Что с нами делают неуправляемые мысли

Юрий Михайлович Орлов

Обида. Вина

 

 

«Обида. Вина»: Слайдинг; 2004

ISBN 5-900736-19-9

Аннотация

 

Сохранение чувств и отношений, равно как и здоровья, невозможно без коренного улучшения способа мышления, посредством которого вы оцениваете и переживаете возникающие в вашей жизни события. В представленной работе показаны умственные операции, бессознательное выполнение которых вырабатывает чувства обиды и вины, типичные ситуации, приводящие к их появлению. Предлагаются эффективные методы, позволяющие облегчить боль и страдания в случае возникновения этих эмоций.

Методы и приемы, излагаемые в настоящем издании, разработаны с учетом закономерностей развития и функционирования психики человека. И их эффективность проверена в строгих психологических исследованиях.

 

Юрий Михайлович Орлов

Обида. Вина

 

Размышление обиды

 

В согласовании этих двух слов в заголовке нет ошибки. В брошюре речь идет о размышлении обиды, именно о том, как эту болезненную эмоцию размыслить, изменить, переработать ее, сделать слабой, безвредной и даже полезной. Ведь длительная обида вредит. А когда мы размышляем об обиде, мы не можем ее ослабить или изменить. Скорее наоборот, стоит подумать об обиде, как она снова возникает и причиняет боль. Значит предлог «об» меняет смысл фразы. Итак — размышление обиды.

Ниже пойдет речь как раз о саногенном размышлении обиды, в результате которого обида теряет свою силу. Однако вначале скажем о положительном и отрицательном значении этой эмоции.

Эмоции нам помогают.

Все, что существует, имеет свой положительный и отрицательный смысл. Обида, как и любая другая эмоция, выполняет важную функцию в выживании, в частности, приспособлении людей друг к другу. Например, когда я обижаюсь на другого, он страдает от чувства вины, так как его поведение не соответствует моим ожиданиям, и он должен изменить свое поведение так, чтобы меня не обижать. Следовательно, эмоции выполняют положительные функции в приспособлении людей друг к другу и не обязательно эти эмоции совсем уничтожать, хотя это почти невозможно по желанию сделать. Но когда в жизни отдельного человека получается так, что эмоции у него или недоразвиты или подавлены, возникает эмоциональная тупость, являющаяся симптомом болезни, шизофрении. С другой стороны, если эмоции развиты чрезмерно, то они приносят и страдание и большие неудобства в жизни. Чрезмерно обидчивый или боязливый человек не только сам страдает, его нервы быстро истощаются, но он еще и невольно заставляет страдать других.

 

Детство — научение эмоциям

 

Мы учимся обижаться так же, как жестам, ходьбе и пользованию вилкой. Обида — орудие управления человеческими отношениями, которая действует автоматически.

Обида и психосоматика: болезни гнева, опухоли, гипертоническая болезнь и женские болезни.

Как происходит научение психосоматическим связям. Эмоция конвертируется в подведение физиологических функциональных систем.

 

Мышление и эмоции

 

Мы часто благополучны и неблагополучны в зависимости от того, какие, хорошие или плохие, эмоции возникают в данный момент в общении с другим человеком. То же может происходить и при отсутствии реального общения, в результате непроизвольного движения наших мыслей, моделирующих общение. Меня, скажем, обидели неделю назад, а сейчас по пустячному движению мысли чувствую, как во мне из глубин души снова всплывают те же переживания, что были тогда. Мне опять становится обидно. Вследствие такого, непроизвольного мышления я оказываюсь в плену бывших чувств, хотя здесь и теперь меня никто и не думает обижать.

Мышление — великое достижение духовной эволюции человека, но оно одновременно и источник нашей боли. Когда мышление протекает непроизвольно, оно может причинять вред. Мышление, таким образом, может быть патогенным, то есть порождающим болезнь. Когда некоторые йоги утверждают: «Убей свою мысль, прекрати ее движение, иначе она тебя самого убьет!», они предлагают прямое требование, так как мысль приносит зло и его уместно прекратить. Это — чрезмерное требование, трудно выполнимое, похожее на такое лекарство от головной боли, как обезглавливание. Прямой и грубый подход здесь неуместен. Будет вернее требовать не полного прекращения движения мысли, а сделать это движение правильным и безвредным.

Многие наши болезни и страдания порождаются хроническим эмоциональным стрессом. Говорят, что в плохом мире невозможно без стресса и чтобы быть здоровым, нужно улучшить этот мир. Ради этого даже была сделана революция. Можно спорить, какую часть мира следует улучшать: или государство, или семью, или быт, или жену или мужа, или друзей и коллег. Но это все равно не разрешит проблемы, так как основная часть эмоционального стресса исходит из головы, из болезнетворного нашего мышления.

Стресс — естественное порождение жизни. Он сам по себе безвреден, а наоборот способствует совершенствованию в приспособлении к стрессу. Однако, если стресс слишком длителен, то он с неизбежностью приводит к болезням адаптации, возникающим вследствие истощения защитных сил организма. Большинство болезней продолжаются и после прекращения стресса. Основными стрессорами, то есть источниками стресса являются стихии природы, общественные отношения и мышление человека. Первые два источника не нуждаются в особом истолковании. Мы остановим свое наше внимание только на мышлении.

Мышление, которое порождает плохие эмоции, создает эмоциональный стресс и болезни адаптации, мы называем патогенным мышлением. Патос — болезнь. Оно таково именно потому, что действует непроизвольно, само по себе, вопреки нашей воле и бессознательно. Вследствие этого мы оказываемся беззащитными перед нашим умом.

 

Утоление эмоции

 

Любая эмоция имеет свою программу реализации, утоления. В гневе мы деремся, в страхе убегаем, при обиде, чувстве вины или стыде каждый действует по привычке, сложившейся с детства, если, конечно, как в предыдущих примерах, к обиде или стыду не подключается какой-либо внутренний орган. В драке утоляется гнев. После хорошей драки все чувствовали бы удовлетворение, а не только победитель. Побежденного терзают эмоции: стыд и чувство неудачи и слабости. Эти эмоции порождаются его мыслью о том, что он побежден. Иногда есть гнев, но нет объекта нападения. Тогда активизируется ум. Можно просто вообразить, что ваш неприятель провалился в люк с нечистотами или он заразился чесоткой, его терзает нестерпимый зуд, и он не может удержаться, чтобы не чесаться на торжественном приеме. Это как-то ослабляет эмоцию вражды или гнева.

С иными эмоциями дела обстоят разно, в зависимости от привычных переключений и замещений. Стыд может превратиться в гнев, и пока будет сохраняться стыд, человек будет гневен, раздражителен, взрывоопасен, ища жертву для вымещения. Это происходит так потому, что программа утоления стыда неопределенная, а у гнева веками все отработано. Притом следует принимать во внимание и приличия, для многих в обществе гневаться не стыдно, а стыдиться — стыдно. Как бы полно эмоция ни была утолена, это не решает проблемы, так как эмоция исчезает на время, а далее, вследствие повторения, наоборот, приобретает способность быстрее возникать и сильнее действовать. Обидчивые с каждой обидой становятся все более обидчивыми, стыдящиеся — стыдливее. Бывает, что внешнее выражение эмоции иногда подавляется окружением. Например, гнев путем эмоционального заражения вызывает гнев, агрессию окружающих и это вынуждает человека сдерживать свой гнев. Однако не всегда наши эмоции могут быть утолены.

 

Сдерживание, самообладание

 

Сдерживание — не эффективное средство управления эмоциями, так как связанная в ней энергия ищет другого выхода и найдет повод для своего выражения. Женщина, проглотившая мелкую обиду, не успокоится, пока не устроит крупную сцену ревности по какому-либо ничтожному поводу или намеку о прошлых увлечениях мужа. Этого не произошло бы, если обида не сдерживалась. Слабое чувство зависти к партнеру может вылиться в донос на него в налоговую инспекцию. Оказывается, что самое лучшее для окружающих, если сдерживаемая эмоция у этого человека превратится в симптом психосоматической болезни. По крайней мере, не наносится прямой вред окружению! При этом вместо переживания эмоции, например, обиды этот человек переживает симптом болезни, что вызывает сочувствие окружающих. Сказанное подтверждает, что сдерживание — не эффективное средство управления эмоциями.

 

Переключение

 

Ослабление сдерживаемой эмоции может достигаться посредством переключения на увлекательное дело. Они отвлекают ум от праздной работы, чем уменьшается вероятность возникновения нежелательных эмоций в период досуга. Когда я играю в баскетбол или в теннис, мне не до обид или стыда. Когда хозяйка с увлечением делает торт или доводит до блеска декоративную посуду в старом шкафу, у нее на это время утихают мысли, порождающие обиду или ревность.

Переключения на повседневные удовольствия у многих выступают как средство контроля плохих эмоций. Добавим, что любое сосредоточенное занятие, притягивая внимание, дает временное облегчение от тирании эмоций. Поэтому увлеченные люди более здоровы. Функции переключения могут, по преимуществу, исполнять еда, секс, приятное общение. Они имеют готовые программы своей реализации, захватывают внимание полностью и на время своего действия избавляют нас от болезнетворной работы ума. Если же устраняемые эмоции очень сильны и постоянно воспроизводятся, имеют хронический характер, эти виды переключения становятся навязчивостями. Для Донжуана секс становится средством избавления от чувства неполноценности, самоутверждения. Еда для многих выступает как защита от эмоций. Некоторые в состоянии страха, тревоги много едят. Другие избавляются от плохих эмоций путем беспрерывной болтовни по телефону, через злословие, посредством развлечений и сборищ по интересам. Э. Берн описал все эти замещения, происходящие в виде игр, которые мы играем. На время, пока мы играем, эмоции нас оставляют, но стоит прекратить играть, как они возникают с новой силой. Нас принуждают играть именно эмоции.

 

Химические средства

 

Многие при волнении применяют транквилизаторы, которые, по мнению фармакологов, тормозят процесс восприятия неприятного стимула. Врачи же стимулируют применение химии, в качестве лекарств, так как это просто и удобно. Кроме того, дает быстрый внешний эффект. Снижается стимулирование эмоции за счет того, что человек «душевно слепнет». Кажется, что все уладилось. Но это не так. К примеру, Светлана, участница нашего семинара, рассказывает, что когда она обижается на мужа, в ней пробуждается гнев и мстительность. «Я бы его убила!» Понимая, что это приведет не к убийству, а к ссоре, принимает тазепам и получает мнимое и временное умиротворение. «Я становлюсь тупой, кажется, что энергия гнева превратилась в сонливость. А мысли остаются теми же, — сказала она. — Я заметила, что после того как действие лекарства кончится, обида все равно восстановится полностью, продолжает существовать скрыто, и найдет повод и путь к проявлению. Я уверена в том, что транквилизатор не способствует угашению обиды или забыванию ее. Просто тупеешь, и при этом невозможно мыслить саногенно, — добавила она». Далее выявляется, что, загнав обиду внутрь, она никак не изменила поведения своего мужа. Он даже не заметил, что она обижена. А ведь эмоции должны способствовать адаптации. В данном случае химия прерывает процесс взаимного приспособления, ломает защиту. Химическая защита всегда вредна, так как подменяет естественные защиты.

Определенная часть людей более радикально и роковым образом применяют химические средства борьбы с эмоциями. Алкоголь и наркотики быстро и без каких-либо усилий воли избавляют их от эмоций повседневности. Кроме того, они создают эйфорию, стимулируемую выделением эндорфинов. В результате организм перестает вырабатывать эти гормоны удовольствия и наступает абстинентный синдром. В конечном счете, эта практика приводит к алкоголизму и наркомании, когда вино и наркотик становятся лекарствами, временно избавляющими беднягу от абстинентного синдрома. «Подшитые» часто срываются и прекращают воздержание под воздействием неприятных ситуаций. Сильные позывы и неодолимое желание к выпивке стимулируются неприятными эмоциями, которые, минуя сознание, немедленно преобразуются в желание выпить. «Когда я анализирую случаи появления такого неодолимого желания, в недавнем прошлом, — сказал один больной, — то нахожу, что в тот момент я обижаюсь или чувствую себя униженным или неполноценным. При неудаче или конфликте с женой желание выпить становится неодолимым». Эту связь эмоций и резкое возрастание влечения к выпивке смогли подметить у себя только те больные, которые стали изучать саногенное мышление. Обычно больные говорят только о неодолимом влечении к алкоголю, которое возникает неожиданно и без каких-либо определенных внешних причин. Усвоение саногенного мышления позволяет осознать эмоции, которые стимулируют влечение и нейтрализовать их. В результате и устраняется влечение к алкоголю как защита против эмоционального стресса.

Некоторые подростки, не желающие принимать наркотики, ищут заменители, надеясь на то, что не будет привыкания. Некоторые просто надевают на голову прозрачный пакет и достигают кайфа посредством дыхания в пакете, которое вызывает гипоксию без чувства удушья. Другие для усиления эффекта интоксикации добавляют в пакет еще и ядовитые вещества.

 

Медитация

 

Любая сосредоточенность внимания на нейтральном или приятном объекте облегчает от эмоций. Трансцендентальная медитация и молитва дает отдых телу и душе на время этого занятия. В медитации устранение эмоций происходит также путем переключения. Если вы повторяете сосредоточенно молитву или мантру много раз, то вследствие однообразного повторения наступает измененное состояние сознания, характеризующееся отсутствием всяких эмоций, что приводит к общему состоянию блаженства. Но после прекращения этого занятия человек снова оказывается в мире, полном эмоций, как в песне: «Пришел домой, а там ты сидишь!». Предполагается, что она неприятный раздражитель.

Самонаблюдение, именуемое интроспекцией, когда человек пристально наблюдает работу некоторых сторон своего ума, также способствует укрощению эмоций. Однако интроспекция доступна не каждому и требует определенной подготовки. Для получения эффекта от медитации и интроспекции нужно иметь терпение и веру, чего нам как раз и недостает. Чтобы продлить состояние веры и молитвы, нужна более тесная связь с Богом. Не каждому подходит оказаться членом секты и религиозного движения. Для этого нужно поверить в такое, что в условиях современного светского и научного сознания многим невозможно. Л. Н. Толстой вступил в конфликт с церковью, так как никак не мог поверить, что святое причастие кровью и телом Христовым должно давать ему благодать. У него причастие ассоциировалось с колдовскими ритуалами и первобытным людоедством, когда точным ударом каменного топора убивали лучшего, самого красивого, отважного и искусного в сражении пленника, чтобы эти высшие человеческие качества перешли к едокам.

 

О возможности спасения

 

Сказанное позволяет сказать определенно, что все три рассмотренных вида защиты от действия эмоций не эффективны. Получается, что если у человека плохие эмоции усиливаются, то спасения нет. Люди давно знали, что свобода и благополучие человека возрастают в той мере, в какой он в состоянии управлять своими эмоциями, то есть ослаблять их действие, а не просто сдерживать эмоции, или переключать их, или удовлетворять. Однако рассмотренные выше методы оказывают только слабый эффект и за некоторые из них часто приходится расплачиваться дорого. Они могут только частично облегчать положение человека временно и локально, а не основательно.

Со времен античности люди понимали, что основательным достижением благополучия является овладение действенной жизненной философией, которая обеспечивает ее обладателю разумный ход мышления. Спаситель учил, что Царствия Небесного человек может достичь сейчас, здесь и теперь, если, как мы уже видели, он может благодаря вере изменить ход своих мыслей и действий, одновременно соблюдая философские принципы христианского вероучения. Современные психотерапии также предлагают спасение от плохих и навязчивых эмоций с помощью различных технологий. В настоящее время наиболее совершенным видом управления эмоциями является саногенное мышление (СГМ), которое согласуется со всеми системами самооздоровления.

 

Саногенное мышление

 

Цели мышления могут быть разбиты на две группы. Наш ум может работать над тем, чтобы уменьшить наши страдания и боль. С другой стороны оно может быть направлено на то, чтобы повысить наше благополучие и счастье.

В основе саногенного мышления лежат две вещи: первое, научное знание о том, каким образом наш ум вырабатывает эмоции и второе, приобретение навыков и умений сознательного контроля умственного поведения, вырабатывающего эти эмоции. Следующей, главной особенностью философии саногенного мышления является ее терпимость. Она не требует отказа от обыденных привычек и принуждения себя к какому-то особому образу жизни и взятия на себя каких-либо особых обязанностей. Принцип саногенного мышления «Усилие на грани приятного» освобождает ученика от всякого насилия над самим собою и борьбы с собственными пороками.

Только знание и правильное употребление знания постепенно обеспечивает успех саногенного мышления и благополучие ученика.

 

До настоящего времени психологи рассматривали разум, волю и чувство как некоторые самостоятельные функции души, мало связанные между собою. Среди этих трех инстанций души приоритет принадлежит мышлению, так как, во-первых, оно может быть осознано и, во-вторых, оно, в качестве необходимого информационного процесса, включено как в осуществление воли, так и в выработку эмоций и чувств.

Результатом работы ума могут быть не только образы, представления, понятия, но и эмоции и чувства. Нас сейчас интересует связь мышления и чувств.

Умственные акты, как и всякое поведение, вначале сознательные, повторяясь, становятся привычными и, вследствие этого, перестают нуждаться в сознательном управлении. Они уже не осознаются, а протекают автоматически. Поэтому-то и получается, что результат работы ума, скажем, обида возникает помимо нашей воли. Наши эмоции включаются автоматически не нами, а обстоятельствами, и нам кажется, что именно обстоятельства создают эмоцию. А на самом деле обстоятельства не создают, а только запускают умственную машину с готовой программой по выработке эмоции. Поэтому-то такие вещи как обида, стыд, или вина всплывают из глубин бессознательного сами, вопреки нашему желанию. Мы не можем их устранить, так как не умеем этого делать, по той простой причине, что не знаем, каким образом они вырабатываются. Это похоже на то, что вы включили новый пылесос, машина работает, и вы не знаете, как ее выключить и только стараетесь, как бы он не засосал в себя кольца и сережки, сахар и соль со стола. А оказывается, чтобы унять машину, на ту же кнопку нужно нажать второй раз! Так же и умственная машина включается и действует, и мы не можем ею управлять, а только пытаемся, как бы себе и другим не навредить, а иногда и наоборот.

 

Условия возникновения обиды

 

Сущность вещи постигается через знание условий, делающих ее возможной. То же и с обидой.

 

Связывающие чувства

 

Чем больше мы связаны чувствами с другим человеком, тем в большей степени он может стать источником хороших и плохих эмоций. Мы обижаемся на любимых, а также и на тех, с которыми связаны каким либо соглашением, явным или неявным. Если тебя лягнет осел, то ты, наверное, пока в своем уме, не будешь обижаться на него. Обижаются только на тех, кого любят. Если я вижу, что мой друг или любимый пренебрегает моими интересами, не держит слова или еще кое-что в этом роде, то я обижаюсь.

 

Подобие

 

Чтобы обижаться, нужно еще признавать обидчика подобным себе. Я не буду обижаться на глупого, или на человека, который сейчас не в своем уме. Но если это — друг, возлюбленная, жена, мать, брат, то я могу обидеться.

 

Соглашения

 

Следующим условием обиды является наличие устоявшихся отношений и каких-то соглашений, существующих явно или предполагаемые по умолчанию. Если я его считаю этого человека другом, то по умолчанию признается, что он делится со мной своими проблемами, оказывает помощь, старается выделять меня перед другими. Если же он этого не делает, я могу обидеться. «Мой муж, — сказала одна из участниц нашего семинара по саногенному мышлению, — придя с работы, обычно меня целует и интересуется моими делами и детьми и спрашивает, как у меня прошел день. Когда он однажды этого не сделал и отмахнулся от моих вопросов, я сильно обиделась. Правда, потом, — добавила она, когда я узнала о его неприятностях, моя обида прошла». Видно, что у нее сложились устойчивые ожидания относительно поведения мужа, чем-то похожие в данной ситуации на договор по умолчанию, и отклонение от них вызвало эмоцию.

Обидчиками являются, как правило, близкие и друзья, любимые. Обида поражает любящих. Мы перечислили несколько основных условий, делающих возможным обиду. Когда нет этих условий, то неподобающее поведение других, не любимых, нас просто возмущает, а не обижает; оно вызывает возмущение, негодование, а не обиду. Мы должны научиться отличать обиду от других эмоций, например, от возмущения или негодования.

 

Место

 

Когда мы задаем себе вопросы: «Откуда?», или «Где?», то речь идет о месте. Вещь всегда локализуется в определенном месте. Каждый из нас живет в двух местах: в реальном и идеальном, воображаемом мире, в прошлом и настоящем. Обида может возникнуть не только в реальном, но и в воображаемом общении. Мысли о прошлом или предполагаемом поведении другого человека могут вызвать эмоцию. Когда ты думаешь: «Тогда он вел себя плохо», возникает обида из прошлого. Вы вспоминаете, как три недели назад с вами обошелся ваш друг, и сердце болит от обиды. Следовательно, обида может производиться мыслями о прошлом общении. А мысль: «Он будет так же вести себя» порождает обиду, извлекая ее из будущего, которого еще нет. Места разные, а результат — обида. Программа этой эмоции может быть разной: у одного она сжимает сердце, а другого выгоняет желчь в тонкую кишку.

Чтобы обидеться на жену, друга, коллегу, надо их иметь в качестве возможных обидчиков. Наша душа занимается управлением различными видами поведения и в соответствующей инстанции души и возникает обида. Если друг не возвращает долг, обида возникает в сфере экономического поведения, а если подруга более благосклонна к вашему другу, чем вы этого ожидаете, то обида возникает в тонкой сфере души, управляющей любовным поведением. Чтобы правильно мыслить обиду, нужно уметь распознавать ее место.

Чтобы правильно размыслить обиду, нужно знать ее устройство, а именно, то, с помощью каких действий наш ум вырабатывает эту эмоцию. Перейдем к сути дела.

 

Как устроена обида?

 

Не нужно иметь особую проницательность, чтобы понять, что обида возникает, когда другой ведет себя относительно меня не так, как я привык или как я ожидаю от него, а иначе, хуже. Это рассогласование между моими ожиданиями, то есть умственными привычками приписывать заранее определенное поведение другому человеку и реальностью общения с ним как раз и вызывает неприятное переживание.

Общение человека с другим человеком состоит из серии последовательных актов предвидения того, как другой должен вести себя в данной ситуации. Чтобы приспособиться к другому человеку, наш ум автоматически строит прогноз о поведении его, приписывает ему определенную программу поведения. Ошибка в таком акте приписывания программы и вызывает боль. Представьте на минуту, что вы, спускаясь с лестницы, ожидали, что ступеньки кончились. По вашей программе ходьбы вы должны ступить на ровное место; вы верите в это, а следующим шагом вы естественно переносите свое тело на пустоту, шаг оказывается в воздухе, и вы падаете на пол. Боль от падения является результатом вашей ошибки предвидения, следствием ложного программирования своего поведения: ведь должна была быть еще одна ступенька! Лестница и пол — предметы не одушевленные и они не виноваты. Вы приписываете партнеру определенную программу поведения, направленную на вас, надеетесь на ее выполнение, а он ведет себя иначе, даже наоборот! Продуктом этой ошибки является обида. Душевная боль обиды только кажется бесформенной, но, по сути, она имеет определенную структуру, отличающую ее от других болей. На самом же деле обида порождается той инстанцией, которая занимается построением программ общения, их оценкой и подведением итогов общения. Она вынуждена вырабатывать эмоцию в случае ошибки в своей работе. Обида, с этой точки зрения, оказывается аффективным продуктом последовательных ложных умственных актов приписывания другому человеку программ определенного поведения. Эти программы проще можно было бы назвать нашими ожиданиями о поведении партнера по общению. Если мои ожидания о поведении другого, ориентированного на меня, не совпадают с реальным поведением другого, то возникает ошибка. Это рассогласование причиняет страдание и боль обиды. Для осознания структуры обиды нужно будет ответить на вопрос о том, каковы те автоматические умственные действия, в результате которых вырабатывается обида? Разберем эту ситуацию детально от первого лица.

Я — обиделся. В обиде можно выделить три элемента:

А) мои ожидания относительно поведения другого человека, ориентированного на меня; нам уже ясно, что в этих ожиданиях мой ум моделирует то, как он, обидчик, должен был бы вести себя применительно ко мне;

Б) акт восприятия поведения другого, которое неблагоприятно отклоняется от моих ожиданий в неприятную для меня сторону;

В) умственное действие сличения моих ожиданий и реальности, то есть оценка этого поведения путем сличения с моими ожиданиями; в результате — «разорванность» моей души. Именно это причиняет страдание, именуемое обидой. Следовательно, ум сам вырабатывает эту эмоцию.

Любое рассогласование ожиданий и реальности, действия и результата, то есть любая дезинтеграция целого, вызывает неприятность. Даже такие пустяки: я вошел в темную комнату и нажал на выключатель, но света нет, здесь должен лежать нужный мне карандаш, а его нет. Ступенька должна быть, а ее не оказалось, и боль перелома является расплатой за ошибку. В этих случаях для нас ясно, что возникает рассогласование между моими ожиданиями и реальностью, которое и порождает страдание.

Эти три операции ума, образующие обиду, составляют нормальную работу моей души, которые обеспечивают приспособление к окружению и в случае ошибочной работы ума одновременно могут вызывать обиду.

Без труда можно представить силу обиды. Чем значимее мои ожидания, чем больше желаний воплощено в эти ожидания, тем сильнее реакция на рассогласование с реальностью. Далее. Чем больше это рассогласование между ожиданиями и реальностью, тем сильнее эмоция. Следовательно, ослабить обиду можно или уменьшением значимости своих ожиданий или путем уменьшения рассогласования, сделав свои ожидания более реалистичными, соответствующими поведению другого. Нечто похожее происходит и при выработке других эмоций. Наши исследования подтвердили это.

Из сказанного становится очевидным, что обида не может возникнуть во сне или в бессознательном состоянии. Она не может также возникнуть, если мое внимание сосредоточено на чем-то, и мой ум не в состоянии проделать эти операции. Обида также не может возникнуть, если мой ум не выполнит хотя бы одну из этих трех операций, описанных сейчас мною. Обида не может возникнуть, если мои ожидания о поведении другого для меня не значимы.

Если мы будем дальше развивать нашу ментальную технологию обиды, то можем сделать конкретизировать наши выводы. Очевидно, обиды не будет, если мой ум перестанет:

(1) строить не реальные ожидания, то есть он не будет ошибаться в предвидении поведения другого; за ошибки мы платим различную цену. Если бы я смотрел на лестницу как на одушевленное существо, то, наверно, обиделся бы, растянувшись на полу, вследствие своей ошибки: ведь должна была быть еще одна ступенька!

(2) Обиды не будет, если мой ум не будет придавать особого значения своим ожиданиям, не будет связывать с приписываемым другому человеку поведением какие то удовлетворения, радость, или свое благополучие.

(3) Обида может быть полностью уничтожена, и она угаснет еще не зародившись, если отказаться оценивать поведение другого, то есть сравнивать наблюдаемое поведение другого человека с моими ожиданиями, даже если они и ошибочные и не реалистичные. Это потребует от меня осуществить требование Спасителя «не судите…».

(4) Если я в состоянии осознать и выполнить три первых требования, то окажется, что меня обидеть невозможно именно потому, что просто я принимаю другого таким, каков он есть.

Видите как просто! Кажется, стоит прекратить эти умственные действия, и я перестану обижаться. Но на деле я не могу прекратить работу ума по причине того, что эти операции ума происходят, как уже говорилось ранее, бессознательно, сами собою, по привычке. А требовать напрямую осознать бессознательное — требовать невозможного. Если нельзя прямо, то можно в обход.

Но с этого момента, как я это прочитал и узнал, как обстоит дело, какие операции в моем уме происходят, у меня появляется возможность осознать и влиять на процесс выработки эмоции. Это знание, которое я сформулировал для себя, много стоит. Этому знанию цены нет. И вот почему.

Мы можем видеть только то, что знаем. Это верно не только для восприятия, но и для умозрения, умственного усмотрения. Если я знаю, как работает мой ум, то могу усмотреть эту работу. Мое умозрение становится точной интроспекцией. Мой ум работает мгновенно, но я все равно могу усмотреть, что он у меня делает. Более того, ведь когда мы что-то знаем, то мы можем с ним обходиться. Сейчас же я могу эти операции ума в себе усмотреть и сделать их сознаваемыми и контролировать. Совсем уж плохо, когда мы этого, как подавляющее большинство обижающихся и страдающих от обиды людей, не знаем. Посмотрим, какие последствия из этого знания.

Я, к примеру, могу отказаться строить несбыточные ожидания, если опыт мне говорит, что они могут не оправдаться. Я могу даже незначительным усилием воли прекратить, хотя бы на время, эту дурную привычку приписывания другому человеку не реалистичных программ. Ведь любую привычку мы можем хотя бы на время сдержать! Итак, в моей власти будет, совершать умственные действия приписывания партнеру определенного поведения или нет. Оказывается в моей власти прекратить работу по выработке обиды. И это намного легче сдерживать себя, чем с момента, когда обида уже народилась и начинает действовать по своей программе. Она подчиняет себе мой ум, и я сам, и все богатство моей личности, становятся на время инструментом моей эмоции. Хорошего в этом мало.

Я также могу также заранее не придавать значения тому, будет себя вести другой так, как я его программирую или нет. Каждый по опыту знает, что если он не придает значения некоторому ожиданию, то его не трогает неудача.

Сравнение — это сложная процедура ума, которая происходит по определенной программе. Поэтому в моей власти, производить этот акт или нет. Я могу воспринимать поведение другого человека, преднамеренно не оценивая его.

Я могу принимать или не принимать другого таким, каков он есть. Если я его не принимаю, то по закону жизни, я должен отрицать его существование, то есть включить программу на его устранение. Но поскольку я его люблю, то такого рода решение создает новый конфликт, усиливающий боль обиды. Я хотел бы принять его таким, каков он есть, но этому мне мешает представление о том, каким он должен был бы быть согласно застарелому ожиданию. Кроме этого еще возникает обида, от которой я делаюсь буквально почти не в своем уме. Ведь моим поведением управляет уже не мое Я, а обида.

Повторяю, если одна какая либо из этих операций выпадет из целостной системы автоматических реакций моего ума на ситуацию, то обиды не будет. Кажется, стоит прекратить эти умственные действия, и я перестану обижаться. Однако мой ум непослушен, неуловим, и я не могу его остановить, так как эти умственные операции протекают автоматически сами собою, по привычке моего ума действовать так, а не иначе. Привычки как раз состоят в том, что они действуют без участи сознания, сами собою. Можно сказать: «Моя обида — это мои дурные умственные привычки».

Мне нужно закрепить в своей памяти:

«Я не могу эти умственные действия остановить до тех пор, пока они осуществляются бессознательно. Но если мне удастся осознать их, тогда я в состоянии контролировать эти действия, и в моей власти будет, совершать их или нет. Следовательно, по мере того, как я буду осознавать изнанку моих эмоций, я буду приобретать власть над ними. Ведь главная функция сознания — контролировать и управлять поведением, будь оно умственное или иное и я эту функцию буду хорошо выполнять».

 

Как ослаблять обиду?

 

Из вышесказанного очевидно, что для контроля обиды мне нужно лучше понять себя и понять другого.

Понять себя, означает осознать свои ожидания, направленные на поведение другого человека в данной ситуации. Следовательно, я должен сделать объектом внимания именно те программы поведения, которые я в данной ситуации приписываю другому человеку.

Понимание другого предполагает объяснение причин его поведения в данной ситуации. Понять другого — предвидеть его поведение. Любой акт общения двух людей предполагает предположения о том, что будет делать другой. Эти предположения проверяются путем оценки осуществленного акта общения. Если мое предположение безошибочно, результат не расходится с ожиданиями, то никакой обиды не будет. В данном же случае мое предвидение оказывается ошибочным, и это порождает обиду.

Все дело в том, что эти предположения происходят в бессознательном. Напрямую думать о своем бессознательном невозможно. Иначе оно и не было бы бессознательным. Нужно идти обходным путем. Вот здесь мне предлагается первый ключ к двери моего бессознательного в виде вопроса:

 

Ключ 1:

«Как должен был бы вести себя обидчик, чтобы я на него не обижался?»

На этот вопрос легко ответить, так как мы все хорошо знаем, чего хотим от другого человека. В результате ответа, желательно письменного, на этот вопрос бессознательная программа поведения другого становится для меня осознанной. Программа поведения, которую я приписывал другому человеку, и ускользавшая от сознания, в данный момент делается объектом моего внимания и осознается. Ниже, в заданиях для самостоятельной работы, я покажу, как в процессе выполнения тестового задания нужно записывать эти ответы, чтобы их можно было легко обозреть и осмыслить. Правила записи важны. Ведь размышление над ответами на подобные вопросы и составляет основу саногенного мышления, которому вы учитесь. Рассмотрим как работает этот ключ 1. У девушки возник невроз вины под влиянием чрезмерной обидчивости матери. Они жили вдвоем и очень много значили друг для друга. Мама была уверена, что дочь больна и должна пройти курс психотерапии. М