Эти составные элементы научного исследования имеют свое основание не только в сознании ученого, но и в реальной структуре научного процесса познания.

Между этими составными частями научного процесса познания существуют закономерные связи, зависимости и взаимодействия. Например, возможности выделения и изучения отдельных структурных единиц, подсистем или фактов в исследуемых объектах зависят от разработанных средств познания, от объема и характера установленных знаний. Эмпирическая точность и логическая строгость исходных знаний в любом научном исследовании находятся в соответствии и со степенью развитости средств познания. Зависимости между составными частями научного процесса познания определяют уровень и характер использования всех составных элементов научного исследования. Структура научного процесса познания играет конструктивную роль по отношению к структуре научного исследования. В ней следует искать конечные основания для принятия или критики самих познавательных действий ученых.

Во всех наиболее важных познавательных действиях (в формулировании проблем, гипотез, в выборе и обосновании предметов исследования, установлении фактов, в эмпирической проверке гипотез, законов, теорий и т.д.) исследователь имеет дело со всеми подсистемами процесса познания. Исходные составные части его задают условия получения и эмпирической проверке результатов в науке, они то и определяют системный характер научного исследования. Использование составных элементов научного исследования зависит, прежде всего, от этих условий, ориентировано на них, и приспосабливается к ним. В этом и состоит существенная особенность научного исследования от различных форм спекулятивных рассуждений, характеризующих псевдонауки.

Системный характер научного исследования проявляется во взаимной корректировке его составных элементов, в устранении тех или других несогласованностей между ними, в контроле над познавательными действиями, позволяющими осуществить поставленные цели. Поэтому использование отдельных элементов научного исследования предполагает определенные ограничения, накладываемые различными видами связей и зависимостей между элементами этой системы.

Согласование всех составных элементов (см. рис. 1) научного исследования в целенаправленную единую систему познавательных действий возможно лишь тогда, когда к ним предъявляются общие нормативные гносеологические и логико-методические требования. В обосновании и использовании каждого элемента научного исследования необходимо соблюдать следующие основные требования: обращаться к самим познаваемым объектам, конкретным результатам; контролировать использование средств и методов познания; сводить возникающие неопределенности до минимума; расчленять все познавательные действия на такие исходные операции, которые допускают воспроизводим ость полученных результатов, проверку одних и тех же результатов при помощи различных методов; последовательно разграничивать познавательные действия с объектами и материальными средствами познания, с одной стороны, и математическими и логико-языковыми средствами - с другой; разграничивать установленные и предполагаемые факты. Каждый из этих составных элементов должен согласовываться с целями научного исследования, допускать уточнение при помощи других элементов, обеспечивать переход от рассуждений о познаваемых объектах к эмпирическому их изучению при помощи методов наблюдения, измерения, эксперимента.

Научная революция и смена научной картины мира. Концепции роста научного знания. Модели науки.

Старая физика представляла Вселенную как часовой механизм, неукоснительно следующим по предначертанному пути и помещенным в абсолютное пространство-время. Старой физике был присущ «редукционизм» (убеждение в возможности объяснить все путем разложения на составные части). Ньютон считал, что сложные движения можно объяснить, рассматривая простые тела небольших размеров, на которые действуют силы со стороны других подобных тел. Хотя падение листа с дерева может быть чрезвычайно сложным, движения отдельных частиц должны в принципе подчиняться простым математическим законам. Ньютоновский редукционизм достиг своего апогея в знаменитом высказывании Пьера Лапласа, суть которого заключается в следующем: будь известны точные положения и скорости всех частиц во Вселенной, тогда в принципе можно было бы определить поведение любого тела в прошлом и будущем. Представление о том, что поведение всего жестко предопределено, опровергает идею свободы воли и создает образ безжизненного и бессмысленного космоса. Такое представление становится еще более неприемлемым, если обратиться к живым существам: попытка свести все живое лишь к движению мириадов атомов, подчиняющемуся воле слепого случая, более чем, что либо порождает взгляд на науку как на бездушное, негуманное занятие. Разочарование в естественных науках, возникшее в недавнем прошлом, в значительной степени является реакцией на традиционный научный «редукционизм», приверженцы которого хладнокровно разлагают окружающий мир на простейшие составные части.

Один из сильнейших ударов по редукционистской концепции нанесло существование разума (сознания). Пытаясь свести все системы к функционированию ее более простых компонентов, некоторые ученые пришли к убеждению, что разум (сознание) — это активность головного мозга, которая в свою очередь представляет собой не что иное, как серию электрохимических процессов, сводимых к движению электронов и ионов. Столь крайне упрощенный материалистический взгляд сводит мир человеческих мыслей, чувств и ощущений лишь к чисто внешнему проявлению.

Старая научная картина мира строилась вокруг объектов, понятых как независящих от человеческой субъективности, свободных от влияния желаний человека и особенностей его восприятия. Наука стремилась видеть мир «таким, как он есть», без пелены человеческих иллюзий, её смысловое ядро - реальность без человека.

Рисуемая наукой картина мира принималась за точную фотографию реальной действительности, за изображение Вселенной такой, какая она есть на самом деле.

Сегодняшняя научная картина мира не равна вчерашней. Повседневное сознание все ещё живёт научной картиной мира прошлых лет и веков, а сама наука ушла далеко вперёд и рисует порой вещи столь парадоксальные, что сама её объективность и беспристрастность начинает казаться мифом.

Веком коренной смены парадигм научного мышления и радикального изменения естественной картины мира стал XX век. Вплоть до его начала в науке господствовала возникшая в Новое время ньютоновско-картезианская парадигма - система мышления, основанная на идеях И. Ньютона и Р. Декарта. Последнему принадлежала идея принципиальной двойственности реальности; материя и сознание - различные, параллельные друг другу субстанции. Из чего следовало, что материальный мир можно описать объективно, не включая в описание человека-наблюдателя с его специфической позицией (субъективностью).

Рационально-механистический образ мира, сформировавшийся в трудах последователей учений Декарта и Ньютона, - это мир твёрдой материи, подчиненный жёстким законам. Физикалистски понятая действительность — гигантские космические просторы, в которых движутся по строго определённым траекториям массы материи; не несёт в себе никакой необходимости появления человека и сознания. Человек в таком мире - эпифеномен (побочный продукт) звёздной эволюции.

Механистическая Вселенная Ньютона состоит из атомов маленьких неделимых частиц, обладающих постоянной формой и массой и связанных таинственным законом тяготения. Она организована в трёхмерное пространство классической эвклидовой геометрии. Это пространство абсолютно, постоянно и всегда находится в покое. Оно представляет собой вместилище тел, само по себе от них не завися и лишь предоставляя им возможность перемещения под воздействием силы притяжения. Время являет собой чистую длительность, оно также абсолютно, автономно и независимо от материального мира. В целом Вселенная представляет собой огромный полностью детерминированный «часовой» механизм, в котором действует непрерывная цепь взаимосвязанных причин и следствий.

Вселенная, представленная в виде комплекса механических систем, развивается без участия сознания и разума. Вся её история, начиная от «Большого взрыва» - результат слепого и стихийного движения материальных масс. Жизнь зарождается в первозданном океане случайно, как результат беспорядочных химических реакций, и пойди процесс чуть по-другому, сознание никогда не проявилось бы в бытии. С физикалистской точки зрения появление жизни и сознания - не только загадка, но и явление достаточно странное, абсурдное.

В начале XX века был сделан целый ряд научных открытий, в корне изменивших видение мира. Теория относительности А. Эйнштейна, опыты Резерфорда с альфа-частицами, работы Нильса Бора, исследования в химии, биологии, психологии и других науках показали, что мир гораздо разнообразнее и сложнее, чем это представлялось механистической науке, и что сознание человека изначально включено в само наше восприятие действительности. Это следует понимать так: мир таков, потому что это мы глядим на него, и изменения в нас, в нашем самосознании меняют картину мира. «Чисто объективное» её описание невозможно.

На смену старым представлениям пришли представления, каждое из которых отражает один из аспектов повседневного опыта, но которые не укладывались в единую стройную картину. Что такое электрон -волна или частица? Каждое из этих представлений соответствует ясному мысленному образу, но их нельзя связать в единое целое, которое было бы «и тем, и другим».

Картина мира на этом этапе развития науки фрагментарна, она складывается из разрозненных и плохо подогнанных друг к другу знаний, идущих от отдельных научных дисциплин (только в физике существует более 70-ти конкретных наук!) и областей культуры.

Однако при кажущейся абстрактности и тривиальности некосмического мировосприятия оно есть результат длительной критической переработки предшествующей духовной культуры и в ном смысле оно богаче и сложнее «космического сознания», представленного, например, в мифологии или в классической физике.

Необычность эффектов замедления времени и сокращения пространства, питала убеждения в том, что существует реальность, выходящая за пределы доступного созерцанию. В физических открытиях увидели конец безликому материальному миру (миру, где нет места человеку с его разумом), образ которого сложился в сознании людей технологического общества.

Новая физика особенно резко контрастирует с традиционно редукционистским подходом. Квантовый подход решительно отвергает лапласовский детерминизм, отрицая, что мир можно объяснить лишь как сумму его составных частей. Макромир и микромир оказываются тесно связанными. Не стоит надеяться, что полного понимания строения вещества удастся достичь, зная лишь свойства его составных частиц. Только подход к системе как целому дает возможность познания свойств микромира. Большое и малое сосуществуют. Одно не исчерпывает другого, как равным образом второе не «объясняет» полностью первого. Старые представления возникали вследствие крайней ограниченности нашего опыта. В повседневной жизни нам не приходится двигаться с достаточно большими скоростями, которые сделали бы заметными эффекты замедления времени и сокращения пространства, и большинству из нас не приходится вторгаться в неясный и туманный мир атома. Новая физика восстанавливает центральное положение сознания в природе. Прежде всего, описание, содержащееся в уравнениях квантовой физики, явно включает акт наблюдения. Считается, что наблюдение вызывает определенное изменение в физической системе.

Космическое мироощущение было универсальным, общечеловеческим феноменом, распространённым на протяжении тысячелетий во всех высокоразвитых цивилизациях вплоть до середины XVII века. В его рамках накапливались знания людей о природе, обществе и человеке. Именно встроенность человека во всеобъемлющую и своеобразную конструкцию Космоса отличало представления наших далёких предков от классической физики и форм знания, которые объединялись «некосмической» парадигмой мышления.

Картины мира, отводящие человеку определённое место во Вселенной, этим помогают ему ориентироваться в бытии и познании, вырастают и в рамках повседневной жизни, и в ходе духовной деятельности человеческих сообществ, и ходе развития научного знания.