здоровью физическому и психическому, а может и более того.

Мы хорошо знаем тот удивительный факт, что и те люди, которые стыдливее нас, и те, которые менее стыдливы, одинаково вызывают в нас порицание, снисходительное отношение как «малокультурные люди» или как «люди параноидально озабоченные своей культурностью». Если человек носит в кармане белоснежный платочек идеальной чистоты, мы снисходительно посмеемся над ним. Если он высмаркивается вообще без платка, мы испытает к нему презрение. В то же время и ты сам вызовешь и такое же презрение к себе у обладателя белоснежного платочка, и такое же снисходительное порицание у того, кто сморкается как придётся. В Малайзии и Таиланде как местные девочки, так и туристки могут ходить в юбочках и шортиках предельно коротких, так что выглядывают трусики, и никто и не обернется. В Индонезии туристка, одетая в шорты выше колена, уже будет возбуждать к себе болезненное внимание, а о местных девочках и говорить нечего – они укутаны с ног до головы. В разных местах разные вещи считаются нормальными, а всё остальное – аморальным, презренным, больным. Причина такого идиотского положения дел – уверенность. Слепая уверенность, зафиксированная в определенном положении.

Влияние уверенности на успешность излечения больных известна практически всем, причем касается это не только таких невинных заболеваний как насморк, но и таких страшных, как рак. Эффект плацебо известен даже не медикам, а ведь он является в чистом виде попыткой управления уверенностью.

(Это, кстати, означает, что один из принципов доказательной медицины, который состоит в том, что эффективность лекарства должна быть проверена тестами с плацебо, требует доработки даже при условии его проведения именно так, как он задуман – со слепым разделением испытуемых на две группы. Ведь если больной верит, что принимает эффективное лекарство, и если он при этом испытывает радость и предвкушение предстоящего выздоровления, то его излечение только в силу этого может идти намного быстрее, чем у того, кто, принимая настоящее лекарство, испытывает депрессию, скепсис, подавленность. Поэтому для того, чтобы в обеих группах – в той, что принимает настоящее лекарство, и в той, что принимает пустышку, - распределение оптимистов и пессимистов было равномерным, и более того - требуется именно абсолютно слепой метод отбора людей в ту или иную группу. Ведь очень многое зависит от того - как проводится эксперимент. Любой детали достаточно, чтобы у кого-то уверенность повысилась или понизилась - и это вряд ли учитывают.

Например, одной группе дали лекарство со словами «вот, лекарство», а другим со словами «вот вам лекарство». Почти одинаково, но кто изучал - как именно мелкие изменения словоупотребления влияют на формирование уверенности? А они на самом деле очень сильно влияют. Сравни фразу «конечно» и «ну конечно» - огромная разница для того, кому это говорят – воспринимается совершенно различно, и от этой мелкой детали может появиться одна уверенность или другая – противоположная ей. Если каким-то образом добиться совершенной одинаковости во всём, что касается вручения лекарств больным, то такие исследования дадут адекватный результат, но я сомневаюсь, что кто-то следит за этим, поскольку мало кто вообще понимает, что мельчайшее изменение условий может кардинально изменить ситуацию с уверенностью).

Удивительно, что отдавая себе отчет в огромной роли уверенности, люди не пытаются ею управлять, между тем как это совсем просто во многих ситуациях! Например – упоминаемая мною ранее ситуация с равновероятными событиями. Допустим, ты входишь в комнату и тебе говорят, что под подушку положили книжку. В самом деле так это или нет – ты знать этого не можешь, и вероятность того, что книжка там есть, и того, что там ее нет, одинакова. В этой ситуации спустя некоторое время у тебя может возникнуть слабая уверенность в том, что книжки там нет. Но если ты приложишь совсем небольшие усилия, поможешь себе соответствующими образами, рассуждениями, то тебе будет несложно изменить эту уверенность на противоположную. А потом можно снова вернуть предыдущую уверенность. Это удивительный опыт – смена уверенности. Сначала ты уверен в одном, а затем – в противоположным. Очень интересно покачаться так из одной уверенности в другую (практика циклической смены уверенности).

Тут вступает в действие фактор слабого развития – так, человек с почти неразвитыми мышцами испытает сильное утомление и получит мало удовольствия, работая на самой простой физической работе, в то время как сильный и выносливый человек получит массу удовольствия, совершая то, что по мнению слабых и невозможно, и даже убийственно. Так же и с уверенностью – даже недолгие опыты по ее смене приводят к утомлению, и в силу отсутствия какого-либо стимула продолжать эти тренировки ты просто бросаешь это и забываешь.

Наша слабость делает нас еще слабее, наша сила делает нас сильнее. Выход из этого замкнутого круга возможен посредством радостных или индуцированных желаний, которые, в свою очередь, мотивированы или здравым смыслом, или небольшим опытом, или ими обоими.

(Радостные желания – те, которые сопровождаются предвкушением. Индуцированные желания – те, что когда-то недавно сопровождались предвкушением, а сейчас ты предвкушения не испытываешь, думая о них, но в условиях, когда в данный момент радостных желаний нет совсем, и при этом состояние ничегонеделания тебе неприятно, появляется и реализуется желание реализовывать хотя бы те желания, которые раньше вызывали предвкушение).

Уверенность в том, что голые девчачьи соски – это стыдно, вызывает и поддерживает стыд, так же как и уверенность в том, что голые коленки – это не стыдно, препятствует тому, чтобы в этой ситуации стыд возникал. Уверенность в том, что ты болеешь, вызывает и усиливает болезнь. Уверенность в том, что ты выздоравливаешь, приводит к тому, что иммунитет крепнет и излечение идет быстрее.

Это, конечно, не означает, что справедливы возражения тех, кто заявляет, что устранение негативных эмоций невозможно и бессмысленно, так как это мол следствия, а необходимо бороться с причиной. Это чистейшая глупость, что доказывается практическим опытом. Мы уже видели примеры такого рода в обычной медицине – если у нас есть опухоль, то целесообразно, конечно, проводить общее лечение организма от инфекций, и тем не менее срочным, первостепенным делом является также правильная обработка самой опухоли. Это лишь аналогия, конечно. Аналогии никогда и нигде не могут служить доказательством – это лишь иллюстрация, как картинка. В психической жизни в точности так же – необходимо прежде всего проводить работу над опухолью – над негативными эмоциями – их необходимо прекращать и уводить внимание на то, что вызывает приятные состояния. При этом, конечно, крайне целесообразно изучать те догмы, следование которым и привело тебя в такую ситуацию, когда у тебя стали возникать негативные эмоции (НЭ).

Когда оперативная работа по устранению НЭ и ложных концепций идет успешно, тогда человеку легче начать обращать внимание на первооснову всего – на уверенность. Если у тебя сильно болит зуб, бесполезно задаваться тонкими вопросами, требующими интеллекта, творчества, различения – сильная боль и НЭ, связанные с нею, не дадут тебе сосредоточиться. Точно так же и сами НЭ являются мощным препятствием для тонких исследований и глубоких раздумий и тщательных различений.

Вопрос об уверенности является столь же важным для медицины восприятий, как и вопрос условий проживания его пациента для обычного врача. Врач может советовать больному принимать порошки и таблетки, но будет ли совесть его чиста, будет ли он чувствовать себя честным человеком, если при этом он знает, что его пациент работает с утра до ночи на каком-нибудь ядовитом заводе, и день за днем отравляет себя сильнее и сильнее?

Могут ли сейчас те же медики и психологи быть честными людьми, выписывая разные припарки и давая мудреные советы тем, кто с утра до ночи варится в ужасающих НЭ, в тупости, в превосходящем любое воображение подавлении своих радостных желаний?

Ребенок уверен, что его отец очень умен, и что его мать очень любит его, и когда эта отупевшая от забот и агрессии стерва ругает ребенка за то, что тот не вполне подчиняется установленному для него концлагерному режиму, тот испытывает стыд, угрызения совести, клянет себя и мучает и обещает сам себе и ей сделать всё возможное, чтобы раздавить себя, уничтожить в себе живое и стать послушным и хорошим механизмом. Ребенок этот считает своего отца добрым лишь потому, что тот не ругает его так часто и так грубо, в отличие от матери. Ребенку невдомек, что тот, кто не противостоит тирании и пыткам, имея на это возможность, столь же ответственен за них.

Взрослый, и, таким образом, не лишенный элементарного здравого смысла человек тем не менее железобетонно уверен, что трахаться в попу – это страшный, непростительный, невыносимый позор для любого мужчины, парня, мальчика. И что он будет испытывать по отношению к себе, если заметит за собой сексуальное возбуждение от эротических сцен такого непозволительного рода? Не станет ли он презирать и ненавидеть самого себя, а через это – и весь мир? И сколько таких железобетонных уверенностей у каждого из нас?

Это всё – болезни. Болезни уверенности – это как искривление позвоночника, только намного болезненнее и опаснее. Это как размягчение мозга, только на правах нормы.

Болезни эти не только не перечислены и не классифицированы – они даже не признаны вовсе, как болезнь! Что может быть ужаснее – уверенность в том, что наши болезни – это норма, причем всякий, кто не болен, признается уродом и социально опасным?

Поэтому первой своей задачей я вижу хотя бы перечисление разных видов заболеваний и последующую классификацию их, а также, конечно, поиск (методом проб и ошибок в сочетании с применением здравого смысла) различных подходов к их излечению.

 

Еще один вопрос к теме уверенности. Будет ли чем-то нежелательно то, что человек признает такие явления как тупость, негативные эмоции, механические желания – болезнью и, таким образом, признает себя больным? Или, наоборот, это желательно? Я уверен, что признать себя больным – значит уже сделать большой шаг в направлении выздоровления. Конечно, есть у этого и свои минусы. Признание себя больным может вызвать или усилить уже имеющееся чувство безысходности («и так всё не слава богу, так еще у меня и восприятия больные…»), например. И всё же плюсы этого несомненны и огромны. Признав себя больным, человек сможет начать искать выздоровления, разбираться в своей болезни, делать хоть какие-нибудь шаги к излечению, и поскольку эти шаги, на самом деле, довольно быстро и легко приводят к интересным и приятным результатам, то в целом результат будет позитивным. К чему приводит отсутствие понимания болезненности своего состояния, мы видим – тупость и негативные эмоции как страшная эпидемия поразила весь мир, который пребывает в этом ужасном состоянии тысячелетиями! Тысячелетия люди страдали от сифилиса, пока, наконец, не пришло избавление со стороны тех, кто искал и нашел средства к излечению. Но и после того, как это средство было найдено, врачам пришлось еще пройти длинный путь к тому, чтобы оно начало широко применяться. Потребовалось нечто, к медицине имеющее, казалось бы, весьма косвенное отношение – маркетинг, информирование, настойчивая пропаганда, поскольку сама эта болезнь связана с тем, что человек в силу другой болезни (болезни восприятий) относит к постыдному. Признать свою психику больной – это тоже для многих постыдно, уязвляет их чувство собственной важности, так что и здесь требуется вести разъяснительную работу.