Интересные случаи из моего опыта

Расскажу немного о лошадях, к которым приходилось находить подход, ключик или способ исправления прежних ошибок воспитания. Сперва я напишу о самих симптомах и вы попробуете подумать, каковы причины такого поведения и как бы вы с этим стали работать? А потом только переходите к «лечению». Если же вы не конник или любопытство разбирает вас – не останавливайтесь и просто читайте.

Все имена выдуманы. Основано на реальных событиях.

Мерин Маркиз. 7 лет.

Симптомы.

Сильно дергает головой вверх и вниз даже без повода. Просто заходишь к нему в денник, а он начинает прям истерично башкой трясти. Почти как Паркинсон у человека. При этом он учащенно и активно дышит. Дергает из стороны в сторону губами, шлепает ими и издает разные звуки.

Добрый. Но человеку не доверяет. Никогда не выпускает из поля зрения. Никогда не расслабляется рядом с человеком. Помимо нервных тиков это выражается еще и в резких движениях. Например, пробуешь подвинуть его – а он отпрыгивает в сторону, как от удара.

Никогда никого не кусает и не бьет. Что бы ты с ним ни делал. Сытый и упитанный. Видно, что содержали хорошо. Здоровый. Следов от побоев и старых шрамов не наблюдается.

Резких движений не боится. Очень навязчивый. Обожает тереться об человека, но при этом все равно остается на чеку.

Не хочет надевать уздечку. При виде нее – убегает в угол. Но если подойти к нему и взять за морду – не будет ни отбивать, ни продолжать побег. Только еще сильнее занервничает, а тряска головой становится невыносимой. Буквально истеричной.

На занятии постоянно выдергивает повод. А когда ему удается это сделать – разносит. Нестабильные аллюры. Боится других лошадей. Головой дергает все занятие. Под конец у седока уже руки отваливаются. А если не отдавать ему повод – то ложится в руки и тащит, опустив голову вниз.

Человеку все также не доверяет. В случае непонятной ситуации – резко отпрыгивает и пытается убежать. Не ведется ни на уговоры, ни на ласку. Да и жесткая рука действует лишь временно. Она не излечивает от страха.

На галопе нужно бежать вправо с правой ноги, а влево – с левой. Это информация для тех, кто мало знаком с верховой ездой. Так вот Маркиз вправо бежит не с той ноги. Никак не высылается. Тренера говорят, что на это есть причины. Придется переучивать.

Хлыста боится, как огня. До истерики. И если на рыси еще терпит, то на галопе – разносит. Даже если его не наказывать.

После занятия в деннике стоит смирно, пока не начинаешь снимать уздечку. Как только стягиваешь ее на уши – тут же резко срывается с места и ломится от тебя в противоположную сторону. У одной девочки так даже порвал уздечку. Потому что не дал ей дотянуть ее до конца.

И когда он убегает от тебя – стоит в углу и не возвращается. Смотрит из-за плеча, как будто боится.

Вроде бы ничего не забыла. Итак, а теперь причины и «лечение».

Сильное дерганье головой – это действительно своего рода нервный тик. Избавиться от него можно только одним способом – успокоить коня. А для этого он должен научиться доверять человеку.

Как мы справлялись с тем, чтобы в деннике он перестал нервничать при виде человека? Заходили просто так и ничего не требовали. Денник – это лошадиный дом. И если вы постоянно нарушаете его личное пространство ради своих увеселений (сделай поклон, выучи новый элемент, покатай меня сверху, дай сфоткаться, сделай вот такой веселый жест губами, а давай мы к тебе вдесятером зайдем и начнем шумно хохотать, обсуждая, какой ты милый!) – лошадь перестает чувствовать себя в безопасности.

Что происходит, когда конь теряет личное пространство? То же самое, что и с ребенком, у которого не просто нет личной комнаты, но ему еще и отдыхать никогда не дают. Не позволяют уединиться, хранить секреты, прятать конфеты и тд. Это все приводит к психозам и нервным срывам. Либо к агрессии. Разные бывают последствия.

Так вот мы иногда заходили к Маркизу просто так, чтобы дать вкусняшку или погладить. Это все занимало не больше минуты, после чего мы уходили. Через некоторое время он перестал убегать от людей и с интересом ждал приятных манипуляций. Но большую часть времени все же имел возможность отдохнуть от людей.

Как справлялись с нервами во время чистки? Чистили на недоуздке или без всего. А так как он не злобный – то позволяли иногда побаловаться. Он мог отойти от человека, когда хотел. Мог сделать круг по деннику. Мог отвернуться. Но за это мы его не наказывали, а подзывали обратно, либо превращали все в игру. Как только конь убедился, что на него не держат зла – он перестал вообще уходить от человека.

Если говорить о сегодняшнем дне – он добровольно стоит рядом или ходит за человеком хвостиком. Не отлипая. И позволяет трогать себя где угодно. И при этом может даже не контролировать нас глазами. Это значит, что он верит, что мы не причиним ему зла. Даже если мы скрылись из поля зрения.

При этом мы не забывали предлагать ему свои правила игры. Входить в личное пространство человека без его разрешения – запрещено. То есть если я стою у стены и не хочу, чтобы он наваливался на меня всем телом – я отталкиваю его обратно. Если не понимает – давлю сильнее и грубее. Могло дойти до такого, что я даже хлопала его с силой по крупу или по плечу. Наказывала. Но после десятка таких проверок конь наконец-то понял, что означают мои жесты. И перестал доводить ситуацию до наказания. Останавливался уже на первой этапе: когда я просто его отталкивала.

Как только мы ввели свои правила игры – конь расслабился. Он понял, что человек от него хочет. Он понял, КАК человек дает знать о том, чего он хочет. Он понял, КАК именно мы наказываем. И перестал шугаться и отпрыгивать от легких прикосновений. Он просто адекватно и без истерик делал шаг в сторону, если мы хотели его подвинуть.

На данный момент он научился слушаться команд человека вплоть до сантиметра. Его можно подвинуть в любую сторону на любое расстояние: на три шага, на два шага или всего на один шаг. Он сделает все ровно настолько, насколько ты попросишь.

Как приучили его к уздечке? Как жеребенка. Надел уздечку? Получил вкусняшку. Вскоре он стал поднимать уши при виде уздечки и стал издавать звуки, как при виде морковки. У него появилась прямая ассоциация: уздечка-еда.

Мы не наказывали его за побеги и за нежелание брать железо. Мы просто терпеливо повторяли свои манипуляции раз за разом, пока он не стал это делать добровольно, а иногда даже с энтузиазмом. И привычка закрепилась за ним настолько, что уже полгода он берет уздечку даже без морковки.

Перепрыгну сразу на тот момент, когда он после занятия убегал от человека. Сперва я подумала, что прежние хозяева его били. Такое бывает в конном спорте, к сожалению. Когда после занятия коня ставят в денник и начинают избивать хлыстом со словами «сегодня ты был скотиной». Это, конечно, неправильно. Наказывать за плохое поведение нужно только по факту, а не через десять минут или не через час.

Но здесь все оказалось проще. Я пообщалась с его бывшей хозяйкой, и она рассказала, что однажды Маркиз взял привычку вырываться из рук после занятия. То ли случайно, то ли испугался чего-то. Но из-за неправильной реакции человека рефлекс закрепился. А именно. Она после каждого занятия либо накидывала ему на затылок веревку, либо давила руками на затылочный ремень, заставляя силой его опускать голову. Чтобы сложнее было убегать в момент снимания уздечки.

Подобное проявление силы конь воспринял крайне негативно. Вроде бы это не избиение. Многие из вас даже скажут «что за бред? Как это могло повлиять на его поведение?». Но я вас уверяю: если конь по природе добродушен и хочет доверять человеку, а тот в ответ применяет к нему силу и подавляет всеми возможными способами – это выливается в психозы. Лошадь, как и ребенок, говорит «за что? Я ведь не сделал ничего плохого. Я ведь люблю вас. Зачем вы так поступаете?». Он не понимает. И против силы использует единственную для его характера возможную тактику – побег.

Как мы с этим справились? Как только я начинаю снимать уздечку – я тут же пихаю ему морковку в губы. Конь удивляется. Замедляется. Я спутала его планы. И пока он в раздумьях принимает угощение – я успеваю снять уздечку и тут же даю еще одну морковку. Это нужно делать быстро. Пока он не успел сбежать.

После этого первое время он все равно уходил и забивался по старой привычке в угол. Я подзывала его обратно и обязательно ждала реакции. Как только он возвращался – я снова его угощала.

Сегодня он не дергается и не убегает в момент снимания уздечки. Он смирно стоит на месте, позволяет проделать с собой все необходимые манипуляции и ждет вкусняшки. Но даже если его не поощрить – он уже давно не убегает.

Вы думаете здесь все дело в еде? Отнюдь. Я просто показала, что желаю ему только добра. Я не буду применять к нему силу. Мне это не нужно. Даже без морковки мне удалось бы отучить его от этих попыток к побегу. Достаточно было просто исключить давление на затылок. Но с морковкой было быстрее. В детском клубе нет возможности слишком много времени тратить на перевоспитание лошади.

Как избавились от проблем с поводом? На него сажали только всадников с мягкими руками. Короче тех, кто умел не дергать за рот. Плюс в момент испугов главным моментом было то, что всадник с него не падал. И при этом не наказывали хлыстом. Просто возвращали обратно и контролировали корпусом, ногами и поводом коня рядом с тем местом, где он впервые испугался. И хвалили за правильную реакцию.

На работу с поводом у нас ушло больше всего времени. Полгода понадобилось, чтобы Маркиз вообще перестал истерично дергать головой, вырывать повод, ложится на руки и растаскивать. Сейчас он работает в легком контакте с руками. Слушается ног и корпуса всадника. А в момент испуга перестал истерично убегать. Он зажимается, подводит под себя ноги, готовясь к побегу. Но теперь ждет команды седока. И самовольно не стремится сбежать. Доверяет. Знает, что его не будут подвергать опасности. Знает, что будут защищать.

Очень важными были моменты, когда всадник сам отводил Маркиза от опасных лошадей, чем демонстрировал свою заботу. Этот жест говорит «я сам буду думать за тебя. Я не позволю другим лошадям навредить тебе. Поэтому ты можешь расслабиться и довериться мне. Я позабочусь о твоей сохранности». Такой же эффект может быть и на земле. Если вы видите, что кто-то из людей или животных раздражает Маркиза. Я не позволяю этим людям приблизиться к нему. Или не позволяю им отдавать ему приказы. Они могут подойти и погладить его. Но двигать, переставлять и как-то давить на коня имею право только я. Пока я нахожусь в деннике. Чужим это делать не позволено.

И цель такого поведения не попытка сделать из коня Хатико. Чушь. Просто он должен понимать, что любой всадник будет оберегать его от опасностей. Любой, кто сегодня на нем выезжает. Поэтому других детей я тоже заставляла уделять много внимания таким моментам. Они брали на себя ответственность за его спокойствие. И лошадь поэтому больше не пытается спасаться сама. Она ждет, когда ее спасет человек, если он рядом или верхом.

Благодаря появившемуся доверию людям, стали проходить и нервные тики в любой форме и проявлении. Хоть в деннике, хоть под седлом.

А вот что удалось узнать на счет ноги на галопе. Пару лет назад конь повредил связки. Долгое время лечился и хромал. Затем долго жалел ногу. А затем… прежняя хозяйка перестала требовать с него правильную езду, хотя Маркиз уже давно излечился и мог нести полноценные нагрузки с полноценными требованиями. Но она просто не захотела. И закрепила за ним твердую неправильную привычку.

Вот эта проблема длится до сих пор. За полгода нам удалось вбить ему в голову, что мы хотим видеть в правую сторону – правую ногу. Но если он отвлекается на что-то – бежит не с той. А если же он сосредоточен на занятии – то делает все хорошо.

Страх перед хлыстом пропал где-то через месяц. Мы долгое время не брали его на занятие и конь наконец-то приборзел. Отказался бежать нужным аллюром. И мы взяли хлыст.

Поначалу реакция была бурной. Разносил. Но всадник (то бишь я) усидел и похвалил в конце галопа. Затем опять взяла хлыст – опять разнос. Я усидела. Похвалила. Затем опять хлыст – разнос – я пытаюсь сокращать темп. Реагирует правильно. Заканчиваю галоп – хвалю. И так много-много-много раз, пока он не перестал бояться хлыста. И при этом перестал разносить.

Он понял, что если будет выполнять команды без хлыста – то бить его никто и не будет. Но даже за проступки мы наказывали его не сильно. Слегка шлепали, чтоб не задавался. Было даже не больно. И он успокоился. Понял, что избивать до полусмерти его никто не станет.

Затем на него стали подсаживать малоопытных всадников. Через некоторое время мы заметили, что кривые руки, неправильные команды и неправильное использование хлыста больше не пугает коня. Он стал борзеть и издеваться над детьми. Если они делают что-то неправильно – он просто поступает как-нибудь по-своему или вообще ничего не делает. Хороший признак. Это значит, что психологическая травма лошади прошла. Она научилась отличать целенаправленную агрессию всадника от простой неопытности. И стал этим манипулировать.

Пришло время вновь разбавить эту идиллию опытными наездниками. Вот тут пришлось пару раз и отшлепать его как следует, как только Маркиз вздумал отработать на мне свои новые приемы, которые безотказно действовали на детей.

Уверяю вас, психованным вновь он не стал. И меньше доверять мне тоже не стал. Буквально на следующем же занятии исправился, и я щедро одарила его вкусняшками и поглаживаниями, как во время занятия, так и после. Он понял, что за плохое поведение его будут наказывать, а за хорошее – поощрять.

Наконец-то мы выработали правильную сигнальную систему. Лошадь стала понимать, что от нее требуют. Поняла наши правила игры, жесты, команды и реакцию. Поняла, что мы логичны. Мы не желаем ей зла. Но садиться себе на шею тоже не позволим. И все.

Конь теперь просто шелковый. Дети его обожают. Новички тискают, как плюшевого медведя и радостно играют, когда он начинает их щекотать. Он в свою очередь тоже ждет человека в гости и кидается к нему навстречу, чтобы почесать, обслюнявить и зализать до смерти.

Нервные тики невозможно излечить. Но мы свели их к минимуму. Теперь если он нервничает – то дергает только верхней губой. Тряска башкой в прошлом. Если он боится чего-то – то прячется человеку за спину. И выглядывает оттуда. А несколько раз я даже слышала, как он начинал негромко ржать, услышав шаги некоторых спортсменов. То есть он еще и любимчиков среди людей себе выбрал.

Вот такая вот длинная история о том, как мы перевоспитывали коня. Было очень интересно и захватывающе. Если что-то осталось непонятным – спрашивайте. Постараюсь ответить.

 

О заслугах моего отца

Хочу рассказать о его главном достижении на конюшне – о работе с кобылой Ташей. Но повествовать я буду, как и в случае с мерином Маркизом. Сначала – симптомы, а затем – лечение и результат.

Симптомы.

Таша слишком легко-возбудима. Постоянно рвется летать полевым галопом. При этом на нее не действуют ни вольты, ни сила. Утаскивала взрослых сильных парней с поля и таскала по веткам и кустам, пока не оставалась одна.

Могла начать таскать даже на рыси. На маленьком огражденном поле вела себя еще более-менее сносно. А на открытых пространствах ей крышу сносит.

Опытные всадники еще могут с нею справиться. Но в конкур она не пригодна. Как слышит музыку и людей – начинает разносить, забивает на барьеры и утаскивает в конюшню. При этом на обыкновенных занятиях под опытным всадником может вести себя хорошо. Даже идеально.

Но она как тонкий инструмент. Стоит посадить на нее менее опытного человека – и все. У кобылы глаза лезут из орбит. Она вновь рвется скакать. А куда девать лошадь, если для спорта она не годна? В учебную группу? Так ведь там одни дети.

Вот и пришла идея посадить на кобылу моего отца. Потому что за детей переживали.

Итак, мы плавно перешли к причинам и лечению.

Причиной такого поведения стала практика Таши в местных скачках. Несколько лет безоговорочных побед дурно сказались на ее психике. Теперь, услышав музыку и шум толпы, кобыла автоматически считала, что ей нужно прийти первой. И летела. И неважно, что кроме музыки или толпы предпосылок для скачек нету.

Также болезненно она реагировала на полевую посадку. Вообще невозможно было работать в такой позе. Что уж говорить о стойке на стременах, если Таша разносила даже после обыкновенного легкого повала вперед. Она этого не терпела!

Поэтому главным условием работы на кобыле было – сидеть сзади! Что бы ни случилось. А уж если разнесла – заводить на вольты и крутить до тех пор, пока не остановится. А крутиться она могла очень долго. И если делать вольты слишком крохотными – могла завалиться сдуру.

На рот всегда была очень мягкой при этом. То, что она не реагировала на трензель во время разноса – это еще не значило, что ей было плевать на него во время спокойной работы. Более того – она всегда была очень чуткой к корпусу. Тоооолько перенапряжешь не ту мышцу – все. Прощайся с кобылой. Улетела.

И что бы вы думали? Мой отец решил перевоспитать ее на кордео. Не сразу, конечно. Первые полгода он к ней привыкал. Изучал, терпел, что-то пробовал. Но цель поставлена: научить лошадь расслабляться.

Через полгода или год он стал надевать помимо уздечки кордео на шею. С каждым новым занятием старался чуть больше расслаблять поводок. Переучивал ее с жесткого контакта со ртом на более мягкий. Заставлял больше слушать корпус, чем руки. Учил мгновенно тормозить.

Для последнего условия он пользовался легким способом: вовремя данным поощрением. Остановилась – тут же вкусняшку в рот. Поначалу она даже отказывалась принимать эти подарки. Потому что глазами вся была в поле. Не до ваших дурацких нежностей. Но со временем стала отвлекаться на седока хоть немного.

Еще через пару месяцев она наконец-то стала изучать моего отца. Стала его узнавать. Начался период проверок в стойле. Попытки укусить, напугать, выдернуть ногу. Но он с умилением и любовью реагировал на все ее капризы. Смеялся, хлопал по шее. Обнимал. Изредка давал щипать свою кожу.

А вот это, кстати, совсем интересный случай. Он утверждает, что иногда коням нужно давать себя ущипнуть. Чтобы они научились чувствовать грань дозволенного. Ведь если их полностью лишать такого проявления общения – то лошади не научатся полностью доверять людям. Каждый раз, когда мы одергиваем руку от их губ или наказываем за это – у коней остается негативный опыт, который говорит, что человек их отвергает. Он не желает общаться на их языке. И хуже того – грубо реагирует на ласку.

Поэтому мой папа пошел на довольно кардинальные меры – некоторое время позволял Таше ставить на нем синяки. И самое смешное, что со временем это вылилось в положительные результаты.

Дело в том, что по натуре Таша – это добрая и трудолюбивая лошадь. Ее не нужно просить побегать. Ее трудно остановить! И не потому что психика сломанная. Нормальная у нее психика. Но при этом кобыла всегда была чрезвычайно ответственной. Как будто ее убьют, если она сию же секунду не отреагирует на поданную команду ноги или корпуса. Отсюда и разносы. И некоторые психозы.

Так вот вернемся к синякам. Папа в свободное от работы время вставал рядом с нею в стойло и начинал общаться. Прям буквально разговаривал с нею, гладил, позволял себя изучать. Таша стала к нему привыкать и начала трогать его губами. И дошло до того, что пару раз она как бы невзначай подцепила его кожу зубами. И ждет. Папа смотрит на нее и тоже ждет. Таша сжимает зубы крепче. Но недостаточно больно. Папа снова никак не реагирует. Просто наблюдает. Таша стискивает зубы крепче – папа ругается, выдергивает руку и наказывает ее по шее. Таша обижена. Она поняла, что сейчас ее отвергли. Но любопытство берет свое. Ведь этот мужик опять руку в нос сует. Давайте-ка попробуем еще раз.

Она снова прикладывает зубы. Он снова молчит. Она сдавливает зубы крепче. Смотрит на его реакцию. Если он начинает грозным голосом ей что-то говорить – Таша сразу бросает кожу. Поняла, что после голосовой команды последует наказание.

В третий раз она уже не давит до конца. Она уже поняла ту грань, до которой ей позволяют это сделать без наказания. И с этих пор… она перестала его кусать. Как бы нелогично это ни звучало.

Да, она щелкала зубами, причем зачастую в миллиметре от его тела. Но не кусала. А иногда злобно хватал кожу зубами… но тут же отпускала, не оставляя даже синяков. Потому что знала грань.

А отец позволял ей излить злость в эмоции. Но если все-таки она его цапала – он ее, конечно, наказывал. Не позволял брать над ним верх.

И вот эти игры и общение в стойле благотворно сказались и на верховой езде. Она стала его лучше понимать. Стала больше доверять и прислушиваться. Она поняла, что он не хочет ее закрепостить. Он готов сотрудничать и договариваться. И возможно он не желает ей зла.

Постепенно-постепенно папа переучил ее с управления уздечкой на управление ногами. Бросал поводья и делал вольты одним весом и корпусом. Через некоторое время даже менку ног на галопе они делали без поводьев. А еще через некоторое время он полностью снял с нее уздечку и поехал на кордео.

Кобыла была уже к этому готова. Она работала как часы. Проблема с полевой посадкой осталась, но в остальных случаях Таша перестала разносить. Если она чего-то пугалась – то ждала команды седока. А он хвалил и поощрял ее. И ни в коем случае не зажимал ни руками, ни ногами. Он как бы говорил: «Я знаю, что ты можешь убежать. Ты имеешь на это право. И я тебя не сдержу. Но тебе же лучше остаться здесь. Я защищу и накормлю тебя. Разве я хоть раз тебя подвел?». И она оставалась.

Затем они смогли выезжать на большое поле без проблем. Сперва на уздечке+кордео. Затем и полностью на кордео. И если все-таки что-то заставляло Ташу подороваться в полевой галоп – она научилась останавливаться на вольтах. И делала это сразу, а не как раньше – после десятого круга. То есть она смекнула: если меня заводят на вольт – значит, хотят остановить. А так как папа ее всегда за все обильно хвалил и поощрял – Таша стала воспринимать вольты не как борьбу с нею, а как новую команду. А она любила выполнять команды. Об этом я уже писала раньше.

Парадокс в воспитании лошадей таков: если ты хочешь отучить коня от вредной привычки (от дурного приема) – узаконь эту привычку. Заставь выполнять ее только по команде. А без команды – не поощряй. И со временем лошадь перестает своевольничать.

Так мы отучили одного коня свечить под седоками. А Ташу приучили к вольтам.

Дальше пошла работа на упрощение команд. Чтобы кобыла перестала слишком остро и ответственно реагировать на напряжение каждой мышцы тела. Во-первых, отец свел количество команд к минимуму, а во-вторых, позволил кобыле учить его. Позволил ей воспитать седока под себя. Под ее желания и требования. Раньше ей никто не давал свободу выбора.

Она научила его ездить даже без кордео. Он управлял гривой, либо руками (прикладывал их ласково к шее). Как она это сделала? Просто каждый раз, когда папа брался за кордео – она выражала недовольство. Крысилась, поджимала губы, трясла головой. Тогда папа бросал кордео и пробовал другие способы. Один-второй-третий… оп! Получилось. Кобыла выполнила команду и при этом осталась спокойной. Значит, ей так нравится. Возьмем на заметку.

А на счет минимального набора команд сейчас поясню. В учебной группе дети не отличаются мягкостью рук и ног. И поэтому все их команды – грубые и неотесанные. Куда уж посадить подобного седока на кобылу тонкой душевной натуры, которая чувствует даже напряжение мышц возле твой лопатки?

Папа приучил ее к следующему: пресс напрягся, закрепостились бедра – замедляйся. Чуть расслабился – беги в том же темпе. Ты молодец. Чуть позже папа вернул в работу уздечку. После курса на кордео кобыла стала намного спокойнее на нее реагировать. Правда, все еще требовала распущенных поводьев. Натянутые - на дух не переносила. Начинала разносить. Но сейчас и к этому стала равнодушна.

Через пару лет стала шелковой и милой и, т.к. помимо папы на нее стали подсаживать других ребят, кобыла окончательно успокоилась. Правда, моему отцу приходилось проводить седокам целый инструктаж по работе с Ташей. Потому что кобыла привыкла именно к его методике. И если бы кто-то начал ее ломать – бедолага сильно об этом пожалел бы.

Но это были временные меры. Благодаря такой заботе кобыла стала думать, что не только мой отец, но и другие всадники желают ей добра. Она научилась доверять людям. Причем с разным опытом верховой езды. И постепенно стала прощать ошибки.

Еще чуть позже она перестала разносить без предупреждения. То есть если Таша хочет полететь полевым галопом – она сначала много раз седока об этом спросит и предупредит. Это можно увидеть по поднятым ушам, по выпученным глазам, по постепенно нарастающему тему. Если раньше она стреляла с места и без предупреждения – то теперь ее можно десять раз успеть подловить. И в этот момент нужно либо голосом и поглаживаниями расслабить лошадь, либо завести на вольт, что для нее означает команду «стой, замедляйся».

Отец проездил на Таше 7 лет. Сейчас она стала новичковой лошадью. На нее сажают детей, которые ходят на конюшню меньше полугода. Они криворукие, кривоногие, берут верхом хлыст (раньше при виде хлыста Таша улетала за горизонт), встают на стременах и подают неадекватные команды… но кобыла больше не бесится. Она трясет губами, вытаскивает язык и слушает тренера.

Самое смешное, что Таша научилась отличать опытных седоков от новичков. Под второй категорией она никогда ничего плохого не выкинет. А под первой может вновь устроить скачки, если только ее попросить. Но и то, она это выполнит только из чувства долга, а не из-за психозов, как раньше.

Остался у нее только один больной пунктик из прошлого – громкая музыка. Услышав ее, Таша не может себя контролировать. Она начинает нервничать и ищет, куда нужно бежать. Возможно, скаковое прошлое уже не удастся выбить из нее полностью. Но даже та работа, которую проделал мой отец, многого стоит.

Мне страшно представить, что бы случилось, если бы кобылу попытались усмирить строгим железом. Я видела много умников, которые знают только такой способ работы с легко-возбудимыми конями. Боюсь, психика Таши окончательно тронулась бы. Но в первые годы скачек никто не верил, что мягкие методики как-то на нее подействуют. Все смотрели на моего отца огромными глазами и недоверчиво переспрашивали: «Что? В учебке? Что?! Мужику?! ЧТО?! КОРДЕО?! Вы там совсем рехнулись?». А оказалось, что это как раз и стало панацеей.

 

Дурное воспитание

 

Чем опасно дурное воспитание? Не только тем, что оно вредит самому воспитаннику. А тем, что неправильно воспитанный ребенок, лошадь или собака считают такое воспитание единственным истинным. И любое другое более справедливое или щадящее отношение к себе называют слабостью. И мгновенно садятся на шею. Ух, насмотрелась я на такие кадры.

Например, на конюшне долгое время работал тренер, который постоянно орал на детей. И некоторые родители даже считали, что это нормально и правильно. Но по факту – ее воспитанники не умели ездить на лошади с умом. Они умели только выполнять приказы. Причем из-под палки. А как только их оставляли наедине с лошадью или заставляли выполнить что-то самостоятельно – ошибки и осечки сыпались как из горна изобилия. Что не есть хорошо.

Эти дети жаловались на строго тренера. Им не нравилось то, что на них давят и кричат. И тд и тп.

Но прикол в том, что как только на замену пришел другой педагог, которая профессионал в своем деле и на занятии именно учит, а не орет – эти детишки мгновенно охамели и попытались построить ее под себя. То есть они решили, что если их не унижают и не пытаются подавить – то это ненормально. Это значит, что их боятся. И можно вытворять что угодно.

Сказать, что я была в бешенстве от подобного – ничего не сказать. Но другого ждать и не стоило. У детей совершенно нет жизненного опыта. Они не умеют сравнивать и анализировать. Поэтому подобная выходка была предсказуема.

То же самое я наблюдала и в работе с лошадьми. Если на прежнем месте коня всячески подавляли, работали грубо и неотесанно, а еще круче – часто били, - то он потом долго отказывался перевоспитываться. Не отвечал на доброе отношение к себе. Не работал на мягком поводе (когда его не дергают каждую секунду за губы), не слушался, если не лупить хлыстом через каждые пять минут. Это животное отупело, как на чувства, так и на мозги. Оно знает только силу и боль. И не знает ничего о работе в сотрудничестве с человеком.

Чем это опасно? Тем, что в экстремальной или непредсказуемой ситуации такое животное подставит тебя. И если испугается чего-то – то станет опасным не только для всадника, но и для окружающих. Такие кони проламывают заборы, врываются в толпу людей, швыряются в драку на других коней и тд и тп.

И лично мне было очень трудно работать с настолько не контактными лошадьми. Ей-богу, это просто катастрофа. Когда ты пытаешься его научить работать в комфорте, а он в ответ раз за разом проверяет тебя на вшивость. Ведь логика такова: «Если ты меня не избиваешь – значит, слабак. А ну-ка слезай, в таком случае!».

Собака, привыкшая к палке, тоже не поверит искренности намерений нового хозяина. Только дай слабину – она уже и рычит и пытается построить тебя. Потому что ее воспитывали в других традициях. И не потому что она изначально злая и другие методы на нее не действовали. А потому что многие люди вообще ничего не смыслят в воспитании.

И я остаюсь в ужасе, наблюдая, как много безграмотных людей берутся за обучение животных и детей. Когда они не знают ничего про поощрение и наказание. Не умеют грамотно распределять свои силы. Не ищут никаких подходов. А единственным аргументом на все трудные ситуации оказывается удар или вопль вроде «не ори на мать. Сделаешь это, потому что Я так сказала!».

Кто-то сказал мне, что во всем виновата профессиональная деформация. Как только я выучилась на педагога, я стала придирчиво относиться к чужому преподаванию. Но не к преподаванию, как к профессии. А к тому, что делает каждый день любой человек, находящийся в обществе.

И очень многие даже не осознают, что своими необдуманными действиями они воспитывают либо оружие из животного, либо аморального члена общества – из ребенка. Это… пугает. И это действительно проблема.

 

И снова о воспитании

 

Я намеренно сравниваю лошадей с людьми (и с детьми в частности), потому что между ними очень много общего. Есть, конечно, категория хищников в нашем обществе. Но все же очень многие склонны к стилю поведения травоядных животных. Или стадных\табунных, как минимум. И я бы не стала так негативно реагировать на эти определения, потому что структура общества сложнее, чем кажется. Нельзя всем поголовно быть хищниками или наоборот травоядными. Ради гармонии каждому отведена своя роль. И при этом почти каждый имеет право выбора (в отличие от тех же животных).

Но это было лирическое отступление. Что же можно сказать конкретно о воспитании? Нет никаких схем, секретов и правил, которые сделали бы вас хорошим педагогом. Можно проучиться и проработать много лет в данной профессии, но так и не стать профессионалом. А можно иметь дар, который за короткие сроки в скупе с интуицией сделает тебя востребованным и (главное!) понятным для воспитанников.

Но есть и третья категория людей, у которых нет таланта, но есть желание. Неясно, чем они руководствуются, но чаще всего такие педагоги говорят, что у них призвание. И вот у них долго ничего не получается, все идет наперекосяк, результаты выходят не такими яркими, как хотелось бы… но если эти люди не вредят никому и их действия не приносят зла – то это самые лучшие и трудолюбивые работяги в данной сфере.

И в чем-то они даже лучше просто талантливых учителей. Ведь, как известно, профессионализм – это 99% труда и только 1% таланта. Если ты осознаешь, что ничего не дается легко и готов добиваться результатов потом и кровью, а не мановением руки – ты обязательно оставишь в жизни воспитанников полезный яркий отпечаток.

Талантливые люди капризны. Они хотят условий, чтобы расправить крылья. Они нуждаются во вдохновении. Увы, это далеко не всегда удается получить. И талант возможно зарыть в землю. А трудолюбие и любовь к профессии – это та черта характера, которая будет с тобой в любой ситуации на протяжении всей жизни.

Как не навредить воспитаннику? Не мешать развиваться. Не ставить ненужных преград и не давать непосильных задач. Если ваш ученик сильный и способный – ему нужны лишь направления. Двери он откроет сам.

Если ему не хватает сил преодолевать путь познания самостоятельно – ему нужен педагог, который мог бы толкнуть его, подставить плечо в трудной ситуации и подсказать, куда двигаться дальше.

Если у воспитанника вообще нет никакого желания работать в вашем направлении, но те, кто стоят над ним (родители ребенка или хозяева лошади) настаивают – вам следует не вызвать у бедолаги окончательного отвращения к данной деятельности. Иначе он замкнется и больше ни вы, ни кто-то другой после вас ничем ему не поможет.

Педагог должен быть сдержанным. Я часто замечала даже по себе, что если появляется способный ученик, то хочется сразу завалить его кучей новой информации. Задать как можно больше трудных задач. Заставить его в короткие сроки засиять, как золотая медалька.

Однако… нужно себя сдерживать. Загнав лошадь непосильными тренировками, вы можете сделать ее капризной истеричкой или инвалидом. Завалив ребенка ненужными заданиями, вы вызовите в нем дух противоречия и отвращение к предмету. Это делается очень легко. Вы и сами не заметите, как превратите союзника в своего врага.

Все дети и лошади очень разные. Кого-то мотивирует давление, а кого-то – сиюминутный успех. Кому-то важнее поощрение, а кому-то – интерес. Не пытаясь подстроить свой урок под данного конкретного ученика, педагог рискует усреднить его. Не дать ему раскрыться.

Но то, что вам однажды помогло с одним воспитанником не обязательно поможет и с другим. Однако как понять, в какой момент, какой прием нужно применить?

О том и речь. Мы возвращаемся к первым абзацам моей статьи. Педагогика – это искусство, а не наука. Нет ни единой схемы, которая помогла бы вам встать на пьедестал. Ко всему придется прийти самому, совершая поначалу множество ошибок. А если работать с живыми существами по книжкам, не включая собственную логику и анализ – вы будете только вредить.