Харриет тейлор и джон стюарт милл.

Одна из самых счастливых историй душ-близнецов - это история Джона Стюарта Милла и Харриет Тейлор, которые встретились в конце двадцатых годов XIX столетия в Лондоне. Харриет была замечательной молодой женщиной, не нашедшей счастья в браке с человеком добрым, но намного отстававшем от нее в умственном развитии. Ее страдание от пустого времяпрепровождения с мужем и от невозможности проявить свои способности в конце концов побудили ее обратиться за советом к унитарианскому священнику Уильяму Джонсону Фоксу. Этот замечательный человек серьезно отнесся к ее желанию интеллектуального развития и общения. Он предложил представить ее Джону Стюарту Миллу.

Милл, который вскоре был признан выдающимся социальным мыслителем своего времени, уже снискал определенную известность своим эссе " Дух века ". Ему было двадцать четыре года, он был на год старше Харриет и нуждался в том же самом, что и она. Несмотря на свою известность, он пребывал в глубокой депрессии, страстно желая "великой радости и счастья", которые, как казалось, ускользали от него, оставляя чувство, что "нет ничего в этом мире, ради чего стоило бы жить".

Встретив Харриет Тейлор, он обнаружил, что теперь у него есть все, ради чего стоит жить. Позднее он писал:

"Я всегда мечтал о друге, которым мог бы полностью восхищаться, без оговорок и ограничений, и теперь я обрел его. Дабы эта возможность исполнилась, нужно, чтобы человек, которым я столь восхищаюсь, относился к другому типу, нежели я: это должна была быть личность, в которой преобладали бы чувства, однако в сочетании с живым и сильным интеллектом, склонным к теоретизированию, чего я прежде ни в ком не встречал."

Очень скоро после знакомства они с Харриет сильно увлеклись друг другом: вместе писали эссе, каждый день навещали друг друга и обменивались пылкими письмами. Они почти сразу сделали скачок к установлению полового равновесия, которое отличает души-близнецы. Их интеллекты соответствовали одному уровню развития, их характеры дополняли друг друга. Там, где он был осторожен, она была отважна, где он был невозмутим и уравновешен, она проявляла участие и интуицию. Милл чувствовал, что перед ним открывается другой мир. Он всегда стремился к добру и истине, но не использовал при этом свою ярчайшую энергию. Это то, чего ему не хватало в своем сухом интеллектуализме, - красоты и страсти.

Харриет искренне призналась своему мужу в чувствах к Миллу. Джон Тейлор просил ее отказаться от этих встреч, но она не могла жить без своего друга, а ее муж не мог видеть ее несчастной. Постепенно Миллу было дано добро на роль платонического любовника и разрешено каждые выходные появляться в доме Тейлоров. Их личная этика поставила перед ними вопрос: как сделать так, чтобы никого не заставить страдать? Они решили, что эти страдания можно свести к минимуму, если Харриет останется с Тейлором, позволяющим ей разделять компанию с Миллом.

За эти двадцать лет, которые прошли с тех пор, как у них появилась возможность пожениться, они создали все свои самые основные труды. Автором этих произведений считался Милл, однако он сам заявлял о том, что они были написаны в соавторстве с Харриет. Он писал: "Все произведения, изданные не только за годы супружеской жизни, но и за долгие годы предшествовавшей ей конфиденциальной дружбы, явились настолько же моими трудами, насколько трудами моей жены". К ним относятся " Принципы политической экономии ", " О свободе ", " Автобиография ", " Подчинение женщин ", а также многочисленные эссе на тему религии, которые задумывались и обсуждались с Харриет, а в некоторых случаях даже были продиктованы ею.

После смерти Джона Тейлора Харриет и Милл почти не чувствовали необходимости пожениться. Настолько близки были их умы, а души уже были обвенчаны. Им пришлось выдержать брачную церемонию только ради того, чтобы жить под одной крышей и не тратить время на ежедневные поездки в гости. Они переехали в уединенный дом и оказались на вершине счастья: вместе обсуждали все вопросы, делились идеями, а затем писали об этом. Ни одному из них не были интересны искусственные удовольствия общества, поскольку они совершенно очаровывали друг друга, и это очарование никогда не угасало.

Именно душам-близнецам присуще почитание друг друга, подобное почитанию мистиками Бога. И хотя у каждого из них есть свое мнение, они оба всегда готовы уступить друг другу, внутренне признавая мнение другого наилучшим выражением своего мнения. Это ощущение отчасти было присуще Джону Стюарту Миллу. Однажды в своем письме он обратился к Харриет с весьма характерной фразой: "Я хочу, мой ангел, чтобы ты сказала мне, о чем должно быть написано следующее эссе".

Его ум являл собой одно из самых поразительных явлений своего времени. Говорят, его череп вмещал в себя самый большой мозг из всех, известных науке, в то время как его чувствующая часть, которая была нужна ему для мобилизации мысли, пребывала в Харриет. Он писал ей: "Какая будет польза от того, что я тебя переживу! Я бы не смог написать ничего достойного существования, кроме того, что ты подсказала мне".

Некоторые биографы считают, что отношения Милла с Харриет не были сексуальными. Харриет прекратила половую жизнь с мужем, как только встретила Милла, и, возможно, решила оставить секс навсегда. Но если их отношения были не сексуальными, им могло быть дано другое объяснение. Эта пара, повенчанная на небесах, видимо, вышла за пределы физической любви, открыв для себя, что когда отрекаешься от плотских наслаждений, сексуальность поднимается на более высокий уровень сознания, где возбуждение и любовь, выражаемые в обычной сексуальности, проявляются на более тонких планах.

Мы можем быть уверены, что их сексуальные энергии использовались полностью и правильно. Их мужская и женская энергии вливались друг в друга, и Харриет с Миллом, как единое андрогинное существо, свободно обменивались ими. Ее интеллект расцвел, а его чувствующая сущность взяла свое. Посвятив себя служению человечеству и испытывая друг к другу огромную любовь, они сосредоточили свои взаимодополняющие способности на едином деле, которое в то время сыграло значительную историческую роль.

Через семь лет после вступления в брак Харриет умерла во Франции. Милл купил дом с видом на то французское кладбище, где она была похоронена. С каждым годом он проводил там все больше и больше времени, а когда приезжал в Англию, то продолжал свою работу, зная, что Харриет и теперь остается его верной спутницей.

Великим утешением для него явилась Хелен Тейлор, двадцатисемилетняя дочь Харриет, которая осталась ему товарищем на всю жизнь. "Несомненно, - писала она, - что еще ни одному человеку, понесшему потерю, подобную моей, не повезло, как мне, выиграть в лотерее жизни еще один приз - еще одного такого компаньона, вдохновителя, советчика и наставника, обладающего редкостными качествами".

Его любовь снова обрела свое сосредоточие и стала способна выражать себя в той цели, которой он посвятил свою жизнь. Это был не полученный им лотерейный выигрыш, но дар, ниспосланный с Божественного Плана. Мы можем быть уверены, что Хелен, пришедшая к Миллу, занимала соседнее с ним и Харриет положение в группе, объединяющей их души, так же как и Брамс, который пришел к Кларе Шуман, дабы оказывать ей, понесшей утрату, свою поддержку.

Как замечательно, что ведущему мыслителю своего времени была присуща такая, больше свойственная женщинам, природа любви. В его высокоразвитой мужской душе выражен высший уровень женской природы. Это поистине мужское качество - любить великой любовью и осмелиться сказать об этом.

Петрарка и Лаура.

Только поэт может полностью выразить в словах высшую любовь души. Одним из ранних поэтов, воспевающих такую любовь, был Петрарка, прославленный итальянский поэт XIV века, посвященные Лауре сонеты которого считаются величайшими шедеврами любовной поэзии.

Петрарка пишет: "Лаура, известная своими добродетелями и надолго прославленная в моих стихах, впервые предстала перед моими глазами в ранний период моей зрелости, шестого дня апреля 1327 года новой эры в церкви Санта-Кьяра в Авиньоне в ранний утренний час. В том же городе, в тот же час того же дня того же месяца апреля, но 1348 года, этот свет был забран из нашей жизни".

С первого взгляда и до того момента, когда двадцать лет спустя Лаура умерла от бубонной чумы, она оставалась в его жизни сосредоточием страсти.

Я утомился мыслями о том,

Что утомиться вами мысль не может...

(Перев. с итал. А. Эфроса)

Последний сборник Петрарки включал в себя 366 стихов, который известен на итальянском языке под общим названием " Rime ". Преобладающей темой стихов, вошедших в этот сборник, была любовь к Лауре "в жизни и во смерти". Этот сборник подразделялся на две части, первая из которых содержала стихи " In vita di Madonna Laura " (" На жизнь мадонны Лауры "), а вторая " In morte di Madonna Laura " (" На смерть мадонны Лауры ").

Историки считают, что Лаура была дочерью провансальского дворянина Одибера де Нове и женой Гуго де Сада. Она была матерью, по некоторым сведениям, одиннадцати детей. И хотя любви Петрарки к Лауры не было суждено осуществиться в обычном смысле, она задала тон его сонетам и песням. Прежде всего сборник " Rime " воспевает печальную и скорбную красоту любви, жажды недостижимого, возмущения отвергнутой души, сердечные терзания влюбленного, а также его меланхолическое смирение. В " Rime " все эти настроения находят свое вечное выражение. Сам факт такой идеализации личности Лауры позволяет многим читателям этих сонетов увидеть в ее образе лик своей возлюбленной, и услышать в словах поэта выражение своих мыслей и отклики своей любви.

Если души Петрарки и Лауры были "близнецами", то обстоятельства, разделявшие их, видимо, служили высшей цели. В таком случае, можно предположить, что Лаура также обладала поэтическим талантом. Но в те времена не было принято, чтобы женщины публично выражали свои поэтические способности. Однако "близнецы" могли воплотиться с той целью, чтобы один вдохновлял другого к высочайшему художественному выражению, ибо польза, которую они получили в результате своей эволюции, а также польза, которую они принесли всему миру - это словесное выражение тех невыразимых желаний, которые свойственны людям во все века. Может быть, Лаура и не являлась "близнецом" Петрарки, но была его более дальним родственником из группы, к которой принадлежала его душа, и она вызвала в нем резонанс, выразившийся в страсти по отсутствующему "близнецу", с которым он общался на высшем духовном плане.

Здесь мы, безусловно, видим известную склонность душ-близнецов приписывать все свои достижения своей второй половине. Петрарка пишет: "Все, кем я стал, я стал благодаря ей. И если у меня вообще есть какое-то имя и какая-то слава, то я никогда не получил бы их, если бы она не позаботилась посеять семена этих добродетелей, которые Природа взрастила во мне.

Ум Лауры, - продолжает он, - не знает земной суеты, но горит небесными желаниями. Ее внешность поистине испускает лучи этой божественной красоты. Ее моральные качества - пример совершенной чистоты. Ни ее голос, ни сила взгляда ее очей, ни ее походка не свойственны обычному человеку".

Петрарка с уверенностью утверждает, что он "всегда любил ее душу больше, чем ее тело", хотя признавался, что побуждаемый любовью и молодостью, "я время от времени желал чего-то постыдного".

В конце концов Петрарка победил сам себя, ибо в своем известном произведении " Secretum ", составленном в форме диалога между самим собой и святым Августином, его духовным наставником и его совестью, он пишет: "Теперь я знаю, чего я хочу и желаю, и мой непостоянный ум обрел твердость. Она, со своей стороны, всегда была непреклонна и всегда оставалась одной и той же. Чем лучше я понимаю ее женское постоянство, тем больше я восхищаюсь ею. Если некогда я был опечален ее несгибаемой решительностью, то теперь я полностью рад и благодарен этому".

В одном из поздних сонетов он выражает свою глубочайшую благодарность: