Религиозный модернизм сегодня. Фундаментализм.

Современное религиозное сознание: между фундаментализмом и модернизмом

В последнее время в дискуссиях, которые ведутся в нашей церковной и околоцерковной среде, особую популярность получили два термина: фундаментализм и модернизм. Собственно говоря, все участники этих споров сами себя поделили на две группы: одни называют своих противников модернистами, а те, в свою очередь, обвиняют оппонентов в фундаментализме. Какому-либо "центру" между двумя этими партиями практически не оставлено места. В этой ситуации представляется полезным выяснить происхождение употребляемых терминов.

На первый взгляд может показаться странным, что исторически фундаментализм возник в протестантской традиции, восходящей к революционерам-реформаторам (действовавшим первоначально в рамках католичества), а модернизм – в недрах Католической Церкви, причем в эпоху, когда в ней еще был силен контрреформационный дух. Однако сам этот факт весьма показателен: он свидетельствует о том, что религиозные течения, о которых идет речь, были прежде всего реакцией: в одном случае части протестантов-евангелистов, в другом – некоторых католиков – на основную, определяющую тенденцию, или "идею", своей конфессии.

В свое время реформаторы, вырвавшись из тяжелых объятий Рима, пустились в свободное плавание – как в организационном, так и в интеллектуальном отношении. Отвергнув Предание и оставшись наедине с Библией, они обеспечили возможность ничем не сдерживаемой эволюции понимания Писания и, соответственно, самой веры внутри протестантского мира, действительно перманентную реформацию (согласно известной формуле: Ессlеsia sеmреr reformanda). В нашем веке это привело к таким явлениям, как "атеистическое христианство", и иным формам "безрелигиозной религии". Поэтому фундаментализм возник именно в протестантской среде – по существу, как противоречивая для самой этой традиции попытка некоторых ее наследников остановиться, то есть прекратить свободное плавание и причалить наконец к незыблемой "скале веры". Протестантский фундаментализм – это своего рода контрреформация внутри Реформации.

Термин "фундаментализм" восходит к наименованию серии публикаций под заголовком "The Fundamentals. A Testimony to the Truth", предпринятых североамериканскими евангелистами в 1910-1912 гг. В них верность христианской истине отождествлялась с безоговорочным принятием некоторых вероучительных утверждений: Священное Писание богодухновенно и безошибочно в каждой детали; Христос родился от Девы, Его воскресение было физическим, равно как физическим будет и Его второе пришествие; совершенное Им искупление следует понимать в том смысле, как его объясняют сторонники заместительной теории (Христос пострадал вместо человека). В протестантском мире на выступления американских фундаменталистов ответили англиканские либералы, стремившиеся выразить суть "христианской веры в терминах современной мысли" ("Foundations", Оксфорд, 1912).

Фундаменталистское движение начала века было реакцией на распространение историко-критического метода изучения Библии и вообще на богословский либерализм как попытку рациональной защиты веры и христианства в условиях стремительной десакрализации культуры. Идеи индивидуальной свободы и общественного прогресса, автономии гуманитарных наук и отделения церкви от государства стали господствующими, что вызвало резкое неприятие со стороны консервативно настроенных христиан. Сама вера в традиционном понимании оказалась под угрозой, и сторонники крайних взглядов не преминули выступить с проектом максимально возможной консервации традиции, ее "подмораживания" (если вспомнить образ К. Леонтьева).

Однако начиная с середины 70-х годов исследователи говорят о феномене глобального фундаментализма. Типологически сходные движения существуют не только в христианстве (в протестантизме, католичестве и православии), но и в других авраамических религиях – иудаизме и исламе, а также в индуизме, сикхизме, буддизме, конфуцианстве. Очень кратко и схематично особенность фундаменталистской установки можно определить следующим образом.

Фундаментализм есть оппозиционное движение, сопротивляющееся процессу секуляризации культуры, происходящему под знаком отказа от "гипотезы Бога". Он апеллирует к абсолютному авторитету Божественного Откровения, выраженного в Священном Писании (Тора, христианская Библия, Коран) или иных канонических религиозных текстах (Талмуд, святоотеческие писания, папские энциклики, законоположения шариата). При этом утверждается установка на буквальное следование тексту, а это означает, что законным признается только одно его понимание. Иными словами, фундаменталисты отвергают герменевтический (истолковательный) подход, согласно которому любой текст может быть понят и интерпретирован по-разному даже в рамках одной традиции. Однако фундаменталистская "вера помимо интерпретации" на практике приводит к требованию принять как единственно верное то ее понимание, которое навязывается лидерами. Таким образом, фундаменталисты выступают против любого плюрализма, который, с их точки зрения, неизбежно ведет к релятивизму, то есть к допущению равноправия многих истин.

Такая установка, как правило, диктует сторонникам фундаментализма определенную политическую позицию. Они поддерживают крайне правые политические силы, выступают против демократии, прав человека и свободы совести – за сильную власть, за жесткий моральный и идеологический порядок, опирающийся на "истинные религиозные ценности". Смысл истории, с точки зрения фундаменталистов, заключается в противоборстве сил Бога и дьявола (или Христа и Антихриста). Подобная историософия ведет к отрицанию какой-либо исторической эволюции или развития и порождает усиленные апокалиптические ожидания. Мировая история последних столетий представляется как победа сил зла и приближение "конца мира", под которым может пониматься безверие и нравственное разложение общества (у западных христиан), победа секулярной сионистской идеологии (у иудеев), культурная и политико-экономическая экспансия Запада (у мусульман, а также у православных на востоке Европы). Причина видится в том, что религия утратила определяющее влияние в обществе, уступив давлению безрелигиозного гуманизма. В этой ситуации фундаменталисты считают себя своего рода избранным народом, призванным обеспечить победу Бога в истории (христианский хилиазм, иудейский мессианизм, претензии мусульман на универсальную значимость своей религии и образа жизни).

Особенность фундаментализма в том, что, призывая вернуться к традиции в формах прошлого, исторически изжитого способа доминирования религии в жизни общества, он, тем не менее, является (в отличие от собственно консерватизма) современным проектом построения "нового мирового порядка", основанного на отвержении принципов гуманизма и демократии и утверждении тоталитарной религиозной идеологии с использованием технических средств современной цивилизации. Исходя из представления о сущностной греховности человека – в смысле его неспособности адекватно воспринять божественный призыв и следовать законам, ниспосланным свыше, – фундаментализм предлагает восстановить в обществе насильственный религиозный порядок, опирающийся на абсолютный авторитет религиозной власти, действующей "от имени Бога". Можно сказать, что фундаментализм есть радикальное неприятие характерного для современной эпохи разделения светского и религиозного и попытка интерпретировать религию исключительно в терминах власти над человеком – как в духовном, так и в политическом отношении.

Модернизм – антипод фундаментализма. Как течение он складывается в католическом мире, где в качестве консервативно-охранительной силы выступала сама централизованная церковная институция, безоговорочный авторитет которой был усилен принятием в 1870 г. догмата о папской непогрешимости в вопросах веро – и нравоучения. Если ранее главным оппонентом Католической Церкви был протестантизм, а программой – контрреформация, которой положил начало Тридентский собор середины XVI века, то в начале нынешнего столетия в недрах самой церкви был обнаружен куда более опасный враг – модернизм.

Термин "модернизм" восходит к энциклике папы Пия Х "об учениях модернистов" ("Pascendi Dominici gregis", 8 сентября 1907), в которой был обозначен комплекс идей и интеллектуальных установок, нашедших выражение в работах ряда французских, английских, итальянских и немецких католических авторов. После тщательного анализа соответствующие "учения" были квалифицированы как "синтез всех ересей". Суть обвинений сводилась к следующему: модернисты отвергают абсолютный авторитет Божественного Откровения, сводя веру к имманентному внутреннему опыту; они принципиально разделяют сферы науки и религии и используют современную научную методологию для объяснения возникновения и эволюции христианства и церковного вероучения, в частности вводя различение "Христа истории" и "Христа веры". В изучении Священного Писания они используют историко-критический метод, отвергают чудеса, а церковные таинства понимают как внешние символические действия. Все это приводит к отказу от учительной власти Церкви и к религиозному индивидуализму, что сопровождается защитой плюрализма богословских мнений и демократических принципов, в частности принципа отделения Церкви от государства.

Католический модернизм имел своим источником те же протестантские либеральное богословие и библейскую критику. Важнее, однако, другое: он обнаруживал внутреннюю неудовлетворенность многих католиков тем, что Церковь к началу XX века все больше превращается в "оплот реакции" – как политической, так и интеллектуальной. Модернисты косвенно указывали на грозящую Церкви опасность выпасть из реальной истории "во имя вечности". И если их теории доходили до крайностей, а некоторые видные представители движения после осуждения их взглядов вообще отошли от Церкви, это не умаляет их исторической заслуги: модернисты показали, насколько насущной является задача откровенного выяснения отношений между христианством и современностью.

Классический католический модернизм был попыткой освободить христианскую веру из-под власти средневековой схоластики и "догматизма" и согласовать ее с данными современной науки и новыми общественно-политическими реалиями. В вышеупомянутой папской энциклике в качестве философских оснований модернизма указаны агностицизм и имманентизм. Однако большинство модернистов не отказывались от веры и не выступали против церковной институции, но по-своему старались вывести религию из-под удара атеистической науки, отдав должное очевидным успехам последней. Спор церковной власти с модернистами был проявлением внутрицерковного конфликта между традиционализмом и открытостью современности, однако сама модернистская установка не ориентирована на обретение того среднего, "царского" пути, которым призвана идти Церковь.

Что такое модернизм как религиозно-идеологическая установка?

Модернизм (как и фундаментализм) – это реакция на секуляризацию, враждебную христианскому традиционализму. Однако в данном случае предлагается не "подморозить" религию, но, наоборот, максимально ее раскрепостить (что и приводит к крайностям). С другой стороны, модернизм – это ответ на проблему нового, то есть на историческую изменяемость жизни, появление ранее не бывших форм и способов освоения окружающей человека реальности – как природной, так и социокультурной. И как в фундаментализме (крайней форме консерватизма) присутствует пафос сохранения того, что в силу исторических перемен может быть не просто внешне изменено, но сущностно извращено, так модернизм одержим самим феноменом новизны. Он не просто делает акцент на оправданности и необходимости исторических изменений – в самом факте изменяемости культуры он обретает источник религиозного вдохновения. Это своего рода преклонение перед идеей "прогресса" (которая доминировала на рубеже веков, но сегодня, к счастью, благополучно изжита).

На что же опирается модернизм? Прежде всего на рациональность, "доказавшую" свою эффективность в европейской истории. Эмоционально он выступает против статичности, рутинности, косности традиции, которая представляется "тормозом прогресса". Чутко реагируя на все новшества, появляющиеся в культуре, в мышлении, в способах восприятия мира, модернизм хочет всегда интерпретировать христианство "самым современным образом". А поскольку современная мысль становится все менее метафизичной, менее тотальной и все более плюралистической – как методологически, так содержательно, – последовательная модернистская установка неизбежно приводит к тому, что христианство в его трактовке сводится к индивидуальной ритуально-психологической практике, утрачивающей религиозную глубину. Можно сказать, что религиозный модернизм утверждает "горизонтализм", и если вернуться к его заслугам, то они почти ограничиваются рамками самой общей апологии Бога и христианства средствами разума.

Будучи исторически ограниченным, сегодня модернизм (в отличие от фундаментализма, лишь набравшего силу с течением времени) представляет собой устаревшую попытку противопоставить "требования современности" – "косности религиозной традиции". Католическая Церковь давно разрешила эту дилемму. Центральной идеей Второго Ватиканского собора (1962-1965) стало так называемое аджорнаменто, то есть "осовременивание" Церкви – но без "капитуляции" перед миром. Это, конечно, не означает, что крайние тенденции исчезли, но не они определяют общую атмосферу.

К сожалению, этого нельзя сказать о значительной части Православной Церкви, которая до сих пор не смогла соборно осмыслить проблемы, породившие в нашем столетии и модернизм, и фундаментализм.

Протестантский фундаментализм и католический модернизм начала века – это формы христианского экстремизма. (Справедливости ради нужно сказать, что они сами были реакцией на экстремизм, то есть на безудержный протестантский либерализм и институциональный католический консерватизм.) Кроме того, эти движения опирались на некоторые исторически и интеллектуально ограниченные концепции – будь то средневековые теории искупления у фундаменталистов или акцент модернистов на религиозном чувстве, восходящий к субъективизму прошлого столетия. Дальнейшая эволюция богословской мысли в XX веке показала, что современное христианство может находить средний путь, не уклоняясь в крайности.

В протестантском мире такие фигуры, как Барт или Тиллих, обнаружили и глубину, и широту подлинного богословского мышления в русле традиции, восходящей к Реформации. В католическом – появилась целая плеяда богословов, опирающихся на современные библейские, патриотические и литургические исследования, которые разрушили ложную альтернативу "схоластика или модернизм". Достаточно назвать имена таких мыслителей, как Ив Конгар, Анри де Любак, Романо Гвардини, Жан Даниэлу, Ханс Урс фон Бальтазар.

Однако идти "средним путем" – трудное дело, которое требует высокого уровня культуры, прежде всего богословской. А поскольку религия – феномен массовый, в ней всегда присутствует искушение решать проблемы столкновения вечного и временного, богооткровенного и исторического путем упрощений и – затем – внешних запретов на мышление, на сомнение и творчество. В свою очередь, это порождает обратную реакцию, питающуюся пафосом борьбы с религиозным обскурантизмом, результат которой – сугубо рационалистическая критика, в пределе отвергающая трансцендентное как таковое и не оставляющая места ни Тайне, ни Богу. Поэтому термины "фундаментализм" и "модернизм" и сегодня остаются актуальными: они обозначают два вида внутренней опасности для Церкви, два противоположных пути деградации религиозного сознания.

Религия в современном мире.

Религия возникла во времена, когда большие информационные потоки и массовые транзакции с большими потоками были невозможны. Она сама во многом поддерживала эту систему. В этих условиях для управления социумом было необходимо внедрить в КМч членов социума простые аксиоматические принципы, не подкреплённые теоретическим доказательством, т.к. книги и другие информационные транзакции были нераспространенны и дороги, то массам предлагалось принять эти аксиомы как данность. Учитывая, то что многие из аксиом были абсолютно разумны как например 10 заповедей в христианстве или принципы Даосизма в почитании предков, то они были приняты социумом, в нагрузку к ним Религия добавила о воздаянии в загробной жизни и поощрительном переселении душ и т.п.. А так же ещё несколько постулатов которые помогали управлять социумом.

Развитие грамотности и особенно всеобщее среднее образование нанесло серьёзный удар по Религии, сместив её роль больше к нравственно моральным ограничителям. В социуме многие из заповедей которые были прерогативой Религии перешли к светской власти и вошли в том или ином виде в Законы СУ-3. «Не убий», «Не укради», «Не лжесвидетельствуй» и т.п. перешло уголовный и гражданский кодексы. Единственный инструмент, которым Религия раньше оправдывала насилие со стороны Власти, воздаяние или наказание в загробной жизни или после реинкарнации теперь служат в качестве морального средства воздействия. Религия в лучшие свои годы опиралась на насилие, в том числе на такое как инквизиция и различные ордена. Теперь она может использовать ту небольшую толику «Знания» которая в неё заложена. При этом это воздействие оказывается в основном на людей у которых не очень высок образовательный уровень, что отражается на их границе Материя/ Информация в КМч и как следствие они более склонны к архаичным инструментам Власти.

Если обратить внимание на сторонников разного рода религиозных культов основанных на схоластике и неких непознаваемых паранормальных и сверхъестественных способностях, то у всех у них заметно выше готовность к применению насилия и в тоже время подвергнуться насилию.

Не многие религии могут похвастаться веротерпимостью и преобладанием убеждения над насилием, особенно агрессивны молодые религии. Тем не менее значение Религии значимо как правило в малоразвитых странах с слаборазвитым образованием и коммуникациями. Религия в этих странах продолжает сохранять свою роль как средства управления социумом вторгаясь и в область политики. Так некоторые страны Центральной Азии, такие как Афганистан, отчасти Иран имеют очень большой удельный вес Религии в Политике. Соотношение Религия/светская Политика является надёжным индикатором вектора движения социума, если доля Религии в Политике падает, то происходит объективная модернизация, при нарастании свидетельствует об архаизации социума.

Социум в своей структуре не однороден, наряду с слоями находящимися в постмодернизме существуют слои находящиеся в доиндустриальной эпохе. Соответственно для каждого слоя нужен свой инструмент комплиментарного воздействия.

Наука здесь появилась не случайно, так как основным инструментом которым оперирует Наука являются «Знания», то вполне естественно, что именно у Науки будет приоритет влияния на слои сориентированные на постиндустриальное развитие. Но в тоже время существует некоторый дисбаланс, с одной стороны Наука создаёт новые когнитивные модели реальности, т.е. «Знания», с другой стороны она же их распространяет в социум. Однако сложность современной Науки такова, что точное обладание деталями каждой КМ невозможно в массовом порядке, а возможно оперирование общими огрублёнными моделями. Так например не многие могут разобраться в сигналах на материнской плате своего компьютера, но почти все его используют, хотя в случае надобности могут и разобраться детально. Формированию обобщённого представления, умышленно загрублённой модели служит популяризация Науки и научно-популярные материалы. В них в общих чертах даётся описание которое позволяет сформировать КМ делающую пригодным к эксплуатации то или иное явление. Именно институт научно-популярных изданий стал тем инструментом, который воздействует на ОКМ слоя социума ушедшего вперёд, в постиндустриальные отношения. Для этих людей приматом являются «Знания» и Наука, а институт научно-популярных изданий стал их «Техноцерковью».