Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Речевая характеристика Чичикова.Содержание книги Поиск на нашем сайте
Образец высшего мастерства, языковой индивидуализации представляет речь Чичикова. Своим богатством и многогранностью она способствует раскрытию этого классического образа. Чичиков - ловкий, предприимчивый делец, приобретатель; добивается благорасположения и внимания всех окружающих: помещиков, чиновников, городских обывателей. Этого он достигает разными способами: и всем своим видом, и поведением, и манерой говорить. Он вполне оценил значение речи вежливой, любезной, выдержанной, благопристойной: «ронял слова с весом». В 4-й главе Гоголь замечает: «Всякое выражение, сколько-нибудь грубое или оскорбляющее благопристойность, было ему неприятно». В другом месте (11-я глава) автор говорит, что Чичиков «никогда не позволял себе в речи неблагопристойного слова». Изумительную вежливость не только в поступках, но и в словах проявлял он ещё на службе в таможне, когда он обращался к обыскиваемым с изысканной деликатностью: «Не угодно ли вам будет немножко побеспокоиться, и привстать?». «Не угодно ли вам будет, сударыня, пожаловать в другую комнату?». Позвольте, вот я ножичком немного пораспорю подкладку вашей шинели». Очевидно, служба научила «потерпевшего» Чичикова искусно заботиться о смягчении своих выражений из разных корыстных соображений, и этот навык пошёл ему впрок и используется им позднее. Подчёркиваем два блестящих тому примера: 1) когда Чичиков в беседе с Собакевичем вместоумершие» души упорно называет их «несуществующие»; 2) когда во втором томе Гоголь говорит о Чичикове, что он не «украл», но «попользовался» (смягчение, типичное для Чичикова). Чичиков имеет блестящий дар поддерживать живой разговор в обществе на любую тему, показывая тем самым свою разностороннюю осведомлённость и умея вместе с тем расположить общество в свою пользу. О себе Чичиков рассказывает мало, с «заметною скромностию», и разговор его в таких случаях принимал несколько книжные обороты:
«Что он незначащий червь мира сего и не достоин того, чтобы много о нём заботились, что испытал много на веку своём, претерпел на службе за правду, имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать, наконец, место для жительства, и что, прибывши в этот город, почёл за непременный долг засвидетельствовать своё почтение первым его сановникам»41. Давая о себе эту краткую, но столь выспреннюю характеристику, вложенную в несколько готовых формул, Чичиков иногда добавляет к ним ещё слова об уподоблении своей судьбы барке среди волн (у Манилова), тем самым стараясь вызвать у слушателя к себе ещё большее сочувствие. Более подробно совокупность образов, которыми характеризует Чичиков «поприще службы своей», излагается у генерала Бетрищева (во втором томе). Вообще же во втором томе он короче и иначе говорит о себе, подчёркивая, главным образом, цель своих поездок. Он говорит: «Видеть свет, коловращение людей - «то что ни говори, есть как бы живая книга, вторая наука». Эти слова по существу без изменения, как выученную формулу, повторяет он Платонову, Костанжогло, брату Платонова Василию. С чиновничьих лет сохранилась в Чичикове, видимо манера в приподнято-официальном тоне представиться, рекомендоваться некоторым особам, у которых наблюдается стремление к показной, внешней культурности. Так, когда Манилов приглашает Чичикова заехать в свою усадьбу, он тут же отвечает, что «почтёт за священнейший долг». Приехав к генералу Бетрищеву, Чичиков представляется так: «Питая уважение к доблестям мужей, спасавших отечество на бранном поле, счёл долгом представиться лично вашему превосходительству»42. Так в речи Чичикова выступает лоск, который старается он наложить на себя. Но стоит только прислушаться к его объяснениям Селифаном, как уже улетучивается весь этот внешний лоск речи и слышатся хорошо знакомые в крепостнической России бранные слова и распекания: «что, мошенник, по какой ты дороге едешь?»; «ты пьян, как сапожник»; «вот я тебя как высеку, так ты у меня будешь знать». Он накидывается с бранью на Селифана: чушка, Урбан, подлец, беспутный, дурак, в рог согну и узлом завязку; пошёл, ступай. Речь Чичикова великолепно раскрывает его характер, характер ловкого дельца и афериста, умеющего быстро освоиться, приспособиться к обстоятельствам, приноровиться к людям, попасть в гон их интересов и даже речи, с одним быть необычайно любезным, с другим- более простым и нецеремонным в подборе выражений, с кем - осторожным, с кем - уступчивым, а то и настойчивым. Вот приезжает он к любезному Манилову, и между ними происходит своеобразное соревнование в вежливости и предупредительности, причём Чичиков ничуть не уступает хозяину не только в поступках, но и в речи. «Сделайте милость, не беспокойтесь так для меня»; «не затрудняйтесь, пожалуйста, не затрудняйтесь»; «пожалуйста, проходите» — такие выражения сыплются из уст Чичикова, совсем в тон хозяину. Стоило только Манилову завести разговор о хорошем соседстве, о таком человеке, с которым можно было бы «поговорить о любезности, о хорошем обращении» и проч., как Чичиков сразу же подхватывает эту мысль своеобразной пословицей: «Не имей денег, имей хороших людей для обращения». Манилов в экстазе своей любезности дооткровенничался до того, что с радостью отдал бы половину своего состояния, чтобы иметь часть достоинств своего гостя. Чичиков сейчас старается его перещеголять: «Напротив, я бы почёл с своей стороны за величайшее...». Неизвестно, каким комплиментом хотел перекрыть Чичиков учтивого хозяина в этом' своеобразном словесном состязании, но важно отметить одно: Чичиков ни в коем случае не желает уступить пальму первенства Манилову. Чичиков любезен, даже нежен с детьми Манилова: «какие миленькие дети», «миленькие малютки», «мои крошки», - так называет он их. «Умница, душенька», - хвалит он Фемистоклюса (эпитет, присущий Манилову: так он зовёт свою жену). И только когда Чичиков пытается изложить непрактичному Манилову свою просьбу о мёртвых душах, он меняет тон и придаёт своей речи официально-казённый оттенок: «Я полагаю приобресть мёртвых, которые, впрочем, значились бы по ревизии, как живые»43. Или: «Итак, я желал бы знать, можете ли вы мне таковых, не живых в действительности, но живых относительно законной формы, передать, уступить, или как вам заблагорассудится лучше?». «Обязанность для меня - дело священное, закон - я немею перед законом»44. Речь Чичикова у Коробочки совсем иная, потому что Коробочка не похожа на Манилова. Сам автор замечает, что с Коробочкой Чичиков, «несмотря на ласковый вид, говорил, однако же, с большею свободою, нежели с Маниловым, и вовсе не церемонился». Ловкость и сметливость помогли Чичикову быстро определить характер Коробочки, и он иным способом разговаривает с ней. Автор, следя за своим героем, повторяет: «Чичиков... решился вовсе не церемонится». Не желая ничем стеснять хозяйку, извинившись за беспокойство неожиданным приездом, Чичиков и здесь, разумеется, показывает необходимую вежливость и называет Коробочку несколько раз почтительно «матушка». Учтивость Чичикова по отношению к заботливой хозяйке проявляется и в том, что утром он считает нужным спросить: «Вы как, матушка?» (почивали). Когда Коробочка рекомендует ему себя, он вежливо благодарит хозяйку: «Покорнейше благодарю». После совершения сделки, доставившей ему много хлопот (недаром он был «весь в поту»), Чичиков вновь входит в учтивый тон любезного гостя: «У вас, матушка, блинцы очень вкусны», и прибегает к неоднократным повторам, в которых выражается его нетерпение уехать, так как делать ему теперь здесь больше нечего: «заложат... заложат»; «не забуду, не забуду»; «купим, купим, всего купим, и свиного сала купим»; «хорошо, хорошо», «будет, будет готова»45. Любопытно отметить, что Чичиков,- стараясь учтивым обращением расположить к себе старуху, в тех же интересах пытается местами в разговоре попасть в тон ей. Вот примеры. Когда Коробочка угощает Чичикова и говорит: «А с чем прихлебнёте чайку? Во фляжке фруктовая», - он подхватывает это просторечное слово: «Хлебнём и фруктовой».46.
Когда Коробочка спрашивает его: «Ведь вы, я чай, заседатель?», - Чичиков опять же поддерживает разговор, вставляя типичное для хозяйки словцо: «Чай, не заседатель». Поняв, что перед ним патриархальная, религиозная старуха (это она уже не раз обнаружила в своей речи), Чичиков решил сыграть и на этой струнке хозяйки и использовал её набожность как раз в самый ответственный момент; именно перед самой просьбой о продаже мёртвых душ он выражает сочувствие своей собеседнице словами, взятыми из её же лексикона: «на всё воля божья»; «против мудрости божией ничего нельзя сказать». Непонятливую, упрямую старуху Чичиков старается убедить в неотложности сделки, отсюда в его речи следующие.выражения: «Ну, теперь ясно?» «В них есть в самом деле какой-нибудь прок?» «Понимаете ли вы это?» «Эх какие вы! Что ж они могут стоить? Рассмотрите: ведь это прах. Понимаете ли? это просто прах». Чичиков старается усовестить Коробочку: «Страм, страм, матушка! просто страм. Ну, что вы это говорите». «Эк куда хватили»47. Упрямая старуха выводит Чичикова из себя, и с его уст слетают бранные эпитеты в её адрес: «Ну, баба, кажется, крепколобая»; «эк её, дубинноголовая какая»; «проклятая старуха». Правда, все эти выражения Чичиков всё же держит «про себя». Но, наконец, чаша терпения переполняется, Чичиков теряет равновесие и всякую благопристойность, хвативши в сердцах стулом об пол и посуливши хозяйке черта, и прибегает к грубым и оскорбительным выражениям: «Да пропади они и околей со всей вашей деревней». «Словно какая-нибудь, не говоря дурного слова, дворняжка, что лежит на сене: и сама не ест сена и другим не даёт»48. Какая разница в сравнении с речью Манилове! С Ноздревым Чичиков ведёт себя очень осторожно, зная его разбитную и бесцеремонную натуру, и это сказывается с первых его слов. Он не хочет ехать к Ноздрёву, так как это будет пустой потерей времени (за что он и досадует на себя), не желает рассказывать, куда держит путь. Поэтому он, чтобы как можно меньше привлечь внимания к своим словам, говорит: «А я к человеку к одному», и только дальнейшими домогательствами Ноздрёв вынуждает его сказать правду. То же самое, только в более развёрнутой форме, наблюдаем мы и позднее, когда Чичиков приступает к сделке. Ясно видно желание Чичикова каким-то образом обуздать сутяжного и нечестного Ноздрева. Однако последовавший классический разговор между Чичиковым и Ноздревым - доказательство того, как Чичиков попал в лапы сутяги Ноздрёва. Ноздрёв издевается и смеётся «ад ним, оскорбляет его. Ничего не узнавшему относительно своей просьбы Чичикову остаётся только обижаться и защищать своё попранное достоинство: «Однако ж это обидно! почему я непременно лгу?» «Всему есть границы, если хочешь пощеголять подобными речами, так ступай в казармы»49. Вся дальнейшая сцена Чичикова с Ноздревым представляет собой стремление Чичикова всеми силами избавиться от всяких покупок, мены, игры в карты, пока, наконец, Ноздрёв не уговорил его играть в шашки. И речь Чичикова - это различные варианты его отказов: «Не нужен мне жеребец». «Да зачем мне собака? я не охотник». «Не хочу, да и полно». «Вовсе не охотник играть». И лишь когда Ноздрёв нечестной игрой в шашки задел личное достоинство Чичикова, он настойчиво защищает себя: «Я имею право отказаться (от игры), потому что ты не так играешь, как прилично честному человеку»; «партии нет возможности оканчивать»; «если б ты играл, как прилично честному человеку». В последних двух выражениях слышится незаконченность мысли, вызванная естественной робостью Чичикова перед хозяином, наступавшим на него с чубуком в руках. Совершенно иначе чувствует себя Чичиков у Собакевича, хозяина сметливого и сурового, давящего своим присутствием. Нужно отметить, что Чичиков, более обходительный, чем Собакевич, вынужден был первым заговорить, видя, что «никто не располагается начинать разговора». Не только осторожно, дипломатично, но даже робко подходит Чичиков' к сделке с Собакевичем. Когда Собакевич приготовился слушать, «в чём, было дельце», «Чичиков начал как-то очень отдалённо, коснулся вообще всего русского государства,... сказал, что по существующим положениям этого государства, в славе которому нет равного, ревизские души, окончившие жизненное поприще, числятся, однако ж, до подачи новой ревизской сказки наравне с живыми, чтоб таким образом не обременить присутственные места 'Множеством мелочных и бесполезных справок и не увеличить сложность и без того уже весьма сложного государственного механизма», т. е начал той витиеватой, казённо-книжной речью, какой он умел говорить и производить бесспорно выгодное впечатление на слушателей. Чичиков понимает, что с Собакевичам нельзя говорить попросту, что его кулацкая натура хорошо знакома со всякими чиновничьими тонкостями, что с ним нужно вести себя официально, осторожно и дипломатично. Не случайно отсюда и «несуществующие» души вместо «умершие» - это сказано и осторожно, и мягко. Характерно, что Чичиков повторяет это определение и после того, как Собакевич прямо и резко назвал их «мёртвыми». Сделка ведётся так, что Чичиков попал сразу как бы в кулацкие тиски Собакевича, быстро понявшего смысл предстоящей сделки и возможность выгоды. Чичиков продолжает разговор в том же осторожном стиле: «А если найдутся, то вам, без сомнения..., будет приятно от них избавиться?» На что Собакевич столь же лаконично отвечает: «Извольте, я готов продать». Чичиков: «Хотя, впрочем, это конечно такой предмет..., что о цене даже странно...». Но Собакевич тем же тоном отрезает: «По сту рублей за штуку»50. Первую скрипку в сделке ведет Собакевич, и Чичикову удаётся вставить лишь отдельные осторожные реплики с целью несколько осадить, образумить увлёкшегося, прижимистого торгаша. «Согласитесь сами: ведь это тоже и не люди». «Ведь души-то самые давно уже умерли, остался один не осязаемый чувствами звук». «Это ведь мечта». «Ведь предмет просто: фу-фу. Что ж он стоит? кому нужен?»51. Внешне Чичиков соблюдает выдержку и корректность, про себя же он награждает Собакевича множеством бранных слов (экой кулак; подлец; кулак, кулак, да ещё и бестия в придачу; чертов кулак). Плюшкин всем своим видом и недружелюбной встречей до такой степени озадачил Чичикова, что он сразу не мог придумать, с чего начать разговор.
С целью расположить к себе мрачного старика и получить для себя выгоду, Чичиков решает попробовать подействовать на него такой цветистой речью, в которой соединялись бы и почтение к хозяину, и обходительность самого Чичикова и его умение облечь свои мысли в приличную для культурного человека книжную форму. Первоначальный вариант намечен был Чичиковым такой: «Наслышась о добродетели и редких свойствах души (хозяина),...почёл долгом принести лично дань уважения»52. Вариант этот был мгновенно отвергнут, так как эти было уже слишком. Нравственно-психологический характер своего «вступления» Чичиков заменяет хозяйственным (это и конкретнее, и ближе к делу) и говорит, что, «наслышась об экономии его и редком управлении имениями,...почёл за долг познакомиться я принести лично своё почтение». Когда Плюшкин с первых же слов показывает раздражение и начинает жаловаться на свою бедность, Чичиков ловко поворачивает разговор к своей цели: «Мне, однако ж, сказывали, что у вас более тысячи душ». И следующую жёлчную реплику Плюшкина, где тот невольно коснулся горячки, которая выморила у него мужиков, т. е. как раз темы, интересующей гостя, Чичиков умело подхватывает и опять-таки ведёт прямо к тому, что ему нужно, но внешне сочетает это с выражением участия: «Скажите! и много выморила?» Чичиков торопится узнать число и не может скрыть радости от предстоящей наживы. Отсюда поток вопросительных предложений: «Сколько числом.. Нет... Вправду? Целых сто двадцать?»53. Недаром Гоголь дважды здесь говорит о Чичикове так: «Изъявил готовность». Один раз Чичиков даже буквально повторяет слова Плюшкина: «По две копеечки пристегну, извольте». Таким образам, наблюдения над речью Чичикова, как и других главных героев поэмы, убеждают в том огромном мастерстве, которым обладал Гоголь при обрисовке персонажей средствами их индивидуальной речевой характеристики.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-12-17; просмотров: 498; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.217.4.250 (0.009 с.) |