Остановимся на рассмотрении символов, используемых в представленном изображении креста.

В течении первых веков христианства изображение креста, а тем более распятия вообще не использовалось. “а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие” (1Кор.1:23). Поэтому роль распятия выполняли скрытые кресты, или монограммы имени Иисуса Христа. Символ состоит из двух частей, которые

Означали: X – (в позднем именовании – Андреевский крест) – начальная буква имени Христос, I – вертикальная черта, обозначавшая первую букву в имени Иисус. Несложно провести аналогию с руническим знаком “Алу”. Этот символ и ложится в основу композиции креста, как аналог традиционного изображения распятия. (Вообще, самое древнее из известных изображений распятия относится лишь к пятому веку). Символ распятия расположен в центре круга, из которого расходятся расширяющиеся балки креста. Такая форма характерна для византийских и древнерусских крестов, символика которых означала четыре луча Света Жизни, исходящих от его источника, Иисуса Христа, изначальная их ориентация образована перекрестным написанием на греческом языке слов Иисус и Христос. Часто в образах креста встречается тема лучей, исходящих из центра в направлении частей света, символизирующие четыре Евангелия. Здесь – эти лучи соответствуют границам пределов стихий. На балках древних крестов изображались или евангелисты, или их символы в виде животных. Изображения евангелистов символизировали стихии, способствовавшие воплощению Господа: Марк – огонь – лев, Матфей – воздух – человек, Лука – земля – телец, Иоанн – вода – орел. В нашем случае концы балок креста сориентированы по осям, согласно которым вписаны рунические символы четырех стихий. “И как весь мир четверочастен, так и самое Слово Христос, Творец мира, приняло плоть, состоящую из четырех стихий” арх. Вениамин, “Новая скрижаль”. Весь крест по символам стихий вписан в круг – традиционный солярный символ, в данном же случае - символ бесконечности, Творца и вселенской сферы, однако лучи, исходящие из центра выходят за пределы и стихий, и вселенской сферы, символизируя силу Божественного света к “восхождению от дольнего к горнему”.

Во все времена в качестве декора крестов применялись символы Древа Жизни (по одной из легенд, крест Распятия был сделан из дерева, выросшего из ветви, унесенной Адамом из рая, по другим – сделан из дерева, выросшего на могиле Адама, похороненного на Голгофе, отсюда – часто встречающаяся тема скелета, или черепа в основании креста), и в данном случае от центра расходятся четыре трилистника, в теории причинности олицетворяющие Вселенскую силу. Общее количество лепестков – 12. Цифровой код числа 12 – также весьма почитаем в богословии (12 апостолов, 12 ангелов и 12 врат небесного Иерусалима,…)

Изображение стены за образом распятия, как стены Иерусалима, несет сразу несколько символических понятий. Церковь всегда придавала особенное значение тому, что Распятие произошло за стенами города. “потому Она (Жертва) принесена вне города, за его стенами, дабы ты знал, что эта Жертва вселенская, дабы ты знал, что это приношение за всю землю, и что это – общее очищение всего естества нашего” – Иоанн Златоуст. Сам символ распятия на фоне стены символизирует евангельское выражение “Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет.” (Иоанн 10, 9). Распятие, как образ врат, и рунические символы врат по бокам – символизируют образ стены Небесного Иерусалима:

“12. Он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать Ангелов; на воротах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых:

С востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, с запада трое ворот.” (Откр.21:1-27). Присутствие “темы” Небесного Иерусалима – призвано отразить Вечную Жизнь в Граде Небесном.

На лучах – балках креста расположены символические изображения Триединого Господа – треугольники с исходящим сиянием, образованные видимыми частями двух рунических символов - защитных зеркал “Аль-Го”.

Несмотря на использование “канонических” мотивов и символов при построении композиции, имеется также и существенное отличие, но оно вполне разрешимо для занимающихся по методике причинности. Тут, вероятно, стоит вновь вспомнить работу П.Флоренского “Иконостас”: “В отношении к духовному миру Церковь, всегда живая и творческая, вовсе не ищет защиты старых форм, как таковых, и не противопоставляет их новым, как таковым. Церковное понимание искусства и было и есть и будет одно — реализм. Это значит: Церковь, “столп и утверждение Истины”, требует только одного — истины. В старых ли или новых формах истина. Церковь о том не спрашивает, но всегда требует удостоверения, истинно ли нечто, и, если удостоверение дано, — благословляет и вкладывает в свою сокровищницу истины, а если не дано — отвергает.” (По определению же Абд Ру Шина: “практика есть критерий истины”).

Отличие состоит в недопустимой с точки зрения церкви ориентации стихий. Там, где должно быть небо – рунические знаки стихии воды, и так далее, потому что крест сориентирован по топологической матричной системе, что позволяет рассматривать само изображение лишь как проектор голографически-энергетического изображения, возникающего внутри матрицы. Именно эта запись и является наиболее существенным для работающего в причине, как образ, выводящий человека на уровень Божественных вибраций, способный оказать помощь в борьбе с внутренним злом человека, так как невозможно бороться со злом внешним, не искоренив собственного, внутреннего зла. Только осознание этого позволит человеку оживотворить свой внутренний крест, чтобы с его помощью, через духовную пищу “уму и сердцу” следовать вверх, за Христом, так как “Сын божий стал человеком, чтобы человек сделался сыном Божиим”.

 

Академик Лев Мельников

ЧАСТИЧНЫЙ ПРИМИТИВ

Посмотрите на тонкое колесо с ребра – это линия. Посмотрите на прямоугольную доску такой же толщины с торца. Это такая же линия. В двухмерном пространстве линией станут круг, прямоугольник, квадрат. Посмотрите на себя: как говорил Зощенко, - “кругом живот и ноги”. Но мы-то точно теперь уже знаем, что человек многомерен. Что кроме физического тела у нас есть астральное, ментальное, эфирное тела. То же самое относится к материи. Если до 1933 года фундаментальная физика признавала только четыре вида состояния материи: твердое вещество, жидкое, газообразное, плазменное, то теперь наиболее “продвинутые” ученые признают наличие еще трех видов ее состояния. По сути это “еще” три новых уровня реальности: физический вакуум, первичные торсионные поля (психическая энергия), Абсолютное Ничто, из которого рождается Все (Абсолют, Высший Разум, Бог). Именно такая градация была предложена ученым Г.И. Шиповым. Отсюда – вывод: мы видим и воспринимаем только проекцию высшего плана на наше пространство. То есть в упрощенном варианте. Это явление называется редукцией. Пример грубой, примитивной редукции человека – его собственная тень. Мало кому придет в голову отождествлять эту тень с самим человеком. Так что мы строим представление о мире по его “теням”.

Теперь представим, что при движении в пространстве человек оставляет за собой светящийся след, подобно ползущей улитке, за которой тянется ниточка слизи. Светящийся след – проекция нашего тела во времени. Увидеть этот след можно, находясь в четвертом измерении. Но ведь мы еще и растем, развиваемся, стареем. Это еще одна проекция живого организма – теперь уже в пятое измерение. Пойдем еще дальше: если реинкарнация – переход души из тела в тело или иные миры – реальность, то жизнь человека явно выходит за рамки пяти измерений. Трудно даже вообразить, с какого уровня можно увидеть человека во всех его реинкарнационных воплощениях. Представляете, как будет выглядеть портрет такого “многомерного” человека? Наверное, это должно быть похоже на картину Дали – что-то в его облике будет от цветка, чуть-чуть от насекомого, вот узнается человеческое, а это похоже на луч звезды, а здесь – что-то от медузы… ну как такой персонаж постичь!? Некоторым это удается. “Я – царь, я – раб, - я червь,- я Бог!”. Это сказал русский поэт Державин. Но поэты, как и провидцы, или визионеры, на мир смотрят иначе, чем “одномерный” обыватель. “Одномерный” обыватель, что бы узнать свою судьбу, идет к гадалке. Та в линиях на его руке ищет знаки его судьбы. Хотя как на ладони может уместиться жизнь многомерного индивида? Разворачивая линию жизни на руке в реальную, непрерывную цепь событий, из которых складывается жизнь человека, мы получаем набор самых разных вариантов. Гадалка и гадает, какой из них осуществится.

Тем не менее, есть все же заветная точка, с которой можно обозреть многомерного человека. Математик Кантор предположил, что такое перспективное видение возможно на точке “Алеф”. Находясь в ней, человек может обозреть и свое прошлое, и настоящее, и будущее. Но путешествие в Алеф небезопасно. Кантор, “открыв” ее сошел с ума.

Существуя в своих родных трех измерениях, мы не ощущаем, что нам какой-то части нас самих не хватает. Только впав в пограничное состояние – медитацию, сон, гипноз, человек может лицезреть себя в своей многомерности, да и то не в полном варианте. Итак, все, что нас окружает, на самом деле – намного сложнее. Чтобы это обозначить, люди стали прибегать к символам. Например, точка. Словарь символов Дж. Купера одних перечислений ее смысла дает на целую страницу убористого шрифта. Она означает и цельность, и абсолютную реальность, и источник всего сущего, и святое место, и потенциал, и космический порядок, и Вечное Сейчас, и много еще чего. Являясь проекцией высшего, целого, многомерного – в низшее, трехмерное, примитивное, символы служили и служат объектом поклонения или медитации. И никакого мракобесия в этом нет. Есть только потребность человека выйти из тени и приобщиться к полноте Бытия. Но все же никакой символ не сможет стать полноценным воплощением того целого, что этот символ обозначает. Увы, иные миры постичь в принципе невозможно. Как невозможно познать и Вселенную. Мы обречены сидеть в своем “болотце” и только строить догадки, как там, в “Абсолюте”? возьмем простой пример – полтергейст. Предполагают, что в нашем мире проявляются параллельные миры. Что же это за “хулиганские” миры такие? – подумает читатель. Но откуда нам знать логику поведения этих сил, логику, которая строится по законам обитания в запредельном нашему пространстве? Нам остается лишь поражаться проявленным в нашем мире нелепостям: появлению в комнате живой руки или льющейся с потолка воды, не оставляющей “мокрого” следа. Ждать появления существ “оттуда” в их истинном облике – все равно, что считать, что обод колеса и само колесо или кружок на плоскости и “живое” яблоко – одно и то же. Но так хочется заглянуть за горизонт. Если воспользоваться принципом подобия миров, принятым без доказательств в оккультных науках (“что внизу, то и наверху”), можно представить, что высшие миры построены аналогично нашему. Но во-первых, это только предположение, которое никогда не будет доказано. Во-вторых, каким бы не быд тот мир, увидеть его истинный лик нам не дано. Неудивительно, что пророкам и святым в их видениях являлись пугающие своей непонятгостью и фантастичностью образы. Таковы Откровения Иоанна Богослова, таковы явления Бога людям, описанные в Библии. Бог являет себя или светом, или голубем, но никогда – своим ликом. Кстати, с греческого, “лик” переводится как “идея”. А разве идею можно увидеть?

Даже самого себя “трехмерный” человек умудряется опростить еще больше – создать тень тени. Это происходит тогда, когда проявления нашего тела, души (психики) и духа (бессмертной ипостаси) мы вгоняем в рамки неких норм. Тогда с медицинской точки зрения Достоевский – просто эпилептик. С психиатрической – Ван Гог – параноик. С мировоззренческой – Блаватская – мистик. Ясно, что суть этих людей не исчерпывается ни клиническим, ни мировоззренческим подходом. Да, эти характеристики правильны. Но все эти диагнозы – не что иное, как редукция, одномерная проекция бесконечно сложных человеческих качеств. В трехмерном мире линию спроектировать нельзя! А мы только этим и занимаемся. Нельзя считать синонимом России ни женственный характер ее народа, ни загадочность русской души, ни беспредельные просторы, ни сильные морозы. Промашка представителей конкретных дисциплин – в одномерности подхода. “Спецам” не хватает объемного видения мира. А увидеть его можно только с точки “Алеф”, вход куда, как мы помним, строжайше запрещен, и опасен для жизни. Но было, есть и будет немало людей, которые хотят вырваться за рамки нашей реальности. Таким был ученый Павел Флоренский. Мечтой его жизни было осуществление синтеза математического, физического, художественно-философского и религиозного мышления. В книге “мнимости в геометрии” он из общей теории относительности выводит возможность конечной Вселенной, при условии, что Земля и человек становятся средоточием творения. Вот почему появился символ “Древа Жизни”. Согласно одному из толкований, оно, “погруженное корнями в недра земли, соприкасаясь с водами в ее центре, растет в мире Времени, наращивая кольца как показатель своего возраста, а ветви его достигают небес и вечности, символизируя различия в плане проявлений материального мира”.

Если мы все придем к осознанию многомерности мира, то нам станет проще воспринимать многие его явления. А когда живешь в мире, который учишься понимать, то есть шансы “наладить жизнь”.

 

Вопрос выживания.

Homofuturis.

Ваши книги в магазинах стоят на одной полке рядом с сочинениями Гурджиева, Рерихов, Блаватской. Ваша методика, работа с матрицами, в ноябре 2000 года удостоена золотой медали на Международном салоне изобретений в Бельгии. Как все начиналось? Откуда этот сплав философа, инженера, физика и эзотерика?

После школы я окончил Севастопольский судостроительный техникум и около года провел на рыболовном траулере в море. Затем учеба в приборостроительном институте, который теперь преобразован в Севастопольский Технический Университет. Книги, знания, учеба никогда не являлись для меня нагрузкой. В библиотеке я скорее отдыхал, чем работал. Учился легко, живо интересовался всевозможными новинками. Пожалуй, именно в это время всерьез увлекся философией. Интерес, разбуженный хорошим преподавателем, перерос в нечто большее, и уже на экзамене мы с преподавателем беседовали как коллеги.

Поработал некоторое время в Северодвинске, одновременно готовя диссертацию, на защиту которой в те годы практически не рассчитывал. Но отложить в сторону то, что само просилось на бумагу, было выше моих сил. Постепенно учился свои догадки и гипотезы излагать научным стилем, там же в Северодвинске осваивал и стиль литературный в местном литкружке. Попробуйте угадать в качестве кого? С трех раз вряд ли получится. В те годы я был … юмористом. Кстати, по моей нынешней теории наличие тонкого юмора свидетельствует о развитом духовном теле индивида, а его отсутствие – об определенных проблемах.

Что же касается непознанного или эзотерики, как вы выразились, то основу моих познаний составляло все, что только можно было получить тогда в рукописном, переснятом виде или же редкие статьи, проскользнувшие в периодической печати. Меня всегда интересовало – “почему это так?”. Со временем из разрозненных сведений стали формироваться и постепенно сложились в систему отдельные наметки по теории причинности. Выводы большей частью опирались на собственные наблюдения. Слух о подобных изысканиях долетел до Сочи, куда я и был приглашен, в один из первых в стране центров народной медицины читать лекции по причинности, что одновременно было и легко и трудно. Легко, потому что мои первые слушатели были уже в какой – то степени подготовлены к восприятию такого материала, трудно потому что все 250 человек являлись людьми необычными, тонко чувствующие грани порой малозаметные и мне самому. Позднее цикл этих лекций вышел отдельной книгой – “Причина и Карма”.