Откуда вы. Чем занимались до «лаборатории космического питания».

Откуда вы? Чем занимались до «Лаборатории космического питания»?

У меня было несколько проектов, в том числе в торговле. Был замдиректора больших магазинов и генеральным директором продуктового магазина. Работал в ресторанном бизнесе, в производстве косметики, много где — и как собственник, и как управленец. В «Лаборатории» я тоже и соучредитель, и директор.

Компания появилась в 2011 году, а первые продукты серии Spacefood — только в 2015-м? Почему такой промежуток?

[Подготовительный] период был достаточно сложный. Мы работаем с госпредприятиями — НИИ пищеконцентратной промышленности и специальной пищевой технологии, а также Бирюлевским экспериментальным заводом. Всё, что они изобретают и разрабатывают, является интеллектуальной собственностью России и принадлежит государству. Завод производит питание для космонавтов, а их у нас не очень много, поэтому объёмы [продукции] были невелики. Чтобы выйти на обычный «земной» рынок, потребовалось четыре года. Мы закупили дополнительное оборудование, но оно до сих пор не всё задействовано, потому что это закрытый объект, там миллион согласований. Хотя немного площадку мы всё-таки расширили.

 

А в чём интерес НИИ и завода? Им заказов от Роскосмоса не хватает?

Во-первых, это популяризация космоса. Во-вторых, они ведь тоже зарабатывают.

Первые аппараты с космической едой появились на ВДНХ. Почему там?

Я знаком с директором ВДНХ, приехал, пообщались: «Давай попробуем? — Давай». Не было каких-то хитрых схем и расчётов, идеальную точку на карте мы не искали. На ВДНХ показалось логичным и разумным: они про достижения, про историю, про страну. У них появился павильон «Космос», и мы там встали. Я даже не помню, сколько мы тогда хотели продать — просто решили попробовать, как пойдёт. Понятно, что еда космонавтов — это круто, но это ведь не замена обеда. За 300 руб. можно и в столовую сходить. В общем, было непонятно.

В итоге за первые десять дней мы распродали двухмесячные запасы. Стояли натуральные очереди по часу, это была бомба. По-моему, больше 5000 тюбиков тогда продали.

Что больше всего брали?

Как и по сей день, борщ на первом месте [по продажам]. На втором — мясное пюре. Мы думали, все разберут творог, рассчитывали на детей, но нет — борщ и мясное. Всё-таки россияне — мясоеды, об этом нельзя забывать.

Почему ушли с ВДНХ?

Не ушли. Мы переехали в соседний павильон («Политех», — прим. 2ГИС), там открылся музейный комплекс «Буран». В «Космосе» просто непостоянная экспозиция: она то появляется, то убирается. В Планетарии стоим. Всего у нас около десяти площадок.

Какие приносят наибольшую прибыль?

Планетарий и ВДНХ.

В ТЦ заходили?

Да, в ТРК «Весна» и ТЦ «МЕГА Белая дача». Могу сказать, что у нас всё-таки не импульсный товар. Вот купить кофе за 150 руб. человек может всегда, а тюбик с космической едой за 300 — уже нет. Так что ТЦ как канал продаж не особо работают на самом деле. Скажем так, не приносят ожидаемого результата.

Не думали заходить в Детский ГУМ?

Пока хожу присматриваюсь. Интерес есть, но с предложениями я ни к кому ещё не заявлялся.

При этом технология принадлежит государству, и выкупить её невозможно?

Невозможно.

Продажи за границу были?

Запросы есть. Из Канады, Англии, Японии, Франции, Германии, Испании, Арабских эмиратов, Бельгии. Но там ситуация такова (во всяком случае в Канаде), что они должны будут сертифицировать продукт на своём рынке. Для этого им нужно проверить товар на безопасность, получить всю необходимую документацию [от производителя], иметь ко всему доступ. Но тогда технология будет раскрыта, что, как вы понимаете, исключено. То есть купить нас можно, но нельзя (улыбается).

 

А в России как сертификация проходила?

Здесь есть специальные службы, которые такие секретные продукты сертифицируют. Они тоже государственные.

То есть вы монополист?

Про монополию мы не думали. Тем более что повторить-то наш продукт можно, мы едва ли долго будем одни, но выпустить — сложнее. Когда мы только заходили на рынок, то не думали, что сразу будем на коне. Какая монополия? Да, новый продукт, но это ведь всегда риск.

Убирать что-то из продуктовой линейки будете? Есть провальные позиции?

Так чтобы прямо провальных нет, но вот щи зелёные, например, расходятся не очень. Их точно можно меньше производить, хотя в ассортименте они всё равно останутся. Может [покупатели] думают, что это что-то вегетарианское? Но в космосе нет блюд для вегетарианцев, там бульон мясной.

Как продвигаете Spacefood?

Я вообще его никак не продвигаю. Совершенно. Все, что происходит сейчас в рекламе — это журналисты сами выходят, звонят, спрашивают, просят комментарии. На этом мы закрываем вопрос. Специально что-то рекламировать — нет.

Почему?

А смысл?

Я готов ставить аппараты, и для этого мне не нужно тратить деньги на рекламу. Плюс производство не справится, если мы будем что-то широко рекламировать.

Пойдёт вал заказов, который мы пока не сможем ни остановить, ни удовлетворить.

Наборы с космической едой появятся?

Можно. Они [упаковки] же у нас треугольные, то есть если вот так их поставить (складывает друг на друга, — прим. 2ГИС), то можно всё в трапециевидную форму уложить и брендировать. Отличный подарок будет. Не думаю, что кто-то будет брать суп, второе и десерт из вендинга за 900 руб., чтобы перекусить. Нет, это именно подарок.

Откуда вы? Чем занимались до «Лаборатории космического питания»?

У меня было несколько проектов, в том числе в торговле. Был замдиректора больших магазинов и генеральным директором продуктового магазина. Работал в ресторанном бизнесе, в производстве косметики, много где — и как собственник, и как управленец. В «Лаборатории» я тоже и соучредитель, и директор.