Основные направления развития экономико-географических идей во второй половине 19 – начале 20 вв.

Во второй половине XIX в. наибольший вклад в развитие экономической географии внесли три географические школы – российская, немецкая и французская. Но каждая из них шла своим путем.

Из русских географов назовем в первую очередь П.П. Семенова – Тян-Шанского и А.И. Воейкова. Ни тот, ни другой не были экономико-географами в прямом понимании этого слова, но многое сделали для развития этого направления.

П.П. Семенов – Тян-Шанский начинал свой путь в науке как естествоиспытатель, прославившийся экспедицией в Тян-Шань. Но затем его интересы стали гораздо разностороннее. Во многом это было связано с тем, что в течение 41 года (1873–1914) он руководил Русским географическим обществом и в значительной мере определял программу его знаменитых экспедиций, а также с руководством Центральным статистическим комитетом России. П.П. Семенов – Тян-Шанский был и видным политическим деятелем – членом Государственного совета. Для экономической географии особое значение имели работы Семенова – Тян-Шанского по экономическому районированию России, по исследованию ее населения и сельского хозяйства, а также его страноведческие очерки по родной стране.

А.И. Воейкова можно назвать и климатологом, и путешественником-страноведом. С экономической географией его связывают исследования, затрагивающие взаимодействие общества и природы, а также расселения населения.

Из немецких географов второй половины XIX в. назовем прежде всего Ф. Ратцеля, главные труды которого – «Антропогеография» и «Политическая география» – положили начало этим направлениям развития географических идей. Но при оценке этих работ надо иметь в виду следующее. Во-первых, будучи биологом по образованию, Ратцель рассматривал антропогеографию не как «географию человека», а скорее как отрасль биогеографии, развивая мысль о том, что человеческие сообщества ведут борьбу за выживание подобно животным или растениям, в ходе которой вырабатывают различные формы приспособления к условиям природной среды. С этих позиций он и рассматривал распределение населения по земному шару. Во-вторых, в «политической географии» Ратцель выдвинул идею о том, что государство – это своего рода живое существо, и его жизнь во многом определяется окружающей средой также, как и жизнь живых организмов. Поэтому для улучшения своего географического положения государство, особенно такое молодое и растущее как Германия, имеет право расширять свои границы, увеличивать свою территорию. Именно Ратцель ввел в оборот такие термины, как «жизненное пространство» и «мировая держава».

Наряду с Ратцелем, упомянем также другого немецкого ученого – А. Геттнера (хотя основные его труды относятся уже к ХХ в.). Концепция Геттнера, получившая название хорологической (от греч. chθra – пространство, страна) в основе своей была правильной, но вызвала среди географов, в том числе и в нашей стране, большие споры. Это объясняется тем, что по Геттнеру, цель географии должна заключаться не в установлении каких-либо закономерностей, а лишь «в познании фактической действительности».

Во Франции во второй половине XIX в. преобладало страноведческое направление исследований, связанное прежде всего с именем Э. Реклю, который был широко известен не только как ученый, но и как революционер, участник Парижской коммуны 1871 г. За это участие он был приговорен к пожизненной ссылке на Новую Каледонию, которая потом была заменена высылкой из Франции. Реклю обосновался в Швейцарии, где подготовил и издал главный труд своей жизни – 19-томную всемирную географию «Земля и люди». По свидетельству хорошо знавшего его П.А. Кропоткина, для создания каждого тома он должен был проштудировать около тысячи книг. При этом огромные тома серии выходили с точностью до недели. Впрочем, Реклю помогали его друзья и сотрудники, среди которых выделялся русский эмигрант, тоже известный участник революционного движения, Л.И. Мечников. Для нас важно, что страноведческие тома Реклю содержали немало сведений, имеющих отношение к экономической географии.

В начале ХХ в. развитие экономической географии продолжалось. В России оно было связано со школой замечательного ученого Д.Н. Анучина, которая, конечно, была общегеографической, но имела и выходы на экономическую географию, например через страноведение и этнографию. В Германии появилась книга экономиста А. Вебера «Теория штандорта промышленности», положившая начало целой научной школе. Немецкое слово Standort буквально означает «местоположение», но переводится и как «размещение», а размещение промышленности – это уже собственно экономическая география. Хотя Вебер в основном занимался изучением отдельных предприятий, его работа имела и методологическое значение, потому что он анализировал размещение промышленности с учетом трех ориентаций – транспортной, рабочей (на трудовые ресурсы) и агломерационной, т. е. отражающей ее территориальную концепцию, а также потому что он широко применял математические расчеты. Книга Вебера еще в 1926 г. была переведена на русский язык (под редакцией Н.Н. Баранского), сейчас она является библиографической редкостью.

А в соседней Франции на рубеже XIX и ХХ вв. сложилась совсем друга географическая школа – «география человека» (Geographie humaine). Ее основателем стал профессор парижской Сорбонны П. Видаль де ла Блаш. У него было много последователей, труды которых приобрели большую известность. И.А. Витвер, написавший специальную работу об этой школе, указывает на то, что ее задача заключалась в изучении взаимодействия природы и человека, включая влияние географической среды на человека и обратное влияние человека на эту среду. Для нас важно то, что в состав «географии человека» фактически входили и география населения, и экономическая, и политическая, и социальная география. Представителям этой школы обычно ставят в заслугу мастерские географические описания, но критикуют за то, что они интересовались главным образом архаичными, сельскими, формами человеческой деятельности и расселения, не касаясь промышленности и городов. Они выпустили большую серию книг «Всеобщая география», некоторые тома которой (например, «Центральная Европа» Э. Мартонна или «Северная Америка» А. Боли) были, хотя и очень давно, переведены на русский язык. В целом же, по мнению Ю.Г. Саушкина, эта школа оказалась «заметно более прогрессивной, чем школа Ратцеля, но и более консервативной и аполитичной, чем школа Элизе Реклю».

Упомянем также, что в начале ХХ в., перед Первой мировой войной, в развитие идей Ф. Ратцеля появились новые геополитические концепции. Наибольшую известность из них получила концепция британского географа и политика Маккиндера, которую обычно называют концепцией хартленда (heartland), т. е. «сердцевиной земли» всего мира (по Маккиндеру – «Мирового острова»). Под хартлендом он понимал сосредоточение континентальных масс Евразии, окруженное двумя, по его терминологии, полумесяцами – внутренним, или окраинным, совпадающим с береговыми просторами евразийского континента, и внешним, или островным. Из этой геополитической модели мира Маккиндер вывел следующую закономерность: кто доминирует над хартлендом, тот доминирует и над всем миром.