Я села на постели и уставилась на раскрасневшуюся водяницу.

— Поделись мыслями! Ну, давай же, не томи! Что за комбинация?

Агнешка вскочила на ноги и взволнованно заходила по комнате. Каблучки туфель отбивали веселую дробь, как бы отмечая важность всего сказанного.

— Что у нас имеется? Один великий колдун и…

— Кто еще?

— А больше никого не надо. На нашем великом колдуне лежит печать запрета, поэтому, если хочешь его где-нибудь запереть, лучшего места, чем остров Элория, не сыщешь. Попасть он сюда попал с чьей-то помощью, но это сейчас не важно. Значит, цель номер один — заманить — достигнута. Цель номер два — лишить магических сил. Тоже исполнено. По удачному стечению обстоятельств на этом острове оказывается возлюбленная великого колдуна, и он не в силах сдерживать страсть… Лутеция, прекрати меня с мысли сбивать! Твои чувства мы сейчас не обсуждаем! Колдун инициирует свою… ну, хорошо, не возлюбленную — девушку, просто девушку, и на время теряет свои силы. И тут приходит черед цели номер три — сделать так, чтоб магические силы к нему не вернулись. На девушку надевают пояс, и сила воды надежно заперта!

Я следила за мыслью Агнешки с открытым ртом.

— Что скажешь? — горделиво спросила та, останавливаясь напротив. — Разве я не умница?

— И дальше что?

— А дальше я сделаю такую головокружительную карьеру на континенте, что все местные колдунишки лопнут от зависти!

— Я не о том. С Драконом что? Он здесь, он обессилен. Что дальше намеревается сотворить с ним этот «великий комбинатор», чьи планы ты сейчас так правдоподобно изложила?

— Не знаю, — пожала плечиками княжна. — Но обязательно выясню. Мне очень хочется с этим человеком поговорить, свое восхищение выразить.

Слыхала я, что любой мастер, который в своем деле поднаторел, становится странноватым. Сейчас передо мной стояло и притопывало в нетерпении живое тому подтверждение. Комбинаторша ляшская!

Вся дрема слетела с меня в мгновение ока. Какой сон, когда тут такие дела творятся!

— А ты, оказывается, не только в магии сильна, донья Брошкешевич! Выражаю тебе свое восхищение. Браво!

Довольная Агнешка ответила мне шутовским поклоном.

— Надо теперь Дракону об этом всем сообщить.

Я не возражала.

— Когда беседовать с ним будешь, разузнай, пожалуйста, зачем он в Кордобу явился, кто ему эту мысль подсказал.

— Непременно. Тогда мы сможем понять, кто за всем этим стоит. А ты…

— А я в уголке посижу, — усмешка получилась кривоватой, — с семечками. У меня, любезная донья, ворох других дел, никак с валашским господарем не связанных. Так что сами свои проблемы решайте, коллегиально, так сказать, внутристихийно.

— Об Игоре ты позабыла, что ли?

— А убийство-то здесь при чем? — раздраженно переспросила я и чуть не зашипела, осознав собственную глупость. Если бы не смерть романского ветреника, ничего бы не было — ни дознания, ни ареста. — Не отвечай! Я поняла. Только никто не знал, что я в Квадрилиум вернусь — ни единая живая душа. Это просто случайность.

— Ну, ну… — покачала головой собеседница. — А ведь если на мгновение допустить, что это ты за всем стоишь… — И движением руки заставив меня подавиться возражениями, продолжала: — Некая донья, движимая чувством мести, вызывает своего супруга, проводит с ним ночь, а затем виртуозно разыгрывает роль жертвы, запирая в себе всю отобранную у Дракона силу. Здорово, правда? А что же теперь? Убить мерзавца, пока он развода не добился, и самой на трон взойти. Вдовствующая императрица Лутеция. Звучит?

И тишина, тяжелая и душная, повисла между нами в этот момент. Потому что получалось, ёжкин кот, очень складно. Я и так и эдак вертела в голове известные мне факты, и при любых раскладах история, только что придуманная ляшской княжной, выглядела очень достоверной. Выглядела бы, если б я была не я, а некто более практичный и бессовестный.

— Тебе нужно аудиенции у его величества Карлоса Первого добиваться. Ему в литературных трудах такие трагические сюжеты очень бы пригодились.

— По крайней мере, так получается гораздо интересней, — не обиделась водяница. — А то мэтр Пеньяте в роли главного злодея смотрится несколько бледновато.

— Конечно, оскорбленная женщина и жажда мирового господства выглядят не в пример ярче.

Агнешка хихикнула. Кажется, моя новая подруга относилась к тому типу людей, для которых осознание собственного ума было самым большим жизненным удовольствием. Что ж, пока крошечное самолюбование не раздулось в отвратительное высокомерие, я готова относиться к этой черте характера с симпатией.

— Думаешь, мы достаточно отдохнули? — поднялась я с кровати. — Мне хотелось бы побеседовать с доном Акватико как можно быстрее.

— Не терпится познакомиться с будущим тестем?

Я промолчала. Надо же, все обо всем знают. Все, кроме меня. Чем вообще моя личная демоница занимается? Почему заранее не предупредила? Хотя, если припомнить, сколько непривычных обязанностей свалилось за последний год на бедную Иравари, ничего удивительного…

Агнешка сосредоточенно поправляла мои волосы. В отсутствие зеркал ее помощь была просто неоценимой. Сама донья Брошкешевич выглядела превосходно. Локоны, разделенные прямым пробором, обрамляли круглое личико и изящными волнами спускались на отложной плоеный воротник. На платье не было ни складочки, будто минуту назад прошлись по нему раскаленным валиком. А еще княжна была свежа, как утренний ветерок, и глаза ее сверкали, и алели губы, и когда она улыбалась, на щеках появлялись восхитительные пикантные ямочки.

— Чего смотришь? — Золотистые брови вопросительно приподнялись.

— Любуюсь, — не стала скрывать я. — Ты очень хорошенькая.