С позиции теории ролей (модель)

Психические расстройства, с одной стороны, выража­ются в нарушениях ролевого развития, а с другой сторо­ны, и вызываются нарушениями ролевого развития и по­ведения. Со своей стороны ролевое развитие и ролевое поведение тесно связаны с акциональным голодом и социоэмоциональным развитием человека.

С точки зрения социометрии и психодрамы болезнь возникает в результате нарушений наследственности, внешних патогенных влияний или нарушений межчело­веческой, то есть социоэмоциональной, среды, нанося­щих ущерб акциональному голоду, социоэмоциональному и ролевому развитию. Если продолжить эту мысль, то здоровье будет представлять собой направленное, струящееся бытие или прогрессию, болезнь же — застой или регрессию.

Прогрессия зависит от той диспозиции, которую мы называем смелостью. Смелость — это качество, позволя­ющее нам не просто как попало использовать нашу спон­танность, а, осознавая требования и опасности, превра­щать ее в целенаправленное креативное действие.

Дезинтегрирующая регрессия является следствием страха, противоположности смелости. Страх не только вызывает стагнацию и регрессию, но и почти всегда втя­гивает человека в circulus vitiosus. Смелость — причина действия, полемики с реальностью, обилия пережива­ний, готовности нести ответственность и тем самым большей степени свободы. Страх, по определению Кьеркегора, — это «надувательство свободы» (57). Он источник пассивности, иллюзий, душевного обнищания, пустоты, апатии, принужденности и зависимости. Каковы будут последствия страха, к чему он приведет — к задержке, болезни или катастрофе, наряду с эндогенными факто­рами, — зависит, пожалуй, от того, в каких и в сколь­ких ролях страх охватывает и блокирует человека, сколько ролей он не способен выполнить, сколько ролей и какие у него отсутствуют. Наряду с реально существу­ющими возможностями и препятствиями пропорция страха и смелости является решающим условием для преодоления критических жизненных ситуаций и для дальнейшего развития человека.

Если в основу психодрамотерапии мы положим тео­рию ролей Морено, дополненную последующими рас­суждениями, то важно при этом учитывать, с одной сто­роны, доверие как психическую основу качества смело­сти, способствующего развитию, и, с другой стороны, ут­рату доверия как основу качества страха, препятствую­щего развитию, то есть приводящего к стагнации и ре­грессии, выясняя при помощи социометрических мето­дов соответствующие межчеловеческие предпосылки.

Если, например, доверие ребенка, то есть его врож­денная внутренняя безопасность, не пострадало от внеш­них негативных влияний, то с самого рождения оно про­являет себя в акциональном голоде ребенка, побуждаю­щем его действовать еще до того, как может идти речь о психическом развитии в подлинном значении этого сло­ва. Поэтому Морено констатирует: «Ребенок — это ак­тер, он должен действовать в ролях, не имея эго или личности...» (96). И этот же акциональный голод с са­мого раннего детства постоянно не дает покоя человеку в ситуациях и ролях, требующих от него преодолеть страх и проявить смелость, тем самым способствуя прогрессии. Нарушение детского доверия вследствие недостаточных или неудачных интеракций между матерью и ребенком и обусловленный этим страх могут быть столь велики, что младенец порой уже не способен проявить смелость, что­бы взять на себя или правильно исполнить роль прини­мающего пищу, теряет аппетит и, как показали исследо­вания Р. Спитца, возможно, умирает в маразме (125).

______________________Прогрессия___________ Мужество

_______________ РОЛЕВОЕ_РАЗВИТИЕ_______

Страх Регрессия

Рис. 11

Уже в этом примере из раннего детского возраста мы видим, как человеческое развитие, представленное в форме ролевого развития, осуществляется между дове­рием и его потерей, то есть в силовом поле между стра­хом и смелостью.

Человеческое развитие — это постоянная прогрессия от соматических ролей, имеющихся уже к концу эмбриональной стадии — растущего, дрыгающего ногами, — к трансценден­тным ролям. В ходе нормального развития на каждой ста­дии добавляются новые роли, тогда как отдельные уже су­ществующие роли теряют свое значение или же исчезают вовсе. Однако большая часть ролевого репертуара все же сохраняется или же на более или менее длительное время переходит в скрытое состояние, например роль школьника в отличие от роли учащегося. Исключение составляют четко ограниченные во времени соматические роли, такие, как роль человека, у которого режутся зубы, роль менструиру­ющей, роженицы, больного и т.д., равно как и ограничен­ные во времени ролевые кластеры (96), объединяющие раз­личные роли в роли более высокого порядка, например в роли ребенка. Важные соматические роли, такие, как роль дышащего, принимающего пищу и т.д., с рождения до са­мой смерти являются базальными жизненными ролями. Также и на психическом ролевом уровне ролевое поведение, освоенное в раннем возрасте, не сходит на нет при актуали­зации социальных и трансцендентно-интегративных ролей, а может только варьировать.

В социальных ролях особенно четко проявляются фа­зы подъема, кульминации, спада и угасания. Их пово­ротные пункты, так же как и поворотные пункты сома­тических ролей, часто сопряжены с кризисами, которые могут вести к психическим расстройствам.

Ролевое развитие можно представить следующим об­разом:

Ролевое развитие

Рис. 12. Ролевое развитие можно изобразить следующим образом: сплошные линии со стрелками — возникающие роли,

пунктирные линии со стрелками — исчезающие роли.

На вершине этого процесса развития стоит человек, который, как личность, способен действовать одновре­менно на соматическом, психическом, социальном и трансцендентно-интегративном ролевых уровнях.

В качестве нарушений ролевого развития психопато­логические синдромы проявляются тремя принципиаль­но различными способами:

1. В перескакивании на другие ролевые уровни, минуя проме-жуточные, при неизменно прогредиентном на­правлении развития.

2. В застое развития.

3. В регрессии, то есть в частичном или полном отходе с уже достигнутых ролевых уровней.

Рис. 13 а и б. Сплошная линия — нормальное развитие.

а. Пунктирные линии — частично патологическое развитие.

б. Пунктирные линии - патологическое развитие.

___________________Прогрессия_____________ Мужество

А

Соматическая Психическая Социальная Трансцендентная

ролевая категория ролевая категория ролевая категория ролевая категория

Б

_________________Регрессия_______________

Страх

При определенных нарушениях развития может ока­заться пропущенным тот или иной ролевой уровень: раз­витие трансцендирует не с одного ролевого уровня на следующий, а протекает в скачкообразной прогрессии. Это приводит к патологии, выражающейся в «пробелах» в личности. Хотя эти скачки в развитии имеют прогредиентное направление, при каждом из них существуют две возможности проявления расстройства, в соответствии с которыми оно приобретает либо черты (сверх-)смелости, либо черты относительной боязливости или осторожно­сти в рамках общей прогрессии.

Если в развитии происходит скачок с соматического ролевого уровня (1) на социальный (3), то есть прежде, чем в достаточной степени было освоено психическое ро­левое поведение, то возникают следующие нарушения:

Психопатическое развитие
1 – 3 àМужество:	Психопатическое поведение
1 – 3 àОсторожность:	формализм деспотизм
Пробел:	в сфере чувств

Если в развитии происходит скачок с психического ролевого уровня (2) на трансцендентный (4), то есть без достаточного овладения социальным ролевым поведени­ем, то возникают нарушения, которые в совокупности относят к нарушениям шизоидного круга:

Шизоидное развитие
2 – 4 àМужество:	шутовская личность
2 – 4 àОсторожность:	сектант
Пробел:	в социальной сфере

Скачкообразная прогрессия образует «пробелы» в личности. И все же это прогрессия, что, пожалуй, и опре­деляет, почему данные люди не страдают по-настоящему.

Инверсия направления развития при регрессии явля­ется причиной чувства неудовлетворенности бытием, от которого в той или иной степени страдают люди. В рам­ках дезинтегрирующей регрессии смелость столь же от­носительна, как и страх при прогрессии. Поэтому если, говоря о прогрессии, мы называли страх осмотрительно­стью, то в рамках регрессии смелость следует скорее по­нимать как защиту от страха.

В следующей схеме регрессия 4 — 3 не означает, что данный человек уже освоился с жизнью в четвертой роле­вой категории. Возникающие здесь невротические симп­томы гораздо чаще оказываются остановкой или задерж­кой на третьем ролевом уровне: хотя человек созрел для трансценденции к четвертому ролевому уровню, вместо этого он судорожно цепляется за третий ролевой уровень.

Невротическая регрессия или застой
4 – 3 àЗащита от страха:	Патологическое приспособление
неврозы навязчивых состояний
4 - 3 àСтрах:	неврозы страха

После достигнутого прочного закрепления личности на третьем, или социальном, ролевом уровне может воз­никнуть маниакально-депрессивное помешательство.

Психотическая регрессия
3 – 2 àЗащита от страха:	мания
3 – 2 àСтрах:	депрессия

При недостаточном закреплении личности на третьем ролевом уровне при регрессии может иметь место шизофренная картина болезни:

Шизофренная регрессия

4 – (3) – 2 àЗащита от страха:	мегаломания (мания величия) и т.п.
4 – (3) – 2 àCтрах:	Паранойя (мания преследования)

Другие формы скачкообразной шизофренной регрессии:

(3)- 1 à Острыйшизофренный психоз
(3)- 1 à Защита от страха:	попытка псевдоиденти­фикации со вселенной, копрофагия и т.д.
(3)- 1 à Страх:	кататония
3 – 2 - 1à Хроническаяшизофренная регрессия: шизофренный дефект

Из этой модели нарушений в нормальном развитии целенаправленного человеческого бытия вытекают пока­зания к применению специальных форм психодрамотерапии, относящихся к различным ролевым уровням.

Обычно психодрамотерапия начинается со сцениче­ского изображения актуальных проблем нуждающегося в лечении клиента. При этом необходимо выяснить, в ка­ких ролях или ролевых кластерах (ролевых конгломера­тах) развертывается жизнь клиента и какие проблемы возникают из-за актуализации этих ролей или из-за ла­тентного состояния других. Психодраматическая диагностика в процессе игры должна дать ответы на следующие вопросы:

1. На какой ролевой уровень — соматический, психиче­ский, социальный или трансцендентный — приходит­ся главный акцент организации жизни клиента?

2. Развертывается ли его жизнь на ролевых уровнях, со­ответствующих его ролям, или же в ней у самого кли­ента возникли нарушения из-за диссоциации ролей-стимулов и ролей-ответов, то есть из-за сдвига на раз­личные ролевые уровни акции и реакции, причины и воздействия, он оказывается сдвинутым в буквальном смысле слова?

3. Является ли ролевое поведение человека гибким или же оно пребывает в состоянии застоя, в прогрессии или регрессии?

4. В каких ролях действует обычно клиент: в восходя­щих, достигших своей кульминации, доминирующих или извращенных (то есть, согласно Морено, в ро­лях, которые являются или стали для человека невы­годными, возможно, даже вредными), в нисходящих или уже затухающих?

5. Имеются ли ролевые конфликты — интраролевые конфликты? Интерролевые конфликты? Интраперсональные ролевые конфликты? Интерперсональные ролевые конфликты?

6.а) Каковы наиболее важные предпосылки и условия или, наоборот, препятствия для актуализации ролево­го агрегата данного человека, а также для его интер­акции с миром? Наследственность (Н), внутренняя безопасность (ВБ), внешние условия (ВУ), то есть экономические, общественные и прочие объективные данности, межчеловеческие отношения (МО) с их социометрическим констелляционным гнетом, факто­ры здоровья (3)?

б) Усиливают или снижают эти условия акциональный голод клиента и его креативную интеракцию с ми­ром?

Акциональный голод и взаимодействие человека с миром зависят, однако, не только от ролей индивида, но и роли со своей стороны, по определению Морено, представляют собой «межчеловеческий опыт, и для их актуализации требуется, как правило, не менее двух человек» (96). Следовательно, в психодрамотерапии не­обходимо учитывать не только роли отдельного клиен­та, но и

7. Роли-интеракции различных людей в их воздействии как на отдельного интерагирующего «исполнителя роли» («man is a role player») (86), так и на группу или на социальное окружение в целом. Следует учи­тывать интерперсональные ролевые конфликты на различных ролевых уровнях.

В этой связи социометрической диагностике и уста­новлению показаний придается особое значение.

Если таким образом получено представление о попе­речном разрезе всей жизненной ситуации клиента и вме­сте с тем благодаря прояснению ситуации и ее лучшему пониманию с разных точек зрения, эмоционально пере­житых и рационально осмысленных, достигнуто также уже нечто существенное в терапевтическом отношении, то в качестве очередной процедуры психодраматической терапии следует прояснить организацию жизни клиента и в продольном разрезе, то есть в ее этиологии и финальности. Соответственно этому припомненные или вы­тесненные события из прошлого репродуцируются в рас­крывающих психодрамах.

В психодраме инсценируются и конкретизируются фантазии клиента относительно будущего, равно как и точные планы на будущее, которые нередко упорнейшим образом определяют его нынешнее состояние.

При условии строгого учета состояния клиента иног­да имеет смысл подвергнуть его буйные, возможно, гени­альные или болезненные фантазии психодраматическому испытанию на реальность (91), то есть переместить их для проверки в реальность, или же, конкретизировав их в психодраме, выяснить их этиологию и при необходи­мости устранить. Соответственно у других, бедных фан­тазией клиентов важно ее пробудить и тем самым со­здать предпосылку для более креативного поведения в будущем.

Это общее описание психодраматической работы нельзя понимать как жесткий рецепт. То, что верно для одного клиента, может быть неверным для другого. Поэ­тому главенствующий принцип состоит в том, чтобы ни­чего не предпринимать без воли клиента, то есть без его доверия к психодрамотерапевту и к группе, — он дол­жен прийти к новому пониманию и увидеть перспективы на основе собственного переживания в психодраматиче­ских сценах. Психодрама позволяет каждому человеку продемонстрировать, кем он был и чем это было, кто он есть и что это есть, кем ему хочется быть и что ему хо­чется иметь. У него всегда есть простор для самораск­рытия, формирования, трансформации и интеграции.

Если при изложении приближенной к жизни и соот­носимой с реальностью психодрамотерапии мы поставим вопрос Вильгельма Мейстера: «К чему же все сводит­ся?» — то не может быть более точного ответа, чем ответ Гёте: «Думать и делать, делать и думать — вот итог всей мудрости: это искони признано, искони исполняется, но постигается не всяким. И то и другое в течение всей на­шей жизни должно вершиться непременно, как вдох и выдох, и, как вопрос без ответа, одно не должно быть без другого. Кто ставит себе законом то, что шепчет на ухо каждому новорожденному его гений — человеческий разум: испытывай мысль делом, а дело мыслью, — тот не собьется с пути, а если и собьется, быстро отыщет верную дорогу» \И.В.Гёте. Годы странствий Вильгельма Мейстера, или Отрекающиеся (перевод С.Ошерова) — Собр. соч. в десяти томах, т. 8. М, «Художественная литература», 1979, с.231. — Прим. ред.\ (40).

Теперь нам следует обсудить патологические синдро­мы, исходя исключительно из нарушений ролевого пове­дения, которые в зависимости от соотношения между степенью прогрессии и регрессии на разных уровнях развития ведут к различной симптоматике.

Синдромы ролевого дефицита

Сначала следует упомянуть те синдромы, которые характеризуются ролевым дефицитом и при которых преж­де всего показаны терапевтические, психологические или лечебно-педагогические ролевые игры. Само собой разу­меется, терапевтические ролевые игры невозможны без раскрывающей и кататимной психодрамотерапии.