Статистическая формулировка культурных законов.

Итоги многих последних работ, проведенных в рамках

антропологии с целью открыть и сформулировать регулярность

в культуре, были выражены с помощью статистических

корреляций. Полезно исследовать отношение между этими

корреляциями (или, говоря точнее, ассоциациями) и

культурными законами. Попытки выявить корреляции между культурными явлениями, конечно, не представляют собою чего-то нового в антропологии, ведь именно они привлекали внимание исследователей культурного процесса от Тайлора до Мердока. Однако все традиционные попытки в этом направлении почти неизменно имели два недостатка, которые в конце концов сводились, в сущности, к одному. Во-первых, ученые устанавливали корреляции только отдельных факторов, имеющих отношение к тому явлению, которое подлежало исследованию и объяснению. И, во-вторых, отыскав положительные корреляции, они скорее склонны были почивать на лаврах, нежели продолжать преобразовывать и очищать свою гипотезу таким образом, чтобы поднять коэффициенты до наивысшей степени.

Тот факт, что дальнейшее очищение гипотезы путем спецификации соответствующих дополнительных факторов дало бы корреляции, приближающиеся к +1.00, был осознан и продемонстрирован Джорджем П.Мердоком в книге “Социальная структура” (1949). Значение этой демонстрации для науки о культуре столь велико и все же столь мало комментировалось, что я позволю себе детально разобрать соответствующий отрывок.

Представив в форме таблицы систему корреляций (все они положительные), полученную им с помощью статистического тестирования на основе его 30 Теорем и Предположений, Мердок пишет следующее:

Хотя приведенные выше результаты, вероятно, не имеют прецедента в общественных науках, они отнюдь не показывают действительных возможностей. Следует помнить, что в каждом случае действуют многочисленные факторы, а в большинстве наших теорем мы выделили только один фактор анализа. Если принимать во внимание несколько различных факторов одновременно, величина коэффициентов заметно возрастает, и обычно вместе с нею возрастает и их достоверность. Это можно показать на примере социальной системы нашего собственного общества (1949: 178-179).

Выше (с.153) Мердок обнаружил корреляцию +.68 между неолокальными расселением и линейной терминологией родства для тройки родственников: мать, сестра матери и сестра отца, а также корреляцию +.56 между наличием отдельной нуклеарной семьи и использованием линейной терминологии родства для того же типа семьи (8). Мердок продолжает:

“Если мы скомбинируем оба эти фактора [неолокальное расселение и отдельную нуклеарную семью] и добавим две другие характерные черты нашей собственной социальной структуры - строгую моногамию и отсутствие экзогамных нелинейных групп родства - мы получим результаты, представленные в Таблице 54” (1949: 179).

Таблица 54 показывает, что корреляция линейной терминологии родства для матери, сестры матери и сестры отца в комбинации с моногамией, отдельной нуклеарной семьей, неолокальным расселением и отсутствием экзогамных прямых линий родства или сибсов (sibs) весьма впечатляющая, +.91. Мердок завершает обсуждение этой темы, говоря:

“Сходные результаты можно получить при увеличении количества сходных комбинаций...” (1949: 179).

Невозможно a priori сказать, насколько возрастут коэффициенты такого рода при включении в корреляцию других соответствующих факторов. Даже при многократном и усердном очищении корреляция +1.00, может быть, никогда и не будет получена. Неосведомленность относительно некоторых из соответствующих переменных, сохраняющаяся несмотря на все наши усилия и, в особенности, существование временного разрыва между причиной и действием могут препятствовать формулированию таких утверждений об ассоциациях, которые не допускают никаких исключений. Вероятно, многие из гипотез по поводу культурных явлений, в которых мы добьемся наибольшей достоверности, никогда не смогут быть проверены в большей степени, нежели та, что выражается коэффициентом порядка, скажем, +.95.

Такие предположения, не будучи законами в смысле

установления абсолютно инвариантных отношений, тем не менее

могли бы рассматриваться как статистические законы. Это

вовсе не обязательно понизило бы их статус, ибо, как указал

Ганс Рейхенбах, “ статистические законы не являются “менее

достойными”, нежели законы каузальные - они являются более

общими формами, среди которых каузальные законы

представляют особую форму статистической корреляции,

действующей в 100 процентах случаев” (1951: 122).

“Более того, - добавляет Рейхенбах, - каузальные законы,

по крайней мере в количественной форме, никогда не могут

быть точно подтверждены с помощью наблюдения. Мы не

наблюдает стопроцентного подтверждения; мы замечаем

исключения. Каузальные законы формулируются в процессе схематизации; мы принимаем их за действующие в идеальных условиях, зная, что неизбежные “ошибки наблюдения” приведут к отклонениям от идеала” (1951: 122).