Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Речевая характеристика Чичикова.

Поиск

Образец высшего мастерства, языковой индивидуа­лизации представляет речь Чичикова. Своим богатством и многогранностью она способ­ствует раскрытию этого классического образа. Чичиков - ловкий, предприимчивый делец, при­обретатель; добивается благорасположения и внима­ния всех окружающих: помещиков, чиновников, го­родских обывателей. Этого он достигает разными способами: и всем своим видом, и поведением, и ма­нерой говорить. Он вполне оценил значение речи вежливой, лю­безной, выдержанной, благопристойной: «ронял слова с весом». В 4-й главе Гоголь замечает: «Всякое выражение, сколько-нибудь грубое или оскорбляющее благопри­стойность, было ему неприятно». В другом месте (11-я глава) автор говорит, что Чичиков «никогда не позволял себе в речи неблагопристойного слова». Изумительную вежливость не только в поступках, но и в словах проявлял он ещё на службе в таможне, когда он обращался к обыскиваемым с изысканной деликатностью: «Не угодно ли вам будет немножко побеспокоиться, и привстать?». «Не угодно ли вам будет, сударыня, пожаловать в другую комнату?». Позвольте, вот я ножичком немного пораспорю подкладку вашей шинели». Очевидно, служба научила «потерпевшего» Чичикова искусно заботиться о смягчении своих выражений из разных корыстных соображений, и этот навык пошёл ему впрок и используется им позднее. Подчёркиваем два блестящих тому примера:

1) когда Чичиков в беседе с Собакевичем вместоумершие» души упорно называет их «несуществующие»;

2) когда во втором томе Гоголь говорит о Чичикове, что он не «украл», но «попользовался» (смягчение, типичное для Чичикова).

Чичиков имеет блестящий дар поддерживать живой разговор в обществе на любую тему, показывая тем самым свою разностороннюю осведомлённость и умея вместе с тем расположить общество в свою пользу. О себе Чичиков рассказывает мало, с «заметною скромностию», и разговор его в таких случаях прини­мал несколько книжные обороты:

 

«Что он незнача­щий червь мира сего и не достоин того, чтобы много о нём заботились, что испытал много на веку своём, претерпел на службе за правду, имел много неприя­телей, покушавшихся даже на жизнь его, и что те­перь, желая успокоиться, ищет избрать, наконец, ме­сто для жительства, и что, прибывши в этот город, почёл за непременный долг засвидетельствовать своё почтение первым его сановникам»41. Давая о себе эту краткую, но столь выспреннюю характеристику, вложенную в несколько готовых формул, Чичиков иногда добавляет к ним ещё слова об уподоблении своей судьбы барке среди волн (у Манилова), тем самым стараясь вызвать у слу­шателя к себе ещё большее сочувствие.

Более подробно совокупность образов, которыми характеризует Чичиков «поприще службы своей», излагается у генерала Бетрищева (во втором томе). Вообще же во втором томе он короче и иначе говорит о себе, подчёркивая, главным образом, цель своих поездок. Он говорит: «Видеть свет, коловращение людей - «то что ни говори, есть как бы живая книга, вторая наука». Эти слова по существу без изменения, как выученную формулу, повторяет он Платонову, Костанжогло, брату Платонова Василию. С чиновничьих лет сохранилась в Чичикове, видимо манера в приподнято-официальном тоне представиться, рекомендоваться некоторым особам, у которых наблюдается стремление к показной, внешней культурности. Так, когда Манилов приглашает Чичикова заехать в свою усадьбу, он тут же отвечает, что «почтёт за священнейший долг». Приехав к генералу Бетрищеву, Чичиков представляется так: «Питая уважение к доблестям мужей, спасавших отечество на бранном поле, счёл долгом предста­виться лично вашему превосходительству»42. Так в речи Чичикова выступает лоск, который старается он наложить на себя. Но стоит только прислушаться к его объяснениям Селифаном, как уже улетучивается весь этот внеш­ний лоск речи и слышатся хорошо знакомые в крепостнической России бранные слова и распекания: «что, мошенник, по какой ты дороге едешь?»; «ты пьян, как сапожник»; «вот я тебя как высеку, так ты у меня будешь знать».

Он накидывается с бранью на Селифана: чушка, Урбан, подлец, беспутный, дурак, в рог согну и узлом завязку; пошёл, ступай. Речь Чичикова великолепно раскрывает его характер, характер ловкого дельца и афериста, умею­щего быстро освоиться, приспособиться к обстоятельствам, приноровиться к людям, попасть в гон их интересов и даже речи, с одним быть необычайно любезным, с другим- более простым и нецеремонным в подборе выражений, с кем - осторожным, с кем - уступчивым, а то и настойчивым. Вот приезжает он к любезному Манилову, и меж­ду ними происходит своеобразное соревнование в вежливости и предупредительности, причём Чичиков ничуть не уступает хозяину не только в поступках, но и в речи. «Сделайте милость, не беспокойтесь так для меня»; «не затрудняйтесь, пожалуйста, не затрудняйтесь»; «пожалуйста, проходите» — такие выражения сыплют­ся из уст Чичикова, совсем в тон хозяину. Стоило только Манилову завести разговор о хоро­шем соседстве, о таком человеке, с которым можно было бы «поговорить о любезности, о хорошем обра­щении» и проч., как Чичиков сразу же подхватывает эту мысль своеобразной пословицей: «Не имей денег, имей хороших людей для обращения». Манилов в экстазе своей любезности дооткровенничался до того, что с радостью отдал бы половину своего состояния, чтобы иметь часть достоинств свое­го гостя. Чичиков сейчас старается его перещеголять: «Напротив, я бы почёл с своей стороны за величай­шее...». Неизвестно, каким комплиментом хотел пере­крыть Чичиков учтивого хозяина в этом' своеобразном словесном состязании, но важно отметить одно: Чи­чиков ни в коем случае не желает уступить пальму первенства Манилову. Чичиков любезен, даже нежен с детьми Мани­лова: «какие миленькие дети», «миленькие малютки», «мои крошки», - так называет он их. «Умница, ду­шенька», - хвалит он Фемистоклюса (эпитет, прису­щий Манилову: так он зовёт свою жену). И только когда Чичиков пытается изложить не­практичному Манилову свою просьбу о мёртвых ду­шах, он меняет тон и придаёт своей речи официаль­но-казённый оттенок: «Я полагаю приобресть мёртвых, которые, впро­чем, значились бы по ревизии, как живые»43.

Или: «Итак, я желал бы знать, можете ли вы мне таковых, не живых в действительности, но живых относительно законной формы, передать, уступить, или как вам заблагорассудится лучше?». «Обязан­ность для меня - дело священное, закон - я немею перед законом»44.

Речь Чичикова у Коробочки совсем иная, потому что Коробочка не похожа на Манилова. Сам автор замечает, что с Коробочкой Чичиков, «несмотря на ласковый вид, говорил, однако же, с большею свободою, нежели с Маниловым, и вовсе не церемонился». Ловкость и сметливость помогли Чичикову быстро определить характер Коробочки, и он иным способом разговаривает с ней. Автор, следя за своим героем, повторяет: «Чичи­ков... решился вовсе не церемонится». Не желая ничем стеснять хозяйку, извинившись за беспокойство неожиданным приездом, Чичиков и здесь, разумеется, показывает необходимую вежливость и называет Коробочку несколько раз почтитель­но «матушка». Учтивость Чичикова по отношению к заботливой хозяйке проявляется и в том, что утром он считает нужным спросить: «Вы как, матушка?» (почивали). Когда Коробочка рекомендует ему себя, он вежли­во благодарит хозяйку: «Покорнейше благодарю». После совершения сделки, доставившей ему много хлопот (недаром он был «весь в поту»), Чичиков вновь входит в учтивый тон любезного гостя: «У вас, матушка, блинцы очень вкусны», и прибегает к неоднократным повторам, в которых выражается его нетерпение уехать, так как делать ему теперь здесь больше нечего: «заложат... заложат»; «не забуду, не забуду»; «купим, купим, всего купим, и свиного сала купим»; «хорошо, хорошо», «будет, будет го­това»45.

Любопытно отметить, что Чичиков,- стараясь уч­тивым обращением расположить к себе старуху, в тех же интересах пытается местами в разговоре попасть в тон ей. Вот примеры. Когда Коробочка угощает Чичикова и говорит: «А с чем прихлебнёте чайку? Во фляжке фруктовая», - он подхватывает это просторечное слово: «Хлебнём и фруктовой».46.

 

Когда Коробочка спрашивает его: «Ведь вы, я чай, заседатель?», - Чичиков опять же поддерживает разговор, вставляя типичное для хозяйки словцо: «Чай, не заседатель». Поняв, что перед ним патриархальная, религиозная старуха (это она уже не раз обнаружила в своей речи), Чичиков решил сыграть и на этой струнке хозяйки и использовал её набожность как раз в самый ответственный момент; именно перед самой просьбой о продаже мёртвых душ он выражает сочувствие своей собеседнице словами, взятыми из её же лексикона: «на всё воля божья»; «против мудрости божией ниче­го нельзя сказать». Непонятливую, упрямую старуху Чичиков старает­ся убедить в неотложности сделки, отсюда в его речи следующие.выражения: «Ну, теперь ясно?» «В них есть в самом деле какой-нибудь прок?» «Понимаете ли вы это?» «Эх какие вы! Что ж они могут стоить? Рассмотрите: ведь это прах. Понимаете ли? это просто прах». Чичиков старается усовестить Коробочку: «Страм, страм, матушка! просто страм. Ну, что вы это гово­рите». «Эк куда хватили»47. Упрямая старуха выводит Чичикова из себя, и с его уст слетают бранные эпитеты в её адрес: «Ну, баба, кажется, крепколобая»; «эк её, дубинноголовая какая»; «проклятая старуха». Правда, все эти выражения Чичиков всё же держит «про себя». Но, наконец, чаша терпения переполняется, Чичиков теряет равновесие и всякую благопристойность, хвативши в сердцах стулом об пол и посуливши хозяйке черта, и прибегает к грубым и оскорбитель­ным выражениям: «Да пропади они и околей со всей вашей деревней». «Словно какая-нибудь, не говоря дурного слова, дворняжка, что лежит на сене: и сама не ест сена и другим не даёт»48. Какая разница в сравнении с речью Манилове!

С Ноздревым Чичиков ведёт себя очень осторожно, зная его разбитную и бесцеремонную натуру, и это сказывается с первых его слов. Он не хочет ехать к Ноздрёву, так как это будет пустой потерей времени (за что он и досадует на себя), не желает рассказывать, куда держит путь.

Поэтому он, чтобы как можно меньше привлечь вни­мания к своим словам, говорит: «А я к человеку к одному», и только дальнейшими домогательствами Ноздрёв вынуждает его сказать правду.

То же самое, только в более развёрнутой форме, наблюдаем мы и позднее, когда Чичиков приступает к сделке. Ясно видно желание Чичикова каким-то образом обуздать сутяжного и нечестного Ноздрева. Однако последовавший классический разговор между Чичи­ковым и Ноздревым - доказательство того, как Чичи­ков попал в лапы сутяги Ноздрёва. Ноздрёв изде­вается и смеётся «ад ним, оскорбляет его. Ничего не узнавшему относительно своей просьбы Чичикову остаётся только обижаться и защищать своё попранное достоинство: «Однако ж это обидно! почему я непре­менно лгу?» «Всему есть границы, если хочешь пощего­лять подобными речами, так ступай в казармы»49. Вся дальнейшая сцена Чичикова с Ноздревым представляет собой стремление Чичикова всеми сила­ми избавиться от всяких покупок, мены, игры в карты, пока, наконец, Ноздрёв не уговорил его играть в шашки. И речь Чичикова - это различные варианты его отказов: «Не нужен мне жеребец». «Да зачем мне собака? я не охотник». «Не хочу, да и полно». «Вовсе не охотник играть». И лишь когда Ноздрёв нечестной игрой в шашки задел личное достоинство Чичикова, он настойчиво защищает себя: «Я имею право отказаться (от игры), потому что ты не так играешь, как прилично честному человеку»; «партии нет возможности оканчивать»; «если б ты играл, как прилично честному человеку». В последних двух выражениях слышится незаконченность мысли, вызванная естественной робостью Чи­чикова перед хозяином, наступавшим на него с чубу­ком в руках.

Совершенно иначе чувствует себя Чичиков у Собакевича, хозяина сметливого и сурового, давящего сво­им присутствием. Нужно отметить, что Чичиков, более обходитель­ный, чем Собакевич, вынужден был первым заговорить, видя, что «никто не располагается начинать разговора». Не только осторожно, дипломатично, но даже робко подходит Чичиков' к сделке с Собакевичем. Когда Собакевич приготовился слушать, «в чём, было дельце», «Чичиков начал как-то очень отдалённо, кос­нулся вообще всего русского государства,... сказал, что по существующим положениям этого государства, в славе которому нет равного, ревизские души, окон­чившие жизненное поприще, числятся, однако ж, до подачи новой ревизской сказки наравне с живыми, чтоб таким образом не обременить присутственные места 'Множеством мелочных и бесполезных справок и не увеличить сложность и без того уже весьма сложного государственного механизма», т. е начал той витиеватой, казённо-книжной речью, какой он умел говорить и производить бесспорно выгодное впечатле­ние на слушателей. Чичиков понимает, что с Собакевичам нельзя го­ворить попросту, что его кулацкая натура хорошо знакома со всякими чиновничьими тонкостями, что с ним нужно вести себя официально, осторожно и дипломатично. Не случайно отсюда и «несуществую­щие» души вместо «умершие» - это сказано и осто­рожно, и мягко. Характерно, что Чичиков повторяет это определе­ние и после того, как Собакевич прямо и резко назвал их «мёртвыми». Сделка ведётся так, что Чичиков попал сразу как бы в кулацкие тиски Собакевича, быстро понявшего смысл предстоящей сделки и возможность выгоды. Чичиков продолжает разговор в том же осторож­ном стиле: «А если найдутся, то вам, без сомнения..., будет приятно от них избавиться?» На что Собакевич столь же лаконично отвечает: «Извольте, я готов продать». Чичиков: «Хотя, впрочем, это конечно такой пред­мет..., что о цене даже странно...». Но Собакевич тем же тоном отрезает: «По сту рублей за штуку»50.

Первую скрипку в сделке ведет Собакевич, и Чи­чикову удаётся вставить лишь отдельные осторожные реплики с целью несколько осадить, образумить увлёк­шегося, прижимистого торгаша. «Согласитесь сами: ведь это тоже и не люди». «Ведь души-то самые давно уже умерли, остался один не осязаемый чувствами звук». «Это ведь мечта». «Ведь предмет просто: фу-фу. Что ж он стоит? кому нужен?»51. Внешне Чичиков соблюдает выдержку и коррект­ность, про себя же он награждает Собакевича множе­ством бранных слов (экой кулак; подлец; кулак, ку­лак, да ещё и бестия в придачу; чертов кулак).

Плюшкин всем своим видом и недружелюбной встречей до такой степени озадачил Чичикова, что он сразу не мог придумать, с чего начать разговор.

 

С целью расположить к себе мрачного старика и получить для себя выгоду, Чичиков решает попробо­вать подействовать на него такой цветистой речью, в которой соединялись бы и почтение к хозяину, и об­ходительность самого Чичикова и его умение облечь свои мысли в приличную для культурного человека книжную форму. Первоначальный вариант намечен был Чичиковым такой: «Наслышась о добродетели и редких свойствах души (хозяина),...почёл долгом принести лично дань уважения»52. Вариант этот был мгновенно отвергнут, так как эти было уже слишком. Нравственно-психологический характер своего «вступления» Чичиков заменяет хозяйственным (это и конкретнее, и ближе к делу) и говорит, что, «наслышась об экономии его и редком управлении имениями,...почёл за долг познакомиться я принести лично своё почтение». Когда Плюшкин с первых же слов показывает раздражение и начинает жаловаться на свою бед­ность, Чичиков ловко поворачивает разговор к своей цели: «Мне, однако ж, сказывали, что у вас более тысячи душ». И следующую жёлчную реплику Плюшкина, где тот невольно коснулся горячки, которая выморила у него мужиков, т. е. как раз темы, интересующей го­стя, Чичиков умело подхватывает и опять-таки ведёт прямо к тому, что ему нужно, но внешне сочетает это с выражением участия: «Скажите! и много вымори­ла?» Чичиков торопится узнать число и не может скрыть радости от предстоящей наживы. Отсюда по­ток вопросительных предложений: «Сколько числом.. Нет... Вправду? Целых сто двадцать?»53.

Недаром Гоголь дважды здесь говорит о Чичикове так: «Изъявил готовность». Один раз Чичиков даже буквально повторяет слова Плюшкина: «По две копеечки пристегну, извольте».

Таким образам, наблюдения над речью Чичикова, как и других главных героев поэмы, убеждают в том огромном мастерстве, которым обладал Гоголь при обрисовке персонажей средствами их индивидуальной речевой характеристики.

 



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-12-17; просмотров: 498; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.217.4.250 (0.009 с.)