Ориген «толкования на «евангелие от иоанна» кн. 19

……………………………………………………………… [230]

«Отвечал Иисус: «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего; если бы знали Меня, то и Отца Моего знали бы» (Ин. 8,19)

19.1 Если бы Слово, говоря: «Вы знаете Меня, откуда Я» (Ин. 7,28), обращалось к тем самым, о ком Оно утверждает: «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего», то сказанное выглядело бы откровенно противоречивым. Однако слова «Вы знаете Меня» обращены к жителям Иерусалима, говорившим: «Быть может правители и в самом деле узнали, что Он – Помазанник? Но мы знаем, откуда Он, Помазанник же когда придёт, никто не будет знать, откуда Он» (Ин. 7,26), а слова «Не знаете ни Меня» и далее, предназначены фарисеям, сказавшим Ему: «Ты свидетельствуешь о Самом Себе, твоё свидетельство неистинно» (Ин. 8,13). Впрочем, и иерусалимлянам – в предыдущем, и фарисеям – в ныне исследуемом, Он говорит, что они не знают Отца. Иерусалимлянам – следующим образом: «Я пришёл не от Себя, но Пославший Меня – Истинный, Которого вы не знаете; Я знаю Его, потому что Я от Него, и Он послал Меня» (Ин. 7,28); а фарисеям так: «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего; если бы знали Меня, то и Отца Моего знали бы».

    Быть может кто-нибудь спросит по праву, каким образом, раз истинно, что «Если бы вы знали Меня, то и Отца Моего знали бы», иерусалимляне, которым Он говорит: «Вы знаете Меня», не знают Отца? Это недоумение усиливает Иоанн, говоря во всеобщем послании следующее: «Отвергающий Отца и Сына; всякий, отвергающий Сына, не имеет и Отца» (1Ин. 2,22). Ибо если с одной стороны – «Отвергающий Отца и Сына», а с другой – «Признающий Сына имеет и Отца» (1Ин. 2,23), то очевидно, что иерусалимляне, как это следует из речения, не зная Отца и потому отвергая Его, отвергают и Сына. Если же они отвергают Сына, то как может быть истинным «Вы знаете Меня»? И опять же, если, согласно речению «Вы знаете Меня», они знают Сына, то (поскольку «Признающий Сына имеет и Отца») признают Отца. Если же они признают Отца, то как может быть истинным «Но Пославший Меня – Истинный, Которого вы не знаете»?

19.2 По этому поводу должно сказать, что иногда Спаситель говорит о Себе как о человеке, иногда же как о божественной природе, соединённой (¹nwmšnhj) с нерождённой природой Отца. Ибо когда Он говорит: «Ныне же ищете убить Меня, человека, который сказал вам истину» (Ин. 8,40), то говорит, зная, что тот, кого ищут убить, есть не Бог, но человек; когда же Он говорит: «Я и Отец – одно» (Ин. 10,30), или «Я – Истина и Жизнь» (Ин. 14,6), или «Я –воскресение» (Ин. 11,25) и подобное этому, то указывает не на человека, которого хотят убить. Поэтому и ныне исследуемое нужно понимать именно так, исходя из характера высказываний. Словами «И вы знаете Меня, и знаете, откуда Я» Он говорит о Себе как о человеке, словами же «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего» – как о божестве. Ведь речение «И вы знаете Меня, и знаете, откуда Я» предваряется таким: «Поэтому говорили некоторые из иерусалимлян: «Не Он ли Тот, Кого хотят убить? И вот Он беседует открыто и ничего Ему не говорят. Быть может правители и в самом деле узнали, что Он – Помазанник? Но мы знаем, откуда Он, Помазанник же когда придёт, никто не будет знать, откуда Он», а речение «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего» идёт вслед за словами: «Сказали Ему фарисеи: «Ты свидетельствуешь о Самом Себе; Твоё свидетельство неистинно». Отвечал Иисус и сказал им: «Даже если Я свидетельствую о Самом Себе, Моё свидетельство истинно, потому что Я знаю, откуда пришёл и куда иду. …[231] Вы судите по плоти, Я никого не сужу. А если даже сужу, суд Мой истиннен, потому что Я не один, но Я и пославший Меня Отец» (Ин. 8,13-16). Отсюда ясно, что это иерусалимляне говорили: «Мы знаем, откуда Он», ссылаясь на то, что Он родился в Вифлееме[232], и зная, что Он – Тот, чью мать называли Марией, а братьев – Иаковом, Иоанном, Симоном и Иудой[233]. Вот почему говорившим: «Мы знаем, откуда Он», Он свидетельствует: «И вы знаете Меня, и знаете, откуда Я». Отвечая же фарисеям словами «Даже если Я свидетельствую о Самом Себе, Моё свидетельство истинно, потому что Я знаю, откуда пришёл и куда иду», Он утверждал это, будучи приобщён божественной природы и, скажет кто-нибудь, поскольку был первородный всяческой твари[234]. Вот почему фарисеям, выведывавшим это и говорившим: «Где Твой Отец?» (Ин. 8,19), Он отвечает (будучи, можно сказать, уже не тем, кто говорит: «И вы знаете Меня») и утверждает: «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего». И низости фарисеев соответствовало или не понимать, что о Боге всего говорил Он: «Свидетельствует обо Мне Отец, пославший Меня», или, даже допустив, что речь идёт о Боге, считать, что Бог находится в неком месте, и потому спрашивать: «Где Твой Отец?».

19.3 Однако следует знать, что инакомыслящие полагают, будто отсюда очевидным образом доказывается, что Бог, Которому служили иудеи, не является Отцом Помазанника. Ведь, говорят они, если фарисеям, служащим Демиургу, Спаситель сказал: «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего», то ясно, что фарисеи не знали Отца Иисуса, не являющегося Демиургом, равно как и иерусалимляне, которым до того Он сказал: «Но Пославший Меня – Истинный, Которого вы не знаете». Но они говорят это как не читавшие Писание и не заметившие привычный ему способ выражения. Ведь даже если кто-нибудь наученный отцами и сможет дословно сказать о Боге, что только Ему должно служить, но при этом не будет жить правильно, то о таком говорят, что он не владеет гносисом Бога. И в самом деле, если кто другой и знал о Демиурге и жреческом служении Ему, то это, несомненно, дети жреца Илии, выросшие при таком служении, и тем не менее, поскольку они грешили, так написано о них в первой книге «Царств»: «И сыновья Илии, пагубные сыновья, не знали Господа» (1Цар. 2,12). Так что мы спросим у инакомыслящих, не о Демиурге ли написано: «не знали Господа», а когда они ответят, что о Демиурге, мы поинтересуемся, почему о сыновьях Илии сказано, что они «не знали Господа»: из-за суждений о Боге Демиурге, или из-за порочности их? Ясно, что в силу порочности их говорится, что не знали Бога. И такое можно обнаружить не только в отношении сынов Илии, но и в отношении других грешников, правивших в Израиле и Иудее. Поэтому и фарисеи точно так же не знали Отца, ведь они не жили в согласии с волей Демиурга.

    Помимо гносиса Бога есть, однако, и другое обозначаемое, ведь знать Бога есть нечто иное, чем просто верить в Бога. …[235] как ясно из речения «Закон что говорит – говорит к тем, кто под законом» (Рим. 3,19), из чего само собой очевидно, что и пророки, чьи речения, как мы показали в другом месте[236], называются законом. Поэтому сказано в «Псалмах»: «Остановитесь и узнайте, что Я – Бог» (Пс. 45,11). Кто же не согласится признать, что это написано народу, верящему в Творца? Невозможно, чтобы кто бы то ни было обрёл гносис, не остановившись и не очистив ум, тогда как мыслящие и взирающие на Бога более божественными очами удостоены этой радости, потому что сделали сердце чистым. Потому и свидетельствует Спаситель: «Блаженны чистые сердцем, ибо они узрят Бога» (Мф. 5,8). Вместе с тем и в отношении слов «Никто не познал Отца, только Сын» (Мф. 11,27) мы скажем, что знать Отца отнюдь не то же самое, что верить в Него. Поэтому речение «Никто не познал Отца, только Сын» не противоречит другому: «Поверил Авраам Богу, и было вменено ему в праведность» (Быт. 15,6). Если же кто полагает, что мы преувеличиваем, говоря о нетождественности веры и гносиса, и допускаем возможность верить, но не владеть гносисом того, в кого верят, то пусть выслушает Иисуса, обращающегося к уверовавшим в Него иудеям: «Если пребудете в слове Моём, то узнаете истину, и истина освободит вас» (Ин. 8,31). Ибо он заметит, что прежде слов «Если пребудете в слове Моём, то узнаете истину» написано: «Тогда сказал Иисус уверовавшим в Него иудеям» (Ин. 8,31), и тем, что Он сказал, было: «Если пребудете в слове Моём, то узнаете истину». И гносис вкупе с верою многим отличен от просто веры: «Ибо одному через Дух даётся слово мудрости, другому – слово гносиса, согласно Тому же Духу, а третьему – вера, в Том же Духе» (1Кор. 12,8).

19.4 Итак, это – ради того, чтобы показать, что быть познавшим Бога есть нечто иное, чем быть уверовавшим, но для большей точности мы добавим к сказанному, что относительно фарисеев, которым Он говорит: «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего», вполне справедливо было бы сказать: однако вы и не верите в Отца Моего; ибо они не поверили в посланного Отцом[237], а отвергающий Сына, никоим образом не имеет Отца. Никоим образом, – говорю я, – то есть ни по вере, ни по гносису. Рассмотри же, не говорит ли кроме того и Писание, что объединённые и смешанные с чем-нибудь знают то, с чем они смешаны и к чему приобщились, однако до этого объединения и общности, если даже они воспримут определения чего-либо, всё же не будут знать его. Действительно, Адам, говоря о Еве: «Теперь это кость от костей моих и плоть от плоти моей» (Быт. 2,23), не знал женщины, когда же он сблизился с ней, тогда: «Познал Адам Еву, жену свою» (Быт. 4,1). А если кто оскорбится тем, что в отношении гносиса Бога мы берём в качестве примера речение «Познал Адам Еву, жену свою», то, во-первых, пусть обратит внимание на слова «Таинство это великое» (Еф. 5,32), и затем пусть сравнит сказанное у апостола о мужском и женском, ибо тот же самый способ выражения он применяет и к человеку, и к Господу: «Сближающийся с блудницей пребывает в теле, сближающийся с Господом – в духе» (1Кор. 6,16). Пусть поэтому, сходящийся с блудницей знает блудницу, с женой – жену, но более того и свято, сблизившийся с Господом – Господа. Если же дело обстоит именно так, то фарисеи не знали ни Отца, ни Сына, и прав был сказавший: «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего». Если же мы не будем понимать знание именно так (я имею в виду вышеупомянутое понимание), то есть как смешение и единение, то пусто кто-нибудь разъяснит речения: «Ныне же узнавшие Бога, вернее, получившие знание от Бога» (Гал. 4,9) и «Узнал Господь Своих» (2Тим. 2,19). Ведь, согласно нам, Господь узнал Своих, смешав их с собой, дав им участие в Своей божественности и взяв из, как сообщает выражение евангелия, в свою руку[238], потому что уверовавшие в Спасителя находятся в руке Отца. Поэтому, если пребывая в ней они не будут грешить и тем самым удалять себя от руки Бога, то не будут похищены, ибо никто не похищает из руки Отца[239].

19.5 Вслед за этим ты спросишь по поводу того же речения (Я говорю о «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего»), возможно ли, что некто знающий Бога не знает Отца? Ведь если представление о Нём как о Боге – одно, а как об Отце – другое, то возможно, что кто-то знает Бога, однако не знает Отца применительно к своему знанию Бога и потому, можно сказать, не знает Отца[240]. Ведь после воскресения Спаситель говорит Марии: «Ступай к братьям Моим и скажи им: иду к Отцу Моему и Отцу вашему, Богу Моему и Богу вашему» (Ин. 20,17). И инакомыслящие могут даже говорить нечто им угодное – что Моисей и пророки не знали Отца; но эти их слова, пожалуй, не истинны, ибо во всяком случае верно, что не узнавший Отца, не узнал и Сына. Ведь Сын знал Отца, а слуга – Господа, и как мы не поступили бы нечестиво, говоря, что Сын не знал Господа (будучи Сыном, Он не знал над Собой Отца-Господина), так и ничуть не будем нелепы, когда глядя на Того же Отца примем, что Сыну подобало знать Отца, слуге же – Господа, и как слуга не знал Отца, так и Сын не знал Господа. Поэтому хоть и несметное число молитв записано в псалмах, у пророков, да и в законе, но мы не обнаружили никого молящегося и обращающегося к Богу: «Отец» (Рим. 8,15), поскольку, пожалуй, они не знали Отца. Однако молят к Нему как к Богу и Господу, придерживаясь того, что дух усыновления изливается на них ничуть не меньше, чем на уверовавших в Бога после Его прибытия и в силу него. Тогда не состоялось ли в действительности духовного пришествия к ним Христа и, став совершенными, они обрели однажды дух усыновления? А говорили или писали о Боге Отце тайно и не всем доступно, дабы не предвосхитить благодать оставляемую всему миру через Иисуса, призывающего всех к усыновлению[241], чтобы сказать имя Бога братьям Своим и посреди собрания воспеть Отца, как и написано: «Скажу имя Твоё братьям Моим, посреди собрания воспою Тебя» (Пс. 21,23)[242]. А что Он и есть Бог пророков и Творец мира – можно увидеть многими способами, в настоящем же достаточно рассмотреть речь Стефана к народу, когда в «Деяниях» он говорит следующее: «Мужи братья и отцы, выслушайте. Бог славы явился отцу нашему Аврааму, жившему в Месопотамии прежде чем переселиться в Харран, и сказал ему: «Пойди из земли твоей и от родства твоего» (Деян. 7,2)[243] и так далее. Ведь из всей этой речи можно безоговорочно заключить, что Бог пророков является Отцом Иисуса Христа. Да и из таких слов послания апостола «К Римлянам»: «Павел, раб Иисуса Христа, избранный апостолом и призванный для благовествования Бога, которое и прежде было дано через пророков Его в святых писаниях о Сыне Его, произошедшем по плоти от семени Давидова и открывшемся Сыном Бога в силе, по духу святости, через воскресение из мёртвых; Иисуса Христа, Господа нашего, через Которого мы получили дар и апостольство для служения веры во имя Его среди всех народов, у которых пребываем мы и вы, избранные Иисуса Христа, – всем находящимся в Риме возлюбленным Бога, святым избранникам. Радость вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа» (Рим. 1,1-7). Ибо из этого мы ясно поняли, что Творец и Бог пророков является и Отцом Христа и нашим Отцом.

19.6 Фарисеи, таким образом, не только не владели гносисом (ни в том, что касается Отца, ни в том, что касается Бога) давшего закон Отца Помазанника, но они и не верили в Него ни как в Отца Иисуса, ни как в Бога Его, да и, пожалуй, ни как в Бога, сотворившего всё. Однако они и Помазанника не знали, и замечательно уличает их Спаситель, говоря: «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего».

    Хочу выяснить, равны ли по смыслу выражения «Если бы вы знали Меня, то и Отца Моего знали бы» и «Если бы вы знали Отца Моего, то и Меня знали бы», или нет? И думаю, что они не равны друг другу, ведь познающий Отца восходит от гносиса Сына к гносису Отца, и не иначе он узрит Отца, кроме как узрев Сына: «Увидевший Меня – говорит Он – увидел Пославшего Меня» (Ин. 12,44)[244]. Ведь Он не говорил: «Увидевший Отца – увидел Меня», поскольку лишь узревший Слово Бога зрит Бога, взойдя от Слова к Богу. И невозможно узреть Бога, кроме как от Слова. И зрящий мудрость, которую прежде веков Бог сотворил в начале дел Своих[245], восходит от знания мудрости к знанию Отца её, и без предводительства мудрости нельзя постигнуть Отца мудрости. То же самое ты скажешь об истине, ибо неверно, что кто-то мыслит Бога или зрит Его, а уж затем истину, но прежле – истину, чтобы таким образом прийти к видению сущности или же к видению силы и природы Бога, потусторонних сущности[246]. И, пожалуй, как были ступени к храму[247], по которым входили в святая святых, так и все наши ступени – Единородный Бога; и как среди ступеней есть первая, что внизу, следующая – повыше, и так друг за другом вплоть до высочайшей, так и Спаситель есть все эти ступени: первая, самая нижняя – человечность Его, вступая на которую и идя далее по Его сущности, мы вершим путь по всем этим ступеням, так что проходим через Его существо, а также существо ангельских и остальных сил. Что же касается представлений о Нём, – если только путь это одно, а врата другое[248], – то прежле должно ступить на путь, дабы после этого достичь врат. И поскольку Он Пастырь[249], нужно видеть в Нём предводителя, чтобы суметь насладиться Им как Царём, и вначале воспользоваться Им как Агнцем, чтобы прежде всего взял наш грех[250], а после этого, очистившись, есть Его плоть, истинную пищу[251]. И кто более ревностно исследует и усвоит предлежащее, тот услышит: «Если вы Меня знаете, то и Отца Моего знаете».

 

    «Эти слова Он говорил у сокровищницы, поучая в храме; и никто не схватил Его, потому что ещё не пришло время Его» (Ин. 8,20)

19.7 Если бы не было нужно научиться кое-чему из того обстоятельства, что упомянутое провозвестие Спасителя было произнесено у сокровищницы, то евангелист не присовокупил бы к тому, что говорил Иисус, выражения «Эти слова Он говорил у сокровищницы, поучая в храме». И везде, где только он прибавляет: «Эти слова, которые Он говорил» в таком-то месте, поразмыслив, ты обнаружишь разумность добавления. И чтобы понять, каков смысл того, что эти слова были произнесены Иисусом у сокровищницы, мы представим то именно, чему научились у Луки и Марка, говоривших о сокровищнице. Лука так: «Взглянув на богатых, бросавших в сокровищницу свои дары, Он увидел бедную вдову, бросившую две лепты, и сказал: «Истинно говорю вам, что эта нищая вдова бросила больше всех, ибо эти все от излишества своего клали в дар Богу, она же от нужды своей всё, что имела на жизнь, бросила» (Лк. 21,1-4). А вот как Марк: «И стоя напротив сокровищницы, Иисус смотрел, и каждый бросал медь в сокровищницу. Многие богачи бросали помногу, нищая же вдова, придя, бросила две лепты, то есть кодрант. И призвав учеников Своих, сказал им: «Истинно говорю вам, что эта нищая вдова бросила больше всех положивших в сокровищницу, ибо все от излишества своего бросали, она же от нужды своей положила всё, что имела, все средства свои» (Мк. 12,41-44). Рассмотрев, чтό даёт мне сопоставление этих речей в отношении к тому, что сокровищница была в храме, скажем теперь, дабы понять предлежащее речение Иоанна: поскольку мы возводим храм Бога и святилище для духовного слова, то сообразно этому будем понимать сокровищницу в храме, которая есть вместилище денег для почитания Бога и для домостроительства отдохновения бедных подносителей. И, пожалуй, чем будут эти монеты, как не божественными словами, несущими запечатлённый в них образ Великого Царя[252]? И видят их опытные менялы, умеющие отделять от подлинного то, что лишь выдаёт себя за подлинное, и хранящие заповедь Иисуса: «Будьте опытными менялами»[253], а также наставление Павла: «Всё испытывайте: хорошее приобретайте, от всякого рода зла удаляйтесь» (1Фес. 5,21). Пусть же каждый вносит в домостроительство церкви, кладя в духовную сокровищницу то, что может, ради почитания Бога и ради помощи общине. 

19.8 Поскольку община может быть облагодетельствована двумя способами, то есть не только учениями, но и делами, которые вершит праведный, то хорошо, когда и они вносятся в духовную сокровищницу. Но так как в этой жизни не равны и не одинаковы у всех силы, если только одному домохозяин дал пять талантов, другому два, а иному один, каждому по его силе[254], то Слово живое принимает от них, глядя на силу бросающих в сокровищницу (которую мы истолковали), и одобряет их, принимая во внимание не только количество внесённого. Вот почему если кто-нибудь весьма сильный делает меньше, чем то подобает имеющейся в нём силе, хотя и больше по сравнению с менее сильными, то Слово [отвергает его[255]] и принимает сделавших меньшее, но от всей силы, сравнительно с теми, кто внёс много, но от силы способной сделать гораздо большее. Об этом и написано в представленных нами речениях Луки и Марка. Ведь понимающего их духовно оба речения учат, что люди признанные выдающимися никогда не должны возноситься над теми, кто, по человеческому рассуждению, более слаб. Ибо пусть никто не думает, что делает больше и лучше, нежели было дано ему, сравнивая себя с теми, кто, по человеческому рассуждению, делают менее значительное, потому что он сделал всё (или там не всё), если отдал то, что могло быть востребовано Словом.                         Таким образом, Иисус взирал на богатых, бросающих в сокровищницу дары свои, и, увидя бедную вдову, бросившую две лепты скорее в духовное, нежели практическое место, более просто разумевшую божественное и сообразно этому живущую, сказал: «Истинно говорю вам, что эта бедная вдова бросила больше всех» (Лк. 21,3). И Он говорил это, видя неким образом, что способные дать общине много больше, богатые силой, от излишества своего бросили в дар Богу малейшую частицу того, что способны были внести. Однако замечает Он и нужду вдовы и что, живя сама, она внесла в сокровищницу храма всё, что имела на жизнь, отдав Богу всю свою силу.

19.9 Итак, всегда, согласно Луке, взирая на богатых, бросающих в сокровищницу дары свои, Иисус видит и бедную вдову, бросающую две лепты; согласно же Марку, стоя напротив сокровищницы, Он видит неким образом весь народ, по силам своим бросающий в сокровищницу духовную медь, и как единственный способный видеть богатых, Он замечает и бедную нуждающуюся душу, когда она всею силою кладёт в сокровищницу и через это оправдывается по сравнению с многими богачами. И об этом Он говорит, но не первым встречным, а, как утверждает Марк, Своим ученикам. Ибо теперь, подозвав учеников Своих и уча видеть не так, как посмотрит человек, но как посмотрит Бог («Человек посмотрит на лицо, а Бог на сердце» (1Цар. 16,7)), сообщает им: «Истинно говорю вам, что эта нищая вдова бросила больше всех положивших в сокровищницу» и так далее. Чем же всё это служит мне, когда предстоит объяснить речение «Эти слова Он говорил у сокровищницы, поучая в храме», кроме как указанием, что среди вносящих в сокровищницу общинного храма то, что накормит нуждающихся, более всего помощи должен был внести Иисус, а именно – слова вечной жизни и наставление о Боге и о Самом Себе[256]. И драгоценнее всякой монеты было речение «Я – свет мира» (Ин. 8,12), сказанное у сокровищницы, а также «Если бы вы знали Меня, то и Отца Моего знали бы» (Ин. 8,19), и вообще всё, что говорилось в этом месте. В самом деле, всё золото остальных, несущих в сокровищницу, что имели, было ничтожным песком в сравнении с речами Иисуса, ведь слова Его были мудростью,а «Всякое золото – ничтожный песок в виду мудрости, и рядом с ней серебро будет сочтено глиной» (Прем. 7,9). И это будет очевидным образом понято теми, кто научились слушать мудрость, говорящую с совершенными, в тайне сокрытую, «которую прежде веков Бог предопределил к славе праведников Его»[257]; теми, кто умеет видеть превосходство мудрости Бога над «мудростью века сего» или «правителей века сего преходящих» (1Кор. 2,6), слушающих своих как бы пророков, которые защищают какие угодно другие слова, но не истину. Ибо остальные мудрости, почитаемые золотом, есть ничтожный песок в виду этой мудрости, которую Бог сотворил в начале путей Своих и прежде дел Своих[258]; и серебро, то есть яркое и правдоподобное учение многих, будет глиной рядом со священными словами Господа, переплавленными и очищенными семь раз[259], истинными, потому что пришли от Слова, Которое в начале у Бога[260].

19.10 А следующее мы с помощью описанной мудрости представили иным образом, чтобы увидеть значение высказывания «Эти слова Он говорил у сокровищницы, поучая в храме». Ибо пусть остаётся в силе толкование по поводу богачей и бедной вдовы в том виде, в каком оно было принято, и если кто и в самом деле подражатель Христа, пусть придёт к духовному храму Бога, не в месте находящемуся, ступая умом и следуя духу, умеющему руководить его к храму, и пусть принесёт в сокровищницу истинные монеты, речи вечной жизни, и дела, соответствующие таким речам. Но, о если бы кто из нас был ни нищей, ни вдовой способной принести не более двух лепт, ни богатым, лишь от излишества своего приносящим, а тем, кто посвящает Богу всё богатство!

    Однако Иисус, уча у сокровищницы, произнёс не все слова, которые у Него были, ибо, полагаю, сам мир не вмещает полное Слово Бога[261]. Уча и ведя такие речи у сокровищницы, Иисус тем не менее не был ещё кем-либо задержан, ибо слова Его были сильнее желавших схватить Его. И поскольку Он говорит, никто из злоумышлявших против Него не схватит Его, но если умолкнет, то будет схвачен. Отсюда, поскольку Он желал претерпеть ради мира, то, допрашиваемый Пилатом и бичуемый, молчит[262], а если бы говорил, то не случилось бы Ему быть распятым в немощи[263], потому что нет немощи в том, что говорит Слово. И когда Он у сокровищницы (но и когда в храме), то ещё не пришло Ему время быть схваченным, ибо бурным[264] должно быть то место, где Иисус пожелал и мог быть схвачен. Однако и время задержания Его не должно было быть дневным, ибо «Иуда, взяв отряд и слуг первосвященников и фарисеев, приходит туда с факелами, лампадами и оружием» (Ин. 18,3). Что же касается слов «ещё не пришло время Его», то выше мы многое разъяснили по их поводу[265], и оно даст ответ на настоящее.

 

    «И вновь сказал им: «Я ухожу, и будете искать Меня, и в грехе вашем умрёте; куда Я иду, вы не можете прийти» (Ин. 8,21)

19.11 И это Он говорил у сокровищницы в храме, добавив к предыдущему помимо того ещё многое вплоть до «Истинно говорю вам, что прежде, нежели был Авраам, Я есть» (Ин. 8,58). После же этих слов Иисус скрылся от взявших камни, чтобы побить Его, и вышел из храма, и проходя, увидел слепца от рождения[266], о котором, Бог даст, мы узнаем, когда подойдём к этому месту. Это же Он говорит, дабы сбылось грядущее, ибо «Когда Он говорил это, уверовали в Него» (Ин. 8,30); как если бы бедные шли к сокровищнице, чтобы получить там, что смогут, и что, быть может, уделено им. Ведь многие уверовали в Него, но не многие узнали, ибо те из уверовавших в Него, кто пребывает в слове Его, воистину став учениками Его, узнают истину[267]. Но отнюдь не многие из уверовавших в Него пребывают в слове Его, и не многие воистину становятся Его учениками. Вот почему многие не узнают истину и – если истина освобождает – не станут свободными, ибо немногие прочно вмещают свободу.

    Кто же те, кто узнают или вознесут Его? Как Сам Он учит, говоря: «Когда вознесёте Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я» (Ин. 8,28). Но никто питающийся молоком не возносит Его, готовя себя к принятию твёрдой пищи, вот почему такому Павел говорит: «Я решил не знать у вас ничего, кроме Иисуса Христа, притом распятого» (1Кор. 2,2), по отношению к Которому он становится слугой Слова в немощи, как говорит им же: «И я был у вас в немощи, в страхе и в великом трепете» (1Кор. 2,3).

    Поэтому Слово Бога, кладя начало следующим поучениям, говорит: «Я ухожу, и будете искать Меня, и в грехе вашем умрёте». И я думаю, что в силу слов «Когда Он говорил это, многие уверовали в Него», не всем, пожалуй, присутствующим Он говорит: «Я ухожу, и будете искать Меня, и в грехе вашем умрёте», но только тем, кого знал как не уверовавших и потому долженствующих умереть в грехе своём, не умея следовать за Ним. Не умеют же из-за нежелания, ибо если бы желали, но не могли, то не по праву было бы сказано им: «В грехе вашем умрёте».

19.12 Однако кто-нибудь возразит: если Он говорил это тем, кто пребывает в неверии, то почему Он утверждает о них: «Будете искать Меня»? Ведь чаще всего искать Иисуса означает нечто хорошее, подобное поиску разума, истины и мудрости. Но ответь ему, что порою и о злоумышлявших говорится, что они ищут, например, в словах «Искали схватить Его, и никто не наложил на Него руки, потому что ещё не пришло время Его» (Ин. 7,30) и в таких: «Знаю, что вы семя Авраама, однако ищете убить Меня, потому что слово Моё не вмещается в вас» (Ин. 8,37), наконец, в таких: «Ныне же ищете убить Меня, человека, сказавшего вам истину, которую услышал от Отца» (Ин. 8,40). Вот почему тем, кто ищет не с благородной целью, говорится: «Будете искать» и это не противоречит выражению «Всякий ищущий находит» (Мф. 7,8). И среди ищущих Иисуса всегда есть различие, потому что не все ищут Его искренне, ради спасения своего и ради того, чтобы быть облагодетельствованными Им. Ибо естьтакие, что ищут Иисуса по многим тысячам далёких от добра соображений, поэтому только верно искавшие Его нашли мир и о них справедливо было бы сказать, что ищут Само Слово, Которое в начале, Которое у Бога[268], чтобы Оно привело их к Отцу. Когда же присутствующее и проявляющееся Слово не приемлется, то Оно грозит уйти и говорит: «Я ухожу», и если даже мы будум искать Его, когда Оно удаляется, то не найдём и в грехе нашем умрём. И Оно знает, от кого уходит и с кем остаётся, ещё не найденное, дабы в своё время искомое обнаружилось. К ним, в таком положении находящимся и не узревшим Его, обращено: «Не говори в сердце своём: «Кто взойдёт на небо?», то есть Христа свести, или: «Кто спустится в бездну?», то есть Христа из мёртвых возвести. Но что говорит Писание? Весьма близко к тебе слово – оно в устах твоих и в сердце твоём» (Рим. 10,6-8)[269]. И им же Спаситель человеколюбиво указывает на царство Бога, чтобы не искали его вне себя и не говорили: «Вот оно здесь, или там», ибо сообщает им: «Царство Бога внутри вас» (Лк. 17,21). И насколько мы храним посеянные в нашу душу семена истины, настолько Слово ещё не ушло от нас; если же из-за излития злобы погубим себя, тогда скажет нам: «Ухожу», чтобы если даже искали Его, не нашли, но в грехе нашем умерли, схваченные в нём и из-за него взятые теми, кто приставлен взыскать душу, согласно сказавшему: «Безумец, этой ночью взыщут душу твою» (Лк. 12,20). 

19.13 Не должно пройти мимо неиследованного и пропустить речение «В грехе вашем умрёте». Итак, если брать его более общо, то ясно, что грешники умрут в грехе своём, а праведники – в праведности; но если слово «умрёте» взять в отношении к смерти, врагу Помазанника[270], как если бы умирал тот, кто согрешил к смерти[271], то, очевидно, те, кому Он говорил это, ещё не умерли. И ты спросишь, почему при жизни неверовавшие должны однажды умереть? Однако ответит кто-нибудь и на это, говоря, что в то время неверие ещё не было грехом к смерти, и те, к кому обращено высказывание, ещё не согрешили к смерти. Но они жили в болезни души своей, и болезнь эта была к смерти[272]. Вот почему врач, видя их гибельную болезнь и отрицая излечение, сказал: «Я ухожу, и будуте искать Меня, и в грехе вашем умрёте».

    Действительно, мы потому написали: «болезнь эта была к смерти», что научились от Иисуса различению больных. Ведь болен и Лазарь, однако врач знал, что болезнь его была не к смерти, и потому сказал: «Эта болезнь не к смерти» (Ин. 11,4). Так что если мы, болея, будем крепко держаться за болезни свои, то, пожалуй, придём к тому, что заболеем к смерти, ибо болезнь которая могла быть излечена, становится неизлечимой. И вместе с тем становится более ясно, почему к речению «И в грехе вашем умрёте» будут присовокуплены слова «Куда Я иду, вы не можете прийти». Ведь когда кто-то умирает в грехе своём, то не может прийти туда, куда идёт Иисус, потому что никакой мёртвый не может следовать за Иисусом: «Ни мёртвые не восхвалят Тебя, Господи, ни все сошедшие в ад. Но мы, живущие, прославим Господа» (Пс. 113,25).

19.14 Кроме того, к речению «В грехе вашем умрёте» ты приложишь имеющееся у Иезекииля: «Душа согрешающая – она умрёт» (Иез. 18,20), ибо грех души есть смерть, однако, полагаю, не всякий, а тот, о котором Иоанн говорит, что он к смерти. И тем самым он различает грех, который есть смерть души, и грех, который есть болезнь её, да и, пожалуй, некий третий грех, который есть урон души и который явствует из слов «Что пользы человеку, если он весь мир приобретёт, а душу свою погубит или принесёт ей урон?» (Мф. 16,26), а также из речения «Если чей-либо труд сгорит дотла, то такой понесёт урон» (1Кор. 3,15). Поэтому тем, кто умрёт в грехе, Он говорит: «Я ухожу, и будете искать Меня, и в грехе вашем умрёте; куда Я иду, вы не можете прийти», тогда как Петру: «Куда Я иду, ты не можешь ныне следовать за Мной, однако последуешь позднее» (Ин. 13,36). Ибо вполне вероятно, что обученный Иисусом ныне не готов следовать за Ним, идущим к Отцу, но позднее, со старанием ступая по следу, пойдёт за Учителем и поспеет за Словом Бога. И в силу того, что мы предположили о конечном результате, кто-то быть может задумается по поводу слов «Куда Я иду,вы не можете прийти» и скажет, что, вероятно, теперь он не может, но позднее сумеет. Поскольку же есть век настоящий[273] и век наступающий, то те, кому сказано: «не можете прийти», в настоящем веке (до скончания которого остаётся много времени) не могут прийти туда, где Иисус, то есть где истина, мудрость и разум, ибо это и есть место «где Иисус». Однако Я знаю, что некоторые не только в этом веке, но и в наступающем отданы своему греху, как те, о которых Слово говорит: «Если произнесёте хулу на Дух Святой, то не имеете прощения ни в этом веке ни в наступающем» (Мк. 3,29)[274]. А раз не в наступающем, то уже, конечно, и не в грядущих веках[275].

    Гераклеон же, представив изречение о сокровищнице, ничего не сказал по его поводу, а в отношении слов «Куда Я иду, вы не можете прийти» он говорит: Как, пребывая в неведении, неверии и грехах, могут они быть в нетлении? Однако здесь он не вполне слышит самого себя: ведь если пребывающие в неведении, неверии и грехах не могут быть в нетлении, то как апостолы, бывшие некогда в неведении, неверии и грехах, обрелись в нетлении? Поэтому могут те, кто в неведении, неверии и грехах, быть в нетлении, если они изменятся, и возможно, что они изменятся.

 

    «Тогда сказали иудеи: «Не убьёт ли Он Себя, если говорит: “Куда я иду, вы не можете прийти”?» (Ин. 8,22)

19.15 Стоит выяснить, чем движимы иудеи, когда в ответ на слова «Куда Я иду, вы не можете прийти» произносят: «Не убьёт ли Он Себя, если говорит: “Куда я иду, вы не можете прийти”?». Ибо если принять, что слова «Не убьёт ли Он Себя» сказаны в обычном смысле, то почему способные убить себя, – пусть даже они не убьют себя и не окажутся там, где находится убивший себя, – не могут прийти туда, куда уходит убивший себя? По этому поводу должно сказать, что более тщательно и глубоко вслушивающимся в речи иудеев в евангелиях совершенно ясно, что многое они говорили в согласии с некими тайными и наследуемыми учениями, как знавшие иное сравнительно с общедоступным и изъезженным. И когда из сопоставления речений мы увидим это, тогда спросим: не говорят ли они и теперь о Спасителе, видя нечто более глубокое? Ведь согласно наследуемым и неизъезженным учениям говорили они, что им ясно, что Иисус изгоняет демонов посредством Веельзевула, властителя демонов[276]. Ибо они были весьма осведомлены в том, что касается демонов и их властителя, именем Веельзевул, однако ничего подобного вообще нет в используемых книгах[277]. И не ложно свидетельство Спасителя, говорящего о Веельзевуле: «Если Я посредством Веельзевула изгоняю демонов, то посредством кого изгоняют сыновья ваши?» (Мф. 12,27), ибо говорит это, приняв, что есть некий Веельзевул и что тот, кто посредством него изгоняет демонов, отдаёт как бы часть самого себя присутствию Сатаны. Поэтому они были опровергнуты, говоря, что демоны изгнаны Спасителем посредством Веельзевула, однако знали, что есть некий Веельзевул, властитель демонов. Но и когда они говорят об Иисусе, что Он – Иоанн, восставший из мёртвых, или некто из пророков[278], то, несомненно, владеют учением о душе, что мы выяснили при рассмотрении относящегося как к Иоанну, так и к Спасителю[279]. Вполне вероятно, что и множество другого – из преданий ли, или из апокрифов – знали они сравнительно с остальными.

    Итак, рассмотрим речение «Не убьёт ли Он Себя?», а именно, могли ли они предполагать при этом нечто отнюдь не общеизвестное и не простое (как в случае уходящего из жизни посредством верёвки, или меча, или вообще тех, кто каким бы то ни было способом уходит отсюда), особенно если думали, что, убив Себя, Он отправится в место, где они не могут быть? И если, не испытывая богобоязни по крайней мере в отношении имён, но видя скрытые обстоятельства, они используют другие имена для этих обстоятельств, то – скажу так – Иисус убил Себя в некотором, пожалуй, более божественном смысле. Именно это мы показываем следующим образом: души всех, оставляющих тело, принимаются теми, кто приставлен к взысканию их, соответственно, приставленные к этому служению сильнее душ, ибо нечто такое явствует из речения: «Безумец, этой ночью взыщут душу твою» (Лк. 12,20).