Несказочная проза и ее место в системе фольклора. Жанровый состав несказочной прозы. Предания. Легенды.

Несказочная проза - произведения, не содержащие элементов фантастики, оформленные как рассказы о современности или о недавнем прошлом. Произведения фольклорной несказочной прозы, с точки зре­ния народа, важны как источник информации, а в отдельных случаях еще и как предостережение, назидание. К ним относятся предания и легенды. Предания сохраняют память о событиях и деятелях национальной истории. То, о чем говорится в преданиях, обычно воспринимается и рассказчиком и слушателями как действительно происходившее. Ле­генды связаны с христианскими представлениями, произведения, в которых фан­тастически осмыслены события. В них человек оказывается неизмеримо выше нечистой силы. Легенды бытовали как в устной, так и в письменной форме.

Отличие легенды от предания:

1. Предание – устный пересказ давней реальной истории или нравоучительной притчи. Легенда – художественный вымысел на основе событий, происходивших в далеком прошлом.

2. В предании сохраняется относительная достоверность фактов. В легенде преобладает вымысел.

3. Предание может быть тесно связано с историей рода или семьи. В легенде описываются события из жизни необычного, вымышленного героя.

Былина как жанр русского фольклора. Определение жанра. Состав и классификация былин. Мифологические корни жанра. Поэтика былин.

Былина-эпический жанр фольклора,песня о героическом событии или примечательном эпизоде древней русской истории.

Термин ввел в первой половине 19 века И.П.Сахаров. Термин подчеркивает достоверность.

В фольклорной среде былины назывались "старинами".

Образы гиперболизированы и идеализированы.

Возникновение былин объясняется разными подходами:

1)опирается на идеи культурно-исторической школы. Время возникновения былин относят к становлению Киевской Руси(10-11 в.)

2)опирается на идеи мифологической школы. Время возникновения относят к архаичному периоду(13в.)

Переодизация развития былин:

-Древнейший (архаический) период-возникновение и первые былины.

(от неопределенного времени до 9 в.)-следы этого этапа видно в былинах о Святогоре, о Волхе Всеславьевиче, в былинах о Дунае.

Былина отличается от:

1) сказки тем, что установлена на быль и достоверность, другая сюжетная модель

2)исторических песен тем, что в отличии от и.п. былины ориентируются на героику и гиперболу, историзм условен.

Этапы развития:

1)Период феодальной раздробленности

2)Период укрепления русского централизованного государства

3)Период позднего феодализма

Классификация:

1)Героическая былина(богатырская)-былины киевского цикла, былины о архаических богатырях

2)Былина-новелла(социально-бытовые былины, былины новгородского цикла)

3)Былины-баллады. Все бытовые и исторические события даны через призму личности, жизнь одного человека. В основе лежат драматические происшествия.

4)Былины волшебно-сказочного содержания(волшебная сказка положенная на эпический стих)

5)Былины в основу которых положены исторические события 16-17 вв.

6)Былины-пародии (действующие лица-скоморохи)

География в былинах:

1)Реальная география

2)География реально существующего города

3)Княжества

С точки зрения миф. школы (Буслаев, Мюллер) былины представляют собой искаженные остатки древних мифов.

 

Собирание и изучение былин.

Начало изучения былин относится к первой половине 18 в., когда ими заинтересовались известные историки В. Н. Татищев и Г. Ф. Миллер. Они оценили былины как источник сведений о жизни русского народа дописьменного периода. Позже связь былин с русской историей пытался установить К. Ф. Калайдович, редактор второго издания (1818) сборника Кирши Данилова. Исторический подход к былинам был свойствен также историку Н. И. Костомарову и публицисту и писателю К. С. Аксакову. Последний, однако, в славянофильском духе толковал былины, искал в них идеализацию патриархальности и отражение религиозной морали. Костомаров сопоставлял былины с летописными преданиями, что, по его мнению, позволяет увидеть связь былин с историческими событиями. Глубокое и прогрессивное истолкование былинам дал В. Г. Белинский. В 1841 г. он написал ряд статей о народном творчестве и рецензию на сборник Кирши Данилова. Он увидел в былинах не только отражение общественных отношений и условий жизни народа, но и выражение его исторического сознания. Белинский отметил патриотический характер былин, поэтизацию физической силы, но не увидел в них борьбы против социального зла. Особенностями былин он считал стихотворную форму, изображение подвигов богатырей, сказочность некоторых ситуаций, не связывая их, однако, с мифологическими мотивами. Основные мысли Белинского были развиты Н. Г. Чернышевским и Н. А. Добролюбовым. Чернышевский высоко ценил русские былины, хотя указывал на некоторую статичность и однообразие изображаемых в них картин. Почвой эпоса он считал участие народа в великих событиях. Добролюбов высказал немало важных соображений об идейном значении былин. По его мнению, в них выразились мечты народа о свободной жизни; в пору монголо-татарского гнета эти мечты приняли фантастический и гиперболический характер. Взгляды Белинского, Чернышевского и Добролюбова дали основу для формирования исторической школы. Этому помогали и суждения о былинах известных собирателей П. Н. Рыбникова и А. Ф. Гильфердинга, наблюдавших жизнь былин на Севере, открывших талантливых сказителей. Однако этот процесс в былиноведении был задержан влиянием немецкой мифологической школы, основоположником которой был Якоб Гримм. С 50-х годов XIX в. в русской фольклористике стали формироваться особые направления в подходе к былинам. Первым из них было мифологическое, или мифологическая школа, как обычно его называют. Оно было представлено Ф. И. Буслаевым, О. Ф. Миллером и др. Представители мифологической школы полагали, что в основе эпических жанров лежат древние мифологические сказания. Федор Иванович Буслаев (1818-1897), профессор Московского университета, начал свою научную деятельность как сторонник мифологического подхода к фольклору, в частности к эпосу. Историю эпоса он делил на три периода: мифологический, двое-верный и христианский. По его мнению, эпос вначале существовал как мифологический, героями которого были боги, затем он перерос в героический, в котором все более усиливались исторические черты. В основе былин лежат древние предания языческого времени, которые впоследствии историзировались. Взгляды Ф. И. Буслаева значительно отличались от взглядов Я. Гримма, так как он поставил вопрос об общественном значении и нравственных основах фольклора. Основные работы Ф. И. Буслаева собраны в книгах: «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» (1861), в первом томе которых помещена статья «Эпическая поэзия», и «Народная поэзия» (1887), где особенно важны статьи «Русский богатырский эпос»—о сборниках Киреевского и Рыбникова, и «Бытовые слои русского эпоса». Глубоким исследователем былин был Орест Федорович Миллер (1833—1889). В своей книге «Илья Муромец и богатырство киевское. Сравнительно-критические наблюдения над слоевым составом русского эпоса» (1869) Миллер стремился раскрыть древнейшую мифологическую основу образов богатырей, которые, по его мнению, были воплощением светлых сил, борющихся с темными силами ради освобождения пленных существ. Критика работы О. Миллера Ф. И. Буслаевым и А. А. Котля-ревским показывала, что мифологическая школа переживала глубокий кризис. Действительно, скоро Буслаев перешел на иные научные позиции. В русской фольклористике стала складываться так называемая школа заимствования. Теория заимствования, или миграционная теория, возникла в Германии. Ее основоположником считают Теодора Бенфея, который в 1859 г. издал свой перевод индийской книги «Панча-тантра» с обстоятельным вступлением, где изложил взгляды на существование сходных сюжетов в фольклоре, в том числе и в эпосе разных народов. Это явление он объяснил заимствованием сюжетов одним народом у других. В 1868 г. в журнале «Вестник Европы» была опубликована статья В. В. Стасова «Происхождение русских былин». В ней автор последовательно использовал теорию заимствования для объяснения происхождения русских былин. Цель своей работы Стасов определял как борьбу против славянофильского подхода к былинам и критику мифологической теории. Своей цели он достиг. Но доказательно объяснить происхождение былин не смог. Его резко критиковали А. Ф. Гильфердинг, О. Ф. Миллер, П. И. Бессонов, Ф. И. Буслаев. Стасова обвиняли в преувеличении значения восточных элементов в былинах. Значительный шаг вперед в разработке теории заимствования сделал крупнейший русский фольклорист А. Н. Веселовский (1838-1906). В своем исследовании «Южнорусские былины» (1—2, 1881; 3—4, 1884) он по-новому подошел к проблеме заимствования и странствующим сюжетам. Он увидел и доказал двусторонний 139 процесс: «Заимствование предполагает встречную среду с мотивами или сюжетами, сходными с теми, которые приносились со стороны», — писал он в «Поэтике сюжетов». Более того, основное место от отвел не заимствованиям, а влияниям, явлению более ^широкому и более ограниченному, чем заимствования. Он разработал так называемую теорию встречных течений и критиковал тех сторонников теории заимствований, которые изучали одни мотивы, забывая о художественном целом. К теории заимствования примкнули и некоторые более молодые ученые. М. Г. Халанский в монографии «Великорусские былины киевского цикла» (1885) отнес создание былин к более позднему времени, чем это предлагали другие, а циклизацию вокруг Киева и князя Владимира к XV—XVI вв., создание былин считал делом дружинных певцов. В большом труде «Южнославянские сказания о' кралевиче Марке в связи с произведениями русского былевого эпоса» (1893—1896) он сопоставлял русские былины с сербскими и болгарскими юнацкими песнями и высказал мнение о переходе эпических сюжетов. Неудовлетворенность методами исследования былин, которые применялись мифологической школой и сторонниками миграционной теории, вызвала их острую критику. Их обвиняли в отрыве русского эпоса от русской истории. В русской фольклористике стало складываться новое научное направление, которое получило название исторической школы. Не отрицая фактов заимствования, она прежде всего стремилась раскрыть связи русских былин с русской историей, объяснить их возникновение условиями русской общественной жизни. В основе воззрений представителей исторической школы лежала мысль о том, что былины исходили от исторических событий и в качестве прототипов героев имели исторических лиц, что в результате длительного бытования произведений в народной среде стиралось. Поэтому возникала задача восстановить первичные тексты былин, снимая верхние, т. е. более поздние, слои и идя к более ранним. Историческая школа разработала методику исследования былин, задачу которой В. Ф. Миллер (1848—1913) определял так: «...из сопоставления вариантов вывести наиболее архаический ее (былины.— Я. К.) извод и, исследуя историко-бытовые данные этого извода, определить по возможности период его сложения и район его происхождения» [24, 8]. В. Ф. Миллер сложение основной части былин относил к домонгольскому времени, утверждая, что в тяжелую эпоху ордынского ига не мог сложиться столь оптимистический эпос. Он считал едиными циклы киевский и новгородский, объясняя это тем, что Киев и Новгород были неразрывно связаны и политически, и экономически. Эпохе Владимира Миллер придавал большое значение как времени объединения русских земель, самостоятельности и мощи государства, больших исторических событий (реформы, крещение). Именно поэтому в то время и складывались былины. Сложение их он приписывал дружинным певцам, а характер их творчества считал аристократическим. По его мнению, из среды придворной былины впоследствии спустились в среду городского простонародья, а затем и в крестьянскую, где их начальный вид значительно изменился. В. Ф. Миллер не понял, что дружинные певцы также представляли народное искусство. Основным недостатком работ В. Ф. Миллера была односторонность: он считал былины непосредственным отражением исторических фактов, забывая, что они представляют собой поэтические произведения..Критику его научных воззрений дал А. П. Скафтымов в книге «Поэтика и генезис былин» (1924). Основные работы Миллера собраны в двух его трудах: «Экскурсы в область русского народного эпоса» (1892) и «Очерки русской народной словесности» (т. 1-3, 1897, 1910, 1924). В советской науке воззрения В. Ф. Миллера оценивались различно. Сложились два подхода к исторической стороне былин: одни ученые старались выяснить исторические основания былин, найти те события и лица, которые получили отражение в былинах, конечно, усовершенствовав методику В. Ф. Миллера (Б. А. Рыбаков, М. М. Плисецкий, Л. И. Емельянов); другие резко отвергли его воззрения, положив в основу подхода к былинам понимание их как художественного явления (В. Я. Пропп, Б. Н. Путилов). Место и время сложения былин. Многие фольклористы и историки расходятся во мнениях о месте сложения былин. Некоторые ученые считают, что деление былин на циклы свидетельствует не только о том, что местом действия служат Киев или Новгород, а и о том, что былины эти сложены в киевских или в новгородских землях. Однако былины складывались не только в названных двух политических центрах Древней Руси, но и в других местах. Это мнение было высказано еще в XIX в., потом его придерживались М. Н. Сперанский, Ю. М. Соколов, с известными отличиями—В. Я. Пропп и др. С этим связана историческая классификация былин. В. Я. Пропп делит былины на три группы произведений: эпос периода развития феодальных отношений, куда относит былины о Волхе и Святогоре, былины о сватовстве и былины о борьбе с чудовищами; эпос времени борьбы с монголо-татарским нашествием; эпос эпохи образования централизованного Русского государства, считая, что сюда можно отнести былины о Микуле и Вольге, Сухмане, Даниле Ловчанине, Василии Буслаеве, Дюке Степановиче. Такое деление- нельзя принять из-за слишком общей его мотивировки. В. П. Аникин делит былины на древнейшие (докиевские), это былины о Волхе, Дунае, Потыке; киевские—о Добрыне, Сухмане, Даниле Ловчанине, Чуриле, Соловье Будимировиче; владимиро-суздальские — об Илье Муромце, Алеше Поповиче (ростовская); галицко-волынские — о Дюке; псковско-новгород-ские —о Вольге и Микуле, Садко, Василии Буслаеве; черниговские—об Иване Гостином сыне; брянские—о князе Романе и братьях Ливиках [34]. В некоторых работах отмечается, что в XIV—XV вв. происходил процесс «киевизации» былин; они приспосабливались к киевскому циклу, включались в общерусский эпос. В. Я. Пропп отметил ошибочность мнений ученых, которые, увлекаясь теорией областного происхождения русского эпоса, забывали, что создавался общерусский эпос. Дело тут не в «киевизации», а в том, что уже во время сложения новых былин или их вариантов они прямо включались в общерусский эпос, который был широко известен и знаком. Мы считаем, что вопрос о киевском цикле упрощен. Учет обстоятельств и материалов позволяет заключить, что он существовал и сложился в домонгольское время, отразив борьбу с печенегами и половцами; во времена ига, в процессе эволюции, он, естественно, трансформировался. Большая часть советских ученых относит формирование жанра былин к X—XI вв. Два основных цикла былин — киевский и новгородский — сложились во время расцвета Киева и Новгорода, тесно связанных между собой. С конца XI в. единое Киевское государство начинает распадаться на отдельные княжества; процесс этот в полной мере развился в XIII—XV вв. Это вместе с тем время монголо-татарского господства. Происходит новое осмысление сложившихся ранее, былин. Основными врагами становятся ордынцы. Создаются и новые былины — «Илья и Калин царь», «Илья и Батыга», «Камское побоище», «Василий Игнатьевич», «Добрыня и Василий Казимиро-вич». В это время окончательно формируется общерусский эпос. В него входят областные сюжеты, которых, впрочем, очень мало, Но особенно важно то, что былины, возникающие позже, тем не менее относят действие ко временам князя Владимира. Этот важный вопрос всегда занимал русскую науку (О. Миллер). Однако эту мысль в стройную теорию развил лишь Д. С. Лихачев. Он показал, что время действия былин относится к прошлому и всегда к условной эпохе русского прошлого, которую можно бы назвать «эпической эпохой». В нее включается и эпоха новгородской вольности. Эта эпоха — идеальная старина, время «русской независимости, славы и могущества», время «патриархальных взаимоотношений князя и дружины богатырей», в лице которых действовал народ. Д. С. Лихачев отмечает важную особенность русских былин: «Былины многослойны, их создавал народ в течение многих веков. В былинах отразились сюжеты и древнейшего эпоса, еще «докиевского» и «доновгородского», и сюжеты последующих веков. Однако и в том и в другом случае былина становится былиной лишь перенеся действие в эту «эпическую эпоху», в ее условную историческую обстановку [37, 235—236]. Основу образу «эпической эпохи» дало время Владимира, богатое важными событиями. Оно стало выражать идеалы народа, особенно во время монголо-татарского владычества./ Из сказанного ясно,. что нельзя относить сложение былины к тому времени, которое в ней изображается. Дальнейший этап развития русского эпоса —XV—XVII вв. В это время новые былины почти не создаются, старые осмысляются в связи с современностью. С XVII в. общерусский эпос начинает угасать, хотя живут традиции его исполнения. Идет переработка старых сюжетов, часто искажающая былины, как, например, включение Ермака в былину об Илье Муромце. Эпос живет теперь в основном в окраинных областях, более всего на Севере. Меняется трактовка некоторых сюжетов: в них усиливаются антифеодальные и антицерковные тенденции. К XVII в. ученые относят былины «Илья и голи кабацкие», «Илья Муромец на Соколе-корабле», «Добрыня и Маринка».