Правовые системы канадской провинции Квебек и американского штата Луизиана

В праве Квебека и Луизианы прецедентное право сосуществует с французским правом. Такое соседство является результатом того, что данные территории попеременно подпадали под влияние Англии и Франции в борьбе этих стран за заморские владения.

Квебек, хотя он и воспринял такие специфические английские институты, как, например, институт доверительной собственности, в целом сохранил романскую систему частного права. Такая ситуация создалась в Канаде после того, как Франция в 1763 г. уступила ее на основании Парижского договора Англии. При этом оставалось в силе ранее действовавшее французское частное право. Публичное право, процессуальное право и уголовное право перестраивались по английской модели.

Однако и сегодня в провинции Квебек действует Гражданский кодекс французского образца. Хотя это и выглядит курьезно, но в соответствии с приведенным выше правилом этот Гражданский кодекс, принятый в 18(66 г., т.е. почти через 100 лет после уступки Канады, построен не по модели Гражданского кодекса Наполеона 1804 г., а по модели французского права, действовавшего до 1763 г., в том виде, в каком оно было изложено в XVIII в. известным французским юристом Потье. Но этот Кодекс Квебека воспринял некоторые положения английского закона о мошенничестве (ст. 1235). При применении этих положений судьи часто обращаются именно к английской судебной практике, толкуя их содержание исходя из понятий английского прецедентного права.

Действительно, правовая система Канады основана на английском общем праве. Правда, оно было модифицировано. Гражданское право было изменено законодательными собраниями провинций. Что

касается уголовного права, то на территории всей страны действует Уголовный кодекс Канады. Первая кодификация, осуществленная i 1892 г., основывалась на английском проекте Кодекса 1878 г. и ины> английских статутах.

Даже Квебек, где основу правовой системы составляет французское гражданское право, испытал на себе влияние общего права. В отличие от всех остальных североамериканских колоний, где применялось английское общее право, Квебек с самого начала сохранял особое положение. Квебекский акт 1774 г. вводил в Квебеке действие английского уголовного права, но предусматривал применение французского гражданского права. С 1791 г. в имущественных спорах, а также в спорах о гражданских правах вводилось действие английского права Гражданский кодекс Квебека 1866 г. и Гражданско-процессуальный кодекс 1867 г. основаны на французских кодексах. Таким образом правовая система Квебека представляет собой некую смесь английского общего права и французского гражданского права.

Что касается американского штата Луизианы, уступленной Наполеоном в 1803 г. США, то в этом штате и 1808 г. был принят Гражданский кодекс, весьма точно копировавший французский. Луизиана осталась сферой кодифицированного права в европейско-континентальном смысле слова. В Луизиане пользуются романской законе дательной техникой. Там имеются гражданский, уголовный, процессуальный кодексы.

Гражданский кодекс Луизианы 1870 г. больше отличается от французского. В нем чувствуется влияние прецедентного права. Этот кодекс достаточно подробен, он часто изменялся и дополнялся. К 1966 г в него была внесена 281 поправка к 180 статьям и принято 228 новых статей. Суды Луизианы часто обращаются к английскому общем} праву при применении статей ГК (к примеру, при решении вопроса о небрежности).

Таким образом, Луизиана в еще большей мере подчинена принципам, методам и стилю английского общего права и ориентирована на судебное применение.

Правовая система штата Луизианы наиболее автономна, поскольку в США Верховный суд не является высшей судебной инстанцией для судов штатов. В Канаде же Верховный суд рассматривает апелляции на решения судов провинций.

Сосуществование общего и французского права оказало влияние на развитие прецедентов в Квебеке и Луизиане, на отношение к роли судебной практики в целом. Как таковой принцип прецедента не признается ни в Квебеке, ни в Луизиане. Формально суды в Квебеке не.

связаны ни своими предшествующими решениями, ни решениями вышестоящих судов. Тем не менее судьи достаточно уважительно относятся к устоявшейся практике. Длительная судебная практика имеет авторитет у судей. Они чувствуют себя «морально обязанными» уважать такую практику и следовать ей. Решения вышестоящих судов постоянно принимаются во внимание нижестоящими. Конституция Луизианы наделила Верховный суд полномочием контролировать деятельность всех нижестоящих судов.

Основу правовых систем в Квебеке и Луизиане составляет закон. Пробелы в праве должны также восполняться законами. Если закона нет, то судебная практика может решать определенные вопросы, но последнее слово все равно остается за законом. Проблема судебной практики прежде всего стоит как проблема толкования законов. Во всех случаях предпочтение отдается тексту закона, а не тому содержанию, которое в него вкладывают суды.

Сложность сосуществования общего и французского права в рамках одной правовой системы заключается в необходимости выработать единство по ряду юридических конструкций, устранить противоречия между материальными нормами прецедентного права и французского права. Такое «сглаживание противоречий» чаще всего обеспечивается именно судебной практикой.

В Квебеке и Луизиане решение вопроса о том, принять ли норму общего права или французского, всецело зависит от позиции судьи. Как правильно отмечает И.Ю. Богдановская, это достаточно тонкий процесс и интересная тема для отдельного рассмотрения.

Правовая система Израиля

Правовая система Израиля представляет собой подлинную лабораторию сравнительного права. Относительно ее принадлежности к той или иной правовой семье среди компаративистов нет единого мнения. Так, одни ученые-юристы, называя Израиль <х>сударством теократическим, считают его право религиозным. Другие авторы полагают, что преобладающим является влияние права Османской империи. Наконец, третьи компаративисты относят правовую систему Израиля к семье общего права.

На наш взгляд, правовая система Израиля представляет собой типичную смешанную правовую систему. В ней находят свое воплощение элементы различных юридических традиций и правовых влияний, ибо на нынешней территории Израиля в течение многих веков сме-

нялись различные правовые системы, оставляя при этом значительный след в развитии израильского права.

Становление и развитие правовой системы Израиля происходило по общим законам, присущим становлению и развитию любой национальной правовой системы, хотя у этих процессов были и свои особенности.

Древнееврейское право в целом, как и любое религиозное право, формировалось с ориентиром на личностные начала. Древнееврейское право – одно из первых правовых форм вообще. Древнейшее право еврейского народа заняло исключительное место в мировой правовой истории. Записанные в священных книгах Библии общие законы и конкретные правила, сложившиеся в разные периоды догосударственной и государственной истории Израиля, через каноны христианства позднее распространились практически по всему миру и переосмыслены во всех правовых системах европейского корня. Хотя по уровню правового регулирования древнееврейское право значительно уступало вавилонскому и даже египетскому, оно отражало требования и реалии времени становления ранней государственности» Особое воздействие на содержание права оказали религиозные предписания иудаизма с его приверженностью идее богоизбранности израильского народа и идеалом подчинения социального поведения весьма условным якобы священным заветам.

Еврейское право не прекратило своего существования с падением древней еврейской государственности. Оно сохранялось в разбросанных по всему миру еврейских общинах. И обращение к древнему праву было тем строже, чем жестче главы общин и раввинат стремились сохранить узконациональную традицию и собственную правовую культуру.

Ориентация правоприменения на семейные, в значительной степени общинные ценности и начала сделала в итоге древнееврейское право узконациональным. Это обеспечило ему долгую жизнь и применение даже в странах, официальные доктрины которых негативно относились к иудаизму. Но с этими особенностями права связано и его незначительное распространение, помимо огромного литературного влияния через Библию и ее истолкования.

Древнееврейское право действует на территории Израиля вот уже несколько тысячелетий. Оно сохраняет свое значение, как и мусульманское право в отношении мусульман, и поныне в вопросах правового положения личности. Таким образом, религиозное право (иудейское и мусульманское) весьма значимо в современном семейном!

праве Израиля. Так, известный судья Верховного суда Израиля Ме-нахем Элон ссылался на древнееврейское право до 1980 г.

Исторически на становление правовой системы Израиля оказали свое влияние право Османской империи и английское общее право.

Турецкое право не было системой романо-германского права. Оно основывалось на Маджалле – первом кодифицированном акте мусульманских гражданско-правовых норм в Османской империи. В Маджалле формулировались мусульманские нормы по европейскому образцу. В 1926 г. она была заменена Гражданским кодексом, разработанным на основе швейцарского закона.

Впрочем, с XIX в. турецкое право находилось под значительным влиянием французского права. Уголовное, торговое и морское право строились по французской модели. Был переведен Кодекс Наполеона. Судьи исходили как из французского права, так и из мусульманского.

На территории Израиля Маджалла действовала вплоть до 1980 г. В 1969 г. около 900 ее статей все еще имели юридическую силу. Вместе с тем такая долгая жизнь Маджаллы не помешала английскому общему праву постепенно превратиться в настоящую философию права Израиля.

После Первой мировой войны территория теперешнего Израиля стала мандатной территорией Англии. Влияние Англии выразилось в развитии традиций общего права. Произошла существенная «анг-ликанизация» израильского права. Законы Османской империи ушли на второй план, особенно те, которые были основаны на французской модели. Были изменены уголовное право, право компаний, право, регулирующее вопросы банкротства, ряд гражданско-правовых институтов, уголовный и гражданский процесс. Однако обязательственное право продолжало регулироваться Маджаллой.

Следует отметить, что в большинстве своем должности судей подмандатного периода занимали англичане (заместителями которых были местные судьи, евреи и арабы). В спорных вопросах Маджалла применялась в последнюю очередь под влиянием принципа прецедента, т.е. stare decisis английского права.

Подмандатные судьи ссылались в своей практике на английское общее право. Такое влияние английского права наблюдалось главным образом в судебных толкованиях. Как в случае с подмандатным постановлением, созданным под влиянием действующего права Великобритании, например со Статутом о коммерческих обществах 1926 г., такие судебные толкования сближали правовую систему Палестины с существовавшей в английской метрополии. Это явление, впрочем, приобретало особо крупные масштабы, когда судьи ссылались на анг-

лийское общее право в более общем виде. Наконец, очень часто сами тексты подмандатных документов отсылали прямо к законодательству Великобритании. Например, термины и понятия толковались в ст. 4 уголовного закона 1936 г.

На основе ст. 46 Палестинского порядка о Совете (Palestine Order in Council) в случае пробелов в праве судьи должны были применять нормы турецкого права или нормы общего права и права справедливости на условиях возможности их применения в Палестине. Следовательно, целые области английского права были введены в подмандатное право, затем в правовую систему Израиля (по крайней мере до замены его оригинальным национальным правом Израиля). Приведем один пример. В вопросе о договорах положений турецкого права оказалось недостаточно. Поэтому английское договорное право «было целиком «импортировано».

В период, когда Палестина была мандатной территорией Англии, в ее правовой системе определилась тенденция перехода от кодифицированного права к прецедентному. Судебная практика утвердилась в качестве источника права, поэтому был признан и принцип прецедента, хотя законодательного закрепления он так и не получил. Важным моментом являлось то, что за этот период успело вырасти поколение юристов, воспитанное в традициях английского общего права.

В 1948 г. государство Израиль получило независимость, и было законодательно закреплено, что в стране продолжает действовать то право, которое действовало на 14 мая 1914 г., если оно не противоречит новым правовым положениям. Для правовой системы Израиля были характерны частичное сохранение турецкого права, сохранение английского и подмандатного права и постепенная замена их оригинальным национальным правом. Израильское право еще долго находилось под влиянием английской философии права.

После получения Израилем независимости начался новый этап в развитии его правовой системы. Юристы не стремились сразу кардинально изменить ее. Велись дискуссии по поводу определения места национального права.

Начиная с 50-х годов в Израиле наступил период негативного отношения ко всему английскому. В частности, отмечалось, что суверенное государство не может подчиняться авторитету зарубежной правовой системы и положениям судейского права, созданным судьями других стран. Законы стали издаваться на иврите.

Английская судебная практика больше не имеет обязательного характера в Израиле. Вместе с тем на нее продолжают ссылаться, хотя она уже не имеет былого значения, в противоположность американ-

ской судебной практике, на которую все чаще и чаще ссылается Верховный суд Израиля. Иногда встречаются ссылки на решения по аналогичным вопросам, принятые в Канаде, Австралии, Германии, во Франции. Так, влияние французского права можно наблюдать в административном праве Израиля. Особенно сильное влияние права США наблюдалось в конституционном праве.

На начальном этапе своего становления национальная правовая система Израиля основывалась на подмандатном праве с последующими изменениями, вносимыми законодателем. В систему источников права входили:

1) закон, т.е. отдельные тексты турецкого права, подмандатные постановления, постановления временного Государственного совета и законы, принятые кнессетом – парламентом (впрочем, в Израиле пет писаной конституции);

2) английское общее право и право справедливости;

3) судебная практика, т.е. английская и палестинская судебная практика до 1948 г. и после 1948 г. – единственная израильская судебная практика.

Таким образом, постепенное становление национальной правовой системы Израиля шло на основе израильского прецедентного права, англо-американского и романо-германского права.

Романо-германская правовая традиция укрепилась в Израиле с развитием законодательства. С помощью законов о договорах, о земле, об обязательственных отношениях, о собственности стремились разрешить противоречия между османским и английским правом и установить единство, определенность в праве. Изменениям подверглись также нормы уголовного права и процесса. В 1982 г. был принят закон, запрещающий толковать закон в свете английского права или в соответствии с правилами английского толкования. Этот закон явился еще одним важным шагом в сторону романо-германского права.

Определенное влияние на развитие современной правовой системы Израиля оказывают и религиозные нормы. Идиш заменил английский язык в правотворчестве. Многие английские акты, принятые в период 1922–1948 гг., были переведены на идиш.

Стало развиваться собственно израильское прецедентное право. Принцип прецедента получил законодательное закрепление.

В современной правовой системе Израиля судебная практика является основным источником права. Так, ст. 20 закона о судебной власти 1984 г. гласит:

«(а)Все прецеденты, созданные Верховным Судом, обязательны для всех нижестоящих судов.

(b) Доктрина, установленная Верховным Судом, обязательна для всех судов, за исключением самого Верховного Суда».

Судебная практика является источником израильского права наряду с кодифицированными актами. Вместе с тем при толковании законов используются способы и методы, характерные для романо-германского права.

Судебная практика сохранила черты английского общего права. Отсутствует дуализм судебной системы.

В судебную систему Израиля входят: во-первых, мировые суды, рассматривающие незначительные правонарушения, их 25; во-вторых, окружные суды, рассматривающие преступления, их четыре. Система суда присяжных полностью отсутствует.

Особенностью является то, что в Израиле значительную роль играет генеральный прокурор (атторней).

Правовая система ЮАР

Южно-Африканская Республика имеет типичную смешанную правовую систему. В ЮАР сосуществуют рядом африканское обычное право и нормы романо-голландского и английского общего права.

Колонизация Южной Африки была начата в 1652 г. голландцами, основавшими Капскую колонию. В тот период действовало право метрополии, а точнее – римское право провинции Голландия, наиболее влиятельной провинции Республики Нидерланды, наряду со староголландским обычным правом. Римское право было реципировано в форме, которую ему придали глоссаторы и комментаторы. Это римско-голландское право осталось в колонии в силе даже после ее английского завоевания, т.е. после провозглашения ее в 1806 г. собственностью британской короны.

Симптоматично то, что в Голландии в тот же самый период после захвата ее Наполеоном римско-голландское право было отменено и заменено в 1809 г. Гражданским кодексом Франции, а в 1838 г. – национальным Гражданским кодексом, разработанным на основе французского гражданского права.

Интересно отметить, что римско-голландское право выжило лишь в тех регионах, которые еще до вступления в силу национального ГК, ориентированного на французский образец, были отторгнуты Голландской колониальной империей и перешли под английское владычество. Кроме Южной Африки к таким регионам еще относятся лишь Шри-Ланка (Цейлон) – с 1799 г. и часть Гвианы – с 1803 г.

В период британского колониального правления гражданский и уголовный процесс, доказательственное право были преобразованы по образцу английского общего права. Янглийский язык стал единственным языком судебного рассмотрения. В результате развития экономических связей между Южной Африкой и Великобританией многие английские законы, регулирующие оборот ценных бумаг, банкротства, морскую торговлю, страхование и правовое положение торговых товариществ, были реципированы в Южной Африке практически без изменений.

После образования в 1910 г. Южно-Африканского Союза процесс усиления влияния английского права прекратился. С тех пор прослеживается тенденция усиления внимания южноафриканских судов к работам старых голландских юристов (это Гуго Гроций (1583– 1645 гг.), Арнольд Ванпий (1588-1657 гг.), Иоганн Вёт (1647-1713 гг.), Корнилий ван Бинкерсхек (1673–1743 гг.), Дионисий Вандер Кессель (1738–1816 гг.) и к правовым нормам, для которых они послужили источником. Эти тексты обрабатывались и применялись к современным условиям.

Что касается английского общего права, то оно, как и прежде, преобладало в конституционном, административном, торговом и процессуальном праве. Традиции английского права определяли также судопроизводство, положение судьи, принцип связанности прецедентом, деятельность юристов. Однако в семейном, наследственном и вещном праве влияние английского права было незначительно. В этих сферах важную роль играло римское право. Например, понятие единства, собственности, которое отличают от понятия ограниченных вещных прав и от понятия владения, не известно английскому праву.

Институт доверительной собственности англо-американского ¹ права также не был воспринят в Южной Африке. Судам удавалось применять английское общее право с помощью понятий римского права. Так, фигура доверительной собственности по устному поручению (inter vivos) рассматривается как вербальный договор в пользу третьего лица (stipulatio alteri), а доверительная собственность, учреждаемая в общественно-благотворительных целях, – как дарение на благотворительные нужды (donatio ad pias causas).

В общем договорном праве и деликтном праве влияние английского права сильнее. Вместе с тем и деликтное, и договорное право сохранило понятийную основу римского права, и нередко при решении отдельных вопросов используются дигесты и тексты старых голландских юристов. Впрочем, такой подход характерен и для Франции

и Германии, где ныне также часто прибегают к помощи категорий римского права при рассмотрении возникающих проблем.

Весьма симптоматичным является тот факт, что в решениях южноафриканских судов преемственность римского права в его эволюционном развитии – от классических римских юристов через Юстиниана, глоссаторов, Вёта и Винния до современности – прослеживается гораздо явственнее, чем на Европейском континенте, где эта преемственность благодаря посредничеству миссий гражданских кодексов романо-германской правовой семьи если и не прервана, то в значительной мере исчезла из правосознания юристов.

На пороге XXI в. на вопрос: «К какой – романо-германской или англо-американской – правовой семье относится современное южноафриканское право?» – нельзя ответить однозначно. Если говорить о понятийно-категориальном аппарате и структуре южноафриканского права, то правовая система ЮАР основана на римском праве. Что касается правоприменительной техники в судебной практике, процессуальных норм, методов доказательств, использования прецедентов, судоустройства, задач и положений судьи и адвокатов, то явно преобладают образцы правовой семьи общего права. Такие примеры можно продолжить. Поэтому неоспоримым является то мнение, согласно которому южноафриканское право представляет собой смешанную правовую систему, где элементы римско-голландского и английского общего права тесно переплетены. Впрочем, восприятие части римско-голландского права в настоящее время сближает южноафриканскую правовую систему с правом Шотландии, где также действует романо-голландское право, трансформированное английским общим правом.