Единство природных и человеческих ценностей

Ценность является базовым термином этики. Из ценности того или иного феномена мы выводим обязательства по отношению к нему. Этика окружающей среды становится возможной лишь тогда, когда осознается внутренняя ценность природных феноменов и формулируются соответствующие обязательства по отношению к ним. Все этические учения, как правило, связывают ценность с человеком; экологическая этика расширяет понятие ценности до масштабов экосистемного блага. Мы должны с благоговением относиться к природе, то мы вправе также позволить себе «гуманизировать» её по законам красоты. Экологическая этика утверждает самоценность природы и одновременно вводит мир природы в пространство человеческих ценностей. Отношение человека к природе взвешивается «на идеальных весах морали» (А.А.Гусейнова). Мораль есть форма самообязывания, самоограничения, самоотказа. С точки зрения экологической этики условием морального поведения человека является отказ от насилия по отношению к природе, т.е. ненанесение вреда всему живому, отказ от роскоши и потребительства.
В экологической этике выделяются, как правило, две позиции: антропоцентризм и биоцентризм. Антропоцентризм представляет собой идею, согласно которой человеческое поведение по отношению к природе должно быть оценено на основании того, как оно влияет на человеческое благополучие, тогда как биоцентризм отстаивает мнение, что человеческое поведение по отношению к природе должно быть оценено на основании того, как оно влияет на другие живые существа или экосистемы. Антропоцентристы доказывают, что только люди имеют внутреннюю ценность или моральный статус. Довод, который выдвигают биоцентристы таков: все живые существа или экосистемы имеют внутреннюю ценность или моральный статус. Политика устойчивого развития является релевантной (способной служить для различения) и эффективной тогда и только тогда, когда она опирается как на антропоцентричную, так и на биоцентричную этику.

Современная практика устойчивого развития базируется на антропоцентричной этике. Следующие пять принципов раскрывают содержание антропоцентричной этики устойчивого развития: а) принцип возмещения корпорацией (предприятием) социальных и экологических издержек; б) принцип экологической ответственности; в) принцип ограничения потребления материальных благ; г) принцип приоритетности здоровья человека. Антропоцентричная этика устойчивого развития – это концепция сохранения собственного «дома бытия». Благо человечества (настоящего и будущего поколений людей) – превыше всего. Забота об охране окружающей среды приемлема в той степени, в какой она способствует поддержанию экологического благополучия человека и человечества.

Биоцентричная этика устойчивого развития базируется на ценности природы. В частности, она признает а) ценность разнообразия; б) ценность естественной эволюции; в) ценность редкости (вида, индивида, объекта); г) ценность красоты; д)ценность жизни- в- сообществе; е) ценность Матери-Земли и т.д.

В самой природе есть «пред-ценности», которые как бы воспламеняются человеческим интересом. Холмс Ролстон приводит следующий перечень ценностей природы: жизнеподдерживающая, экономическая, эстетическая, историческая, научная, религиозная, культурно-символическая, терапевтическая и т.д. В иерархии ценностей экологической этики (как синтеза биоцентризма и антропоцентризма) высшую позицию занимает категория жизни, охватывающая как жизнь человека, так и жизнь природы.

Экологическая этика – междисциплинарная наука о коэволюции человека и природы – обосновывает единство природных и человеческих ценностей. Например, нетрудно доказать, что сохранение биоразнообразия есть человеческое благо. И наоборот, здоровый, умеренный образ жизни способствует устойчивому развитию мира, снижая потребление ресурсов и массу отходов. Но как нам быть и действовать в конфликтной ситуации, когда человеческие права и ценности приходят в противоречие с требованиями сохранения биоразнообразия и консервации природных ценностей? Имеют ли люди право на хозяйственную деятельность, если последняя ведет к деградации окружающей среды? Ответы на эти вопросы требуют всестороннего анализа и взвешивания конфликтующих ценностей. С точки зрения экологической этики права человека не абсолютны, и они должны быть согласованы с природными ценностями. Права отдельных людей или сообществ на природопользование должны быть ограничены, если они наносят вред естественным экосистемам или приходят в противоречие с правами других людей на здоровую окружающую среду.

В качестве примера того, что может произойти с человеком, когда игнорируется требование устойчивости экосистем, и их характеристики выходят за пределы определенных пороговых значений, рассмотрим ситуацию на Аральском море. За последние 40 лет чрезмерный отвод воды для целей ирригации из Амударьи и Сырдарьи – двух основных рек, питающих Аральское море, – привел к снижению его объема на 85%, а его уровня – на 18 метров, а также к сильному засолению оставшейся воды, обнажив более 40 тыс. кв. км солончакового морского дна. Обнажившееся морское дно и загрязнение нижнего течения рек принесли крупные неприятности человеку и его здоровью. В дельте Амударьи за последние 15 лет число заболеваний почек и печени, особенно раковых, возросло в 30-40 раз, хроническим бронхитом – в 30 раз, суставов – в 60 раз. Еще один пример. Масштабное обезлесение в бассейне реки Янцзы (с 1950 года площадь, занимаемая лесом, сократилась более чем наполовину) вызвало в 1998 году крупное наводнение в Китае, в результате которого погибли десятки тысяч людей. Эти примеры убеждают нас в том, что необходима разработка стратегии устойчивого развития, основанной на конвергенции человеческих и природных ценностей.

Ценностные основания экологической этики

Экологическая этика - учение о моральных отношениях человека с природой, основанных на восприятии природы как морального партнера, равноправии и равноценности всего живого, а также ограничении прав и потребностей человека.

Наука и религия – это два столпа, на которых зиждется ценностная ось экологической этики.

Наука, во-первых, может сформулировать ограничения, которые налагают на человеческое поведение социальные и биологические структуры; во-вторых, наука может более или менее надежно оценивать последствия принятия решений для человека и природы; в-третьих, наука помогает сформировать целостное мировоззрение, в рамках которого мы принимаем экологические решения. Можно отметить релевантность (сущность представления явлений) и значимость всех мировых религий для развития экологической этики. Например, в даосско – буддийской традиции путь к гармонии и целостности – это чистота мыслей, свобода от власти страстей и желаний, несовершение некрасивых действий, способность следовать естественному порядку вещей. Буддийская этика поощряет смирение и умеренность, простоту и бережливость, медитацию и сострадание. Буддийская философия обосновывает неразрывную связь между нравственностью и экологией человека; это такая взаимозависимость, что, по сути дела, речь идет о некоторой целостности, о некотором тождестве.

Безнравственное поведение не только разрушает здоровье человека, но оно вызывает мировой пожар, мировой хаос. Буддийский мыслитель Падмасамбхава (VIII н.э.) писал: «К концу эры, когда эгоизм человечества будет непрерывно нарастать, когда преступники станут вождями и эти вожди станут грабить и воровать, а высокие учителя будут бродить по улицам как нищие, тогда наступит мировой хаос. Разрушенный небесный порядок освободит эпидемии, голод и войну, неожиданные наводнения, пожары и ураганы». Таковы последствия разрушения нравственности. Мы многому можем научиться у даосизма и буддизма, особенно в той их части, которая связана с уважением к миру и космосу.

Библейская традиция тоже включает заботу о природе. Земля принадлежит Богу – и людям заповедано быть ответственными хранителями ее, «возделывать сад и заботиться о нем». С позиции этики устойчивого развития представляют интерес библейские обоснования необходимости ограничения потребления и аскетической морали. Иен Барбур предлагает синтез экологии и христианства, и этот синтез представляется ему «многообещающей концептуальной основой для природоохранной этики». Таким образом, не только христианство, но вся религиозная традиция содержит огромный ценностный потенциал для экологической этики. Без возрождения как трансцендентных, так и аскетических идеалов религии нам не обуздать человеческую алчность, которая является главным источником экологических бедствий. Возможно, ограничение наших желаний и потребностей является главным условием выживания человечества.

Сколько бы мы не призывали беречь природу, это мало что изменит в нынешней экологической ситуации, коль скоро в ценностной иерархии обладание значит больше, чем само бытие, а преобразование мира – больше, чем содержание бытия. Именно религия утверждает бескорыстное отношение к Бытию, культивирует благоговение перед жизнью. Итак, экологическая этика в равной степени опирается как на религию, так и на науку. Тот, кто найдет научную истину о сущности природы и сумеет соединить ее с духовным императивом религии, придет к подлинной экологической этике, которая поможет нам соблюдать надлежащую меру в освоении природы и избежать экологической катастрофы.